Глава 5 психотерапия и энтеогены

 Голоса и галлюцинации есть у каждого человека, только шизофреник проецирует их наружу, а нормальный человек считает своим мышлением.

1. Применение энтеогенов в психотерапии—абсолютно естественная идея, получившая развитие практически одновременно с распространением ЛСД53 и чуть позже псилоцибина. Если то, что называется психотерапией, назвать «опытом, трансформирующим человека к психической гармонии и духовному росту», то, скажите, разве это не определение — одновременно — хорошего грибного трипа? История «Психеделической психотерапии» имеет бурное начало, мегаломанические планы, примерно десятилетие развития в несколько сторон сразу, сменившееся торможением и застоем. Легальное запрещение в могилу ее не свело, но поставило столько палок в колеса, что все так и застыло примерно на уровне 1965 года. Респектабельная мама—психотерапия легальная—как-то сильно переживать не стала, вероятно, решив, что и так детей немеряно. Как и в истории научных изысканий, в истории «Психеделической психотерапии» ясно видно (мне, во всяком случае), как нечто очень очевидное и ясное (грибной опыт) становится необычайно сложным, когда его пытаются понять не само по себе, а в свете каких-то сторонних теорий. «Осознавание первого рода» так же направлено на запутывание, как и на понимание, об этом стоит помнить; это верно для одного человека и тысячекратно верно для сложной иерархической системы типа современной научной или терапевтической организации. 2. Убейте меня, но разрешите рассказать сказку! Начало ее вы, скорее всего, прекрасно знаете: это история о том, как четыре человека в темной комнате ощупывают слона. Тот, кто держит слона за хобот, считает, что слон — это нечто змееобразное и извилистое; держащий за уши утверждает, что стон — широкий, плоский и горячий; тот, кто ощупывает слоновью ножку, убеждает всех, что слон — неподвижен, неохватен и шершав; наконец, в хвостовой 53 В 1949 году уже есть публикации о терапевтическом потенциале ЛСД (при том, что первые исследования о его части уверены, что слон — это тонкая веревка, которая плохо пахнет. Хорошо. Это известная часть истории. Менее известно, что в какой-то момент появляются несколько докторов нескольких наук, новомодный Художник и Сенатор. Все они, имея доступ ко всем четырем описаниям, понимают, что дело нечисто, что слон не так-то прост и его только ощупью не возьмешь. После много или малооплачиваемой работы первые четверо приходят к следующим выводам: ¾ Слон - это совокупность сенсорных ощущений, объединенных одномоментностью, но разделенных пространственно. ¾ Слон имеет волновую природу, локально воспринимаемую как материальный объект. ¾ Слон - это галлюцинаторный фактор латентно-психотических переживаний. ¾ Слон - это лингвистический символ коррелятивного совмещения феноменологических описаний реальности. ¾ 5. Слон - это иллюзия преимущественно кинестетической модальности. Художник изображает слона, экспрессивно совмещая на одном полотне все, что описано очевидцами, и добавив чуть-чуть личного отношения к миру. Сенатор назначает особую комиссию для дальнейшего выяснения, пока же предлагает законопроект, ограничивающий доступ к слону лиц неуполномоченных. Между тем в комнате незаметно появляется человек неопределенной социальной принадлежности. Он ощупывает слона за хобот, за уши, за ноги, за бока, за хвост, за половой член, осматривает его при свете иногда открывающихся дверей, делает его зарисовку, потом кладет перед слоном кусок хлеба и исчезает. 3. В свете этой сказки, я надеюсь, будет понятнее, как в истории применения психеделиков в психотерапии за короткое время появилось большое количество зачеркнутых записей типа: ¾ Эйфорические эффекты ЛСД пытались использовать для лечения депрессии: ежедневные малые дозы. Увы, состояние скорее углублялось, чем однозначно улучшалось; немало психиатров попробовали это, а затем оставили. ¾ Мощные, шоковые эффекты психеделиков живо напомнили психиатрам электроконвульсивный, инсулиновый и прочие виды шоков. ЛСД прогулялось по фантазиям и теориям психиатров как кандидат на шоковый агент. Даже использовалось вместе с шоком (электроконвульсивная терапия на фоне действия ЛСД при шизофренических эпизодах). Мне, честно говоря, жутковато думать о таких трипах. Повторяемых, предсказуемых результатов эти опыты не давали. ¾ Традиционная групповая терапия, «усиленная» ЛСД, всем по чуть-чуть (кроме ведущих). Нет, либо дозы уж слишком маленькие, либо групповая динамика размагничивается, ибо действии были напечатаны в 1947 году). каждый переживает свое. ¾ Фрейдисты, пытавшиеся использовать энтеогены для интенсификации процесса анализа и абреакции (переживание эмоционально значимых эпизодов из прошлого), действительно обнаружили много ценного. Для тех из них, однако, кто был неортодоксальнее, было тяжко иметь дело не столько с сексуальными переживаниями, сколько с духовными. «Трансцендентальные» переживания в классическом анализе не приветствуются: они интерпретируются либо как избегание важного психодинамического материала, либо как шизофренические вывихи. Если человек соответственно подготовлен, то Психеделический опыт часто вступает в явные конфликты с «мышлением» и «анализом». ¾ Исходя из теорий о сходстве трипа и делириума, ЛСД попробовали для лечения алкоголизма — поскольку многие алкоголики бросали пить после ужасов delirium tremens. Парадоксальным образом оно действительно работало, и у исследователей хватило ума забыть о своих теориях и создать форму «короткой» терапии, основанной на одном сеансе «чрезмерной дозы» ЛСД. 4. Ну и ладушки. Все-таки множество путей применения энтеогенов в психотерапии было, естественно, плодотворным. По большому счету можно выделить два основных способа того, как использовались эти вещества в психотерапии54: — использование как помощника в долговременной терапии для преодоления сопротивлений, блоков, периодов «застоя», убыстрения, оживления и т. д.; — трип как центральный момент психотерапии, остальные процессы имеют характер подготовительный (до), вспомогательный (во время) и интегрирующий (после). В рамках первого подхода было сделано немало попыток использовать небольшие дозы, но в целом это мало себя оправдало (глубина и интенсивность меньше порядком, а время и риск — почти что нет). Тем не менее малые и средние дозы — в основном ЛСД — помогли терапии немалого числа людей. Занимались такой практикой преимущественно психоаналитики, подходившие к материалу таких сессий, в общем-то, так же, как к «обычным» снам, то есть с последующей проработкой в анализе. Кстати, многие из них отмечали, что процесс трансфера (переноса) так же обостряется при приеме энтеогенов, как «фантазия», и становится гораздо более очевидным для анализа и проработки. В рамках второго подхода было развито несколько последовательных и наверняка работавших стилей. По краткости и нестабильности практической работы трудно все же назвать эти подходы «школами». Яркие личности, создававшие эти процессы, в основном остались 54 Это, как и многое другое, подробно и очень хорошо описывает Станислав Гроф в своей книге «ЛСД психотерапия», в первой главе «История ЛСД терапии» индивидуумами с четко различимыми стилями, и мало кто из них имел учеников, которые бы их работу копировали и развивали. И понятно, Запрещение наложило на многое свою черную лапу. Кратко я постараюсь обрисовать основные формы психотерапии, ставившей в центр использование энтеогенов. 5. Термин «психолитическая терапия» (psycholytic therapy) сочинил один из пионеров, Рональд Санди-сон, британец, последователь Юнга. В него было заложено освобождение, рассасывание, разрушение конфликтов и напряжений в мозгу (греческое «лизис» — растворение, разрушение). По мне, так очень двусмысленный термин — «душа» и «разрушение». Эта терапия развивалась в Европе, с десяток имен можно поставить в число ее «апостолов». Сессий делалось несколько, с промежутком в пару недель и со встречами между ними. Дозы постепенно увеличивались. Сессии проводили в затемненных, уютных комнатах. Терапевт присутствовал обычно только на самой ответственной стадии трипа, часто оставляя пациента потом в одиночестве. Контакт между ними становился ближе, чем в обычной психодинамической терапии, хотя остальные процедуры и техники оставались «обычными». Некоторые из «психолитических» терапевтов «продержались» сквозь «темные годы» (после запретов в 1964—1966 и до смерти и даже до нынешней относительной «оттепели») — например, Jan Bastiaans, работавший в Германии и Голландии в основном с людьми, пережившими концлагеря. 6. «Анаклитическая» (anaclitic) терапия оставила мало практических следов, но, по-моему, заслуживает отдельного внимания. Греческое слово в основе означает что-то вроде «облокачиваться», «прислоняться». Ее разработали и практиковали два лондонских терапевта, Joyce Martin и Pauline McCririck (обе — женщины). Для них одним из главным эффектов трипа была регрессия (возврат в детство), главной потребностью пациентов — недолюбленность, а главным вмешательством — «материнская близость», телесный контакт, принятие и любовь. Давайте рассмотрим подробнее. Почти все их теоретические предпосылки были вполне классическими для психоанализа и для тех, кто практиковал психолитическую терапию. Главным отличием было то, что они выбрали активное вмешательство в процесс трипа, во всяком случае, в отношении удовлетворения «первичных» нужд пациента в близости, защите, принятии, близком физическом контакте. Они брали на себя «материнскую» роль не только символически, но совершенно напрямую (правда, только во время трипа, и даже в основном в его «сильную» фазу). Они качали пациентов на руках и на коленях, гладили, кормили теплым молоком из бутылочки. У них была особая «техника слияния», когда они ложились рядом с пациентом в полном телесном контакте (о, не волнуйтесь, через одеяло) и нянчили его, как мать маленького ребенка. Отчеты пациентов об этих сессиях, конечно, прекрасны: «полное слияние», «тотальная любовь», «молоко прямо из Млечного Пути». Я думаю! Лечебные результаты были также очень хороши. Мартин и МакКририк объясняли в своих статьях, что проблемы трансфера после таких сессий со «слиянием» уходят, а не нарастают. Они сравнивали это с развитием ребенка в любящей семье, где он получает достаточно ласки и близости и обычно обладает довольно легкой возможностью эту семью в нужный момент покинуть. Не то у ребенка с «недоданной» любовью — проблемы зависимости и созависимости, ревности, «льнущего» поведения и тому подобной дряни могут преследовать его годы и всю жизнь. Удовлетворение таких «анаклитических» нужд в состоянии глубокой регрессии в трипе (на прегенитальном уровне) ведет к освобождению «пойманной» в эти конфликты энергии, которая часто может потом обратиться на реальные объекты любви в дальнейшей «прочищенной» жизни. Вокруг, понятно, был шум и вой «собратьев» по профессии. Было и много восхищения. А вот распространения практики — не было. 7. Психеделическая терапия (psychedelic therapy) — американское детище. Многие европейские специалисты ее даже за терапию не признавали. В сердцевине ее идеологии—мне так кажется — стоит вот это выражение: getting high55, и никуда от этого не деться. Станислав Гроф, один из «апологетов» Психеделической терапии, так очерчивает ее: «Главной целью Психеделической терапии является создание оптимальных условий для субъекта, в которых тот может испытать смерть эго и последующее поднятие в так называемое пиковое переживание [замечаете выбор слов? вверх, вверх!]. Это экстатическое состояние, характеризуемое исчезновением границ между субъектом и объективным миром, с исходящим чувством единения с другими людьми, природой, целой Вселенной и Богом»56. Терапия выстраивается вокруг одного (реже двух или максимум трех) принятия «чрезмерной» дозы (300—1500 микрограмм ЛСД). Первые встречи — это именно подготовка (их даже называют не «сессии», а «интервью»), хотя в нее входит и обсуждение личной истории человека, и разговор о самых насущных его проблемах. Последнее перед сессией интервью посвящается уже исключительно техническим вопросам подготовки, действию вещества, возможным реакциям, лучшим стратегиям прохождения трипа и т. д. Большое внимание уделяется месту, где проходит трип, — это обычно прекрасно сделанные комнаты, украшенные цветами, скульптурами, картинами, «объектами природы»; нередко природа присутствует сама совсем близко (океан, горы, озеро). Фрукты, орехи, ароматические 55 High — «высоко» (англ.), getting high — «подниматься высоко» (буквально), в народе — что-то вроде «улетать», чисто «наркоманское» выражение, чаще всего связанное с марихуаной, но также и с любым другим веществом. масла и все, что вкусно горит... Конечно, музыка, и ее выбору посвящается особое внимание. Рисунки и скульптуры часто имеют «архетипическое» и религиозное значение — Будды, египетские боги, африканские идолы... Принимающий ЛСД или псилоцибин оптимально лежит с закрытыми глазами (это может усиливаться специальной маской), по возможности не действует и не вступает в разговоры. Психодинамические процессы также по возможности обходятся стороной, если в них не наступает срочной нужды. Другими словами, терапевт делает максимум для того, чтобы опыт был настолько «чистым» и «естественным», насколько можно. Такая терапия более всего эффективна в лечении алкоголизма, наркомании, депрессии, а также при работе с умирающими. Невротики, как правило, требуют более систематической проработки помимо трипа. 8. Можно отдельно рассказать о «психосинтезе», как его разработал мексиканский терапевт Сальвадор Рокет (Salvador Roquet) (не путать с психосинтезом Ассаджиоли, а вообще, конечно, напридумывали мы словечек...). Рокет давал пациентам энтеогены очень широкого спектра — ЛСД, кетамин плюс почти все, что традиционно использовалось индейцами Мексики, включая грибы, ололиуки («семена девы Марии», Ryvea или Ipomoea, вьюнок) и Datura (дурман). Для сессий пациенты собирались в группы, максимально гетерогенные (разнообразные) по всем параметрам (возрасту, опыту с энтеогенами, симптоматике и т. д.). Сессии проводились ночью. Важной их частью служили слайды, которые демонстрировались на всю стену. На этих слайдах изображались сцены, максимально возбуждающие самые разные эмоции. Вперемешку показывались слайды родов, секса, насилия, счастливого детства, смерти, прекрасные виды природы, торжественные храмы и т.д. 57 Так проходили шесть часов. Потом следовала фаза «рефлексии» до рассвета. Потом—час отдыха для всех (пациентов и персонала) и интегративная долгая сессия, на которой обсуждалось, что, собственно, происходило и что бы это значило. В курсе терапии таких сессий было от десяти до двадцати. Пациентами были в основном «амбулаторные невротики». Одно описание, данное человеком, проходившим курс лечения у Рокета, очень выразительно называется «Плохие трипы могут быть лучшими трипами». То, что там описывается, внешне выглядит довольно страшно: этакий локальный ад на десяток душ, снабженный бесстрастными прислужниками. В сущности, не нужно много опыта, чтобы представить себе, насколько этот setting отличается от приятственностей Психеделической терапии. Тем не менее, так же очевидно, что для очень многих пациентов метод работал, вызывая активацию хронически подавляемых конфликтов, интеграцию, закалку, прочищение и т. д. Метод Рокета был 56 Stanislav Grof, «LSD psychotherapy», глава «History of LSD therapy». 57 Я видел некоторые из этих слайдов, и можете мне поверить, все, что там показывалось, показывалось очень сильно. Секс — на уровне порно; а самой врезавшейся в мое воображение сценой был молоденький солдат, счастливо демонстрирующий фотографу две отрезанные детские головы. Он смеялся; он был счастлив. Там было достаточно популярен в том смысле, что у него было немало последователей во многих странах мира. История доктора Рокета имеет грустное продолжение: в начале истерии Drug War (войны с «наркотиками») к нему в институт во время сессии явились вооруженные полицейские и арестовали всех. Причем если пациенты были выпущены, то сам Рокет провел в тюрьме полгода. На его защиту поднялись многие мексиканцы и иностранные медики, и он в конце концов был освобожден, но ни о какой работе речи уже быть не могло. Скоро он уехал из Мексики; умер он, кажется, в Канаде. 9. Можно пролистнуть такие интересные работы, как сочетание с энтеогенами гипноза (я это и делаю), но нельзя не упомянуть работу с умирающими. Это та область, где закомплексованность «западного» отношения к телу, сознанию и смерти вылезает наружу самым очевидным и болезненным образом, и эффекты энтеогенов потому наиболее благотворны. Почти все, что я знаю по этой теме, взято из книги Станислава Грофа и Джоан Хэлифакс «Человек перед лицом смерти», она переведена на русский и доступна в Интернете (на high.ru), так что я не буду много переписывать сюда. Первые работы, когда ЛСД давали умирающим больным, делались вовсе не ради просветления, а для снятия болей. ЛСД действительно часто дает болеутоляющий эффект больным, на которых более не действуют обычные препараты. Сам Гроф работал с этим много, и в Чехословакии в начале 60-х, и в США потом. Но гораздо ценнее, на мой взгляд, те эффекты, которые дают людям, близким к смерти, понимание своей судьбы и примирение с ней, знание о вечности души или сознания, которое часто дается им в трипах. Примеры, которые подробно описывают Гроф и Хэлифакс, берут за душу. И душа говорит мне: «Я хочу осознавать все, что происходит со мной, всю, всю жизнь. До самой точки. Когда тело будет слабеть к старости — я буду наблюдать это без страха. Если ум износится и будет ходить по одним и тем же замкнутым дорожкам—я буду наблюдать это со спокойствием. Я знаю секреты всех этих превращений. У меня есть лекарства для каждою этапа. И когда придет смерть, я надеюсь, ты у же будешь достаточно мудрым, чтобы слушать меня и встретить ее достойно. И если тебе нужно будет съесть грибов, чтобы подсобраться с силами для этого, — да жри что хочешь. Это простая, обычная смерть. Улыбнись ей и стань на голову» 58 на что посмотреть. 58 Дзэнская история: некий учитель перед смертью, когда вокруг собрались ученики, спросил одного из них, самого начитанного: «Были ли дзэнские учителя, умиравшие в собственной постели?» Тот ответил «Были» и назвал несколько имен. «А те, что умирали сидя?» «Были» «На бегу?» «Были» «А стоя на голове?» «Нет, я не Олдос Хаксли, писавший, что «последние часы должны делать человека более сознательным, а не менее сознательным; более человечным, а не менее человечным», принял ЛСД перед собственной смертью от рака. 10. Когда я описывал эффекты грибов в этой книге, я был очень осторожен. Я имею в виду, что есть гораздо более значимые вещи, которые происходят не всегда, но часто. Многие из них, по-моему, составляют саму сущность психотерапии, и в этом смысле я согласен с моделью Психеделической терапии, которая старается в трип «не вмешиваться». Представление о вечности, которое получает очень часто «психонавт», на мой взгляд, так терапевтично, что дальше некуда; понимание «сущности», отличной и почти не зависящей от смертного тела; видение Вселенной как целостной осмысленной структуры; близость к Богу; осознавание или хотя бы представление об объективном существовании бессознательных слоев психики; сама ясность мышления—все это, повторяю, на мой взгляд, составляет саму сущность психотерапевтического процесса, и постижение и переживание этого «под грибами» или с другим энтеогеном тем более ценно, что все это не навязывается другим человеком, а воспринимается непосредственно, из «самого себя» или «высших» инстанций. Есть и другие феномены, специфичные для многих процессов психотерапии, — например, проникновение в сущность ролевого поведения. Я позволю себе привести отрывок из книги Рам Дасса «Это только танец», иллюстрирующий опять-таки саму сущность нескольких форм психотерапии. В этом эпизоде к тому же принимают участие два человека, которыми я восхищаюсь; оба психотерапевты, оба, очень тесно связанные с Психеделическим движением в самом его буме и сердцевине; и оба, пошедшие значительно дальше и того и другого. Я был в Англии и встречался с психиатром Рони Лэйнгом. Мы с Рони однажды решили вместе принять ЛСД. Он спросил-. Сколько мы примем? Я ответил: Почему бы нам не принять по 300 микрограммов. Он: Это многовато для меня. Но раз ты рядом, я думаю, все будет нормально. Сказав так, он как бы отвел мне роль его протектора, проводника, что меня смутило. Ну ладно. Я не знаю этого парня, и если это то самое путешествие, которое я предполагал совершить, пусть я буду Джоном-Ответственностью. Поехали. В таких ситуациях я всегда старался создать по возможности приятную обстановку. Поэтому я поставил диски Майлза Дэвиса, мы разлеглись поудобнее и приняли ЛСД. Первое, что после этою сделал Рони, — он разделся до трусов и встал на голову. Это никак не входило в мою модель того, что должен делать человек после приема психеделиков. Тогда я еще ничего не знал о йоге, и такое поведение казалось мне абсурдом. Это было лет семь тому назад. Поэтому я наблюдал за ним с некоторым недоверием Потом он подошел ко мне и посмотрел мне в глаза. Он выглядел слышал о таком». «Что ж», — сказал учитель, встал на голову — и так и умер. беззащитным ребенком, в полном соответствии с выбранной мною моделью защитника, проводника. Да, он выглядел абсолютно беззащитным ребенком. Он вызвал во мне настоящий материнский импульс. Мне ужасно захотелось защитить его, сказать ему: — Рани, все в порядке, я с тобой. Но я ничего не сказал ему, все происходило молча. Вдруг выражение ею лица слегка изменилось—будто какая-то мысль мелькнула, оставив след на лице, теперь он выглядел, как мать, как отец, который может защитить, и теперь во мне возник мальчик, ребенок— семена, которые дремали во мне невскрытыми, проклюнулись. Мне хотелось сказать: — О Рони, ты заботишься обо мне... Рони, я сейчас все сделаю. Вдруг его лицо снова изменилось: теперь он был студентом и задавал мне вопросы. И все это происходило молча. Жесты, мимика—это были мыслеформы... Итак, в найдем эксперименте с Рони на протяжении шести часов мы прошли с ним около восьмидесяти различных социальных ролей. Мы входили с ним в симбиоз: как терапевт и пациент, постоянно меняясь ролями. Мы были палачом и жертвой, жертвой и палачом. Некоторые из ролей пугали нас. Это временами действительно страшно. Однако каждый раз нужно сказать себе: «Хорошо, это такая роль». Затем выйти из нее, сделав кувырок. В результате этого опыта я понял, что мы с Рони установили контакт в том пространстве, которое находилось позади всех этих ролей. Mil были «не этих людей, которые вели игру между собой. 11. Грибы учат. Это очень частое описание грибных переживаний. К некоторым счастливчикам в трипе напрямую приходят учителя. Но даже когда никто не приходит, выстраивается урок. Выводы, извлекаемые из этого урока, скорее всего, произведут на человека огромное впечатление и останутся с ним надолго. Вот пример59: 18 сентября 1981 года, вместо концерта Саймона и Гарфункеля в Центральном Парке, я поехал на своей машине в Вермонт и принял экстраочищенное ЛСД. Потом я пошел на прогулку в лес. Через какое-то время я стал смотреть на группу берез и увидел, что они были населены древесными духами. Я не знаю, как назвать их по-другому. В одно мгновение я понял точность шаманского описания мира — веру в существование духов, но моей первой реакцией был страх. Они выглядели, как те огромные камни с острова Пасхи—продолговатые, антропоморфные существа с удлиненными глазами и длинными лицами, — появляясь из деревьев и пропадая в них опять. Я видел похожие образы среди цикладских идолов древнею 59 Он взят из «Tripping: An Anthology of True-Life Psychedelic Adventures» by Charles Hayes Крита. Эти существа, казалось, состояли из эфирных тел деревьев. Я отвернулся, чувствуя пристыженностъ и испуг. Я чувствовал, как будто я влез куда-то без спроса. Затем я посмотрел на них опять, и деревья стали принимать устрашающие позы. Они были ужасны. Я опять увел свой взгляд в сторону, еще более встревоженный. Я сказал себе: «Будь спокоен. Зачем этим духам деревьев пугать меня?» — я ломал себе голову. Я решил подойти к этой загадке с открытым сердцем. Я знаю, что я зашел в их измерение без приглашения, но я не имею в виду никакою вреда, и что бы я не вынес из этого путешествия, я использую это для блага всех. Я опять посмотрел на них, и они посмотрели на меня. Они также выглядели озадаченными, будто бы потирая подбородки в размышлении над какой-то особой загадкой. Я опять отвернулся и подумал: «Это по-настоящему странно. В начале они попытались меня запугать, а теперь они выглядят такими же запутавшимися, как я. Это черт знает что». Я опять поднял глаза на деревья, и в этот момент они начали понемножку пританцовывать, качаясь туда-сюда и смеясь: «Хо, хо, хо!» В этот момент меня осенило, что я должен был понять в этой встрече. Мир отвечает так, как ты к нему обращаешься: Разум и мир — одно и то же. Эта истина, которую трудно уловить в грубом измерении реальности, была очень легкой для понимания в том чистом психическом пространстве, в котором я находился. Как только я осознал это, я посмотрел на них опять, и они исчезли. 12. Я думаю, что пора прервать описания трипов. Это очень своеобразный жанр, по степени надоедливости я бы поставил его между любовными романами и псалмами. Признаюсь, у меня есть еще десяток, которые в меня «запали», — да что делать? Научно-популярный жанр, способный конкурировать с «Детятам о зверятах», призывает меня подвести итог. Статистический итог официальной психотерапии с использованием энтеогенов в 1953—1965 годах таков60: 28 авторов описали 42 исследовательских проекта; среди описанных 1600 случаев терапии 70% пациентов достигли в результате «хорошего и долгосрочного улучшения». Естественно, что цифры и результаты терапии, сделанной с тех пор и сейчас, недоступны, потому что значительная часть этой терапии проходит «втайне», без контроля и публикаций. Официально работающие проекты лечения с помощью энтеогенов на сегодняшний день активны, насколько мне известно, только в Швейцарии и Испании, и совсем понемножку — еще окрест. Практический итог для меня однозначен: психотерапии с энтеогенами—быть. Вне 60 Эти цифры приводит J.Gartz в своей книге «Magical Mushrooms around the World» зависимости оттого, насколько соблаговолит или осмелится «развитая» на сегодня психотерапия обратить в эту сторону свое внимание. Конечно, хочется, чтобы они развивались вместе. (Написал «они» — и задумался: кто они? Психотерапия и энтеогены? Или терапевты и пациенты, которые на сегодня по традиции принимают эти вещества друг от друга отдельно?) В такой психотерапии, по моим ощущениям, должны быть особенно «сильно» сделаны несколько моментов. Подготовка терапевта — он должен быть опытным в «Психеделическом» опыте и пространстве; он должен быть силен духом; он должен быть готов к очень близкому контакту и к очень странным ситуациям. Подготовка людей к трипу — на мой взгляд, лучше делать это не разговорами, а направленными «слабыми» формами изменения сознания, вроде динамических медитаций и холотропного дыхания. Подготовка самого трипа — здесь надо максимально убрать «паранойю», потому что на сегодня в большинстве стран такая деятельность нелегальна и легко может вызывать фантазии о преследованиях. Одна из возможностей —использовать вещества и растения незапрещенные, например, растение тех же мацатеков Salvia divinorum (один из видов шалфея), которое они используют для церемоний в сухие сезоны, когда не растут грибы; аналоги айяхуаски из хармаля и канареечника (Phalaris, обыкновенная злаковая трава, содержащая ДМТ) и так далее. Не нам, советским людям, не понимать, что можно, когда нельзя. Об этом я еще расскажу в следующей главе. Обязательно нужен хорошо «сбитый» ритуал, построенный как угодно — в соответствии с индивидуальными вкусами, но — построенный и выдерживаемый. Нужна хорошая смесь свободы и рамок. А вообще-то, чем-то я не тем сейчас занимаюсь. Павел писал послания всяким Коринфянам, но не своим же братьям апостолам. Я извиняюсь.