Зооведческий феромон: работа

 

Слюна 10-го.

РАБОТА:

Сначала Пальцы дрались за пищу.

Потом, когда пищи стало вдоволь, они стали драться за свободу.

Когда они обрели свободу, они принялись драться за то, чтобы отдыхать как можно дольше, не работая.

Теперь благодаря машинам Пальцы достигли этой цели.

Они сидят дома, где пользуются обилием еды, свободой и отсутствием работы, но, вместо того чтобы сказать себе: «Жизнь прекрасна, можно целые дни ничего не делать», они чувствуют себя несчастными и голосуют за вождей, которые обещают снова дать им работу, уничтожив безработицу.

Интересная деталь: в пальцевский французский язык слово «travail» – «работа» пришло из латыни, это переделанное слово «трипалиум», что значит «тренога». Оно обозначало худшую из пыток, которым подвергали рабов.

Рабов подвешивали головой вниз на треноге и били палкой.

 

СВЯТИЛИЩЕ

 

Кусты ежевики скрывали углубление, которое находилось в сердцевине холма, над которым нависал другой холм поменьше. Вокруг летали птицы, насвистывая чудесные мелодии. Кипарисы покачивались, слушая их.

Примостившись на скале из песчаника, Жюли пробормотала:

– Мне кажется, я узнаю это место.

Место тоже ее узнало. Она почувствовала, что за ней наблюдают. Не деревья, а сама земля. Два холма были похожи на глаз с выпуклым зрачком, а частокол ежевики был ресницами.

Летающий муравей вел их, однако, не туда, а к яме, расположенной прямо под пальцем из песчаника.

Жюли прошла вперед. Теперь сомнений уже не было. Здесь она нашла «Энциклопедию относительного и абсолютного знания».

– Если мы спустимся, подняться уже не сможем, – предупредил Давид.

Но летающий муравей кружился вокруг них, торопя их именно спрыгнуть. Чувствуя себя фаталистами, они подчинились.

Девушка и юноша ободрали руки и лицо о ежевику, акацию, пырей и бодяк. Тут действительно было просто скопление пользующихся дурной славой представителей растительного мира. Только несколько вьюнков вносили цветочную ноту в суровое собрание.

Летающий муравей повел их к отверстию в земле. На четвереньках, как кроты, Жюли и Давид залезли в пещеру.

Летающий муравей освещал проход своим глазом-маяком. Давид кое-как полз, не оставляя своей палки.

– В конце тупик. Я знаю, потому что я здесь была, – объявила Жюли…

Они и в самом деле уперлись в стену. Летающий муравей сел на землю, как будто выполнил свою работу гида.

– Ну вот, теперь надо ползти обратно, – вздохнула девушка.

– Подожди, это насекомое-робот наверняка не просто так нас сюда привело, – сказал Давид.

Он внимательно осмотрелся. Пощупал стену и почувствовал под рукой что-то твердое и холодное. Он смахнул песок и обнаружил круглую металлическую плиту, которую летающий муравей поторопился осветить. На металлической панели была выгравирована загадка и встроены клавиши для набора кода.

Вместе они разобрали: «Как сделать из шести спичек восемь равносторонних треугольников одинакового размера?»

Так, теперь геометрия. Жюли схватилась за голову. Убежать невозможно, система школьного образования преследует вас повсюду.

– Подумаем. Это телевизионная загадка, – сказал Давид, который их очень любил и редко пропускал «Головоломку для ума».

– Ну да, ну да. Тетенька по телевизору, такая умная, решения не нашла. А мы, конечно…

– По крайней мере, пока мы думаем, надежда есть, – настоял Давид.

Юноша сорвал корешок, торчавший из земли, разделил его на шесть частей и положил каждую по отдельности.

– Шесть спичек и восемь треугольников… Это должно быть осуществимо.

Он долго перекладывал свои спички. И вдруг воскликнул:

– Все, я догадался!

Он объяснил Жюли решение. Набрал слово на клавишах, послышался скрежет металла, и дверь открылась.

За ней был свет и люди.

 

ЗООВЕДЧЕСКИЙ ФЕРОМОН: СТАДНОЕ ЧУВСТВО

 

Слюна 10-го.

СТАДНОЕ ЧУВСТВО:

Пальцы очень подвержены стадному чувству.

Они почти не могут жить по одиночке.

При первой возможности они собираются в стада.

Одно из мест, где стадное чувство проявляется особенно ярко, называется «метро».

Там они проходят испытания, которых не выдержит ни одно насекомое: они скапливаются, прижимаются и надавливают друг на друга, они не могут двигаться, настолько плотна собравшаяся толпа.

Феномен метро ставит вопрос: есть ли у Пальца индивидуальный разум? Может быть, у него есть зрительные или слуховые потребности, вынуждающие его к такого рода стадному поведению?

 

ТАК ЭТО БЫЛИ ОНИ

 

Первое лицо, которое увидела Жюли, было лицо Жи-вунга. Затем появились Франсина, Зое, Поль и Леопольд. «Муравьи», за исключением Нарцисса, были в сборе.

Друзья протянули руки и обнялись. От счастья снова найти друг друга, они сбились в тесную группу. Все целовали Жюли в горячие щеки.

Жи-вунг рассказал об их приключениях. С трудом выбравшись живыми из заварушки в лицее, они решили отомстить за Нарцисса и помчались за Черными Крысами по маленьким улочкам, прилегавшим к площади, но не догнали их. Преследуемые полицейскими, друзья еле-еле смогли оторваться от погони. Лес показался им надежным убежищем, а там их нашел летающий муравей и привел сюда.

Дверь открылась, невысокая крепкая фигура возникла на фоне света: старый человек с длинной белой бородой, похожий на Деда Мороза.

– Эд… Эдмонд Уэллс? – спросила Жюли, заикаясь. Старик покачал головой.

– Эдмонд Уэллс умер три года назад. Я Артур Рамирез. К вашим услугам.

– Это господин Рамирез послал муравьев-роботов, чтобы привести нас сюда, – сказала Франсина.

Девушка со светло-серыми глазами секунду смотрела на их спасителя.

– Вы знали Эдмонда Уэллса? – спросила она.

– Не больше, но и не меньше, чем вы. Я знаю его только по книгам, которые он оставил. Но разве прочесть написанное человеком – не лучший способ с ним познакомиться?

Рамирез рассказал о том, что это место существует благодаря «Энциклопедии относительного и абсолютного знания» Эдмонда Уэллса. В привычках Эдмонда Уэллса было устраивать подземелья и кодовые двери, открывающиеся решением задачи о спичках и треугольниках. Эдмонд Уэллс любил выкапывать пещеры и прятать в них свои секреты и сокровища.

– Я думаю, что в глубине души это был взрослый ребенок, – хитро сказал старик.

– Это он положил книгу в глубине туннеля?

– Нет, это я. Эдмонд часто делал сложные подходы к своим убежищам. Из уважения к его творчеству, я сделал то же самое. Когда я нашел третий том «Энциклопедии», я его сначала отксерокопировал, а потом положил оригинал перед входом в мою пещеру. Я был убежден в том, что его никто никогда не найдет, а потом однажды обнаружил, что он пропал. Это вы, Жюли, нашли его. Вы должны продолжить эстафету.

Они находились в помещении, похожем на узкую прихожую.

– В чемодане был миниатюрный передатчик. Я без особого труда выяснил вашу личность. С тех пор мои шпионы-муравьи вас больше не покидали, следя за вами то с большего, то с меньшего расстояния. Я хотел посмотреть, что вы станете делать, получив в распоряжение «Энциклопедию» Эдмонда Уэллса.

– Ах вот почему муравей сел мне на руку во время моей речи в самый первый день!

Артур добродушно улыбнулся.

– Ваша интерпретация мыслей Эдмонда Уэллса, честно говоря, несколько неожиданна. Мы здесь благодаря летающим муравьям-шпионам получали всю информацию о вашей «Революции муравьев».

– И слава Богу, потому что не дождались бы, пока журналисты об этом по телевидению заговорят! – сурово сказал Давид.

– Мы смотрели вашу революцию, словно сериал. Мои маленькие, управляемые на расстоянии шпионы видят все, чего не замечают средства массовой информации.

– Но кто вы?

Артур рассказал свою историю.

Когда-то он был специалистом по роботостроению. Он для армии изобрел управляемых роботов-волков. Машины эти позволяли богатым, экономящим живую силу государствам воевать с бедными перенаселенными странами, которые хладнокровно посылали на смерть лишние рты. Артур осознал, что солдаты, управляющие волками, впадают в исступление и убивают всех на своем пути, словно в компьютерной игре. Объятый ужасом, он подал в отставку и открыл магазин игрушек: «Артур, игрушечный король». Его талант помог ему делать говорящие игрушки, которые успокаивали детей лучше, чем их собственные родители. Его мини-роботы с синтетическими голосами и компьютерной программой подстраивали свои ответы под вопросы ребенка. У Артура появилась надежда на то, что благодаря добрым плюшевым мишкам вырастет новое, менее подверженное стрессам поколение.

– Ведь война в основном дело рук неправильно воспитанных в детстве людей. Я рассчитываю, что мои плюшевые игрушки уже выправляют положение.

Однажды он по ошибке получил посылку, почтальон явно перепутал адреса. Это был второй том «Энциклопедии относительного и абсолютного знания», предназначенный Летиции Уэллс, единственной дочери профессора, письмо поясняло, что в книге заключается все ее наследство. Артур и Жюльетта, его жена, сразу же решили переслать книгу, но любопытство было сильнее их. Они решили сначала полистать том. В книге говорилось, конечно, о муравьях, но также и о социологии, философии, биологии, и особенно о понимании между разными цивилизациями и о месте человека во времени и пространстве.

Вдохновленный доводами Эдмонда Уэллса, Артур бросился изготовлять пресловутую машину для перевода муравьиного языка запахов на человеческий, называемую «Пьер де Розетт». Ему удалось вступить в диалог с насекомыми, в частности с очень развитым муравьем под именем 103-й.

Затем с помощью Летиции Уэллс дочери ученого, полицейского по имени Жак Мелье, а также министра науки и перспективных исследований Рафаэля Изо Артур вступил в переговоры с президентом республики, пытаясь уговорить его открыть муравьино-человеческое посольство.

– Так это вы отправили письмо Эдмонда Уэллса? – спросила Жюли.

– Да. Копию. Оно находилось в «Энциклопедии». Девушка со светло-серыми глазами знала, как мало доверия было оказано этому посланию, и не стала рассказывать о том, что теперь оно было объектом шуток во время светских раутов в честь высокопоставленных иностранцев.

Артур сказал, что ответа от президента он так и не получил, а министр, поддержавший его идею, был вынужден подать в отставку. С тех пор все оставшиеся силы он употребляет на реализацию своего проекта: открытие муравьино-человеческого посольства, которое позволит наконец двум цивилизациям сотрудничать на благо всем.

– Вы построили и это подземелье тоже? – спросила Жюли, меняя тему.

Артур подтвердил, добавив, что если бы друзья появились неделей раньше, то обнаружили бы, что внешне конструкция похожа на пирамиду.

Комната, в которую попали Жюли и Давид, была просто прихожей. Дверь из нее вела в более просторное помещение. Это был большой круглый зал с расположенной в центре его на высоте трех метров лампой сферической формы около пятидесяти сантиметров в диаметре. Свет давала тонкая стеклянная колонна, которая тянулась до потолка конической формы и проводила внутрь пирамиды естественный дневной свет.

Вокруг кольцом стояли лабораторные модули с многочисленными сложными машинами, компьютерами, письменными столами.

– Оборудование большого зала – обычные машины, подключаемые друг к другу. Там, подальше, вы видите двери в лаборатории, где мои друзья работают над проектами, требующими большего спокойствия.

Артур показал на узкий коридорчик над их головами, также испещренный дверьми.

– Всего здесь три этажа. На первом работают, проводят эксперименты, ставят опыты. На втором живет коммуна, там отдыхают. Там находятся столовые, гостиные, запасы продуктов. На третьем – дортуары.

Много людей вышло из лабораторий познакомиться с «муравьиными революционерами». Тут были и племянник Эдмонда Джонатан Уэллс, и его жена Люси, и их сын Николя, и бабушка Августа Уэллс, а также профессор Розенфельд, сыщик Джейсон Брейгель, полицейские и пожарные, которые их разыскивали.

Они представились, как друзья первого тома «Энциклопедии относительного и абсолютного знания».

Летиция Уэллс, Жак Мелье и Рафаэль Изо, как, впрочем, и Артур Рамирез, были от второго тома. Обитателей, к которым присоединились Жюли и ее шесть друзей, было двадцать один человек.

– Для нас вы – друзья третьего тома, – заявила Августа Уэллс.

Джонатан Уэллс рассказал им о том, что после провала их предложения о создании муравьино-человеческого посольства, друзья первого и второго томов решили вместе изолироваться от мира, чтобы подготовить условия для необходимой встречи. В совершенной тайне, выбрав особенно глухой участок леса, они построили двадцатиметровую пирамиду. Семнадцать метров находились под землей, а три возвышались над ее поверхностью, как верхушка айсберга. Вот почему такая маленькая пирамида скрывала такие большие помещения. Для того чтобы замаскировать выступающую из земли часть пирамиды, ее покрыли зеркальными пластинами.

В этом, в основном подземном, убежище можно было спокойно заниматься исследованиями, совершенствовать средства общения с мирмекийцами и конструировать управляемых муравьев, защищающих пирамиду от непрошеных гостей.

Зимой, правда, опавшие листья рассекретили пирамиду. Обитатели ее с нетерпением ждали весны и новой зелени, но любопытный отец Жюли появился раньше.

– Это вы его убили?

Артур опустил глаза.

– Это была ужасная случайность. Я тогда еще не испробовал жала-шприцы моих летающих муравьев с усыпляющим эффектом. Когда ваш отец подошел к пирамиде, я испугался, что он расскажет властям о существовании нашего сооружения. Я взбесился. И послал к нему управляемого насекомого, который сделал ему усыпляющий укол.

Старик вздохнул и погладил бороду.

– Это был усыпляющий препарат, используемый в хирургии, я не думал, что он может вызвать смерть.

Я просто хотел усыпить слишком любопытного прохожего. Ошибся, наверное, в дозировке. Жюли покачала головой.

– Дело не в этом. Вы не могли знать, что у моего отца была аллергия на лекарства, содержащие хлор-этил.

Артур удивился тому, что девушка не так уж и сердится на него.

Он продолжил свой рассказ. Обитатели пирамиды установили видеокамеры на соседних деревьях. Они увидели, что чересчур любопытный прохожий умер. Прежде чем они успели убрать труп, собака привлекла другого прохожего, который и сообщил все полиции.

Через несколько дней вокруг пирамиды стал крутиться полицейский. Он сумел избавиться от летающего муравья, раздавив его подошвой ботинка, и позвал бригаду подрывников, чтобы обложить стены пирамиды динамитом.

– В конечном итоге это вы с вашей «Революцией муравьев» спасли нас, – объявил Джонатан Уэллс. – Отсчет уже шел на секунды, когда вы устроили отвлекающий маневр, и полицейского отозвали.

Конечно, надо бы было воспользоваться отсрочкой для переезда. Но в пирамиде было установлено слишком много громоздкого оборудования.

– Подключившись к вашему серверу «Революция муравьев», мы нашли решение, – сказала Летиция Уэллс. – Дом, заключенный в холме, – какая великолепная маскировка!

– Нам не надо было даже выкапывать дом в земле, было достаточно переделать в холм нашу пирамиду, покрыв ее песком.

Жи-вунг добавил:

– Это идея Леопольда, но в принципе она очень древняя. На моей родине, в Корее, в первом веке нашей эры, цари цивилизации Пайкше строили огромные гробницы пирамидальной формы, в стиле египетских пирамид. Поскольку все знали, что в них спрятаны сокровища и драгоценности умерших, гробницы постоянно грабили. Тогда властители и их архитекторы решили прятать их, покрывая землей. Так захоронения стали похожими на холмы, и грабителям приходилось раскапывать все холмы подряд, чтобы найти могильные богатства.

– Мы воспользовались тем, что полиция была занята в лицее, и покрыли пирамиду землей. За четыре дня все было сделано, – заключила Летиция.

– Вы вручную это сделали?

– Нет. Артур, наш дежурный умелец, сконструировал роботов-кротов, которые работали ночью, и очень быстро.

– Затем я поставил дуплистое дерево со стеклянной колонной на верхушке для подачи солнечного света через наконечник, а Люси и Летиция украсили наш холм выкопанными кустами, чтобы придать ему естественный дикий вид.

– Не так-то легко посадить деревья бессистемно. Хотелось выровнять их по линейке, – сказала Летиция. – Но у нас получилось. И теперь мы живем под землей, в «гнездышке», спрятавшись от всех.

– Навахо считают, – добавил Леопольд, – что земля охраняет от всех опасностей. Если кто-нибудь заболевает, его закапывают в землю по шею, только голову оставляют на поверхности. Земля – наша мать, совершенно естественно, что она защищает и лечит нас.

Но Артур сохранял озабоченный вид.

– Будем надеяться, что, когда сыщик вернется, он не раскроет нашу хитрость…

Старик продолжал экскурсию по «гнездышку». Электричество они добывали через сотни искусственных листьев, внешне совершенно неотличимых от настоящих, даже с прожилками, снабженных фотоэлементами и прикрепленных к верхушкам деревьев на гребне холма. Энергии, таким образом, хватало для всей техники.

– А ночью у вас электричества нет?

– Есть, мы установили мощные конденсаторы, накапливающие энергию.

– А питьевая вода?

– Рядом подземная речка. Нетрудно было отвести канал.

– Мы еще сделали систему труб для хорошего проветривания помещений, – сказал Джонатан Уэллс.

– Кроме того, мы занимаемся сельским хозяйством, разводим грибы и собираем урожаи под землей.

Затем Артур Рамирез показал свою лабораторию. В аквариуме двухметровой длины муравьи сновали среди земляных холмиков.

– Мы их называем «духами», – сказала Летиция. – В конце концов, муравьи действительно настоящие духи леса.

У Жюли снова возникло ощущение, что она попала в сказку. Она была Белоснежкой со своими Гномами. Муравьи – духами, а человек с белой бородой и фантастическими изобретениями – волшебник Мерлин.

Артур показал им муравьев, манипулирующих крошечными зубчатыми колесиками и электронными комплектующими.

– Они страшно изобретательны, посмотрите.

Жюли не могла прийти в себя от изумления. Муравьи передавали друг другу предметы, некоторые из которых были настолько мелкими, что даже часовщик со своей лупой не разглядел бы их в деталях.

– Перед тем, как использовать, их нужно было приобщить к нашим технологиям, – уточнил Артур. – Ведь даже когда строят завод в странах «третьего мира», туда сначала посылают инструкторов.

– В сборке мелких деталей они точнее, чем наши лучшие рабочие, – подчеркнула Летиция. – Только им удается изготовлять наших роботов – летающих муравьев. Ни один человек не смог бы пользоваться столь миниатюрными инструментами.

Вооружившись лупой, Жюли смотрела на насекомых, собирающих робота – летающего муравья при помощи подходящих к их росту инструментов. Крошечные инженеры сновали вокруг машины, как авиаконструкторы вокруг истребителя. Нервно шевеля усиками, муравьи передавали из лапки в лапку крыло, которое затем вставляли в паз и укрепляли клеем.

Спереди два других муравья вживляли две лампочки вместо глаз. Сзади заполняли резервуар для яда прозрачной желтой жидкостью. Третья команда занималась батарейкой, устанавливаемой в тораксе.

Крохотные инженеры проверили затем, как машина функционирует, включили одну фару-глаз, вторую. Соединили контакты, крылья задвигались на разной скорости.

– Впечатляет, – сказал Давид.

– Просто микроробототехника, – ответил Артур. – Если бы наши десять пальцев были менее неуклюжими, мы смогли бы делать то же самое.

– Это же все должно очень дорого стоить, – заметила Франсина. – Где вы взяли деньги, чтобы построить пирамиду и все эти машины?

– Мммм, когда я был министром науки и перспективных исследований, – сказал Рафаэль Изо, – я заметил, что огромное количество денег тратится впустую на изучение ненужных вещей. Например, на инопланетян. Президент республики, увлекавшийся этой темой, запустил очень дорогостоящую программу типа SETI (Search for Extra Terrestrial Intelligence). Мне было нетрудно присвоить некоторую сумму перед отставкой, так как мы скорее начнем контактировать с внутрипланетянами, чем с инопланетянами. Муравьи, по крайней мере, точно существуют, в этом каждый может убедиться.

– Вы хотите сказать, что все это построено на деньги налогоплательщиков?

Министр поморщился, будто говоря, что это пустяк по сравнению с тем разбазариванием средств, которое он видел, пребывая на своем посту.

– Ну, еще здесь некоторая часть денег Жюльетты, – добавил Артур. – Моя жена, Жюльетта Рамирез, осталась снаружи. Она, как авианосец для наших крылатых муравьев, живет в городе и играет в «Головоломке для ума». Я вас уверяю, что телевизионные игры дают неплохо заработать.

– Сейчас ей трудновато, да? – сказал Давид, вспомнив о том, что загадка, которую госпожа Рамирез никак не могла отгадать, выгравирована на входной двери.

– Не переживайте, – сказала Летиция, – игра подтасована. Загадки посылаем мы. Жюльетта знает заранее все ответы. Она просто доводит ставку до максимума на каждой передаче, чтобы это принесло нам больше денег.

Жюли восторженно оглядывала то, что эти люди называли своим «гнездышком». Может быть, оттого, что они жили здесь уже почти год, они проявляли находчивость, которая Революции муравьев и не снилась.

– Отдохните, а завтра я вам покажу другие чудеса наших лабораторий.

– Артур, вы точно не профессор Эдмонд Уэллс? – спросила Жюли.

Человек закатился смехом, быстро перешедшим в кашель.

– Мне нельзя смеяться, для здоровья вредно. Нет, нет, нет, увы, я вас уверяю, что я не Эдмонд Уэллс. Я просто больной старик, спрятавшийся с друзьями в хижине, чтобы спокойно заниматься развлекающим его творчеством.

Он повел их в предназначенные для них помещения.

– Мы предусмотрели здесь около тридцати лож, ну, маленьких комнаток, для «друзей третьего тома».

Мы не знали, сколько вас будет, когда вы появитесь. Для семерых места более чем достаточно.

Франсина достала сверчка Джимми и усадила на комод. Она успела его захватить с собой.

– Бедняга, если бы мы его не спасли, он бы закончил карьеру жалким образом – певцом в клетке, развлекающим детишек.

Каждый обустроил свою комнату перед тем, как пойти ужинать. Затем они спустились в гостиную с телевизором, где их уже ждал Жак Мелье.

– Жак помешан на телевидении. Это его наркотик, он не может не смотреть его, – насмешливо сказала Летиция Уэллс. – Иногда он включает звук громковато, тогда мы с ним ругаемся. Непросто жить коммуной в тесном пространстве. Но недавно он мхом звукоизолировал гостиную с телевизором, стало получше.

А Жак Мелье как раз увеличил громкость звука, потому что начались новости. Все собрались посмотреть, что же происходит во внешнем мире. Поговорив о войне на Ближнем Востоке, о росте безработицы, комментатор, наконец, добрался и до Революции муравьев. Он объявил, что полиция продолжает искать зачинщиков. Гостем программы был журналист Марсель Вожирар, уверявший, что последним интервьюировал их.

– Опять он! – возмутилась Франсина.

– Помните его девиз…

Все семеро произнесли хором:

– «Чем меньше о чем-то знаешь, тем лучше об этом рассказываешь».

И действительно, журналист, видимо, ничего не знал об их революции, поскольку был неистощим. Он утверждал, что был единственным доверенным лицом Жюли, которая поведала ему о своем намерении перевернуть весь мир музыкой и сетью компьютеров. Комментатор наконец завладел микрофоном и заявил, что состояние единственного задержанного, Нарцисса, несколько улучшилось. Он вышел из комы.

Все почувствовали облегчение.

– Держись, Нарцисс! Мы тебя вызволим оттуда! – закричал Поль.

Затем последовали кадры лицея, изуродованного «вандалами» Революции муравьев.

– Но мы же ничего не уродовали, – разозлилась Зое.

– А может быть, Черные Крысы вернулись в опустевший лицей и все разгромили.

– Или этим занялась полиция, чтобы вас дискредитировать, – сказал Жак Мелье, сам бывший комиссар.

На экране снова появились семь портретов.

– Не беспокойтесь, здесь, под землей, никто не догадается вас искать, – сказал Артур.

Он засмеялся, и смех снова превратился в приступ кашля.

Артур объяснил друзьям, что болен раком. Он пытался найти средство борьбы со своей болезнью, но безрезультатно.

– Вы боитесь смерти? – спросила Жюли.

– Нет. Единственная вещь, которой я боюсь, это умереть, не выполнив миссии, ради которой я родился на свет. (Он закашлялся.) У всех у нас есть такая миссия, и как бы ничтожна она ни была, если не выполнишь ее, зря проживешь свою жизнь. Произойдет пустая трата человеческой личности.

Он засмеялся и снова закашлялся.

– Не волнуйтесь, у меня много сил. А потом… я вам не все еще показал. У меня еще очень большой секрет в запасе…

Люси принесла Артуру его аптечку. Пока старик делал себе укол морфия, чтобы уменьшить страдания, она подала ему пчелиное королевское молочко. Затем его отнесли в ложу для отдыха. Телевизионные новости заканчивались интервью со знаменитой певицей Александриной.

 

ТЕЛЕВИДЕНИЕ

 

Комментатор:

– Здравствуйте, Александрина, спасибо вам за то, что вы приехали к нам в студию. Мы знаем, как мало у вас времени. Александрина, ваша последняя песня «Любовь моей жизни» уже у всех на устах. Чем вы это объясните?

Звезда:

– Я думаю, что молодежи близки темы моих песен. Комментатор:

– Что вы можете сказать нам о вашем новом альбоме, уже лидере продаж?

– «Любовь моей жизни» – это мой первый ангажированный альбом. Он несет в себе глубокий политический подтекст.

Комментатор:

– Неужели? И какой же, Александрина?

Звезда:

– Любовь. Комментатор:

– Любовь? Гениально. Даже – как бы это сказать? – революционно!

Звезда:

– Я собираюсь, кстати, направить президенту республики петицию с призывом к тому, чтобы весь мир жил в любви. Если нужно, я организую сидячую забастовку перед Елисейским дворцом. Я предлагаю свою песню «Любовь моей жизни» сделать ее гимном. Многие молодые люди пишут мне, что готовы выйти на улицы и совершить революцию под этим знаменем. Я уже нашла ей название. Это будет «Революция любви».

Комментатор:

– А я, в свою очередь, напомню, что ваш последний альбом «Любовь моей жизни» можно найти на полках всех музыкальных магазинов по умеренной цене – двести франков. Ваш клип будет транслироваться нашим каналом перед началом каждой программы, а поскольку уже многие отправились в отпуск, интересно узнать, какова обстановка на дорогах. Даниэль?

– Здравствуй, Франсуа. Здесь, в Росни-су-Буа, мы не имели счастья принимать в студии великолепную Александрину, но зато мы можем вам дать свежий отчет о пробках на дорогах Франции в первый день пасхальных каникул.

Снятые с вертолета неподвижные машины растянулись на многие километры.

– Аварии принесли уже десятки жертв, – комментировал журналист строгим голосом, – но совершенно не охладили желания людей отправиться в путешествие, пользуясь оплаченными днями отпуска.

 

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

 

ХРАБРОСТЬ ЛОСОСЯ: с самого рождения лососи знают, что должны совершить долгое путешествие. Они покидают родной ручей и плывут к океану. Попав в море, эти рыбы, привыкшие к пресной теплой воде, меняют манеру дышать, чтобы приспособиться к холодной соленой воде. Они усиленно питаются, чтобы укрепить свои мышцы. Затем, как будто повинуясь какому-то таинственному зову, лососи решают пуститься в обратный путь. Они пересекают океан, находят устье реки, в которую впадает та, что ведет к их родному ручью.

Как они ориентируются в океане? Никто не знает. Наверное, их очень тонкое обоняние позволяет им почувствовать в море запах родной пресной воды, а может быть, они определяют свое местоположение по магнитным полям Земли. Последняя гипотеза, однако, менее вероятна, потому что в Канаде было зафиксировано, что лососи ошибаются в поисках реки в том случае, если она становится слишком загрязненной.

Когда лососям кажется, что они нашли родное течение, они поднимаются по нему до истоков. Испытание это ужасно. Многие недели рыба борется с бурным течением, прыгает через водопады  (лосось может прыгать на три метра в высоту), прячется от хищников – щук, выдр, медведей или людей-рыбаков. Иногда они натыкаются на плотины, построенные во время их отсутствия.

Большинство лососей погибает в пути. Избежавшие смерти добираются, наконец, до родной реки и превращают ее в территорию любви. Обессиленные и исхудавшие лососи предаются играм с выжившими самками ради воспроизведения рода. Последние свои силы они тратят на защиту икры. Только тогда, когда появляются маленькие лососи, готовые продолжить авантюрную жизнь своих предков, родители позволяют себе умереть.

Бывает, что некоторые лососи сохраняют достаточно сил для того, чтобы снова вернуться к океану и второй раз проделать большое путешествие.

 

Эдмонд Уэллс.

«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том III

 

 

ОТГАДКА ПЕРВОЙ ЗАГАДКИ

 

В лесной чаще Максимильен остановил джип, вынул из бардачка бутерброд с копченым лососем, слегка приправленным лимонным соком и сметаной, и с наслаждением его уплел.

Вокруг полицейские переговаривались по рации. Максимильен взглянул на часы и поторопился нажать на кнопку портативного телевизора, работавшего от зажигания.

– Браво, госпожа Рамирез, вы нашли отгадку!

Аплодисменты.

– Это оказалось проще, чем я ожидала. Я сначала думала, что невозможно сделать восемь треугольников из шести спичек. Но потом… Вы были правы, достаточно было поразмышлять.

Максимильен взбесился. Он на несколько секунд опоздал с решением задачи про равносторонние треугольники одинакового размера.

– Хорошо, госпожа Рамирез, теперь перейдем к следующей загадке. Я вас предупреждаю, она будет труднее предыдущей. Вот как она звучит: «Я появляюсь в начале ночи и к концу утра. Меня можно увидеть два раза в год, меня можно хорошо различить, глядя на луну. Кто я?»

Максимильен машинально записал в блокнот условие задачи. Он любил иметь под рукой неразгаданную загадку.

Полицейский оторвал его от размышлений, постучав в дверцу машины.

– Все в порядке, шеф. Их следы нашли.

 

ИХ МИЛЛИОНЫ

 

Их лапки наступают на землю. Большой поход все время пополняется новыми участниками. Теперь миллионы насекомых направляются в страну Пальцев. Муравьи долго идут по кремнистым горным уступам и по изгибам коры пробивших землю корней.

Принцесса 103-я чувствует мощный коллективный импульс, исходящий от войска, словно оно единое существо, уверенное в своей духовной силе и в то же время встревоженное тем, что ждет его впереди.

Будет встреча, и к этой встрече муравьи должны прийти в полном расцвете своих талантов.

Все чувствуют грандиозность события. За время своего долгого существования муравьи, конечно, уже переживали великие планетарные моменты. Исчезли динозавры, но это было растянуто во времени и потому незаметно. Была победа над термитами, но она была постепенной и трудоемкой. Теперь наступает встреча с Пальцами.

Последняя Великая встреча.

Улитки с дымящимися оранжевыми угольками на спинках придают нескончаемой процессии сходство с пунктирной светящейся змеей. Вокруг медленно скользящих раковинок в траве рассредоточены маленькие муравьи.

Удобно устроившись на гребне переваливающейся с боку набок и обильно пускающей пену улитки, 7-й приступает к фреске, посвященной долгому походу к Пальцам. Он смачивает коготь слюной, опускает его в краситель и рисует на большом листке, служащем ему холстом. Пока он делает наброски портретов муравьев.