Зооведческий феромон: мнение

 

Слюна 10-го.

 

МНЕНИЕ:

Пальцы все менее и менее способны на то, чтобы иметь собственное мнение.

В то время как все животные думают сами и составляют свое мнение на основании того, что они видят, и того, чему их учит их опыт, все Пальцы думают одно и то же, то есть они принимают за свое мнение то мнение, которое высказывает ведущий телевизионной программы, транслируемой в восемь часов вечера.

Это можно назвать «коллективным разумом».

 

ЕЕ ВИДНО ИЗДАЛЕКА

 

Психолог долго размышлял. Он советовался с коллегами, составителями кроссвордов и шарад для журналов, изобретателями хорошо продающихся игр. Создать правила игры, одновременно подходящие и человеку и муравью, – просто немыслимая затея. И потом, какая игра неоспоримо подтвердит наличие разума?

Существуют го, шахматы, шашки, но как объяснить их правила муравью. Эти игры принадлежат культуре человечества, как маджонг, покер или классики. Во что могут играть муравьи?

Сначала психолог подумал о микадо. Муравьи хорошо умеют отделять нужную им веточку от ненужных. Потом он отказался от этого варианта. Микадо – испытание на ловкость, а не на разумность. Оставались бабки, но у муравьев нет рук.

Во что играют муравьи? Психолог подумал, что игра, наверное, является чисто человеческим изобретением. Муравьи не играют. Они открывают новые территории, дерутся, прячут яйца и пищу. Каждое их движение приносит какую-то пользу.

Эксперт решил, что надо выдумать задание, воссоздающее жизненную ситуацию, знакомую всем муравьям. Например, освоение неизведанных земель.

Взвесив многие «за» и «против», психолог выбрал универсальный, по его мнению, тест: бег в лабиринте. Любое существо, запертое в незнакомом месте, пытается выйти наружу.

Человек будет помещен в лабиринт человеческого размера, а муравей – лабиринт муравьиного размера. Оба лабиринта будут одинаково устроены, одинаково спланированы, просто они будут разных размеров. Таким образом, оба конкурента столкнутся в поисках выхода с одинаковыми трудностями.

Участников поменяли. Действуя, как и в первый раз, полицейский и судебный исполнитель выбрали в толпе на улице молодого студента – блондинчика. Представителем муравьев стал непрошеный гость из цветочного горшка с окна консьержки Дворца правосудия.

Человеческий лабиринт с металлическими заграждениями, покрытыми бумагой, построили там, где было достаточно места, – на площади перед Дворцом правосудия.

Для муравья соорудили точно такой же лабиринт с бумажными перегородками внутри большого прозрачного аквариума, недоступного другим муравьям.

Найдя выход, оба соперника должны были включить электрический звонок, наступив опять-таки на красную грушу, подсоединенную к электрическому коммутатору.

Судебный исполнитель и заседатели играли роль судей на линии. Председатель крепко сжал хронометр и дал сигнал к началу. Человек тут же бросился к бумажному лабиринту, а полицейский запустил муравья в аквариум.

Человек мчался. Муравей не двигался.

«На незнакомой территории избегай резких движений», –  гласит старое мирмекейское правило.

Муравей принялся умываться, что тоже предписывал свод основных правил.

«На незнакомой территории обостри все свои чувства».

Человек вырвался вперед. Жюли волновалась, люди пирамиды тоже. Их глаза были прикованы к экрану, показывающему соревнование. Даже 103-я, 24-й и их друзья, следящие за состязанием по своему маленькому телевизору, не скрывали тревоги. Судьи, желая обязательно выбрать случайного муравья, могли наткнуться и на слабоумного.

– Давай, вперед!  – крикнул на пахучем языке принц 24-й, переживая от всей души.

Но муравей продолжал стоять на месте. Медленно и осторожно он начал, наконец, принюхиваться к земле под своими лапками.

Человек, со своей стороны, в спешке ошибся в направлении, наткнулся на тупик и побежал назад, не зная, что муравей еще не трогался с места, и боясь потерять время.

Муравей сделал несколько шагов, покрутился на месте, затем его усики вдруг поднялись.

Муравьи-зрители знали, что это означает.

Жюли, наблюдавшая за матчем со скамьи подсудимых, сжала руку Давида:

– Все нормально, он почувствовал запах меда!

Муравей побежал прямо в правильном направлении. Человек тоже нашел верный путь. На экранах, показывающих их перемещения, оба, казалось, двигались с совершенно одинаковой скоростью.

– Шансы наконец вроде бы равны, – констатировал судья, желающий продлить зрелище, чтобы удовлетворить журналистов.

Волею случая человек и муравей совершали одни и те же виражи почти одновременно.

– Ставлю на человека! – воскликнул секретарь.

– А я на муравья! – сказал первый заседатель. Оба участника шли к цели практически параллельно. В какой-то момент муравей забежал в тупик, принцесса и ее собратья в своем аквариуме затрепетали всеми усиками.

– Нет, нет, не туда!  – закричали они изо всех феромонов.

Но их пахучие послания не могли свободно перемещаться в пространстве. Они были блокированы плексигласовым потолком.

– Нет, нет, не туда! – кричали так же бесплодно Жюли и ее друзья.

Человек тоже завернул в тупик, и на этот раз зашумела человеческая публика:

– Нет, нет, не туда!

Оба конкурента замерли, стараясь сориентироваться.

Человек бросился бежать правильно. Муравей помчался в никуда. Защитники рода человеческого почувствовали облегчение. Человеку оставалось всего два виража, и он выходил к красной груше. Но тут муравей, раздосадованный бесконечными тупиками, принял неожиданное решение.

Он перелез через бумажную перегородку.

Чувствуя усиливающийся запах меда, муравей скакал прямо к красной груше, перепрыгивая через встречающиеся стенки, словно спортсмен во время бега с препятствиями.

Пока человек быстро преодолевал повороты, муравей преодолел последнюю преграду, взгромоздился на обмазанную медом красную грушу и нажал на звонок.

Победный крик раздался одновременно на скамье подсудимых и в аквариуме, где муравьи касались друг друга усиками в знак торжества.

Председатель попросил аудиторию занять места в зале.

– Он смошенничал, – запротестовал прокурор, подходя к столу судей. – Он смошенничал так же, как и предыдущий. Он не имел права залезать на перегородки!

– Мэтр, я прошу вас сесть, – приказал судья. Вернувшаяся на адвокатское место Жюли возразила:

– Конечно же, он не мошенничал. Муравей воспользовался своей необычной манерой мыслить. У него была цель, он ее достиг. Он доказал, что разумен тем, что как можно скорее решил задачу. И никто ни разу не говорил о том, что нельзя перелезать через стенки.

– Значит, и человек мог сделать то же самое?

– Естественно. Он проиграл только потому, что ему и в голову не пришло действовать как-то по-другому, чем просто двигаться вперед по коридорам. Он не смог мыслить по-другому, а только в согласии с правилами, которые он полагал непреложными, в то время как они никогда и не устанавливались. Муравей победил, потому что проявил больше воображения, чем человек. Все. Надо уметь проигрывать.

 

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

 

СИНДРОМ БЭМБИ: любить иногда так же губительно, как и ненавидеть. В диких парках Европы и Северной Америки посетители иногда встречают оленят. Эти животные кажутся одинокими и изолированными от окружающих даже тогда, когда их мать неподалеку. Охваченные умилением, довольные встречей с неопасным животным, похожим на большую мягкую игрушку, люди часто поддаются желанию погладить его. В таком жесте нет ничего агрессивного, наоборот, спокойствие животного вызывает ответную реакцию человеческой нежности. Но движение это для него смертельно. В первые недели жизни мать узнает своего малыша только по запаху. Контакт с человеком, преисполненным самых лучших побуждений, окутывает олененка человеческими запахами. Даже незначительные посторонние испарения разрушают пахучий паспорт олененка, которого скорее всего покинет вся его семья. Ни одна самка не подпустит его к себе, и олененок будет обречен на голодную смерть. Эти губительные человеческие ласки называют «синдромом Бэмби» или «синдромом Уолта Диснея».

 

Эдмонд Уэллс.

«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том III

 

 

ОДИН СРЕДИ ДЕРЕВЬЕВ

 

Комиссар Максимильен Линар, не желая ничего больше видеть, бросился домой.

Он кинул шляпу на полку, снял пиджак, громко хлопнул дверью. Его семья сбежалась.

Жена Синтия и дочь Маргерита стали ему совершенно невыносимы. Они вообще не понимают, что происходит? Не видят страшных последствий этого процесса?

Его дочь снова вернулась в гостиную к телевизору.

По 622-му каналу показывали знаменитую развлекательную передачу «Головоломка для ума». Ведущий опять объявлял загадку дня: «Это появляется в начале ночи, в конце утра, два раза в году, и это можно очень хорошо различить, глядя на луну».

Вдруг решение появилось у него в голове. Это буква N[1]. В начале слова ночь, в конце слова утро, два раза в слове год, и есть в слове луна. Разгадка не может быть другой.

Он улыбнулся. У него снова появилась способность быстро и плодотворно размышлять. Все загадки, в конце концов, покоряются ему. Ему послан знак.

Две прохладные ручки закрыли ему глаза.

– Догадайся, кто это?

Он резко высвободился. Жена посмотрела на него с удивлением.

– Что происходит, дорогой, что-то не ладится? Ты переутомился?

– Нет. Я прозрел. Я совершенно прозрел. Я с вами зря трачу свое время. А мне нужно делать чрезвычайно важные вещи, важные не только для меня, но и для всего мира.

– Но, дорогой… – начала Синтия, встревоженно глядя на него.

Максимильен встал и громко произнес одно-единственное слово:

– Вон!

Он показал ей на дверь, глаза его налились кровью.

– Ну, если ты так хочешь… – со страхом проговорила Синтия.

А Максимильен уже хлопнул дверью кабинета и заперся с Мак-Явелем. Он запустил игру «Эволюция» с особыми параметрами. Он хотел посмотреть, что станет с цивилизацией муравьев, воспользовавшейся человеческими технологиями.

Он двинулся вперед на максимальной скорости, полностью погрузившись в игру.

Он услышал, как в глубине открылась и закрылась входная дверь, вытер лоб клетчатым платком. Уф, он избавился наконец от этих двух зануд. Компьютерам повезло, у них самок нет.

Мак-Явель вел вперед игру. За двадцать минут он прошел тысячу лет развития муравьиной цивилизации, вооруженной человеческими знаниями. Это было еще ужаснее, чем мог себе вообразить полицейский.

Он больше не останется простым наблюдателем. Он решил действовать, чего бы это ему ни стоило.

И тут же принялся за работу.

 

ПАРАДОКСАЛЬНОЕ СОЛНЦЕ

 

Пользуясь минутой отдыха перед возобновлением слушаний, принцесса 103-я и принц 24-й решили попытаться совокупиться в аквариуме. С самого начала процесса телевизионные софиты, словно весеннее солнце, заставляли кипеть их половые гормоны.

И свет, и жара все-таки очень возбуждают самку и самца.

В замкнутом пространстве совокупиться непросто, но, подбадриваемая всеми присутствующими муравьями, принцесса 103-я взмывает вверх и начинает чертить круги между стенками стеклянной тюрьмы.

Принц 24-й, в свою очередь, бросается за ней в погоню.

Конечно, это менее романтично, чем совокупляться в чистом небе, под деревьями, среди лесных ароматов, но оба насекомых убеждены, что для них все уже кончено. Если они не займутся любовью здесь и сейчас, они просто никогда не узнают, что это такое.

Принц 24-й летит за принцессой 103-й. Она движется слишком быстро, он не может ее догнать. Он вынужден просить ее снизить скорость.

Наконец, он на ней, он устраивается на задней части ее тела и изгибается, чтобы войти в нее. Фигура высшего пилотажа. Не так-то и просто. Отвлеченная усилиями принца, принцесса 103-я забывает про то, что они летят, и врезается в прозрачную стенку. От удара принц сваливается и вынужден начать приступ красавицы заново.

Принцесса смеялась над сложными брачными танцами Пальцев, но сейчас она предпочла бы вести себя так же, как они, и кататься по земле. Это гораздо проще, чем пытаться соединить два крошечных отростка в воздухе.

После третьей попытки, порядком уставший принц 24-й наконец входит в нее. И тут в них происходит что-то совсем новое и очень мощное. Тем более мощное, что и самец, и самка обрели пол искусственным путем.

Их усики объединяются, словно они слились в АК. Слияние тел дополняется слиянием душ.

Воображаемые картины проносятся одновременно в их крошечных головах.

Чтобы снова не наткнуться на стенку аквариума, принцесса 103-я, управляющая полетом, совершает маленькие круги в центре тюрьмы, в нескольких сантиметрах от плексигласового потолка, испещренного дырочками.

Их видения становятся более отчетливыми. Возникают они в мозгу у 103-й, которая еще помнит великие романтические сцены из «Унесенных ветром».

В этот миг для обоих насекомых любовь выражается картинами из жизни Пальцев, а не из их собственной. У бел-о-канцев есть, конечно, много легенд, но нет ни одной, похожей на «Унесенных ветром». В мирмекийском мире любовь связана только с репродуктивной функцией. Раньше, когда она еще не видела фильмов Пальцев, 103-я не рассматривала любовь как особое чувство, независимое от размножения.

Муравьи снизу смотрят на них с восхищением. Они понимают, что с ними происходит что-то необыкновенное. 10-й записывает в «мифологический феромон» свои впечатления, навеянные этим мгновением ничем не замутненной поэзии.

И вдруг наверху что-то разлаживается. Принцу 24-му плохо. Его усики странно трепещут. Сердце бьется все сильнее. Огромная красная волна чистого наслаждения и нестерпимой боли захлестывает его с головой. Ему кажется, что его бешено колотящееся сердце разрывается.

Тук… тук, тук, тук, тук, тук… тук!

 

Тук, тук, тук!

Судья несколько раз сухо стукнул молоточком по столу, чтобы оповестить публику о начале слушаний.

– Дамы и господа присяжные, прошу вас, займите свои места.

Судья сообщил присяжным, что муравьи, признанные разумными существами, отныне являются юридически ответственными. Следовательно, необходимо решать судьбу 103-й и ее мирмекийских товарищей.

– Я не понимаю! – закричала Жюли. – Муравей же победил!

– Да, – возразил судья, – эта победа означает, что муравьи разумны, а не то, что они невиновны. Слово обвинению.

– У меня есть вещественные доказательства, показывающие дамам и господам присяжным, до какой степени муравьи являются врагами рода человеческого. Это статья про нашествие огненных муравьев во Флориде, с которой они должны ознакомиться.

Артур встал.

– Вы забыли уточнить, каким образом огненные муравьи были остановлены. Вмешательством муравьев другого вида: соленопсис даугерри. Они умеют вырабатывать феромоны королевы огненных муравьев. Они обманывают кормящих королеву рабочих, а настоящая королева слабеет и умирает. Мораль: людям достаточно объединиться с дружественно настроенными муравьями, чтобы победить враждебные их виды…

Прокурор перебил Артура, оставив свое место и подойдя к присяжным:

– Мы не избавимся от насекомых, доверив им свои тайны. Наоборот, надо как можно быстрее уничтожить этих слишком информированных муравьев, пока они не передали свои знания остальным особям своего вида.

 

В аквариуме еще продолжается экстаз. Мирмекийская пара кружится все быстрее, как будто подхваченная инфернальным вихрем. Сердце принца 24-го бьется все более неровно. Тук, тук… тук… тук, тук… тук… Цвет красной волны наслаждения меняется по мере ее роста. Она постепенно становится сиреневой, фиолетовой, а затем откровенно черной.

 

Судья попросил прокурора закончить речь и сформулировать обвинение.

– Для подсудимых из лицея я требую тюремного заключения на шесть месяцев по обвинению в порче имущества учебного заведения и организации беспорядков в общественных местах. Для подсудимых из пирамиды я требую тюремного заключения на шесть лет по обвинению в пособничестве убийству. Принцессу 103-ю и ее пособников я обвиняю в восстании и убийстве полицейских и требую… смертной казни.

Публика ахнула. Судья почти машинально постучал молоточком.

– Я позволю себе заметить моему коллеге по обвинению, что смертная казнь давно отменена в нашей стране, – назидательно произнес он.

– Для людей, господин председатель, для людей. Я навел справки. Ничего в нашем уголовном кодексе не запрещает смертную казнь животных. Собак, которые кусают детей, усыпляют. Убивают больных бешенством лис. Да кто из нас может похвастаться тем, что ни разу не убил муравья?

Даже те, кто не был с ним согласен, признали, что общественный обвинитель прав. Кто не убивал муравьев, хотя бы по неосторожности?

– Вынеся смертный приговор принцессе 103-й и ее пособникам, мы просто выполним свой гражданский долг и совершим акт законной самозащиты, – продолжал прокурор. – Документы, захваченные в пирамиде, подтверждают: она предприняла поход против нас. Пусть природа помнит о том, что те виды животных, которые хотят уничтожить человека, в конце концов расплачиваются за это своей жизнью.

 

Принц 24-й поднимает усики. Принцесса 103-я чувствует и видит его, но ее наслаждение так велико и нескончаемо, что она не может отвлечься на своего партнера.

Если его захлестывает красная волна, переходящая в черноту, то она плывет в красном море, переливающемся оранжевым, светлеющем до желтого горячего оттенка. Она уже не принцесса, теперь она – королева.

А принцу 24-му все хуже и хуже.

Его давление скачет вверх. Сердце останавливается.

Давление все повышается и повышается. Вдруг он отделяется от нее, пытается взмахнуть крыльями, чтобы замедлить падение и…

 

Председатель дает слово защите.

Жюли призывает на помощь все свои нейроны.

– То, что здесь происходит, это не судебный процесс. Это гораздо больше. Это представившаяся нам уникальная возможность понять логику не человеческого мышления. Если мы не договоримся с муравьями, этими внутрипланетянами, как можем мы надеяться однажды понять инопланетян?

В воздухе раздался маленький сухой хлопок. Давление было слишком сильным, наслаждение слишком острым, и, как только все его гаметы отправились в самку, принца разорвало от оргазма. Кусочки хитина разлетаются во все стороны и падают вниз, словно обломки самолета, взорвавшегося в воздухе. На каждого насекомого опускается обрывок плоти храброго самца.

 

Жюли, так внимательно читавшей «Энциклопедию относительного и абсолютного знания», теперь казалось, что сам Эдмонд Уэллс говорит ее голосом:

– Муравьи могут оказаться трамплином для нашей эволюции. Вместо того чтобы пытаться их уничтожить, надо попытаться их использовать. Мы дополняем друг друга. У нас под контролем мир высотой в один метр, у них – мир высотой в один сантиметр. Артур доказал то, что своими мандибулами муравьи мастерят такие неизмеримо малые предметы, которые даже самые умелые часовщики не смогут изготовить. Зачем лишать себя таких бесценных союзников?

Королева 103-я еще немного покувыркалась в воздухе и быстро приземлилась у приемника.

Шур-шур. Негромкий шорох раздался в динамиках машины «Пьер де Розетт», но в объятой спорами аудитории никто не обратил на него внимания.

 

Жюли продолжала:

– Нас невозможно осуждать, поскольку мы хотели улучшить положение нашего вида. И о том, чтобы убить муравьев, не может быть и речи.

 

Падая, королева теряет крылья. Смерть принца и лишение крыльев – вот цена мирмекийской королевской власти.

 

– Напротив, оправдав нас и освободив этих невинных насекомых, вы докажете, что дорога, по которой мы начали идти, достойна самого большого внимания. Муравьи, хотим мы того или нет…

Она застыла с открытым ртом. Она не договорила.

 

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

 

МОГУЩЕСТВО ЦИФР: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10.

Только своей формой цифры уже рассказывают нам об эволюции жизни. Изгибы означают любовь. Прямые линии говорят о привязанности. Пересечения напоминают об испытаниях. Рассмотрим их.

0: пустота. Первоначальное замкнутое яйцо.

1: стадия минералов. Одна линия. Неподвижность. Начало. Быть, просто существовать здесь и сейчас, не размышляя. Первый уровень сознания. Существует что-то, что не мыслит.

2: стадия растений. Нижняя часть цифры представляет собой прямую линию, растение привязано к земле. Оно не может двигаться, оно в плену у почвы, но оно имеет изгиб в верхней части. Растение любит небо и свет, для них цветок увенчивает своей красотой верх растения.

3: стадия животных. Прямых черт нет. Животное оторвано от земли. Оно может двигаться. Два изгиба, животное испытывает чувства и вверху и внизу. Оно подчиняется своим ощущениям. Оно любит и ненавидит. Основное его качество – эгоизм. Животное – и хищник, и жертва. Оно постоянно испытывает страх. Если оно перестает действовать в своих непосредственных интересах, оно погибает.

4: стадия человека. Этот уровень выше минералов, растений и животных. Человек стоит на перекрестке дорог. Это первая цифра с пересекающимися линиями. Если цифре 4 удастся измениться, она поднимется в высший мир. Она уже не пленница своих чувств, она свободна. Она сама либо создаст свою судьбу, либо нет. Понятие выбора дает возможность не добиваться свободы и не бороться со своими чувствами. Цифра 4 разрешает свободно остаться животным или перейти на следующий уровень. Это современное состояние человека.

5: стадия духовности. Противоположность цифре 2. У цифры 5 прямая черта наверху, она связана с небом. Волнистая линия внизу: она любит землю и ее обитателей. Она освободилась от земли, но еще не освободилась от неба. Она прошла испытание цифры 4, но она еще в полете.

6: нескончаемый изгиб, без углов и прямых линий. Абсолютная любовь. Почти спираль, приближающаяся к бесконечности. Цифра 6 освободилась от неба и земли, от всех высших и низших запретов. Это чистый вибрационный канал. Ей остается лишь последнее: перейти в творческий мир. Цифра 6 – это также форма растущего зародыша.

7: переходная цифра. Перевернутая цифра 4. Здесь снова перекрещиваются линии. Цикл закончен, цикл материального мира, надо переходить к следующему циклу.

8: бесконечность. Рисуя эту цифру, невозможно остановиться.

9: растущий зародыш. 9 – перевернутое 6. Зародыш готовиться выйти в реальный мир. Он даст рождение…

10: ноль первоначального яйца, но в другом измерении. Ноль в другом измерении начнет новый цикл цифр, но на более высоком уровне. И так далее.

Каждый раз, когда мы пишем цифру, мы передаем ее мудрость.

 

Эдмонд Уэллс.

«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том III

 

 

РАЗНОСТЬ ВОСПРИЯТИЯ

 

На видеоэкране, нависшем над скамьей подсудимых, появилось лицо Максимильена. На нем играла странная, почти сладострастная улыбка. Его крупное изображение приковало Жюли к месту.

Глаза Максимильена горели, в руках у него были маникюрные ножницы. Он брал в руки муравьев одного за другим и отрезал им головы, прямо под объективом своей камеры. Каждый раз раздавался сухой щелчок.

– Что происходит? Что это за спектакль? – спросил судья.

Подошедший судебный исполнитель что-то прошептал ему на ухо. Максимильен заперся в своем доме и благодаря простой видеокамере, подключенной к компьютеру, передавал эту сцену на экран по телефонной связи.

Обезглавливание муравьев продолжалось. Потом, без сомнения, утомившись от сотни убийств, он улыбнулся в камеру, собрал тела жертв и небрежно смел их в корзину для бумаг.

Затем схватил какой-то листок и, сев прямо перед камерой, проговорил:

– Дамы и господа, настал грозный час. Наш мир, наша цивилизация, наш вид находятся под угрозой исчезновения. Страшный враг стоит на пороге. Кто же представляет для нас опасность? Другая большая цивилизация, другой вид обитателей планеты, я имею в виду муравьев. Я некоторое время изучал их, исследовал их влияние на человека. Я установил на компьютерном симуляторе цивилизаций особую программу, с целью узнать, каким станет мир, если муравьи получат доступ к нашим технологиям.

Я установил, что муравьи, превосходящие нас количеством, воинственностью и более совершенным способом общения, буквально через сто лет поработят нас.

С привнесением человеческих технологий их возможности неизмеримо вырастут. Я знаю, дамы и господа, что некоторым из вас это покажется нелепостью. Однако я думаю, что мы не можем рисковать, проверяя правильность этой гипотезы на практике.

Поэтому мы должны уничтожить муравьев, особенно этих пресловутых «цивилизованных» муравьев, обосновавшихся в лесу Фонтенбло. Я знаю, что некоторые из вас находят их симпатичными. Другие считают, что они могут нам помочь и чему-то научить. Они ошибаются.

Муравьи – самое страшное бедствие, которое когда-либо знало человечество.

Один муравьиный город убивает каждый день живых существ больше, чем целая человеческая страна.

Они сначала побеждают, а потом используют в качестве скота все покоренные виды. Тлям, например, они отрезают крылышки, чтобы их было удобнее доить. Вслед за тлями придет однажды и наша очередь.

Осознав опасность, которую представляют для человечества разумные муравьи, я, Максимильен Линар, как представитель человечества решил уничтожить часть леса Фонтенбло, которая благодаря безответственности группки людей кишит теперь освоившими наши технологии муравьями. Если это будет необходимо, я обращу в пепел и весь лес.

Я долго размышлял о будущем. Если мы не уничтожим сейчас двадцать шесть тысяч гектаров зараженного леса, однажды, без сомнения, нам придется уничтожить все леса на земле. Небольшая ампутация спасет нас от гангрены. Знания – заразная болезнь.

Библия учит нас тому, что Адам должен был отказаться от искушения откусить яблоко познания. Ева побудила его совершить непоправимое. Но мы можем помешать муравьям навлечь на себя проклятие.

В лесной зоне, где находятся муравейники, зараженные идеями 103-й, я заложил зажигательные бомбы.

Стараться остановить меня бесполезно. Я надежно забаррикадировался в своем доме, система поджигания бомб, находящаяся под контролем моего компьютера, будет запущена по Сети сразу после этого окончания сообщения, изменить программу извне невозможно.

Не пытайтесь помешать мне. Если каждые пять часов я не буду набирать на моем компьютере секретный код, в воздух взлетит и мой дом, и лес.

Мне терять больше нечего. Я кладу свою жизнь на алтарь человечества. Сегодня идет дождь, я подожду хорошей погоды для начала лесного пожара. Если я погибну во время необдуманного штурма, пусть человечество рассматривает это выступление как мое завещание и пусть кто-то другой продолжит мое дело.

Журналисты бросились передавать сообщения. Незнакомые до этого дня люди в зале переговаривались между собой.

Префект Дюпейрон, приехавший специально для того, чтобы услышать вердикт этого беспрецедентного судебного процесса, на минуту реквизировал кабинет судьи. Он снял трубку, моля Бога о том, чтобы комиссару не пришла в голову дурная мысль оборвать линию.

Бог внял его молитвам, Линар ответил после первого же гудка.

– Что за муха вас укусила, комиссар?

– Чем вы недовольны, господин префект? Вы хотели избавиться от полосы леса для реализации гостиничных проектов группы японцев, ваши желания исполнились. Вы были правы. Это создаст рабочие места и поможет снизить безработицу.

– Ну не так же, Максимильен. Есть более незаметные способы подойти к этому…

– Поджогом этого проклятого леса я спасу все человечество.

У префекта пересохло в горле, а руки вспотели.

– Вы сошли с ума, – вздохнул он.

– Вначале кое-кто так подумает, но потом мне поставят памятники как спасителю человечества.

– Да почему вы так настаиваете на уничтожении этих несчастных муравьев?

– Вы меня что, не слушали, что ли?

– Да слушал, слушал. Вы так боитесь конкуренции других разумных существ?

– Да.

В голосе полицейского было столько убежденности, что префект стал искать сильный аргумент, чтобы его переубедить.

– Вы представляете, что бы произошло, если бы динозавры, поняв, что люди, существа меньшего размера, когда-нибудь создадут сверхмощную цивилизацию, стали бы систематически уничтожать млекопитающих?

– Отличное сравнение. Я действительно думаю, что динозавры должны были избавиться от нас. Если бы появился героический динозавр, который, как я понял бы, чем дело обернется через века, они до сих пор, быть может, были бы живы, – ответил Линар.

– Но они не могли адаптироваться к нашей планете. Они были слишком огромными, слишком неуклюжими…

– А мы? Муравьи, быть может, тоже однажды посчитают, что мы огромные и неуклюжие. И, если им дать возможности, что они сделают?

Линар положил трубку.

Префект отправил лучших саперов попытаться найти фосфорные бомбы, рассеянные по лесу. Нашли около десятка, но никто не знал, сколько бомб всего, а лес был необъятным. Дальнейшие поиски признали бессмысленными.

Ситуация казалась катастрофической. Люди не отрывали глаз от неба. Все отныне знали, что, как только прекратится дождь, лес загорится.

Но кто-то, однако, негромко произнес: «Мне кажется, у меня есть мысль…»

 

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

 

ШАНТАЖ: исчерпав все средства, можно найти лишь один способ создать новые богатства в уже богатой стране – шантаж. Он начинается с торговца, который лжет, утверждая: «Это последняя вещь, если вы прямо сейчас не купите, другой клиент уже просил для него оставить», и доходит до самых верхов, до правительства, объявляющего: «Без загрязняющей среду нефти невозможно будет обогреть зимой дома». И тогда страх недостатка в чем-либо или страх упустить выгодную сделку провоцирует искусственные траты.

 

Эдмонд Уэллс.

«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том III

 

 

В ТОЧКЕ ВЗРЫВА

 

Всю субботу шел дождь. Вечером небо усеялось звездами, метеорологи объявили о том, что в воскресенье будет хорошая погода, а над лесом Фонтенбло поднимется сильный ветер.

Если бы Максимильен был верующим, то он решил бы, что Бог ему помогает. Он развалился в кресле перед свои компьютером, счастливый, осознающий значение своей миссии на земле. Потом он заснул.

Двери были заперты, ставни закрыты. Но гость сумел незаметно проникнуть в кабинет комиссара. Гость искал компьютер. Аппарат был в режиме ожидания, готовый поджечь бомбы, если не будет введен код. Гость подошел, чтобы отключить программу, и в спешке что-то опрокинул. Максимильен спал чутко, даже негромкий стук мгновенно разбудил его. Он, кстати, ждал атаки. Он навел пистолет на гостя и нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел.

Гость ловко увернулся от пули. Максимильен выстрелил снова, гость опять увернулся.

Комиссар нервно перезарядил пистолет и прицелился еще раз. Гость решил, что лучше будет где-нибудь спрятаться. Одним прыжком он переместился в гостиную и укрылся за шторами. Полицейский стрелял, но гость пригнул голову, и пули опять не попали в цель.

Максимильен включил свет. Гость понял, что надо срочно менять укрытие. Он скользнул за кресло с высокой спинкой, от которой отскочило несколько пуль.

Где спрятаться?

Пепельница. Он втиснулся в щель между старым холодным окурком сигары и бортиком. Полицейский тщетно поднимал подушки, покрывала, ковер, на этот раз он его не нашел.

Королева 103-я воспользовалась заминкой, чтобы отдышаться и успокоиться. Она быстро промыла усики. Обычно жизнь королевы считается слишком драгоценной, чтобы ею так рисковать. Она должна лишь нести яйца в своей королевской ложе. Однако 103-я поняла, что она одна во всем мире достаточно «пальцевская» и достаточно «муравьиная», чтобы справиться с этой важнейшей миссией. На кону стояла судьба леса, а стало быть, и муравейников, и она решила поставить на карту все.

Максимильен продолжал целиться, стреляя время от времени в подушки. Но для такой маленькой цели ему нужно было другое оружие.

Максимильен нашел в шкафу аэрозоль и выпустил в гостиную облако дезинсекционного средства. Комната заполнилась смертоносным запахом. К счастью, крошечные легочные емкости муравья всегда хранят небольшой запас воздуха. Инсектицид растворился в большой гостиной, дышать было еще можно. Но теперь у нее осталось не более десяти минут, времени терять было нельзя.

Королева 103-я побежала.

Максимильен подумал, что единственный противник, которого смогли выставить против него власти и префект, был муравьем, а следовательно, ничего лучше они придумать не смогли. Он с удовлетворением размышлял об этом, когда вдруг погас свет. Как это было возможно? Не мог же крошечный муравей нажать на выключатель.

Он понял, что мирмекийка залезла в систему домашней электроники. Неужели она оказалась способна найти печатную плату и понять, какой шнур надо перекусить?

«Никогда не недооценивайте противника». Это было первым правилом, которое он внушал ученикам полицейской школы. И сам же забыл о нем только потому, что противник был в тысячу раз меньше его размерами.

Он достал галогенный фонарик, который хранил в ящике комода. Осветил то место, где, как ему казалось он последний раз видел гостя. Затем он подошел к коробке электрического счетчика и увидел, что электрический провод перекушен мандибулами.

Он подумал, что на такое способен только один муравей на свете – номер 103-й, ставший королевой.

В темноте 103-я, с ее сверхразвитым обонянием и зрением с инфракрасным определителем тепла, получила некоторые преимущества. Но в небе стояла полная луна, и Максимильену было достаточно открыть уже бесполезные ставни, чтобы залить комнату фиолетово-голубым сиянием.

Надо было поторапливаться. Муравей вернулся в кабинет к компьютеру. Франсина научила ее, как проскользнуть в аппарат через заднюю вентиляционную решетку. 103-я следовала полученным инструкциям. Она была уже на месте. Оставалось дезактивировать определенные токопроводящие соединения. Она шла по электронным платам. Вот жесткий диск. Вот материнская плата. Она перешагивала через конденсаторы, транзисторы, сопротивления, потенциометры, радиаторы. Вокруг нее все вибрировало.

Королева 103-я чувствовала, что движется во враждебной среде. Мак-Явель знал о ее присутствии. У него не было внутренних глаз, но он ощущал слабые короткие замыкания каждый раз, когда муравей ставил лапку на медные соединения.

Если бы у Мак-Явеля были руки, он бы ее уже убил.

Если бы у него был желудок, он бы ее уже переварил.

Если бы у него были зубы, он ее уже бы разжевал.

Но компьютер был лишь неподвижной машиной, сделанной из составляющих на минеральной основе. Королева 103-я находилась внутри его и вспоминала интегральную микросхему, которую дала ей Франсина, как вдруг своим инфракрасным зрением она заметила сквозь вентиляционную решетку огромный глаз своего врага-человека.

Максимильен увидел желтую отметину на ее лбу и выпустил на нее струю инсектицида. Дыхательные отверстия муравья были еще открыты, она кашляла, когда вторая струя окончательно превратила пространство внутри компьютера в туманный английский порт. Едкое вещество терзало внутренности муравья. Это было невыносимо.

Быстро, на воздух.

Она вышла через отверстие для дискет и была встречена новыми выстрелами. Она лавировала между пулями, каждая из которых была для нее размером с ракету. Карманный фонарик не упускал ее, она бежала в круге света.

Чтобы убежать от прожектора, она помчалась к двери в гостиную и спряталась в складке ковра. Ковер был поднят. Она забилась под кресло. Кресло было перевернуто.

Обезумевший муравей скакал между ботинок. Все больше Пальцев ловило ее. По кр<