Глава 3. Духовное путешествие.

Тело Бейна расслабилось, как только он снова ступил на земли Мулгора. Он чувствовал себя скованно и неуютно всё время, что пробыл в Пандарии. Он глубоко вдохнул ароматный ночной воздух и выдохнул.

Шаман Кадор Песнь Облаков ждал его. «Хорошо, что вы вернулись домой, вождь», грохотал Песнь Облаков, низко кланяясь.

«Хорошо побывать дома даже так недолго, хоть и по столь мрачному поводу», ответил Бейн.

«Мертвые всегда с нами», произнес Песнь Облаков. «Мы можем горевать о том, что мы не ощущаем их физически, но мы всегда будем слышать их песнь на ветру и смех в приливах волн».

«Хотел бы я, чтобы они общались с нами и помогали нам советом, как это было когда-то». Эта мысль заставила что-то сжаться в груди Бейна, как будто от их беседы открылась старая рана. Несмотря на это, Бейн знал, что мудрый шаман остановит его, если эти рассуждения покажутся ему неразумными.

«Они говорят, Бейн Кровавое Копыто, хоть и не так, как мы привыкли слушать».

Бейн кивнул. Его отец, Кэрн, и правда, всегда был с ним. Бейн и Песнь Облаков находились вместе среди Красных Скал, древнего места, где павшие герои тауренов отправлялись в объятья Матери Земли и Отца Неба, очищаясь огнём. Расположенные невдалеке от Громового Утеса, Красные Скалы, метко названные, являли собой образования красноватого песка. Это было спокойное и тихое место, где герои покидали мир Громового Утеса, ступая на переход между этим миром и следующим. Бейн не был здесь со времен прощания с отцом, Кэрном Кровавое Копыто. Сейчас, как и тогда, Песнь Облаков стоял рядом, но в этот раз они были здесь одни. Взглянув на запад, Бейн увидел силуэты Громового Утеса, вырисовывающиеся на заполненном звездами небе. Его костры и жаровни и сами казались звездами. Огонёк сверкал и к востоку от Красных Скал, обдавая жаром и теплым свечением.

Огонь. Он обернулся и осмотрел церемониальную платформу сжигания, пустующую без тел ожидающих ритуала очищения. Остающийся пепел будет подхвачен песнью ветра и разнесется четырьмя ветрами во все уголки света. Даже обретя дом в Громовом Утёсе, таурены решили не хоронить своих мертвых. Ритуал смерти напоминал им об их происхождении, и, будучи свободными как ветер и пламя при жизни, они могли обрести ту же свободу и в смерти.

«Было ли у тебя достаточно времени для подготовки?» спросил он Песнь Облаков.

«Да», кивнул шаман. «Это не такой уж сложный обряд». Бейн не удивился. Таурены были простым народом, и не нуждались ни в трудных словах, ни в странных, сложных в получении, предметах для своих церемоний. Им всегда хватало того, что предоставляла им земля. «Готовы ли вы, мой Верховный Вождь?»

Бейн усмехнулся с ноткой боли в голосе. «Не готов. Но мы всё равно должны начать».

Одетый в кожаную броню, сделанную из шкур зверей, которых убил он сам, Песнь Облаков начал топать копытами медленно и ритмично, повернувшись мордой к восточному небу.

«Хвала духам воздуха! Ветер, ураган и буря! Вы и все остальные. Этой ночью мы просим вас присоединиться к нашему обряду и принести шепотом мудрость великого Кэрна Кровавое Копыто в ждущие этого уши его сына, Бейна».

Темнело, но теперь мех Бейна мягко трепал нежный ветерок. Он напряг уши, но всё что доносилось до него – это тихий шелест, по крайней мере, в этот момент. Песнь Облаков полез в свою шаманскую сумку и достал пригоршню серой пыли. Он разбросал её, шагая по земле, полукругом соединив восток и юг. Обычно в таком ритуале использовали толченую кукурузу. Но это было для ритуалов жизни. Этот же был ритуалом мертвых, и поэтому серая пыль была пеплом тех, кто ушёл к духам в этом месте.

«Хвала духам огня!» Песнь Облаков повернулся к небольшому огню, поднимая свой ​​посох в почтении. «Тлеющий уголек, огонь и пламя! Вы и все остальные. Этой ночью мы просим вас присоединиться к нашему обряду, разогрев Бейна Кровавое Копыто храбростью Кэрна Кровавое Копыто, его любимого отца».

На мгновенье, пламя взвилось высоко вверх, и Бейн почувствовал жаркое тепло огня. Дав знак о своём присутствии, огонь утих до своего обычного состояния, мягко горя и тихо потрескивая.

Потом Песнь Облаков повернулся на запад, призывая духов «Капли дождя, реки и циклона!», прося их искупать Верховного Вождя тауренов в воспоминаниях любви его отца. В сердце Бейна вновь проскользнула на секунду боль, и он подумал: «Слезы ведь тоже состоят из воды».

Духи земли были приветствованы следующими. «Почва, камень и горы! Сами кости наших почитаемых мертвых». Песнь Облаков просил духов позаботиться о том, чтобы Бейн и его народ нашли утешение в этих землях, куда их всех привёл Кэрн. Шаман замкнул священный круг, выложенный серым пеплом. А Бейн почувствовал движение энергий, излучающих силу. Это напомнило ему ощущение, что он испытал впервые увидев шторм, но при этом он ощущал себя необычайно спокойным.

«Мы будем рады видеть тебя, Дух Жизни», позвал Песнь Облаков. «Ты – воздух, которым мы дышим, огонь в нашей крови, наши кости в земле, вода наших слез. Мы знаем, что смерть - это всего лишь тень жизни, и что конец так же естественен, как и начало. Мы просим тебя присоединиться к нам, в этом обряде, и пригласить тех, кто блуждает в твоей тени, побыть с нами в эту ночь».

Они стояли в середине круга, в тишине, тихо и ровно дыша. Через некоторое время, Песнь Облаков кивнул и пригласил Бейна присесть возле пустых кострищ, лицом к Громовому Утесу. Бейн так и поступил, продолжая глубоко дышать и пытаясь успокоить свой разум и мысли. Песнь Облаков передал ему глиняный кубок, наполненный темной жидкостью, что отражала свет звезд.

«Отвар поможет увидеть видение, если Мать Земля этого захочет. Пейте, Вождь». Бейн поднёс кубок ко рту и вкусил приятные ароматы и вкусы Серебролиста, Остротерна, Земляного корня и чего-то еще, что он не мог определить. Он вернул кубок шаману. «Не засыпай, Бейн Кровавое Копыто, а смотри на эти земли мягким взором», призвал Песнь Облаков. Бейн расслабился, позволяя напряженности покинуть его тело, и прикрыл глаза.

Он услышал тихий и ровный стук барабана, сшитого из кожи, подражающий сердцебиению таурена. Бейн не знал, как долго он сидел и слушал Песнь Облаков, он знал только то, что он был глубоко расслаблен, и чувствовал мир и покой в своем сердце, бьющемся в такт с барабаном.

Затем, вежливо духи сообщили ему о том, что кто-то, наконец, прибыл. Кэрн Кровавое Копыто улыбнулся, глядя на своего сына.

Это был Кэрн, которого Бейн никогда не знал - могучий бык в расцвете сил, его глаза были резки и остры. Кэрн держал рунное копье, оно снова было целым, как и он сам. Мышцы на массивной груди Кэрна растянулись, когда он поднял копье в приветствии.

«Отец», выдохнул Бейн.

«Мой сын», сказал Кэрн. Его глаза сияли. «Между нашими мирами перемещаться невероятно сложно, и у меня совсем мало времени, но я знал, что должен придти, когда твоё сердце столь неспокойно».

Вся боль, что Бейн похоронил глубоко внутри, что он не мог выразить, не мог даже позволить себе чувствовать, чтобы это не мешало его обязанностям перед народом тауренов, который он вел, прорвалась, словно поток из разрушенной плотины. «Отец… Гаррош убил тебя! Он отказал тебе в праве умереть с честью! Он стоял в стороне, когда Зловещий Тотем и я боролись, как… как звери в яме, в то время как он ждал победителя! Он осквернил землю, лгал своему народу, а в Тераморе…»

Слезы текли по морде Бейна, слезы горя и гнева, и на мгновение он замолчал. Столь сильные эмоции мешали ему говорить.

«А теперь тебя попросили защитить его», ответил Кэрн. «Когда все, чего ты хочешь – сломать ему шею своим копытом».

Бейн кивнул. «Да. Ты выступал против него, прежде чем кому-либо хватило мужества. Отец… должен ли был я поступить также? Мог ли я остановить его? Кровь… вся кровь, что он пролил и на моих руках тоже?»

Он был удивлен вопросом, но слова, казалось, появились сами собой. Кэрн мягко улыбнулся.

«Прошлое есть прошлое, сын мой. Всё проходит также как цветы на ветру. Решения Гарроша принадлежат только ему, как и ответственность за них. Ты всегда следовал своему сердцу, и я всегда гордился тобой».

И в тот момент, Бейн понял, какой совет собирался дать ему отец. «Ты… думаешь, что я должен пойти и сделать это», прошептал он. «Защитить Гарроша Адского Крика…»

«То, что я думаю - не имеет значения. Ты должен делать то, что сам считаешь правильным. Как ты всегда и делал. То, что было правильным для меня тогда – бросить вызов Гаррошу. То, что было правильным для тебя в другое время - поддержать его в качестве лидера Орды».

«Вариан должен был позволить Го’элу убить его», прорычал Бейн.

«Но он этого не сделал и поэтому мы здесь», сказал спокойно старо-молодой бык. «Ответь мне на один вопрос, и ты точно будешь знать что делать. Если тебя так преследует то, что я был убит предательством, можешь ли ты тогда сделать всё что надо и стремиться к абсолютной истине, даже, возможно особенно, когда это даётся тебе нелегко? Можешь ли ты сделать всё, чтобы оправдать честь этой роли, возложенной на тебя? Дорогой сын, моя плоть и кровь, я думаю ты знал ответ ещё до того как пришёл сюда».

Бейн знал. Но это знание причиняло ему боль.

«Я приму это бремя», пробормотал он, «и я буду защищать Гарроша так хорошо, как только смогу».

«Ты не сможешь сделать это и при этом остаться собой. Но ты будешь рад, когда всё это закончится. Нет, нет», сказал он, подняв руки отказываясь продолжать, когда Бейн попытался заговорить. «Я не могу сказать тебе, чем всё закончится. Но я обещаю, твоё сердце обретет покой».

Образ Кэрна начал исчезать. Бейн, осознав это, поразился собственной глупости и тому, что потратил эту драгоценную возможность на жалобы, как юнец, когда его отец… его отец!

«Нет!» вскрикнул он, вставая с дрожащим от волнения голосом. «Отец! Пожалуйста, не уходи так рано! Пожалуйста, не сейчас!»

Было так много вещей, о которых Бейн хотел сказать. Как ужасно он скучал по Кэрну. Как сильно он стремился почтить память своего отца. Что эти несколько мгновений были ценней всей его жизни. Слишком поздно. Он протянул руку в мольбе, но его отец уже был в тени жизни, и руки Бейна сомкнулись на пустом месте.

В глазах Кэрна появилась великая печаль, и он тоже протянул руку, но исчез на следующем выдохе.

Песнь Облаков поймал Бейна, когда тот упал.

«Нашёл ли ты ответы на свои вопросы, Верховный Вождь?» спросил Песнь Облаков, передавая Бейну кубок, наполненный прохладной, чистой водой. Бейн потянулся, и его голова начала проясняться.

«Ответы, которые я искал? Нет, но я получил ответы, которые мне необходимы», сказал он, грустно улыбаясь своему другу. Песнь Облаков понимающе кивнул. Звуки ночи, песнь сверчков и дуновения ветра, нарушил знакомый гул завихрений яркого света.

«Кто смеет прерывать ритуал?» ​прорычал Песнь Облаков. «Круг еще не был разомкнут!» Бейн поднялся на копыта, в то время как шаман подошел к открывающемуся порталу. Стройный высокий эльф шагнул через портал. Он выглядел довольно типично для своей расы. Острые, элегантные, длинные золотые волосы и красиво подстриженная бородка, украшающая его подбородок. Он срочно подозвал Бейна.

«Верховный вождь, меня зовут Кайроздорму. Тажань Чжу послал меня сопроводить вас в Храм Белого Тигра. Пожалуйста, вы должны пойти со мной».

«Вы прерываете священную церемонию…» начал Песнь Облаков.

Эльф раздраженно взглянул на него. «Мне ужасно жаль, оказаться столь неуважительным, но нам действительно нужно спешить!»

Глаза Бейна рассмотрели накидку эльфа. Коричневая с золотой отделкой и эмблемой в центре груди: золотой круг содержал внутри символ бесконечности. Это была накидка Хранителей Времени, и Бейн решил узнать об этом больше. «Я не знал, что ваша стая продолжает носить это», сказал он. «Я думал, ваша власть над временем…»

Кайроздорму взмахнул длинными пальцами нетерпеливой руки. «Это долгая история, а у нас мало времени».

«Забавные фразы исходят от вас. Там что снова какая-то жутая катастрофа среди путей времени?»

«Гораздо более прозаичная причина - этот портал не будет оставаться открытым вечно». Он вдруг усмехнулся. «Ладно», поправился он, сверкая белыми зубами в кривой усмешке, «теоретически это возможно, но он не такой ни здесь, ни там в данный конкретный момент. Верховный вождь Бейн, я жду вас, пожалуйста».

Бейн повернулся к Песни Облаков. «Я благодарю тебя за все, Кадор. Но долг зовёт».

«Похоже, я слышу эльфийский акцент в твоих речах, Вождь», сказал Песнь Облаков, но всё равно поклонился. «Ступай, Верховный вождь, я уверен, твой отец благословляет тебя».

***

Еда была легкой и простой: ореховый хлеб, сыр «Дарнасский Блю» и свежие лунные груши, запиваемые соком луноягоды. Здесь, в храме возлюбленной Элуны, Тиранда рассказывала Верховному Друиду Малфуриону Ярости Бури о событиях, которые произошли ранее в Храме Белого Тигра. Ей было приятно узнать, что Тажань Чжу выделил мага, создающего порталы куда угодно, хоть и только тем, кто участвует в судебном процессе. Ю Фэй была милой пандаренкой, чей шелковый халат был вышит цветами оттенков воды и гармонировал с непослушной прядью волос, за которой прятались голубые глаза.

«Ча’шао Шелест Ветра», сказала Ю Фэй, используя термин пандаренов для «Советника» и низко поклонилась, как только представилась. «Для меня большая честь отправить вас домой, пока ваши обязанности не потребуют присутствия здесь. Не стесняйтесь звать меня, если вам вдруг понадобится моя помощь».

«Любимая, ты уверена, что тебе по силам эта задача?» спросил Верховный Друид. Перья, что теперь росли из его рук и напоминали о тысячелетиях, проведенных в Изумрудном Сне, задевали крышку стола, когда он наливал вторую чашку сока луноягоды Верховной Жрице. Тиранда вдруг осознала, что привыкла к изменениям, которым подвергся Малфурион во время его долгого сна: перьям, ногам, которые теперь больше походили на лапы лунопардов, чем ноги эльфов, длине и толщине его большой зеленой бороды. Нет, внешний вид не мог изменить красоту его сердца и души для неё. Он всегда был и будет её возлюбленным.

Малфурион продолжил: «Ты не знаешь, как долго суд продлится, или к чему он тебя приведет».

Тиранда потягивала напиток, прохладный и сладкий, как ночные леса. «Все взгляды мира обращены на этот суд, душа моя. И», заметила она, улыбаясь, «ты более чем способен позаботиться о чём-либо, что может возникнуть в мое отсутствие. Я смогу возвращаться домой каждую ночь, чтобы быть с тобой. Похоже, это благословение от самой Элуны. Что же касается того, куда он приведет меня», здесь ее голос стал слегка жестче «вполне вероятно, мне не придётся ничего делать, за исключением представления доказательств. Было немного тех, кто любил Гарроша много лун назад, еще меньше их теперь, когда его безумие было остановлено».

Его лицо было мрачным, когда он пытался встретиться с ней взглядом. «Я не спрашивал, как ты собралась выступать в суде, я спрашивал, что суд может сделать с тобой?»

Тиранда была удивлена и слегка озадачена. «Что ты имеешь в виду?»

«Ты верховная жрица, посвященная Элуны, чьи избранные просвещают и исцеляют. И, когда это необходимо, ты жестока в бою. Но ты будешь работать со словами, скользкими и непостоянными словами, а не с сердцами. Ты будешь разжигать ненависть и желание осуждать, не просветлять».

«В конце концов, те факты, что я представлю, обеспечат просветление и понимание, и, осудив Гарроша надлежащим образом, в конечном счете, я принесу исцеление», сказала она. Он все еще выглядел обеспокоенным, и открыл было рот, чтобы ответить, но прежде, чем он успел что-либо сказать, женский голос раздался снаружи помещения, где Тиранда и ее супруг обедали.

«Миледи?»

«Вы можете войти, Кордрисса».

Тонкая рука подняла входную вуаль, и в проёме появилась голова Стражницы в темно-синей броне «К вам посетитель. Она говорит, что пришла по поводу суда и это срочно».

Малфурион вопросительно поднял бровь, и Тиранда покачала головой, так как была удивлена так же, как и он. «Конечно, Кордрисса. Покажи её».

Стражница отошла, держа вуаль, и дала знак таинственному посетителю войти.

Гостья оказалась гномкой с серебряными волосами, закрученными в косы по обе стороны от её слегка усыпанного веснушками лица. Большие зеленые глаза сверкали от удовольствия, когда она приветствовала Тиранду и Малфуриона.

«Верховный друид, Верховная жрица! Так приятно видеть вас обоих снова! Страшно жаль, что беспокою вас, Ча’шао, но я боюсь, что это очень важно».

Ча’шао. Конечно же, это был еще один титул, что Тиранда сейчас носила, по крайней мере, временно. «Конечно, Хроми» улыбнулась Тиранда, изящно опускаясь на коленях перед бронзовым драконом Хронорму. При упоминании имени дракона, Стражница спокойно отпустила вуаль, чтобы дать им поговорить с глазу на глаз. «Как я могу помочь?»

«У Небожителей есть то, что они хотели бы, чтобы вы, и Ча’шао Кровавое Копыто использовали, для представления своих доводов. Проще будет показать вам это. Не могли бы вы проследовать за мной, пожалуйста?»

 

 

Глава 4. Видение Времени.

Оказавшись в Храме Белого Тигра, Бейн поклонился Ю Фэй, поблагодарил её за портал и обратился к лидеру Шадо Пан.

«Приветствую, Лорд Тажань Чжу. Кайроздорму привел меня сюда, как вы и просили».

Бейн огляделся, пока произносил приветствие. Храм Белого Тигра, казалось, еще больше был похож на пещеру ночью. Лунный свет и лампы давали немного освещения, но даже так, верхние места присяжных были окутаны тенью. Бейн заметил, что мебель, подходящая для суда была доставлена внутрь. Внутри было три зоны: одна для него и Гарроша, другая для Тиранды, и последняя для Фа’шуа и свидетелей. Секции Обвинителя и Защитника были одинаковы, с прямоугольными столами, покрытыми алой и золотой тканью и простыми стульями. Одна секция располагалась в круге, находящемся к западу; Другая, с двумя стульями, на востоке. Бейн предположил, что это была сторона для него и Гарроша. На столах стояли пустые кувшины и бокалы, а также чернила, перья и аккуратно уложенная бумага, по-видимому - для заметок.

Тажань Чжу располагался на возвышении, которое было богато украшено, но далеко не так хорошо, как высокий трон в северной части зоны наблюдателей. Кроме кресла там были небольшой гонг и молот судьи. На полу прямо перед судейским столом Тажаня Чжу, но немного слева, был стул свидетеля, с небольшим столом, на котором теперь стоял пустой кувшин и бокал.

Всё это Бейн и ожидал увидеть. Но в стороне, немного позади стола Тажаня, он заметил ещё один набор столов и стульев, скрытый темной тканью.

«Могу я узнать, что это?»

«Это и есть причина, по которой я пригласил вас сюда в этот час», сказал Тажань Чжу, лаконично ответив на вопрос и в то же время, не отвечая на него вовсе. Он предугадал следующий вопрос Бейна, подняв лапу. «Когда Ча’шао Шелест Ветра прибудет - все будет понятно. Терпение, мой друг».

«Меня вызвали прямо посреди очень важного для нас ритуала. Я уверен, вы сможете принять то, что прямо сейчас я мало заинтересован в терпении», ответил Бейн.

Тажань Чжу взглянул на бронзового дракона, стоявшего рядом с Бейном укоряющим взглядом. «Ю Фэй могла вновь открыл портал спустя пару минут, Кайроздорму. Ей бы это было не в тягость. Я знаю, что вы не так хорошо знакомы с молодыми расами, как ваша коллега из Альянса, но вы должны научиться уважать их».

Кайроздорму был в замешательстве. «Я очень сожалею. Вы правы. У неё есть преимущество передо мной. Я верю, что Ча’шао Кровавое Копыто примет мои извинения и поможет мне лучше узнать тауренов».

Бейн лишь слегка успокоился. Дракон не прервал ключевую часть ритуала, но правила, которыми благодарят стихий за их присутствие, не были соблюдены, как подобает. Он решил отпустить эти мысли и вместо этого сосредоточиться на других словах Тажаня Чжу. «Коллега из Альянса?»

«Кайроздорму здесь помогает вам. Ещё один бронзовый дракон будет помогать Обвинителю. Они прибудут с минуты на минуту».

Бейн снова посмотрел на таинственный, скрытый темной тканью предмет и на пустые, пока что, места, которые в скором времени будут переполнены наблюдающими. Когда его взгляд пал на стол и два стула на зоне Защитника, несмотря на то, что он сказал отцу, он фыркнул при мысли о том, что ему придётся не только защищать Гарроша, но и сидеть рядом с орком каждый день во время суда.

«Вас что-то беспокоит?» Кайроздорму уселся на стул Бейна, закинув руки за золотую голову и посмотрел на таурена слегка усмехаясь.

«Многие вещи меня беспокоят, Кайроздорму, но вы ничем не сможете мне помочь», ответил Бейн.

«Не будьте в этом так уверены. И называйте меня Кайроз, пожалуйста».

Две фигуры, одна высокая, вторая низкая, вошли в храм. Тиранда Шелест Ветра изящно поклонилась. «Добрый вечер, Ча’шао Кровавое Копыто. Лорд Тажань Чжу, надеюсь, мы не заставили вас ждать слишком долго».

Гномка сопровождающая её повернулась к Бейну. «Привет, Верховный вождь. Рада видеть вас снова!». Она быстро улыбнулась ему и пошла поговорить с Кайрозом.

«Верховная жрица Тиранда, Верховный вождь Бейн», сказал Тажань Чжу, «спасибо вам обоим, что пришли. Я перехожу прямо к делу. Самое главное, что произойдёт с Гаррошем, это то, что все должны быть уверены в том, что суд был честным и справедливым. В противном случае - мы можем выставить Гарроша мучеником, и многие разногласия в Орде приведут к открытой поддержке его былых действий и превознесению его. И в этом случае противостояние между Ордой и Альянсом лишь усилится».

«Моя задача проста, Лорд Чжу», Верховная Жрица ночных эльфов сказала своим мелодичным голосом. «Я уверена, доказательства скажут сами за себя».

«И хотя все и знают, что я никогда не любил Гарроша, я скорее умру, чем опозорю данное мне звание», сказал Бейн низким голосом с нотками оскорбленности. К чему же вел Тажань Чжу?

«В сказанном мной не было неуважения», сказал Тажань Чжу. «Я уверен, никто из вас не будет использовать хитрости и уловки. И все же, будут слухи, что вы это делали». «Это печально», согласилась Тиранда «но неизбежно».

Бронзовые драконы обменялись улыбками, которые были почти, но не совсем, усмешками. «В обычном суде, да», сказал Кайроздорму. «Но это далеко не обычный суд. Вы знакомы с Песочными Часами Времени?»

Это был риторический вопрос. Песочные Часы - огромная, красивая конструкция, способная изменять само время - была создана самим Ноздорму, бывшим Аспектом Времени. Ноздорму предвидел собственное безумие и трансформацию в существо по имени Дорнозму, и позволил тем, кто решил победить Дорнозму, использовать Песочные Часы Времени, чтобы помочь им в их битве.

Бейн и Тиранда обменялись смущенными взглядами. До них дошли слухи, что все, кто пытался помогать Ноздорму, также встретили и темные, извращенные эхо самих Тиранды и Бейна. Это были неприятные мысли для них.

«Мы знаем о Песочных Часах», коротко ответил Бейн.

«Ну, со времен поражения Дорнозму, я занимался… кхм…», приостановился Кайроз, подбирая слова.

«Настройкой часов!» сказала Хроми.

«Настройкой часов, ага», согласился Кайроз. «Лучше и не назовёшь. Я исследовал Вневременный Остров, используя несколько зерен песка времени, содержащегося в песочных часах. Объединив их с частицами земли вневременного острова, я создал артефакт, который назвал Видение Времени. Это довольно удивительная вещь, как мне кажется. Её способности отличаются от Песочных Часов. Она не может повернуть время вспять, как это делают Часы, но Хроми и я можем настроить её так, чтобы она показал нам любой важный момент во времени, какой бы мы ни захотели. Я даже смог получить некоторые сведения о нашем будущем.

«Как?» спросил Бейн, беспокойно взглянув на всё ещё скрытый тканью предмет.

«Он может создавать идеально контролируемый портал во времени».

«Вы не подумали о риске изменить историю?» спросила Тиранда.

«Нет никаких рисков», сказал Кайроз. Он был горд собой, и, Бейн подумал, что он этого заслуживает. «Как я уже сказал, я изменил структуру Песка Времени, который мы будем использовать. Видение Времени не перенесет нас к самим событиям. Здесь не будет ничего материального, только образы и звуки смогут прийти через разлом».

«Кроме того, артефакт работает только в одну сторону», добавила Хроми. «Мы абсолютно не рискуем что-либо изменить».

«Позвольте мне продемонстрировать его вам!» воскликнул Кайроз. Он схватил угол темной ткани и, с драматическим жестом, отбросил её.

Видение Времени было песочными часами с двумя драконами, созданными из металла. Если быть точным – двумя бронзовыми драконами. Каждый дракон обвивал свою ёмкость. Они касались носами своего хвоста, и таким невероятным было мастерство изготовителя, что, казалось, что они были живыми и просто дремали.

«Песок из верхней ёмкости не падает», сказала Тиранда.

«Он начнёт падать, когда Хроми или я активируем Видение», ответил Кайроз. «В ёмкости не бесконечное количество песка. Поэтому вам обоим будет разрешено использовать определенное количество времени, во время суда. Вы сможете выбрать, какие исторические моменты вы бы хотели представить как неопровержимые доказательства, и продолжительность каждого эпизода будет засчитана вам в общий лимит.

«Другими словами» сказала Тиранда, «нет никакой необходимости в свидетелях».

«Я бы не заходил так далеко, говоря это», сказал Кайроз. «Вы должны выбирать моменты прошлого мудро, а свидетели могут помочь или навредить, в делах, где значимы не только факты. Хроми была выбрана помогать вам, Верховная Жрица, с определением порядка ваших обвинений, а я же буду помогать Вам, Верховный Вождь».

«Таким образом», размышлял Бейн. «Не будет лжи, преувеличений, трудностей в точном вспоминании событий свидетелями».

«Не приукрашенная, неизмененная правда», согласилась Хроми. «Которую никто не сможет оспорить».

«Конечно же, смогут!» сказала Тиранда. «Мотивы, мысли, другие планы…» Хроми подняла руки. «Не отказывайтесь от своей тактики, Верховная Жрица!» настаивала она.

«Откуда нам знать, какие моменты выбрать?» спросил Бейн. «Можем ли мы увидеть их сами, прежде чем мы продемонстрируем их суду?»

«Конечно же», сказал Кайроз. «Что касается того, какие из них выбрать – у вас есть мы. Вы скажите мне или Хроми к какой точке вы хотите перенестись, и мы поможем вам найти идеальный момент».

«Почему бы нам не перенестись в Дарнас и не обсудить там, как лучше использовать Видение, чтобы укрепить ваши позиции?» спросила Хроми.

«Ты мудра, Хроми. Лорд Чжу, вам более ничего не нужно от меня?» спросила Тиранда.

«Вы свободны остаться с вашим помощником, Обвинитель. Как и вы, Защитник», сказал Тажань Чжу. «Теперь, с этого самого момента, вы двое и я не увидимся и не обмолвимся и словом до того момента, как начнётся суд. Мир вам. Да снизойдёт на вас мудрость Небожителей, чтобы вы смогли выполнять свои обязанности честно и усердно».

Он низко поклонился им и задержался в этой позе на мгновенье. И хотя было ясно, что движения причиняли Тажаню физическую боль, Бейн почувствовал уважение и благодарность, исходящие от монаха.

Тиранда тоже поклонилась им всем и ушла с Хроми. Она всё также перемещалась грациозно, но властно, и всё же в её шагах было небольшое рвение, что выдавало ее волнение.

«Ну, она, похоже, выглядит довольной моим артефактом», сказал Кайроз, стоя рядом с Бейном и глядя им вслед.

«Она права в своих чувствах», ответил Бейн.

«А Вы нет, Вождь?»

Бейн поглядел на него. «Всем здесь сегодня хорошо известно, что чистая правда не слишком хорошо отразится на Гарроше. И мой долг защитить его, несмотря на мои личные соображения, а это выглядит подарком Обвинителю». «Пойдём», ответил Кайроз, улыбаясь. «Пока что не стоит сдаваться. Даже чистая правда может быть воспринята по-разному, в нужном свете. Знайте, Вы вправе просить меня показать любые эпизоды, не ограничиваясь тем, что сказал или сделал когда-либо Гаррош.

«Это интересно… Должен сказать, я заинтригован. Давай вернемся в Громовой Утес вместе, и ты расскажешь мне больше о том, как я мог бы наилучшим образом использовать этот артефакт».

***

Это не должно было быть похожим на праздник, и Джайна Праудмур знала это. Накануне суда, где приговор будет, конечно же - смерть, конец жизни? Нет, конечно же, это никогда не должно быть похожим на праздник.

Но это было так.

Она могла бы сказать, что другие разделяют её мнение, хоть никто сегодня за столом и не поднимет тост о заслуженной смерти, по крайней мере, открыто. Но люди выглядели расслабленней. Голоса были легче, и где-то даже был слышен смех, о котором Джайна почти позабыла. В её сердце зародилась небольшая надежда, которой так давно не было, надежда на то, что ужасы войны, наконец, закончились настолько надолго, что она сможет перевести дыхание, оплакать павших, смеяться и жить, начать нежные отношения с кем-то, кто так отличается от неё, но в тоже время кажется столь родным.

Ощущение спокойствия, которого не хватало ей так долго, усилилось, когда она увидела лица вокруг себя, разделяющие с ней пищу в Аметистовой Вершине. Кейлек(конечно же), Вариан и Андуин Ринн, Вериса Ветрокрылая.

Даже сейчас, будучи рада их присутствию она почувствовала тоску по павшим. Повернувшись к ней, Кейлек мягко сжал её руку.

«Ты скучаешь по ним», сказал он тихо, и она не пыталась это отрицать.

«Да», сказала она. «Они должны быть здесь: Пайнед, Киннди и Тэрвош».

Они говорили тихо, но от эльфийских ушей это не ускользнуло. «Да, они должны быть здесь», сказала Вериса. «Они, Ронин и многие другие». Андуин выглядел озабоченным жестким тоном Верисы. «Я уверен, что с Небожителями в виде присяжных и Тажанем Чжу в виде судьи - справедливость восторжествует».

«Да», сказала Вериса. «Бейн был странным выбором для защиты Гарроша, но он тот, кого я уважаю».

«Бейн – доблестный воин», сказал Андуин. «И я не сомневаюсь в своих мыслях, что он исполнит свои обязанности так хорошо, как только он сможет, несмотря на личные чувства».

«Но я не думаю, что эта задача ему нравится», сказал Кейлек.

«Это правда», сказал Вариан. «В отличие от задачи Тиранды, которую хотел видеть в этой роли весь Альянс».

«Кроме тебя», сказала Джайна.

«Я предпочитаю посмотреть этот спектакль», ответил Вариан. «Если бы я просто хотел увидеть Гарроша мертвым, я бы промолчал, когда Го’эл взмахнул Молотом Ужаса».

Губы Верисы сжались, но она ничего не сказала. Джайна не могла винить ее; у неё самой были смешанные чувства по поводу вмешательства Вариана.

«Ты поступил правильно, отец», сказал Андуин. «Это будет сложное испытание, но кто знает, какое добро это может принести в дальнейшем? Это положит конец порядку казни без суда и следствия».

Так ли это? Спрашивала себя Джайна. Положит ли это конец её кошмарам и внезапной боли в сердце, когда она вспоминала снова не только то, что её друзья умерли, но и как. Она думала о Киннди, лежащей среди гор фиолетовой пыли, когда Джайна коснулась ее. Она осознала, что сжала руку так сильно, что костяшки пальцев побелели и заболели. Она посмотрела на жареное мясо птицы, и жуткий образ заставил её улыбнуться. Она взяла в руки куриную ножку и рассматривала её.

«Как было бы хорошо, если бы сегодня за ужином Гаррош подавился костью и избавил всех от массы неприятностей?» сказала она, шутливым голосом. «Я слышала, что у нас на десерт отменный торт, если у кого-то, конечно, осталось свободное место».

 

 

Глава 5. Суд. День первый.

День Первый

Толпа и стражи вокруг отличались от всего, что Джайна Праудмур когда-либо видела. Она была благодарна охранникам Вариана, которые помогли им пробиться через толпу и достичь Джайне, Кейлеку, Вариану, Андуину и Верисе своих мест.

Все лидеры рас Орды тоже собрались, их красочная одежда, кожа и само присутствие были сильно в контраст рядом с Альянсом. Августейшие Небожители мудро разместили членов фракций, которые не принимали сторону Орды или Альянса в средней части зала, не позволяя начаться перепалкам. Джайна была удивлена, увидев там кого-то, похожего на эльфийку, чью голову с алыми волосами венчали массивные рога. Ее лицо было прекрасно, но выражало почти незаметную печаль. Сердце Джайны дрогнуло.

«Алекстраза», тихо сказала она.

«Я бы хотел, чтобы она не пришла», вздохнул Кейлек, садясь рядом с Джайной. «Ей может быть очень больно наблюдать за этим».

Джайне казалось, что Алекстраза, великая Хранительница Жизни и бывшая Аспект Драков, будет выше таких вещей, как суды и другие способы вершения правосудия молодых рас. Она всегда вела себя достоино, смело, благородно и сострадательно, даже когда сталкивалась с немыслимыми ужасами и глубокими личными потерями. Ее сестра, зеленый дракон Изера, сидела рядом с ней, держа за руку Алекстразу, и оглядывалась с детским любопытством и удивлением.

«Алекстраза должна быть здесь», сказала Джайна. «Не для суда. Для себя. Так же, как и я».

«Гневион тоже здесь», сказал Андуин. «Я пригласил его приехать, чтобы посмотреть, послушать и подумать самому относительно того, что было бы лучшим для Азерота. Я рад, что он решил сделать это».

Джайна проследила за взглядом Андуина и увидела любопытное для неё существо, которое часто называли Чёрным Принцем. Мало кто знал о нем, еще меньше знали о его истинной сущности.

«Это хорошо», сказала Джайна, тихо настолько, чтобы её услышал только Андуин. «Похоже, все драконьи стаи имеют тут представителей».

Гневион, насколько всем было известно, был единственным неподверженным порче черным драконом в истории.

Сын Смертокрыла, избежал извращенного касания Старых Богов, благодаря вмешательству красных, когда он был ещё в яйце. Хоть ему и повезло в этом отношении, Джайна вынуждена была признать, что его жизнь не была идиллией. Красные драконы, под командованием Алекстразы, искали способ очистить черных драконов. Один красный дракон, Реастраза, прибегла к крайним мерам в стремлении выполнить этот приказ. Реастраза похитила черную драконессу и заставила её откладывать яйца. В сотрудничестве с гномом изобретателем, Реастразе удалось очистить одно яйцо от безумия, которое охватило весь черный род. Смертокрыл был в ярости и уничтожил яйцо, как ему казалось. Предвидя это, Реастраза успела подменить яйцо на другое, пожертвовав не только своей жизнью, но и жизнью своего невылупившегося детеныша.

Гневион, хотя все еще был в оболочке, был полностью разумным и четко осознавал то, что происходило. Он знал, что будет расти под пристальным вниманием красных драконов и возможно проведет так всю жизнь. Его «свободная жизнь» началась, когда его яйцо было похищено разбойником, и он вылупился, оставаясь свободным от влияния красного рода. Как он бежал – для красных было неразрешимой загадкой, но здесь он был жив и, казалось, был в своём уме.

Андуин и Гневион встретились и стали своего рода друзьями в Пандарии, хотя, как Андуин признался, их дружба заключалась в обсуждении своих противоположных взглядов. «Возраст» Гневиона было трудно определить. Если оценивать фактические годы жизни – он был младенцем двух лет. Но, так как он был драконом, он обладал врожденным интеллектом и мудростью, а его человеческий облик был по годам примерно равен Андуину.

Джайна, на протяжении всей жизни Андуина, часто чувствовала себя кем-то вроде его матери, и беспокоилась об этом новом его друге. С одной стороны, у Андуина было мало знакомых похожего возраста. С другой стороны, Джайна опасалась, что Гневион может, так сказать, оказать «дурное влияние». Как ни странно, причина не в том, что он был черным драконом. Перед тем, как ужасы безумия извратили его, Нелтарион - более известный как Смертокрыл - был Аспектом Земли, мудрым защитником. Это была лишь одна из вещей, которые Гневион рассказал Андуину, и которые беспокоили Джайну. Она заметила, что Черный Принц сидел так далеко от Алекстразы, как это было возможно. Учитывая его прошлое, она не могла его винить.

Он выглядел по большей части человеком, хотя и драматичным: темная кожа, необычные мешковатые брюки, туника и тюрбан. Слева от него стояла орчиха, чье лицо, казалось, постоянно было в боевой