Военный головной убор и «гран ку»

 

– Попал с сорока шагов! – весело произнес Калеб, любуясь на сиявшего торжеством юного стрелка. – Как говорят индейцы, «гран ку»!

– А что означает «гран ку»? – спросил Ян.

– Великий подвиг, – пояснил старик. – Обыкновенный подвиг индейцы называют «ку», а великий – «гран ку». Это слово, должно быть, французское, потому что вся Канада когда‑то принадлежала французам, и индейцы переняли у них много слов, которые им нравились… Они вели счет своим «ку» и за каждый подвиг получали право прибавлять к своему головному убору по большому перу, а за «гран ку» – даже с красным волосяным пучком на конце.

– А наши головные уборы похожи на индейские? – полюбопытствовал мальчик.

– Ваши? Гм!.. Надо полагать, что вы никогда не видели настоящих головных уборов индейцев, если состряпали себе такие. Прежде всего, перья должны быть белые с черными концами. И их не следует прикреплять туго, у индейцев они держатся на мягкой кожаной шапочке совсем свободно. К концу стержня каждого пера прикрепляется тонкая кожаная петля, сквозь которую продевается тесемка, придерживающая перо, а посередине продергивается шнурок, он‑то и скрепляет все перья. На каждом пере отмечается, как оно добыто. Вот каким должен быть настоящий индейский военный головной убор.

– А за хорошие выстрелы из лука индейцы не дают почетных перьев? – спросил Гай.

– Дают. Я же сказал, что выстрел Яна они сочли бы за «гран ку».

– Экая важность!.. Он попал в цель случайно. А вот я почти всегда…

– Ну, это мы потом увидим! – прервал хвастунишку Ян. – Давайте попросим мистера Кларка помочь нам сделать настоящие индейские головные уборы, и станем носить на них только те перья, которые будут присуждены за подвиги…

– Ну, это можно, – согласился старик.

За неимением подходящей кожи, он выкроил шапку из парусины и сшил ее. Орлиные перья были заменены гусиными, вычерненными на концах ваксой.

Когда головные уборы были готовы, приступили к важному вопросу: за какие именно подвиги должна присуждаться награда? Толковали долго, но ни к какому окончательному решению не пришли.

– Пойдемте лучше в типи, – предложил Ян. – Там не так жарко, да и мошек меньше.

– Ну, здесь у вас тоже не так прохладно, как могло быть, – заметил Калеб, когда они вошли в типи.

– А что делают индейцы, чтобы было прохладнее? – спросил Ян.

– Они поворачивают типи в ту сторону, откуда веет прохлада. Можно еще поднять с одной стороны покрышку так, чтобы был приток воздуха.

По указанию Калеба мальчики приподняли немного покрышку типи с подветренной стороны, а с теневой – побольше. В типи сразу сделалось гораздо прохладнее.

Ян горячо поблагодарил старика за эти полезные указания и попросил помочь им определить, за какие подвиги можно будет присуждать награду.

– Вы можете устраивать состязания в беге, плавании и стрельбе, – сказал старик. – А тому, кто отличится в этом, присуждайте награду… Например, попасть стрелой в вашего оленя со ста шагов будет «гран ку», а шагов с пятидесяти – просто «ку». Попасть в сердце оленя за семьдесят пять… даже за пятьдесят шагов – это тоже можно называть большим подвигом…

Калеб замолчал и принялся усиленно сосать свою коротенькую трубку.

– А есть у индейцев какие‑нибудь игры, мистер Кларк? – немного погодя спросил Ян.

Старик встрепенулся и с живостью ответил:

– О, да, у них много разных игр. Некоторые я помню и, пожалуй, расскажу… Вот, например, интересная игра для испытания остроты зрения…

– О, в этой игре я всех перещеголял бы! – воскликнул Гай. – Я могу видеть…

– Замолчи, хвастун! Не мешай! – прикрикнул на него Ян. – Продолжайте, пожалуйста, мистер Кларк.

– Вот в чем состоит эта игра, – продолжал Калеб. – Индейцы делают два шестидюймовых квадрата из какого‑нибудь белого дерева и рисуют в этих квадратах углем по кролику. Потом в одном квадрате намечают углем шесть кружков и относят его шагов за сто. Второй квадрат вручают одному из играющих. Он приближается к первому квадрату, пока не будет в состоянии рассмотреть, где именно расположены кружки. Тогда он останавливается и намечает их на своем квадрате. Если ему удастся сделать это на расстоянии в семьдесят шагов, значит, он молодец, в шестьдесят шагов – неплохо, а если меньше пятидесяти – это уж никуда не годится…

– Я бы мог… – начал быстро опять Гай, но окрик Яна снова заставил его прикусить язык.

– Остроту зрения индейцы испытывают и другими способами, – продолжал старик. – Раз при мне один из индейских вождей, обладавший очень зоркими глазами, показывал молодым воинам созвездие Плеяд, которое индейцы называют «Гроздью». Он велел им сосчитать, сколько в этом созвездии «ягод», то есть отдельных звезд. Одни насчитали пять, другие – шесть и очень немногие – семь. Кто насчитал семь, у тех самые зоркие глаза… Теперь Плеяд не видно; их можно наблюдать только зимней ночью. Но Большая Медведица видна в течение всего года. Ее индейцы называют «Горбатая Спина». Старые индейцы обычно спрашивают у молодых: «Видите женщину с ребенком на спине?» То есть маленькую звездочку, как бы примкнувшую к большой. Кто ясно разглядит ее, у того хорошие глаза… Когда я был молод, ее видел… – со вздохом заключил он и, поднявшись, вышел из типи.

– Ян! Гай! – раздался вдруг его голос. – Идите‑ка сюда!

Все мальчики поспешили на этот зов.

– Вот мы только что толковали о хорошем зрении, – сказал старик. – Кто разглядит и определит, что это там?

Он указал на видневшееся через просветы в листве поле Бернса.

– Это как будто… медвежонок, – проговорил Ян, прищурив глаза.

– Нет, это наш сурок! – взвизгнул Гай. – Нужно подстрелить его!

И он со всех ног бросился в типи за луком и стрелами.

– Захвати и наши! – крикнули ему вслед товарищи.

Через минуту охотники уже мчались к полю, забыв даже принять необходимые предосторожности, чтобы не спугнуть зверя. Сурок еще издали заметил врагов и насторожился. Зверек был очень неуклюж и действительно походил на медвежонка. Грудь у него была коричневая, а спина и голова с сильной проседью.

Юные охотники стали в ряд, натянули луки и по команде Сэма разом выстрелили. В сурка понеслось три стрелы, но ни одна из них не достигла цели – и зверек успел спрятаться в свою нору.

 

Глава 8

«Вакан» и индейский колодец

 

На следующее утро Ян спросил товарища:

– Ты как спал, Дятел?

– Почти целую ночь не мог сомкнуть глаз.

– Вот и я тоже. Хоть и укрылся запасным одеялом, но дрожал всю ночь… Отчего бы это?

– Не знаю… Не было ли ночью тумана?

В это время проснулся Гай.

– А ты как спал, Ветка? – обратился к нему Сэм.

– Славно… всю ночь без просыпу, – ответил мальчик. – А что?

– Ничего… А вот мы с Бобром почти не спали. Посмотрим, что будет дальше.

В следующую ночь было еще хуже. Гай снова крепко проспал до утра, а его товарищи продрожали всю ночь. На рассвете Сэм поднялся. Голова у него кружилась, во всем теле чувствовалась какая‑то слабость.

– Нет, это ни на что не похоже! – проговорил он. – Если будет так продолжаться, я лучше буду уходить на ночь домой…

Ян молчал. Он тоже чувствовал себя плохо, но ему не хотелось отказаться от ночевки в лесу.

Под влиянием живительных лучей солнца мальчики несколько приободрились, но продолжали ломать головы над тайной загадочного явления и решили обратиться за разъяснением к всезнающему Калебу.

На их счастье, он явился к ним после обеда. Внимательно выслушав их сбивчивый рассказ, он, по своему обыкновению, обратился к одному Яну:

– А вы хоть раз просушивали свою постель с тех пор, как стали спать на ней?

– Нет, ни разу, – признался Ян.

Старик отправился в типи, ощупал простыни и одеяла и покачал головой:

– Ну, вот вам и причина: вы во время сна потеете, поэтому постель у вас сырая. Индейцы регулярно просушивают одеяла на солнце или у костра. Попробуйте каждый день делать то же самое и сразу перестанете зябнуть.

Мальчики послушались этого совета и в следующую ночь действительно спали хорошо. Вскоре они благодаря тому же Калебу приобрели еще одно полезное знание. Появились комары, они целыми тучами клубились в типи, и там было невозможно сидеть. Калеб научил мальчиков выкуривать этих назойливых насекомых. Теперь вечером, перед тем как ложиться спать, мальчики разводили в типи костер, клали в огонь свежую траву и плотно закрывали вход. Через некоторое время они осторожно входили в типи, костер был почти потухшим, над ним висело густое облако дыма, а под ним воздух был совершенно чист. «Индейцы» тщательно выметали погибших комаров и укладывались спать, плотно закрыв вход. В типи не оставалось ни одного живого насекомого, а стоявший у клапана дым не пускал в типи новых.

Но избавившись от комаров, переселенцы столкнулись с новой проблемой: им страшно досаждали синие мухи, которые кружились над столом и попада́ли в тарелки. Пришлось опять обратиться за советом к Калебу.

– В этом вы должны винить самих себя, – сказал старик. – Какую грязь развели!

В самом деле, вокруг типи чего только не валялось: обглоданные кости, картофельная шелуха, рыбья чешуя, хлебные корки.

– Что же нам теперь делать? – недоумевал Ян.

– Очень просто: или перенести типи подальше или прибраться здесь.

Первое средство требовало больших хлопот, поэтому решились на второе и энергично принялись за работу. Ян первый схватил лопату и начал копать яму на приличном расстоянии от типи. Товарищи его тоже не сидели сложа руки. Когда яма была готова, они перетаскали в нее весь мусор, валявшийся возле типи, и по совету Калеба сожгли его.

Старик сидел с неизменной трубкой в зубах и смотрел на дружную работу мальчиков:

– Если вы хотите быть настоящими индейцами, то не бросайте остатки еды. Индейцы всегда выбирают какую‑нибудь скалу и относят все объедки туда, чтобы умилостивить духов. Эту священную скалу они называют «вакан». Кусочки пищи, разумеется, съедают птицы и дикие животные, но индейцам все равно, кто принимает их дары – духи или птицы…

Обрадованные мальчики тотчас же отправились на поиски подходящего утеса. Они вскоре нашли небольшой холмик и решили ежедневно носить на него «жертвы лесным духам». На другой же день они с удовольствием обнаружили, что птицы основательно очищают «вакан», а что остается от них, окончательно уничтожается четвероногими.

Но вскоре пришла новая беда: переселенцы стали страдать легким расстройством желудка. Когда они рассказали об этом Калебу, старик сказал:

– Это оттого, что вы пьете воду из пруда. Она теперь вредна, потому что цветет.

– А как же нам быть, мистер Кларк? – спросил Ян.

– Нужно вырыть колодец, – ответил старик.

– Но ведь на это уйдет уйма времени!..

– Вовсе нет, – возразил Калеб. – Можно сделать колодец по индейскому способу. Дайте‑ка мне лопату.

Старик отыскал сухое место футах в двадцати от верхней части запруды и стал копать. На глубине трех футов начала уже показываться вода; а когда Калеб дошел до четырех футов, она вдруг брызнула так, что он был вынужден остановиться.

Калеб взял ковш и вычерпал грязную воду до самого дна. Потом, дав яме вновь наполниться, он опять удалил всю воду. После третьего раза вода в яме стала чистой и прозрачной.

– Вот вам и индейский колодец, – довольно проговорил Калеб. – Вода в нем из вашего же пруда, но, пройдя сквозь двадцатифутовую толщину земли и песка, она очистилась и стала вполне пригодной для питья.

 

Глава 9

Индейский барабан

 

– Вот из этого дерева можно сделать индейский барабан, – сказал Калеб, когда однажды вместе с мальчиками проходил мимо большой липы.

Ствол дерева со сгнившей сердцевиной представлял собой круглую длинную трубу.

– А как его сделать? – заинтересовался Ян.

– Давайте топор.

Ян сбегал в типи за топором. Калеб вырубил гладкий кусок ствола, фута в два длиной, и снял с него кору.

– А у вас найдется кусок какой‑нибудь кожи? – осведомился он.

– Какой же именно?

– Не важно, лишь бы она была крепкой и не очень старой.

– У нас в сарае есть телячья кожа… – заметил Гай.

– Марш скорее за ней! – Сэм подтолкнул младшего товарища в спину.

Гай со всех ног бросился домой. Тем временем старик занялся отделкой остова барабана. Он гладко обтесал всю поверхность ствола, потом вкопал дуплистый обрубок в землю, положил в середину хвороста, зажег его и все время тщательно следил, чтобы внутренние стенки только выгорели, а не прогорели насквозь. Когда остатки сердцевины равномерно выгорели и обуглились, Калеб так же гладко выстругал их, как и снаружи.

Когда остов барабана был готов, вернулся Гай и принес две телячьи шкуры. Они оказались очень жесткими и не очищенными от покрывавших их волос.

– Нам понадобится несколько дней, чтобы размягчить их, – заметил Калеб и положил кожи в лужу.

Через три дня старик достал шкуры из воды, они стали мягкими и белыми. Калеб вымыл их в мыльной воде и с обеих сторон выскоблил тупым ножом. Потом он вырезал два круга около тридцати дюймов в поперечнике и по краю проколол в них дырки острием ножа. Из остатков кожи был выкроен тонкий длинный ремень.

После этого старик положил один круг на землю, поставил на него остов барабана, прикрыл его сверху вторым кругом и прошнуровал ремнем оба круга. Сначала он продевал ремень свободно, а потом туго затянул.

Когда барабан был готов, мальчики его испробовали. Заготовленными заранее палочками они принялись колотить по туго натянутой коже, но барабан издавал глухой звук – совсем не тот, какого ожидали юные барабанщики.

– Дайте ему просохнуть, – улыбнулся Калеб.

Он, как всегда, оказался прав: через несколько дней звук барабана мог заставить трепетать сердце любого краснокожего! Юные дикари горячо благодарили старого учителя, который сам сиял от восторга, хоть и старался не показывать этого.

 

Глава 10

Кошка и хорек

 

Сэм снова предпринял вылазку в «стан бледнолицых», то есть домой, за молоком, яйцами, хлебом и прочими продуктами. Гай попал в плен к «врагу», то есть в руки отца, и отбывал ненавистную повинность на огороде.

Ян остался в лесу один. От нечего делать он стал бродить по окрестностям и осмотрел «книгу посетителей». Он обнаружил большие следы, но чьи они, определить не мог, и на всякий случай просто срисовал их.

Дойдя до речки, он увидел на берегу новые следы, показавшиеся ему знакомыми. Ян скопировал их и прилег на небольшой бугорок, с которого можно было наблюдать за обоими берегами. Поблизости лежала большая липа, сваленная грозой.

В липе было дупло. Из него вдруг показалась небольшая голова с блестящими золотисто‑зелеными глазами, а затем на ствол дерева выпрыгнула серая кошка. Она принялась умываться лапками, потом потянулась, прошла по стволу, спрыгнула на землю и спустилась по откосу к ручью. Напившись, кошка принялась обнюхивать следы, которые только что срисовал Ян. Они, очевидно, встревожили ее: кошка начала оглядываться по сторонам, потом вскочила на ствол и исчезла среди ветвей.

Ян стал выжидать, что будет дальше. Немного погодя за речкой послышался еле слышный шорох. Мальчик поспешно взглянул туда и заметил какое‑то новое животное, побольше кошки. В приземистом и коренастом животном блестящего черного цвета с белыми пятнами и толстым пушистым хвостом мальчик без труда узнал хорька. Зверек шел вперевалку, не спеша, то и дело останавливаясь, чтобы понюхать землю и воздух. Когда он остановился почти против Яна, мальчик разглядел, что хорек был не один: за ним ковыляли три крошечных детеныша. Да это же самка с потомством!

«Мамаша» тщательно исследовала свежие кошачьи следы, добралась до ствола, залезла на него и юркнула в дупло. Оттуда раздалось громкое жалобное мяуканье. Вслед за тем из дупла показалась самка хорька. Она пятилась задом, таща в зубах маленького котенка.

Бедняга истошно мяукал, цепляясь всеми четырьмя лапками за стенки дупла, но хищница крепко держала свою жертву зубами. Пройдя по стволу, она спрыгнула с него и направилась с добычей к речке.

Котенок продолжал отбиваться и оцарапал свою мучительницу. Та взвизгнула и выпустила из зубов добычу. Котенок отпрыгнул в сторону и огласил окрестности пронзительным мяуканьем.

Ян уже хотел броситься к нему на помощь, как вдруг в траве что‑то зашевелилось, потом промелькнула серая тень и на сцене появилась кошка. Шерсть у нее стояла дыбом, глаза горели, взъерошенный хвост ходил ходуном – словом, она представляла в это мгновение воплощенную ярость.

С храбростью львицы, защищающей своих детенышей, кошка бросилась на черную хищницу. Между соперницами завязалась отчаянная борьба. Кошка действовала зубами и когтями. Не успевая отражать нападений более ловкой соперницы, захватчица обдавала кошку удушливыми брызгами своей вонючей жидкости, и вскоре воздух на значительном расстоянии был пропитан отвратительным запахом.

Но кошка не обращала на это внимания и продолжала свое дело. Вскоре голова и шея ее противницы были изодраны в кровь. Побежденная самка хорька кубарем скатилась с откоса и бросилась искать спасения в речке. Кошка погналась было за ней, но, услышав жалобное мяуканье котенка, сидевшего под стволом, остановилась. Ярость ее несколько улеглась. Она подхватила котенка и отнесла его в дупло, а сама снова вышла наружу и с гордым видом победительницы начала расхаживать по стволу, зорко осматриваясь по сторонам и готовая снова броситься на любого врага, если он осмелится появиться возле ее жилища.

Ян был восхищен героизмом кошки. С этого дня мальчик стал с уважением относиться ко всему кошачьему роду.

 

Глава 11

Семья белок

 

Однажды все трое «индейцев», вооруженные до зубов, разгуливали по лесу Бернса.

– В этом дупле наверняка сидит белка, – сказал Гай, указывая на отверстие в старом полузасохшем дереве.

Он подошел к дереву и ударил по стволу обухом «томагавка». Из отверстия тотчас же выскочила белка‑летяга. Забравшись на самую верхушку ствола, она стала осматриваться вокруг, потом вдруг раскинула лапы, вытянула горизонтально свой пушистый хвост и перенеслась на соседнее зеленое дерево, где скрылась в густых ветвях от назойливых посетителей.

Юные охотники отправились дальше. Вскоре они набрели на другое отжившее свой век дерево; оно было таким старым, что едва стояло, и в нем виднелось несколько отверстий. Ян сильно стукнул по стволу.

Из нижнего отверстия выскочила обыкновенная рыжая белка и, испуганно оглядевшись, быстро юркнула в ближайшее верхнее дупло. Мальчики принялись дружно колотить по стволу, но белка больше не показывалась.

– Давайте повалим дерево, – предложил Ян.

Товарищи согласились и, отбросив в сторону луки, принялись подрубать с одной стороны полусгнивший ствол. Через несколько минут дерево рухнуло. Его пустая верхушка ударилась о землю и превратилась в кучу трухи и щепок. Охотники бросились искать белку и после довольно продолжительных поисков нашли ее в куче мелко искрошенной кедровой коры. Белка лежала совершенно неподвижно и казалась невредимой, только нос ее был в крови. Вокруг нее копошилось пять маленьких существ, почти совсем еще голеньких, слепых и беспомощных.

Мальчики сначала подумали, что белку просто оглушило ударом, но вскоре убедились, что она не подает признаков жизни. Виновники ее смерти были глубоко огорчены своим необдуманным поступком: ведь теперь всем ее малюткам грозила неминуемая голодная смерть.

Больше всех терзался угрызениями совести Ян, чувствовавший себя ответственным за преждевременную гибель целой семьи безобидных животных.

– Что же теперь делать? – сокрушался он, глядя на осиротевших по его милости малюток. – Они еще слишком малы, чтобы можно было их выкормить и приручить!

– Утопить их, вот и все! – сказал Гай, вспомнив, как у него дома поступали с многочисленными котятами.

– А может, отнести их в кошачье гнездо? – предложил Сэм. – Я слышал, что кошки иногда выкармливают вместе со своими и детенышей других мелких животных…

Ян очень обрадовался совету товарища. Забрав маленьких сирот, мальчики направились к дереву, в дупле которого жила со своим потомством кошка. Ян осторожно заглянул в дупло. Там копошилось несколько котят, а самой матери не было. Пользуясь этим, мальчик положил в кошачье гнездо всех бельчат, и друзья стал выжидать, что будет.

Ждать пришлось довольно долго. Но вот, наконец, на ствол вспрыгнула кошка. Осмотревшись вокруг, она подошла к дуплу и скрылась в нем. Ян осторожно заглянул туда и увидел, как кошка принялась ласкать и облизывать котят, потом, заметив детенышей белки, сначала поочередно обнюхала их, затем улеглась, откинула голову и тихим нежным мурлыканьем собрала всех вокруг себя.

Мальчик с радостью объявил своим товарищам, что маленькие сиротки кормятся вместе с котятами. Охотники успокоились и с облегченным сердцем вернулись к себе. С этого дня они ежедневно навещали гнездо кошки и с удовольствием убедились, что осиротевшие малютки обрели вторую мать.

 

Глава 12