Исторический опыт применения оценочных понятий

 гражданского права

Современная действительность, являясь лишь важной вехой истории, ее составной частью, не может существовать обособленно от прошлого и будущего. Без познания исторического развития права невозможно исследовать современное позитивное право, которое в весьма значительной мере является продуктом исторических условий и воздействия права прошлого. Поэтому для последовательного и более глубокого и полного анализа предмета нашего исследования необходимо произвести выборку историко-правового материала и рассмотреть исторический аспект использования в гражданском законодательстве оценочных понятий, не ставя при этом своей задачей детально проследить историю интересующего нас вопроса до мельчайших подробностей.

Использование оценочных понятий как прием законодательной техники известно праву с самых ранних этапов его развития. В Законах Хамураппи, царя Вавилонии, текст которых составлен в основном в казуистической форме, употребляются оценочные понятия. В качестве примера могут быть приведены такие оценочные понятия, как "тяжкий грех, достойный лишения наследства", "другой недостаток".[1]

Как известно, основные принципы, на которых построены современные континентальные системы частного права, заложены именно в римском праве. Анализ римского правопорядка свидетельствует, что уже в Законы XII таблиц, которым присущи детализация должного поведения и точность формулировок, включено понятие "бесхозяйственный гражданин"[2], являющееся оценочным. Решения отдельных случаев, описанные у Гая, также свидетельствуют об использовании оценочных понятий. Так, в Институциях Гая закреплено следующее положение: "Не дозволяется чрезмерно жестоко поступаться со своими рабами без законной причины"[3]. Используются в Институциях такие оценочные признаки, как "известные трудности" (ст. 26), "добрая вера" (ст. ст. 43, 155), "вследствие нерадения хозяина" (ст. 51), "незаметно для наших глаз" (ст. 70), "малолетние, близкие к детскому возрасту" (ст. 109), "противна добрым нравам" (ст. 157), "злой умысел" (ст. 168) и ряд других[4].

При рассмотрении исторического аспекта использования оценочных понятий в отечественном гражданском законодательстве, при обращении к самым ранним памятникам русского права увидим, что нормативно-правовым актам, регламентировавшим общественные отношения у древних славян, присуща детальность (казуистичность) урегулирования, что и в других государствах. Это объясняется тем, что возникновение древнерусского права было обусловлено развитием системы социального регулирования, в процессе которого определенные правила поведения, возникшие на основе фактических отношений, возводились в общеобязательные юридические нормы. Анализируя исторические памятники права, С.С. Алексеев обоснованно замечает, что "подавляющее большинство правовых установлений раннего частного права - это юридически искусно отработанные, но конкретизированные нормативные решения жизненных ситуаций, обобщающие идеи которых обычно не шли дальше формулирования стройных юридических конструкций".[5]

Заметим, что даже введение в нормы права оценочных понятий не дало бы правоприменителю возможности малейшего усмотрения в связи с тем, что устанавливался довольно жесткий порядок их реализации.

Анализ российского законодательства X - XX вв. (особенно Русской Правды, Судебников 1497 и 1550 гг., Соборного уложения 1649 г.) показывает, что большинство его статей построено на казуистической основе. Стержнем статей этих правовых актов выступает конкретный юридический случай, вполне определенный и, как правило, несложный прецедент. Сами правовые нормы отличаются относительной простотой. Оценочные понятия в этих памятниках российского права встречаются редко.

Так, анализ Русской Правды (пространная редакция) обнаруживает использование только одного оценочного понятия в ст. 106: "А матери, которыи сын добр, перваго ли, другаго ли, тому же дасть свое; аче и вси сынове еи будуть лиси, а дчери может дати, кто ю кормить". Данная статья содержала правило, согласно которому мать имеет право оставить свое имущество по завещанию без ограничения любому из детей, сыну или дочери, как от первого, так и от второго брака, руководствуясь только отношением к ней детей.[6]

Русская Правда, как известно, оказала заметное влияние на более поздние источники русского права, такие как Новгородская судная грамота, Псковская судная грамота, Судебник 1497 г., Судебник 1550 г. Поскольку судебники были предназначены главным образом для регулирования наиболее важных сторон государственного управления и отправления правосудия и содержали незначительное число норм частного права, в них не содержатся оценочные понятия гражданского права. Лишь Судебник 1497 г. в ст. 55 для характеристики несчастного случая, происшедшего с виновным, использует понятие "безхитростно". В этой же статье указывается, что если невозвращение долга или потеря имущества произошло по вине ответчика ("пропиет или иным какым безумием погубит свой товар без напразньства), то это означало выдачу виновного истцу в холопство".[7]

На смену источникам, сформировавшимся под воздействием Русской Правды, пришел один из важнейших памятников русского права, первый в истории России систематизированный закон - Соборное уложение 1649 г., статьи которого, хотя и регулировали различные проблемы, возникавшие при исполнении гражданско-правовых договоров, в основном относились к сфере уголовного права. В связи с этим обращает на себя внимание тот факт, что в отличие от норм уголовного права и уголовно-процессуального права законоположения Соборного уложения содержали единичные гражданско-правовые нормы с оценочными понятиями, в основном посвященные сервитутам. Так, регулируя городские сервитуты, ст. 277 указывает: "А будет кто учнет у себя на дворе ставити хоромы блиско межи соседа своего, и ему тех своих хором на меже соседа своего не ставити, а будет кто на меже хоромы поставит и в том на него будет челобитье, и тому хоромы велеть с межи отнесть".[8]

По справедливому замечанию В.А. Томсинова, "казуистичность норм Соборного уложения предопределила предельно конкретный характер их терминологии. Тем не менее при анализе текста данного правового памятника нетрудно заметить юридические термины, которые, хотя и невозможно еще отнести к абстрактным, всецело обобщенным, приближаются к ним по своему характеру".[9]

Развитие в начале XVIII в. международной и внутренней торговли, гражданского оборота понудило российское Правительство к введению и регламентации некоторых новых цивилистических институтов. Так появился Вексельный устав 1729 г., анализ положений которого показывает, что по сравнению с ранее принятыми документами в сфере гражданско-правового регулирования он содержит сравнительно большое число оценочных понятий.

Что касается дальнейшего развития законодательства, то одной из особенностей российского законодательства середины XVII - первой трети XIX в., в том числе гражданского, было отсутствие его систематизации в каком-либо виде. Это сохранялось в условиях постоянного увеличения числа законодательных актов. Так, царем Алексеем Михайловичем было издано 600 законов, Петром I - свыше 3 тыс. законов, Анной Ивановной - около 3 тыс., Екатериной - около 6 тыс. Такое огромное накопление законодательного материала требовало проведения кодификационной работы. Необходимость принятия единой кодификации объяснялась не только тем, что возникали серьезные трудности в обобщении и толковании разнородных и часто взаимоисключающих норм, но и тем, что многие правовые институты требовали тщательной законодательной переработки и закрепления.[10]

В период с 1700 по 1826 г. возникали и прекращали свое существование десять комиссий, перед которыми преимущественно ставились две задачи: а) создание уложения или б) свода законов. 12 декабря 1742 г. для пересмотра указов и составления реестра тех из них, которые должны были быть "отставлены", Сенат постановил немедленно приступить к созданию "ясных" и "понятных" законов.[11]

Подготовка проекта нового уложения в целом растянулась на более длительный срок, нежели предполагалось. Указом Екатерины от 14 декабря 1766 г. была создана новая законодательная комиссия о сочинении уложения, каждый депутат которой имел "Наказ императрицы Екатерины II, данный комиссии о сочинении проекта нового Уложения", опубликованный 30 июля 1767 г. Подчеркнем, что некоторые статьи "Наказа", собранные воедино, по справедливому замечанию В.А. Томсинова, образуют своего рода кодекс прикладной юриспруденции.[12]

Заслуживает внимания изданный в 1885 - 1886 гг. Я. Гурляндом многотомный словарь под названием "Юридический лексикон, объясняющий термины и институты всех прав судопроизводства, судоустройства и нотариата". И хотя этот словарь в значительной мере был посвящен разъяснению процессуальных понятий, тем не менее в нем получили свое доктринальное толкование и некоторые оценочные понятия гражданского законодательства, например, "злонамеренность", "злой умысел".

Остановимся на Своде законов Российской империи, появлением которого мы обязаны М.М. Сперанскому. Указанный памятник российского права был обнародован в 1832 г., вступил в силу 1 января 1835 г. и оставался в силе, хотя и в измененном виде, до 1917 г.

Заметим, что на всем Своде законов отразились пристрастия М.М. Сперанского к иностранному праву, и большинством источников оказываются положения римского и французского права. Вместе с тем следует отметить, что российское законодательство никогда не теряло своей специфики, и его эволюция оставалась самостоятельным вариантом правового развития.

Гражданские законы в системе Свода были представлены в т. X, анализ которого показывает, что оценочные понятия гражданского права содержатся в основном в кн. 2, посвященной порядку приобретения и укрепления прав на имущества вообще, и кн. 4 "Об обязательствах по договорам" т. X Свода законов. Таковыми, в частности, являются: "необходимые и чрезвычайные расходы" (ст. 478), "удовлетворена без замедления" (ст. 493.29), "справедливое и приличное вознаграждение" (ст. 575), "заслуживающие уважения" (ст. 586), "чрезмерно великие расходы" (ст. 628), "достаточное и приличное содержание" (ст. 657), "явно недостаточные меры" (ст. 688), "различные мелочные надобности" (ст. 1546), "явно не соответствуют доходности" (ст. 1692), "надлежащее место" (ст. 2110), "явно несбыточный", "важный ущерб" (ст. 2151), "полезный и подлежащий общему уважению предмет" (ст. 2183), "особые преимущества" (ст. 2194), "обходиться справедливо и кротко", содержать исправно" (ст. 2229), "добрые поступки" (ст. 2230[13]. Статьи 1538, 1539 связывали с "доброй совестью" вопросы толкования сделки.

Включение "каучуковых норм" в закон вызвало высказывание довольно противоречивых мнений среди ученых-естественников и ученых-позитивистов. Первые полагали, что данные нормы необходимы, поскольку "...метод перечисления отдельных случаев в самом законе ненадежен ввиду затруднительности законодателя не только предусмотреть возможные новые комбинации отношений, но даже и уловить фактически существующие и нуждающиеся в нормировке"[14]; по мнению других, появление в гражданском законодательстве оценочных понятий связано с нежеланием законодателя затруднять себя мучительным поиском подходящей формулировки и попыткой тем самым переложить всю ответственность на плечи судей.

Такой подход создал серьезные сложности для правоприменительных органов, которые довольно часто не могли понять те предписания, которым должны были следовать. Давать разъяснения было функцией Правительствующего сената путем формулирования разъяснения либо общего характера, либо связанные с рассмотрением конкретных дел, которые по своей определенности и содержательности не уступали законодательным актам. Вследствие этого частное право в царской России походило на английское прецедентное право.

Русские правящие круги понимали нетерпимость такого положения и инициировали деятельность, целью которой была разработка Гражданского уложения. Проект Гражданского уложения разрабатывала учрежденная царем в 1882 г. специальная Редакционная комиссия, в которую были включены видные юристы - цивилисты и администраторы. Проект разрабатывался на основе тщательного, высокопрофессионального анализа иностранного гражданского и торгового законодательства, включая самое современное для того времени - германское и швейцарское. Как указывал И.Б. Новицкий, "одно ценное приобретение для русского гражданского права уже ясно отражается и в самом проекте: это - эластичность, гибкость норм без посягательства на прочность гражданского оборота, объективизм без попирания на прочность гражданского оборота, объективизм без попирания индивидуальных особенностей"[15].

Обзор статей проекта Гражданского уложения, не претендующий на исчерпывающий характер, показывает, что оценочные понятия, имеющие огромное значение в законодательствах зарубежных стран, проникли и в русскую практику. Составители Гражданского уложения в общих объяснениях к кн. V полагали, что закон должен предоставлять, возможно, широкий простор усмотрению суда, так, как только при этом условии могут быть в каждом данном случае определены отношения сторон на справедливых основаниях.

Были разработаны различные варианты Уложения, лучшим из которых был Проект 1905 г. После доработки в 1915 г. он был внесен в Государственную Думу, однако из-за шедшей в то время мировой войны, а затем революции весьма совершенный гражданский кодекс хотя и не был принят, но оказал существенное влияние на содержание Гражданского кодекса РСФСР 1922 г.

Проанализировав нормы Гражданского кодекса РСФСР 1922 г., можно сделать вывод, что закон содержал сравнительно небольшое число оценочных понятий: "сделка, направленная к явному ущербу для государства" (ст. 30), "злонамеренное соглашение", "заблуждение, имеющее существенное значение" (ст. 32), "явно невыгодная для себя сделка" (ст. 33), "необходимые затраты" (ст. 59), "чрезмерно велика", "заслуживающий уважения интерес" (ст. 142), "крайняя нужда" (ст. 33), "пригодность к обычному употреблению", "значительно уменьшающее цену" (ст. 195), "коренные недостатки", "обыкновенный способ принятия вещей", "без замедления" (ст. 196), "соразмерный" (ст. ст. 226, 259, 304), "обычное назначение" (ст. 227), "существенное значение" (ст. 382), "незамедлительно" (ст. 385), "значительные изменения" (ст. 385), "доступные меры" (ст. 391) и ряд других. Следует заметить, что оценочные понятия, как правило, используются в нормах, регламентирующих обязательственные отношения.

Примерно такую же ситуацию мы можем обнаружить и в ГК РСФСР 1964 г., который в основном не только сохранил нормы, содержащие оценочные понятия предшествующего Гражданского кодекса, но и использовал новые: "злоупотребление спиртными напитками" (ст. 16), "заведомо противная интересам общества" (ст. 49), "злонамеренное соглашение", "крайне невыгодные условия" (ст. 58), "существенное отступление", "грубое нарушение" (ст. 109), "необходимые затраты" (ст. 156), "обычно предъявляемые требования" (ст. ст. 168, 245), "случайно наступившая невозможность исполнения" (ст. 225), "соразмерное уменьшение цены" (ст. 246), "немедленно по обнаружении" (ст. 247), "для определенной общественно полезной цели" (ст. 256), "существенно уменьшено" (ст. 319), "соразмерный срок" (ст. ст. 359, 364), "явно невозможное" (ст. 360), "существенные недостатки" (ст. 364), "без промедления" (ст. ст. 399, 409), "чрезвычайные обстоятельства" (ст. 423).

Отчетливо видно, что оценочные понятия в основном используются для регулирования отношений в области обязательственного права, но при этом следует отметить некоторую тенденцию к увеличению числа норм, содержащих оценочные понятия.

Анализ положений ныне действующего Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ) свидетельствует о расширении сферы применения норм, содержащих оценочные понятия, что объясняется, в частности, возрастанием роли гражданского права как основного регулятора товарно-денежных и иных отношений, складывающихся в рыночном хозяйстве, а также присущими гражданско-правовому регулированию началами инициативы и диспозитивности, равенства и взаимной имущественной ответственности участников гражданского оборота.

М.И. Брагинский и В.В. Витрянский в подтверждение расширения использования оценочных понятий указывают, что их общее количество превышает 70[16]. Указанное дает основание полагать, что в современных условиях все больше возрастает тенденция к применению более гибкого подхода в использовании средств юридической техники. Современное гражданское законодательство невозможно представить без гражданско-правовых норм, содержащих оценочные понятия. Кроме того, проанализировав положения кодификаций гражданского законодательства, можно отметить наличие преемственности в использовании оценочных понятий.

Таким образом, оценочные понятия гражданского права - это не новелла российского законодательства. Становление и развитие оценочных понятий имеет длительную историю и связано с процессом развития гражданского законодательства, совершенствованием техники правотворчества за счет увеличения абстрактности и уменьшения казуистичности предписаний.

Анализ исторического и современного материала, а также сравнительно-правового исследования позволяет сделать вывод, что гражданско-правовые нормы, содержащие оценочные понятия, известны всем правовым системам. Их незначительные различия предопределяются национальными особенностями, но на всех этапах развития являются неотъемлемой частью правовой структуры. Кроме того, необходимо констатировать наличие преемственности и устойчивой тенденции к расширению использования оценочных понятий в тексте гражданско-правовых норм. При этом обращает на себя внимание факт, что заметное возрастание количества оценочных понятий приходится на переходные периоды развития общества.[17]

Гражданский кодекс Российской Федерации пошел по пути значительного расширения и применения норм, содержащих оценочные понятия, используя при этом в ряде случаев способ их дефинитивного обеспечения путем закрепления в законе приблизительных критериев, являющихся ориентиром для правоприменителей и ограничивающих свободу их усмотрения.