Вопрос: знал ли об этом Моцарт?

Уверен, что знал!

И думаю, вы меня поддержите, услыхав ее последнюю часть.

Она начинается тем же мотивом, который когда‑то открыл первую страницу моцартовского симфонизма. Только на этот раз мотив звучит в до‑мажоре (тональность, не имеющая никаких знаков, она как чистый лист бумаги или тональность чистых обертонов Космоса).

Перенесение мотива из первой симфонии в последнюю – акт для творца непростой: необходимо какое‑то особое знание, чувствование или предчувствие.

И перед тем как вам предстоит услышать Финал «Юпитера», предлагаю вам один фрагмент из моей книги «Тайны гениев»:

 

«Когда же Моцарт испытал ощущение приближающейся смерти?

Может быть, страх смерти пришел к нему, когда он получил заказ написать Реквием, или на полтора года раньше, когда он создавал Сорок первую (последнюю) симфонию – “Юпитер”?

Или еще раньше, когда он сочинял свой оперный реквием – “Дон Жуан”? ДУМАЮ, НАМНОГО РАНЬШЕ.

Во всяком случае, уверен, что, когда восьмилетний Моцарт создавал свою первую симфонию, – страх смерти у него уже полностью сформировался. Этот страх преследовал Моцарта всю его короткую жизнь. Более того, страх смерти – основная движущая сила моцартовского творчества.

У Моцарта очень мало музыки, где, так или иначе, не появляется образ Смерти.

Почти в каждом его призведении Смерть – это всего несколько тактов, несколько звуков, несколько движений, несколько секунд. А затем Моцарт использует все свои силы, чтобы избежать Смерти, чтобы отшутиться, отвлечься, облегченно вздохнуть.

Я убежден, что невероятная гармоничность моцартовской музыки – подлинный разговор с Богом.

“Я буду писать для Тебя такую музыку, – словно говорит Моцарт Богу, – что, услыхав ее, Ты не сможешь, Ты не решишься лишить моей музыки Твой Мир”.

Вся этика моцартовской музыки зиждется на том, что Гармония должна победить Смерть.

Чем слабее здоровье Моцарта, тем интенсивнее его музыкальные Приношения.

В конце жизни это уже не приношения, а непосредственное сотрудничество с Богом – музыкальный аналог структур ВСЕЛЕННОЙ. Финал симфонии “Юпитер” воспринимается как опыт построения в музыке параллельных миров или хотя бы прояснение идеи Божественного Бессмертия».

 

Теперь вам предстоит постичь последнюю часть последней симфонии Моцарта.

После того как мы услышали в прошлых наших встречах двухголосие из «Картинок с выставки» Мусоргского, а также грандиозную фугу И.С. Баха, думаю, вы сможете без проблем почувствовать моцартовское многоголосие.

 

Впервые после Баха музыка не только вновь поднялась на его, баховский, уровень, но и доказала, что время полифонии (многоголосия) не ушло безвозвратно вместе с великим Бахом, а проявляется в новых формах.

Перед нами – одна из самых величественных картин Вселенной. Не случайно современники прозвали симфонию «Юпитер». Дело в том, что планета Юпитер была тогда только что открыта, и астрономы и им сочувствующие считали, что Юпитер больше Солнца. Значит, и у них появилась мысль о космичности моцартовской музыки.

 

Слушайте!

А в качестве задания – предлагаю вам попробовать обосновать, почему Моцарт построил такой мост между первой и последней симфониями.

 

У меня в предыдущей книге есть попытка предложить версию, но, во‑первых, совершенно не обязательно, что я прав, а во‑вторых, эта тема поистине достойна внимания.

 

Но, возвращаясь к нашей теме доказательств Бессмертия, могу сказать, что я не знаю доказательства сильнее, чем у Моцарта в этой музыке. И если не верить в Бессмертие, то и эта музыка должна отправиться туда же, где «Фауст» Гёте, Музыка Баха, Мистерии Скрябина, борьба со Злом Шостаковича. В небытие.

И тогда древний церковный напев, который в Первой симфонии звучит как хрупкий мотив детских страхов, сказочных лесов и темных комнат, а в последней симфонии запускается в Космос и превращается в музыку Вечности, будет воспринят лишь как жалкая попытка избавиться от страха смерти. И наконец, в заключение наших встреч хочу сказать, что, когда последний Человек откажется от Великой музыки, сочтет Культуру лишь развлечением, заполнением свободного времени, – мы обречены на СМЕРТЬ. Да здравствует

Ж И З Н Ь!!!

 

Мой вопрос к читателям остается в силе:

 

Почему В.А. Моцарт построил мост между первой и последней симфониями?

 

Наиболее интересные точки зрения я напечатаю в следующей книге.

 

 

Часть 2

Модуляции

 

Маленькая справка

 

Модуляция в музыке – это переход в другую тональность. Наиболее распространена модуляция, основанная на гармоническом родстве тональностей.

Совершенная модуляция – модуляция с закреплением новой тональности.

 

Модуляция 1

Гаврила Романович Державин (1743−1816)

 

Что мы знаем о Державине? Знаменитое пушкинское:

 

Старик Державин нас заметил

И, в гроб сходя, благословил.

 

Итак, у Державина в русской поэзии была роль – заметить Пушкина и благословить его.

Что же касается его поэзии, то Державина, как и всех допушкинских поэтов, коснулось одно несчастье: они все остались в нашем восприятии «поэтами предпушкинской эпохи». Так уж печально случилось. И в этом никто не виноват (кроме Пушкина).

Пушкин и в русском Слове, и в поэзии, и в самих принципах мышления оказался настолько значителен, что всё до него, да и многое после него стало восприниматься либо как предтеча – подготовка к Пушкину, либо как послевкусие.

Я не хочу перегружать эту часть книги информацией и называть имена блестящих до– и послепушкинских поэтов, но что касается Державина, то жизнь его – увлекательнейший роман.

(О, если бы голливудцы добрались до биографии Державина, то я убежден – они сумели бы снять один из самых кассовых фильмов в своей истории. Им ничего не надо было бы придумывать.)

Достаточно процитировать самого Державина:

«…без всякой подпоры и покровительства, начав с звания рядового солдата и отправляя через двенадцать лет самые нижние должности, дошел сам собою до самых высочайших…»

Я очень не хотел бы выдавать вам совершенно невероятную информацию об уникальной жизни человека, который прошел путь от преступника (по сути, перед нами антиобщественный человек из уголовного мира) до одного из высочайших правдоискателей.

От картежника, проигравшего в карты все деньги, в том числе даже те, которые прислала ему мать на покупку имения, до виднейшего государственного деятеля, секретаря Екатерины Великой.

От трактирного завсегдатая до великого поэта всея Руси, одного из самых уважаемых людей в русской истории.

Вот начало и конец его стихотворения «Признание», подводящего итоги его долгой жизни:

 

Не умел я притворяться,

На святого походить,

Важным саном надуваться

И философа брать вид;

Я любил чистосердечье,

Думал нравиться лишь им,

Ум и сердце человечье

Были Гением моим.

……………………………….

……………………………….

……………………………….

 

Если ж я и суетою

Сам был света обольщен:

Признаюся, красотою

Быв плененным, пел и жен.

Словом: жег любви коль пламень,

Падал я, вставал в мой век.

Брось, мудрец! на гроб мой камень,

Если ты не человек.

 

Когда я читаю подобные стихи Державина, то чувствую такую остроту современности, какую не часто встретишь у наших поэтов сегодня.

Даже этот восклицательный знак, поставленный как бы в нарушение всех законов стихосложения, выдает нам подлинно современный стиль.

Достаточно прочесть последние две строчки два раза по‑разному.

Первый – словно восклицательного знака нет, а второй – так, как написано.

И вы почувствуете невероятную многозначность строк. Ведь «брось, мудрец!» – это означает еще и «брось перечислять мои проступки, брось осуждать меня».

А затем – гениальное «брось камень», но вдруг совершенно потрясающее: «Если ты не человек».

И здесь, конечно, имеется в виду древнелатинское: «Я – человек, и ничто человеческое мне не чуждо».

Здесь и библейское Христово: «Кто из вас без греха, первый брось в нее камень».

Видите, сколько ассоциаций рождают эти две строчки?!

И здесь я не могу удержаться, чтобы не дать целиком державинскую оду «Бог».

Я уверен, что всякий глубоко образованный русский человек обязан знать ее и гордиться тем, что наша страна – родина столь грандиозного подарка человечеству.

Я даже думаю, что много значительных научных исследований о Человеке вы сможете написать, вдохновившись этим творением.

Если вы заинтригованы тем, что я написал об одном из самых невероятных русских людей, то у вас есть возможность прочесть про Державина замечательную книгу выдающегося поэта Владислава Ходасевича.

Если же вы увлечетесь и поэзией Ходасевича (один из любимых мной поэтов Серебряного века русской поэзии, удивительный представитель русской литературной культуры XX века), то я буду безмерно рад за вас.

 

Гаврила Державин

 

БОГ

 

О Ты, пространством бесконечный,

Живый в движеньи вещества,

Теченьем времени превечный,

Без лиц, в трех лицах Божества!

Дух всюду сущий и единый,

Кому нет места и причины,

Кого никто постичь не мог,

Кто все Собою наполняет,

Объемлет, зиждет, сохраняет,

Кого мы называем: Бог.

 

Измерить океан глубокий,

Сочесть пески, лучи планет

Хотя и мог бы ум высокий, –

Тебе числа и меры нет!

Не могут духи просвещенны,

От света Твоего рожденны,

Исследовать судеб Твоих:

Лишь мысль к Тебе взнестись дерзает,

В Твоем величьи исчезает,

Как в вечности прошедший миг.

 

Хаоса бытность довременну

Из бездн Ты вечности воззвал,

А вечность, прежде век рожденну,

В Себе Самом Ты основал:

Себя Собою составляя,

Собою из Себя сияя,

Ты свет, откуда свет истек.

Создавый все: единым словом,

В твореньи простираясь новом,

Ты был, Ты есть, Ты будешь ввек!

 

Ты цепь существ в Себе вмещаешь,

Ее содержишь и живишь;

Конец с началом сопрягаешь

И смертию живот даришь.

Как искры сыплются, стремятся,

Так солнцы от Тебя родятся;

Как в мразный, ясный день зимой

Пылинки инея сверкают,

Вратятся, зыблются, сияют,

Так звезды в безднах под Тобой.

 

Светил возженных миллионы

В неизмеримости текут,

Твои они творят законы,

Лучи животворящи льют.

Но огненны сии лампады,

Иль рдяных кристалей громады,

Иль волн златых кипящий сонм,

Или горящие эфиры,

Иль вкупе все светящи миры –

Перед Тобой – как нощь пред днем.

 

Как капля, в море опущенна,

Вся твердь перед Тобой сия.

Но что мной зримая вселенна?

И что перед Тобою я?

В воздушном океане оном,

Миры умножа миллионом

Стократ других миров, – и то,

Когда дерзну сравнить с Тобою,

Лишь будет точкою одною;

А я перед Тобой – ничто.

 

Ничто! – Но Ты во мне сияешь

Величеством Твоих доброт;

Во мне Себя изображаешь,

Как солнце в малой капле вод.

Ничто! – Но жизнь я ощущаю,

Несытым некаким летаю

Всегда пареньем в высоты;

Тебя душа моя быть чает,

Вникает, мыслит, рассуждает:

Я есмь – конечно, есть и Ты!

 

Ты есть! – природы чин вещает,

Гласит мое мне сердце то,

Меня мой разум уверяет,

Ты есть – и я уж не ничто!

Частица целой я вселенной,

Поставлен, мнится мне, в почтенной

Средине естества я той,

Где кончил тварей Ты телесных,

Где начал Ты духов небесных

И цепь существ связал всех мной.

 

Я связь миров, повсюду сущих,

Я крайна степень вещества;

Я средоточие живущих,

Черта начальна Божества;

Я телом в прахе истлеваю,

Умом громам повелеваю,

Я царь – я раб – я червь – я Бог!

Но, будучи я столь чудесен,

Отколе происшел? – безвестен;

А сам собой я быть не мог.

 

Твое созданье я, Создатель!

Твоей премудрости я тварь,

Источник жизни, благ податель,

Душа души моей и царь!

Твоей то правде нужно было,

Чтоб смертну бездну преходило

Мое бессмертно бытие;

Чтоб дух мой в смертность облачился

И чтоб чрез смерть я возвратился,

Отец! – в бессмертие Твое.

 

Неизъяснимый, непостижный!

Я знаю, что души моей

Воображении бессильны

И тени начертать Твоей;

Но если славословить должно,

То слабым смертным невозможно

Тебя ничем иным почтить,

Как им к Тебе лишь возвышаться,

В безмерной разности теряться

И благодарны слезы лить.

 

1784

 

Модуляция 2

Людвиг ван Бетховен (1770−1827)

 

Один из величайших музыкальных мыслителей в истории культуры планеты.

Человек, вся жизнь которого звучит и читается как легенда. Согласно официальному музыкознанию – один из трех венских классиков. (Два других – Моцарт и Гайдн.)

Но личности такого масштаба не вмещаются в рамки стиля, времени или направления.

По сути, в его музыке подготовлен и проведен в жизнь следующий музыкальный стиль – романтизм.

Но если говорить еще сильнее, то Бетховен в последние годы настолько ушел от всяких традиций музыкального письма, что произведения последних лет и сегодня звучат как музыка суперавангарда.

В ней Бетховен разрушил все привычные формы и каноны и построил в музыке энергетику свободного космического пространства. Иногда я даже начинаю думать, что бетховенская глухота – подарок Бетховену от Судьбы. И, конечно же, подарок всем любителям музыки. Я буду очень рад, если вы послушаете и полюбите его симфонии и сонаты. Но если вы сумеете добраться до его поздних сонат и квартетов и почувствовать их, то начнете принадлежать к элите из элит. Еще хочу вам сказать, что бетховенский Концерт для скрипки с оркестром я считаю величайшим концертом, написанным за последние 200 лет. Когда я говорю об этом пианистам (для которых Бетховен написал в пять раз больше, то есть пять концертов), то большинство из них грустно вздыхают и… соглашаются.

В моей предыдущей книге «Тайны гениев» есть глава со странным названием: «Был ли глухим Бетховен».

Когда в начале 1800‑х годов Бетховен начал глохнуть, то, несмотря на это, он продолжал интенсивную композиторскую работу. Более того, самые великие свои произведения он создал, будучи совершенно глухим.

И это – еще одно доказательство того, что в искусстве не все так просто и легко объяснимо, как в обыденной жизни.

 

Модуляция 3

Борис Леонидович Пастернак (1890−1960)

 

Для меня как для человека искусства очень важно знать, что после Пушкина в русской поэзии не было перерыва. Весь XIX век был веком большой поэзии.

Но особенно важно то, что и в XX веке Россия продолжала дарить миру поэзию высочайшего уровня.

Для меня поэзия Пастернака – поэтический пик России XX столетия.

С одной стороны – пушкинская энергетика.

С другой стороны – невероятно раскованное движенье образов.

С третьей – общая культура Пастернака столь необычайно высока, что он сумел в своей поэзии воплотить идеи музыки Шопена, Бетховена, Скрябина.

Кроме того, Пастернак начинал свою карьеру как композитор. Значительным композитором он не стал, но его глубокое музыкальное знание помогло ему в музыкальности построения стихов.

Музыкальность пастернаковских стихов сравнима в русской поэзии только с пушкинской.

 

Давай ронять слова,

Как сад – янтарь и цедру;

Рассеянно и щедро,

Едва, едва, едва.

 

Или:

 

Как обещало, не обманывая,

Проникло солнце утром рано

Косою полосой шафрановой

От занавеси до дивана.

 

Или:

 

Мне снилась осень в полусвете стекол,

Друзья и ты в их шутовской гурьбе,

И, как с небес добывший крови сокол,

Спускалось сердце на руку к тебе.

 

Или:

 

Текли лучи. Текли жуки с отливом,

Стекло стрекоз сновало по щекам.

Был полон лес мерцаньем кропотливым,

Как под щипцами у часовщика.

 

Или:

 

Мело, мело по всей земле

Во все пределы.

Свеча горела на столе,

Свеча горела.

 

О жизни, поэзии и прозе Пастернака существуют горы литературы. Если вы почувствуете внутреннюю потребность в общении с ней – вам открыты все дороги.

Если нет, значит, из поэтов XX века вам ближе Цветаева, Ахматова или Мандельштам.

Но пастернаковские «стихи из романа» – мне кажется – обязательное чтение.

Здесь же предлагаю вам один из самых живописных стихов русской поэзии «Давай ронять слова».

 

Мой друг, ты спросишь, кто велит,

Чтоб жглась юродивого речь?

 

Давай ронять слова,

Как сад – янтарь и цедру,

Рассеянно и щедро,

Едва, едва, едва.

 

Не надо толковать,

Зачем так церемонно

Мареной и лимоном

Обрызнута листва.

 

Кто иглы заслезил

И хлынул через жерди

На ноты, к этажерке

Сквозь шлюзы жалюзи.

 

Кто коврик за дверьми

Рябиной иссурьмил,

Рядном сквозных, красивых,

Трепещущих курсивов.

 

Ты спросишь, кто велит,

Чтоб август был велик,

Кому ничто не мелко,

Кто погружен в отделку

 

Кленового листа

И с дней Экклезиаста

Не покидал поста

За теской алебастра?

 

Ты спросишь, кто велит,

Чтоб губы астр и далий

Сентябрьские страдали?

Чтоб мелкий лист ракит

С седых кариатид

Слетал на сырость плит

Осенних госпиталей?

 

Ты спросишь, кто велит? –

Всесильный бог деталей,

Всесильный бог любви,

Ягайлов и Ядвиг.

 

Не знаю, решена ль

Загадка зги загробной,

Но жизнь, как тишина

Осенняя, – подробна.

 

 

Модуляция 3А

Осип Мандельштам (1891−1938)

 

Место Мандельштама в русской поэзии совершенно уникально. Это, пожалуй, самый интеллектуальный поэт. У него даже природа интеллектуальна. Она почти никогда не пейзаж, а скорее мысль:

 

Звук осторожный и глухой

Плода, сорвавшегося с древа,

Среди немолчного напева

Глубокой тишины лесной.

 

Это – о музыке, о первозданности. Это – спрессованное до четырех строк философское эссе.

У Мандельштама – очень опасный вид поэзии. Опасный потому, что невероятно трудно осмелиться в одном виде искусства говорить о других. Здесь поэзия как бы лишается своего права быть ТОЛЬКО поэзией, а стремится проявиться как синтез искусств. Но Мандельштаму это удается. Если он пишет стихотворение «Бах», то, при глубоком чтении, из него можно узнать об эпохе Реформации, об органе, о Бахе, о протестантском богослужении даже больше (а лучше сказать, глубже), чем из ряда научных книг. Если Мандельштам пишет стихотворение об импрессионизме, то это – сама суть постигнутого им направления в живописи. Мандельштам может писать о французском классическом театре, о шотландской поэзии, о европейской музыке, об архитектуре. Но все это – поэзия. Аналогий его поэзии у нас нет.

 

Модуляция 3Б

Николай Гумилев (1886−1921)

 

Один из тончайших стилистов в русской поэзии. Изысканность его поэзии не имеет границ.

Был расстрелян большевиками в 1921 году, став, таким образом, одной из первых жертв режима (первый в длинном ряду, кульминация которого – Мандельштам).

Расстреляв Гумилева, убийцы совершили преступление против поэта.

Но и против русской поэзии.

Гумилев был мужем великой Анны Ахматовой.

Их сын – гениальный ученый Лев Николаевич Гумилев.

 

Модуляция 4

Фредерик Шопен (1810−1849)

 

Две цифры:

рост Шопена – 1 метр 76 сантиметров,

вес Шопена – 48 килограммов.

Напрягите все свое воображение и представьте себе, как он выглядел.

 

Всю свою короткую жизнь Шопен был болен туберкулезом. В любой момент удушающий кашель мог свести его в могилу. Врачи предрекали ему раннюю смерть. Но гениальный композитор дожил до 39 лет. И это – тоже чудо истории искусства.

Музыка Шопена – такой силы протест против смерти, что музыкальная энергетика его собственного творчества задерживала болезнь, оттягивая смерть.

Шопен прожил на 20 лет больше, чем предрекали врачи.

Шопен плохо владел оркестровкой, ничего не писал для скрипки, очень мало – для других инструментов.

Но звучание рояля у Шопена – это и скрипка, и флейта, и гобой, и любые самые богатые оркестры.

Гениально написал о его музыке Пастернак:

 

Опять Шопен не ищет выгод,

А окрыляясь на лету,

Один прокладывает выход

Из вероятья в правоту.

 

Я ничего не хочу добавить к этим строчкам. В ином случае я должен написать об этом целую книгу.

Первая глава называлась бы

«Вероятье Шопена».

 

Вторая –

«Правота Шопена».

 

Третья –

«Окрыляясь на лету».

 

Четвертая –

«Один».

 

Пятая –

«Выход из вероятья».

 

И эпилог –

«В правоту».

 

Но этой книги о Шопене я не напишу.

Во‑первых, потому, что Пастернак спрессовал всякую возможную книгу до плотности «черной дыры».

А во‑вторых – такая книга должна быть плодом целой жизни.

Слушайте музыку Шопена!

 

Я рекомендую учиться у шопеновской музыки тем, кто мечтает стать настоящими артистами.

Тем, кому нужно поэтическое вдохновение.

Тем, кто хочет хотя бы на время уйти от прозы жизни.

Тем, у кого очень хрупкая нервная организация.

Дабы на примере музыки убедиться, к каким фантастическим результатам это может привести.

Тем, кто всей своей жизнью тоже «прокладывает выход из вероятья в правоту».

 

Модуляция 5

Хокку, написанные детьми школы № 232 Санкт‑Петербурга после нашей второй встречи

 

Встречи я проводил в духе и стиле, которым я пишу свои книги.

 

Звезда, упавшая с небес

погасла, но не умерла

сменила форму…

 

Глобенко Игорь, 15 лет

 

Бессмертен не тот

кто бессмертен телом,

но тот, кто бессмертен Душой…

 

Манеева Эльвира, 14 лет

 

Дьявол

Исчадие ада

Или великий композитор

 

Олеся Ганжа, 13 лет

 

Луна

фонарь ночи

красота неизвестности…

 

Олеся Ганжа

 

Музыка космоса

Есть в каждом человеке

Каким бы он ни был

Жизнь

Даже после смерти

Будет вечна

 

Олеся Ганжа

 

Я стою в дверном проеме

и не знаю куда идти…

останусь на месте

 

Грачева Женя, 16 лет

 

«Не надо» – просим мы у смерти

чтобы сражаться с ней

за Свет в глазах Будущего…

 

Чайко Р., 14 лет

 

Сегодня ночью огонь зажегся

огонь души пылая во тьме

Неси, свети путь нуждающемуся…

 

Ткачев В., 16 лет

 

Тончайшая нить

погрузила меня

в этот мир…

 

Фролова Саша, 13 лет

 

Будто солнце упало

Мир живущий во мне

Я ухожу как ястреб падает вниз

 

Фролова Саша

 

Прекрасная луна

которая живет во мне

как на небе…

 

Румянцева Ира, 14 лет

 

Как часы звучит жизнь

которую мы должны прожить

которую уже прожил Шуберт

 

Толкова Юля, 12 лет

 

Млечный Путь

звездная россыпь… дорога домой…

 

(учительница)

 

Жизнь – это цветок,

который сначала цветет,

а потом увядает, оставляя дух.

 

Лебедева Яна, 15 лет

 

Луна взошла

под трели птиц

сменила солнце…

 

Фролов Сергей, 16 лет

 

Навязывает правительство

ничтожные проблемы

пытаясь превратить

в послушные стада…

 

Генералов Сергей, 16 лет

 

Звучащая музыка – это нереальность

когда она звучит – мы не в своем теле…

прекращается – мы возвращаемся в нашу реальность.

 

Максим, 11‑й класс

 

Мир – не воздух,

мир – не небо,

в музыке – душа каждого…

 

Дударева Любовь, 16 лет

 

Скрипки струна…

Тетрадь под рукой…

Музыки сила заполнила сердце

 

Дударева Любовь

 

Жизни конец

Начало пути

Вечность в душе

 

Дударева Любовь

 

Любовь и горесть

наши чувства

и здесь и в космосе…

 

Чачина Олеся, 14 лет (?), 7‑й класс

 

Я, умирая, вновь рождаюсь

рождаясь, вновь я умираю

И нет тому конца…

 

Михамина Настя, 13 лет

 

Человек – загадочное вещество

порой его не поймешь

но его музыка заставляет понимать и думать.

 

ССН, 15 лет

 

Жизнь лишь сон

А смерть – пробуждение

для этого мы и живем…

 

Бычков Андрей, 16 лет

 

Для чего мы живем?

Для любви

В этом и есть смысл нашей жизни.

 

Он не жалел себя

всю жизнь он шел вперед

и он родился…

 

Овчинников Артем, 16 лет

 

Засияли звезды

тропа заросла

никогда не встретятся

Солнце и Земля.

 

Мерзликин Игорь, 15 лет

 

«Белый ворон»

 

И только небо знает

Какая ворона ждет смерть

И как рождалась жизнь в его гнезде

 

Михаил Казиник не просто человек

его как и Бетховена и Моцарта поцеловал Бог

но пусть Он его не ударит…

 

Илькин Ализаде, 14 лет (?)

 

В жизни есть одно

Ты и твое второе Я

навсегда…

 

Илькин Ализаде

 

Тишина – путь к совершенству,

но совершенство бесконечно

а тишина – нет.

 

Тихомиров А., 16 лет

 

Тень рождается в свете

а свет лишь во тьме

и так бесконечно…

 

Тихомиров А

 

Бабочка живет лишь день

и ей этого хватило

человеку не хватает вечности… он слеп

 

Гайдук В., 15 лет

 

Человеческая жизнь так же недолговечна

Как сорванная роза

Роза теряет лепестки. Человек – годы

 

Как годы пройдут – решать нам

Не важно время

Важно что оно значит для нас.

 

Падут земные ветхие пределы, сотрутся звезды

что же будет живо?

то будет гений, в нем все остальное.

 

Попов Никита, 17 лет

 

Рождается на свет ребенок

и мать его как львица

за дитя свое любого разорвет…

 

Ира, 15 лет

 

Сбрось маски скорей

отовсюду беги

надоело жизни проигрывать смерти…

 

Л. Екатерина, 16 лет

 

Мы не знаем что будет завтра

но мы можем предположить

мы должны достучаться до небес.

 

Антон, 14 лет

 

(Вариант не хокку)

 

Мы не знаем что будет завтра

Но мы можем предположить

Может быть мы будем жить.

Небеса, откройте дверь

Там нас ждет страна чудес.

Мы должны

Достучаться до небес

 

Антон, 14 лет

 

Музыка закралась в душу

Открыла раны

Залечу ль не знаю. Трудно…

 

Шанкин Д., 15 лет (8‑й Б класс)

 

Человек всегда будет оставаться таковым

Если будет сохранять нравственный закон

Внутри самого себя

 

(неразборчиво) Ольга, 15 лет

 

Жизнь это смерть

А смерть это все

А это все и есть жизнь

 

Иванов Алексей

 

Вековая борьба добра со злом

Тысячелетия тысячелетий бесконечности

Смерть и Жизнь – два определения.

 

Баранов Игорь

 

Так мрачен и сложен он

И разобраться в нем

Под силу и жить, и творить, и любить.

 

Коновалова Катя

 

Человек не может прожить тысячу лет

Но он может прожить

Вечность.

 

Матвеев Дмитрий, 15 лет

 

Широкое поле, одинокий дом

Жизнь процветает

Здесь мы живем

 

Нодоилова Алина, 15 лет (?)

 

Жизнь человека всегда остается прекрасной

Пока в ней есть

Счастье и горе, добро и зло.

 

Любовь, 16 лет

 

Жизнь как белый лист

Она бела и пустынна

А потом он пропадает

 

Сергеев Андрей

 

Все умрут и все умрет

Но мы останемся навеки

Как тот зелененький росток.

 

В. Таня, 10‑й А класс

 

Летишь над морем и видишь

Бескрайнюю пустыню

А свет не умолкая улыбается.

 

Дунаева Александра, 13 лет

 

Тот человек талантлив на Земле

Кому понятен звук музыки благословенной свыше

И тот кто не забудет никогда великих музыки людей

 

Галинова Ольга, 15 лет

 

Закрой глаза

Отбрось все чувства

И ощутишь красоту мироздания.

 

Галинова Ольга

 

Последний лучик небо озарил

Померкло все…

Вечная ночь настала.

 

Ефимова Юлия, 15 лет

 

Смерть

Жизнь

Мечта…

 

Ражева Маргарита, 13 лет

 

Мне не нужны всякие почести

Я ведь русский

Душа болит и высказаться хочется.

 

Дмитрий Корчагин и Дан Кичук, 16 лет

 

Небо темнеет

Ночь настает

Хочу к тебе

 

?????

 

Каждый человек рожден, чтобы изменить жизнь другого человека

В то время как другой человек

меняет жизнь кому‑то еще.

 

Надя Костикова, 14 лет

 

Каждый человек должен

Прожить свою жизнь так,

Чтобы видеть: это человек, а не животное.

 

Киселева Юлия, 15 лет

 

«Лунная соната»

Самая лучшая мелодия из всех,

Которые сочинил Бетховен

 

Галкова Юлия, 11 лет

 

О «Лунной сонате»

 

Как часы звучит она всю жизнь,

Но прекратись она на миг –

Затихнет весь наш свет.

 

Васильева А., 5‑й класс

 

Любой человек, пришедший на Землю,

Во все времена жил и боролся с невзгодами

И обретал покой, перейдя в другую жизнь.

 

Куликов Роман, 16 лет

 

Луна. Ночь

И дети спят

И закипает кровь…

 

Олеся Чачина, 7‑й класс

 

Мы живем на Земле

А наши предки

Далеко в безмерном пространстве.

 

Мы – на Земле

И не можем дотянуться

До совершенства

Мы – не люди

И не инопланетяне

Мы – гении во плоти

 

Магарамова Дилара, 10 лет

 

Через столетия к нам вернется

То, что мы позабыли в прошлом –

Вечность в никуда

 

Душилина Мария, 14 лет

 

Корона повелевает мной

Как Дух бессмертный мой

Но, может, замкнется этот мир иной

 

Леонов А., 5‑й класс

 

И звезды и небо склонились вокруг

Вокруг одного человека

Когда его жизнь пришлась на свет

 

Голоскова Юля, 16 лет

 

Жизнь как дерево

Наступит старость и желтый лист упадет

Но пока мы живы – дерево зелено.

 

Карлова В., 15 лет

 

Пусть школа мне не нравится

Но школа – это истина

И без нее никак.

 

Титова Ксюша, 13 лет

 

Перед вами хокку, написанные моими питерскими слушателями в возрасте от 10 до 17 лет после второй нашей встречи.

Это дети, первая встреча с которыми у меня произошла полгода назад.

Об этой встрече писали газеты. Второй встречи они ждали с нетерпением.

Встречу никак не мог закончить, поэтому она продолжалась свыше двух часов.

 

Модуляция 6

Модест Петрович Мусоргский (1839−1881)

 

Если кто‑то попросит меня назвать всего несколько величайших творений культуры, то я обязательно назову

«Фауста» Гёте,

«Гамлета» Шекспира,

«Божественную комедию» Данте,

«Жертвоприношение Авраама» Рембрандта,

роспись Сикстинской капеллы Микеланджело,

«Картинки с выставки» Мусоргского.

Тот, кто сознает, какого уровня ряд я сейчас выстроил, поймет, КАК я отношусь к Мусоргскому.

 

Если кто‑нибудь поведет себя очень жестоко и потребует оставить только три творения из этого списка, то я оставлю

«Фауста» Гёте,

«Божественную комедию» Данте,

«Картинки с выставки» Мусоргского.

 

Мне тяжело производить подобные эксперименты, я не могу жить без постоянного общения с музыкой Баха, Моцарта, Бетховена, Брамса, но этим самоограничением я хочу показать, ЧТО для меня «Картинки».

Ибо это музыка ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.

Именно Человечество во всех своих ипостасях представлено в этом тридцатиминутном произведении.

Когда я читаю все, что написано о Мусоргском и его «Картинках», я всегда очень огорчаюсь.

 

Его музыку по‑прежнему рассматривают с позиций

узкомузыковедческих,

узкотерриториальных,

узкожанровых.

 

А рассматривать нужно с позиций

психологии (самых современных и самых последних ее достижений),

театра (от классицизма до абсурда),

истории Человечества,

космологии (макро– и микромир),

теоретической физики,

теории игр,

медицины,

философии,

филологии.

 

Вот тогда (может быть) мы придем к какому‑то начальному пониманию Космоса Мусоргского.

 

Рассказывать сейчас о его невероятно тяжелой жизни, о его болезнях (где одна привела к другой) я не в состоянии.

Каждый раз я обещаю себе написать книгу о «Картинках». И каждый раз чувствую, что мне недостает знаний в области физики, медицины, психологии. Ибо каждая часть, будь то

«Балет невылупившихся птенцов»,

или «Катакомбы»,

или «Гном»,

или «С мертвыми на мертвом языке»,

по отдельности и тем более вместе рождают ТАКОЙ ОКЕАН АССОЦИАЦИЙ И РАЗМЫШЛЕНИЙ, что мне просто хочется верить в рождение личности, способной, изучив «Картинки с выставки» Мусоргского, вывести ФОРМУЛУ БЫТИЯ на уровне ЖИЗНИ И СМЕРТИ, МАКРО– И МИКРОКОСМА.

Мне кажется, что нужно было бы создать лабораторию, где стали бы сотрудничать психологи и музыканты, физики и историки, математики и философы.

Даже сексопатологи должны были бы участвовать в исследованиях.

Почему?

Да потому что «Балет невылупившихся птенцов» – это не шутка, а знак из классического психоанализа.

Да потому что «Быдло» – это знак невыносимости и возможной трагической развязки.

А «Гном» – это описание первой болезни Мусоргского.

А «Римская гробница», следующая сразу за болтающими кумушками Лиможского рынка во Франции, – это провал в бездну, трагедия цивилизации.

Да потому что «Прогулка», постоянно сопровождающая нас по «Картинкам», вдруг исчезает. И не возвращается.

Для того чтобы ответить на вопрос, почему не возвращается «Прогулка», придется начинать с Шута в трагедии Шекспира «Король Лир», где один из ярчайших персонажей вдруг исчезает из дальнейшего действия и больше не появляется. Здесь для меня все проще.

После того как король Лир отдал свое королевство двум старшим дочерям, лишив себя и свою подлинно человечную младшую дочь всего, Шут уже не нужен. Им стал король – сам король Лир.

Вот и «Прогулка» тоже становится не нужна после того, как мы побывали в «Царстве мертвых».

Почему?

Не смею делать скороспелых выводов.

Знаю только, что для того, чтобы пытаться рассуждать на эти темы, нужно очень внимательно слушать цикл Мусоргского «Песни и пляски смерти».

Нужно вслушиваться в сцену смерти <