Полковнику. Тот пробежал препроводительные бумаги и быстрым глазом

Осмотрел прибывших.

- Хорошо, вовремя. Только что же это они мало прислали? - Потом

Вдруг что-то вспомнил, на лице его мелькнуло удивление. - Позвольте,

Это вы Мересьев? Мне о вас звонил начальник штаба ВА. Он предупредил

меня, что вы...

- Это не имеет значения, товарищ полковник, - не очень вежливо

Перебил его Алексей. - Разрешите приступить к несению службы?

Полковник с любопытством посмотрел на старшего лейтенанта и с

Одобрительной усмешкой кивнул головой.

- Правильно!.. Дежурный, отведите их к начальнику штаба,

Распорядитесь от моего имени, чтобы их накормили и устроили на ночлег.

Скажите, чтобы оформили их приказом в эскадрилью гвардии капитана

Чеслова. Исполняйте.

Петрову командир полка показался слишком суетливым. Мересьеву он

Понравился. Алексею были по душе такие вот быстрые люди, сразу, на

Ходу все схватывающие, умеющие четко мыслить и твердо решать. Доклад

Воздушного разведчика, который они случайно слышали, ожидая в садике,

не шел у него из ума. По многим приметам, понятным военному человеку:

По тому, как были забиты дороги, по которым они ехали из армии,

способом "голосования" пересаживаясь из машины в машину; по тому, как

По ночам часовые на дорогах строго требовали соблюдать маскировку,

Грозя нарушителям стрелять по шинам; по тому, что в березовых рощах, в

Стороне от фронтовых путей, было так шумно и тесно от скопившихся там

Танков, грузовиков, артиллерии; по тому, что даже над пустынной

полевой дорогой атаковали их сегодня немецкие "охотники", - понимал

Мересьев, что затишью на фронте настал конец, что где-то - и именно в

Этих краях - немцы замыслили свой новый удар, что удар этот произойдет

Скоро и что командование Красной Армии знает об этом и подготовило уже

Достойный ответ.

2

Беспокойный старший лейтенант не дал Петрову дождаться в столовой

Третьего блюда. Они вскочили на попутный бензовоз и поехали на

Аэродром, устроенный на полянке за деревней. Тут познакомились новички

С командиром эскадрильи гвардии капитаном Чесловым, хмурым,

Молчаливым, но, должно быть, до чрезвычайности добродушным человеком.

Он без долгих разговоров подвел их к травянистым подковкам земляных

Капониров, в которых стояли новенькие, сверкающие лаком голубые ЛА-5 с

номерами "11" и "12" на вертикальном руле. На них и предстояло летать

Новичкам. В душистом березовом леске, где пронзительные птичьи хоры не

Заглушал даже рев моторов, приезжие провели возле машин остаток

Вечера, болтая со своими новыми механиками и входя в курс жизни полка.

Они так увлеклись, что приехали в деревеньку с последним грузовиком

Уже затемно и прозевали ужин. Это их не очень огорчило. В верных

"сидорах" у них хранились остатки сухого пайка, выданного им на

Дорогу. Сложнее оказалось с ночлегом. Маленький оазис среди мертвой,

Забурьяненной пустыни оказался густо перенаселенным экипажами и

Персоналом штабов двух стоявших здесь авиационных полков. После

Долгого хождения по переполненным избам, сердитых препирательств с

Жильцами, не хотевшими пускать новых постояльцев, после философских

Рассуждений с самим собой о том, как жаль, что избы не резиновые и не

Растягиваются, комендант втолкнул наконец новичков в первый попавшийся

"дом":

- Ночуйте здесь, а завтра разберемся.

В маленькой избе уже ютилось девять жильцов. Летчики рано

Укладываются спать. Керосиновая, сделанная из сплющенного снарядного

стакана коптилка, какие в первые годы войны именовали "катюшами", а

после Сталинграда перекрестили в "сталинградки", тускло освещала

Неясные силуэты спавших. Они занимали кровати, лавки, рядком лежали на

Полу на ворохе сена, застеленного плащ-палатками. Помимо девяти

Постояльцев, в хате жили и хозяева - старуха со взрослой дочерью,

Ютившиеся по случаю крайнего переуплотнения на громадной русской печи.

На мгновение новички остановились на пороге, не зная, как

Перебраться через все эти спящие тела. С печки кричал на них сердитый

старушечий голос:

- Некуда, некуда! Вишь, набилось. На потолок, что ли?

Петров неловко затоптался в дверях, готовый идти обратно на улицу,

Но Мересьев уже осторожно шагал через избу к столу, стараясь не

Наступать на спящих.

- Нам бы вот только где поесть, мамаша, целый день не ели. Да