Как советник Лю сказал то, что думал.

Говорят, что эта история породила много кривотолков и неясных вариаций в более поздних эзотерических школах и учениях. Тем не менее, смысл её прост и ясен, как гром в сухую грозу. До нас она дошла в варианте, в каком, надеемся, предпочёл бы услышать её сам советник Лю, раз уж она стала достоянием общественности.

Рассказывают, что однажды к советнику Лю пришёл очень богатый и влиятельный человек, имя которого произносили редко, негромко, с большим уважением и то, только по крайней необходимости (поэтому и мы не будем упоминать его всуе).

Этот человек покровительствовал учениям, школам и ашрамам в любой части света. По его воле они возникали как общественная структура и исчезали как дым прошлогоднего костра. Очень многие его любили и ненавидели одновременно. Вот таким он был человеком. Обычно слухи о его прибытии бежали впереди него, но он умел появляться и исчезать незаметно для всех, и только последующие события говорили немногим посвящённым о том, кто именно приложил здесь руку.

Поэтому встреча с ним всегда была для людей непростым испытанием.

И вот этот гость, спросил советника, что он думает об устройстве мира и общества людей, в частности. Советник Лю кратко изложил свои взгляды, которыми он жил, полагая, что он всей своей жизнью честно служит Природе и скрывать ему нечего от кого бы то ни было.

Тогда посетитель рассказал о своей деятельности, как и сколько он построил храмов, каких жрецов, философов, мыслителей и подвижников он поддерживал в их жизни и духовных подвигах.

Он спросил советника Лю:

– Имею ли я заслуги перед Природой?

– Конечно, имеете, – уверенно ответил Лю.

– Какие? – спросил гость.

– Никаких! – воскликнул Лю.

Гость задумался.

– По крайней мере, вы уже научили меня альтруизму, – промолвил он после долгой паузы.

С тех пор он стал верным другом и последователем советника Лю. И они сохранили добрые отношения друг к другу до конца своих дней, хоть и виделись крайне редко.

 

Как советник Лю слушал воспоминания советника Мяо.

Как‑то давным‑давно советник Мяо попал в город, где все ненавидели друг друга. Иногда эти люди объединялись, но только для того, чтобы в угоду своему вожаку обрушиться на кого‑то, кто не входил в их группировку.

Мяо и не скрывал, что в этой среде он начал тяготиться жизнью.

– Конечно, – рассказывал он много позже, когда этот кошмар остался лишь в его воспоминаниях, – там ты узнаёшь все тёмные стороны своей души, научаешься драться и выть по‑волчьи, чтобы тебя не разорвали на части – и в этом я сейчас вижу большую пользу для наших изнеженных воспитанием сердец: увидеть жизнь как борьбу за существование… Но боги мои, до чего же это уродливо в исполнении людей! И почему мне до сих пор тошно только от воспоминаний об этом удивительном месте?! Умом я понимаю, что там видел жизнь такой, какая она, наверное, и есть на самом деле, не замаскированная нашими иллюзиями. Но именно там я понял, что сердце моё – в другом месте.

– Конечно, надо же когда‑то избавляться от последних иллюзий, – выслушав его, ответил советник Лю.

И тяжелёхонько вздохнул…

Где‑то через неделю‑другую он как бы невзначай обронил в разговоре с Мяо:

– Случается, что от ненависти до любви – всего один шаг, но он проходит через страдание…И в нём как в болоте можно утонуть, если засосёт.

 

Как помощнику Чу жена лечила поясницу.

В один прекрасный день Чу явился к советнику Лю, держась за поясницу. Сильнейшие боли не давали ему разогнуться, заставляя оставаться в "позе просителя". Боли начинались в пояснице и распространялись в ногу. Выслушав страдальца, которому лекари, вызванные на дом, поставили самые безнадёжные диагнозы, Лю посоветовал отправляться домой и попросить жену изо всех сил отхлестать его крапивой по пояснице и ниже, вплоть до гениталий.

– Слушай внимательно, – сказал он Чу, – что она будет при этом приговаривать.

– Да, извиняться не забудь! – крикнул он вдогонку своему помощнику.

Как ни странно, но на следующий день Чу явился на службу живым и здоровым. Глупая улыбка не сходила с его физиономии.

– Она хлестала так, будто дралась с десятком демонов, – рассказал он, – но приговаривала при этом очень странные слова…

– Какие? – хором спросили все присутствующие при этом разговоре.

– Ах, ленивый котяра, – по слогам, как бы натужно вспоминая, проговорил Чу и недоумённо обвёл всех взглядом.

Ответом ему был дружный хохот.