Полевая фортификация в полосе 24-го ак (мот.)

За южным флангом Брестского УРа наступал 24-й ак (мот.). Несмотря на отсутствие тут долговременных укреплений, его части всё же столкнулись с сопротивлением пограничников 17-го по и полевыми рубежами обороны 75-й сд. До 05:00 ч. в полосе наступления корпуса зафиксировано было «местное упорное сопротивление».

В журнале боевых действий 3-й тд тема советских укреплений не раскрывается, однако, как мы знаем, в полосе дивизии они были. За несколько минут до начала артподготовки, силами штурмовой группы 3-й роты 39-го сапб, тут была проведена спецоперация с целью захвата моста через Буг. «Испанские всадники» были быстро отброшены в сторону. В продолжение операции сапёры пробежали ещё 50 м вдоль дороги, вплоть до пересекающего её противотанкового рва. Из подвезённых брёвен над ним быстро соорудили мостик [46]. Первые потери дивизия понесла от пулемётного огня пограничников при переправе через Буг. Лейтенант Йопп, командир роты 543-го дит, был ранен прямо в лодке. С горы Маякова открыла огонь артиллерия, для подавления которой немцы привлекли пикирующие бомбардировщики. Некие бункеры упоминаются в описании боя за Страдечь: «394-й мсп в северной части деревни встретил слабое сопротивление. Но вражеские бункера были быстро уничтожены, и продвижение на восток продолжилось. 3-й мсп в южной части деревни встретил более упорное сопротивление, так как железнодорожная станция, находящаяся там, была окружена бункерами» [14]. Упорное сопротивление, особенно у ст. Кодень было преодолено немцами только к полудню, таким образом бой продолжался до 9 часов [70]. К сожалению источники не уточняют не конструкцию бункеров, не подробности боя за них, тем не менее можно с уверенностью сказать, что это были ДЗОТы, строящиеся тут силами 3-го сб и сапёрной роты 115-го сп 75-й сд.

Атака 4-й тд началась с артиллерийского обстрела едва заметных русских полевых позиций (большинство из которых оказались незанятыми). У Збунина обнаружены были лишь «строящиеся позиции противника на восточном берегу Буга» [89, f.1002]. Слабая оборона советских пограничников и части 3-го батальона 115-го сп здесь была прорвана. Упорное сопротивление 12-й мсп встретил в 3-4 км от границы, в лесу у высоты 149. Здесь атакующая группа натолкнулась на хорошо защищенные позиции (ДЗОТы), а также попали под огонь минометов и противотанковых орудий. Оборону тут держали 34-й сп и 68-й лап 75-й сд. В ответ была привлечена артиллерия, которая обстреливала бункеры с открытых позиций [50, с.373]. В 03:50 ч., переправившись через Буг, в бой с пограничниками 14-й пз 17-го по вступил 33-й мсп. Благодаря тому, что огонь бункера, лежащего в полосе 2-й роты, удерживался тремя ПТО приданного ей 2-го взвода 1-й роты 49-го дит, немцам удалось проскользнуть на восток. После чего они получили огонь в спину. Нецелесообразность обстрела бункеров из ПТО вскоре стала очевидна, и для последующей атаки их сменили штурмовые орудия [89]. Бой на заставе имел затяжной характер [87; 90, f.7]. Главной неприятностью для штаба 24-го ак (мот.) было то, что очаг сопротивления прерывал движение на дороге Збунин-Дуричи и создавал значительные трудности для подтягиваемых по мосту у Шостаки частей [70, f.21]. Только после 16:30 ч. танковый полк смог пересечь Буг. Сопротивление 14-й пз таким образом продолжалось более 13 часов. В 17:30 ч. донесение Ic подвело итог дня: «упорное сопротивление в отдельных местах (бункеры и стрелки на деревьях)». Пленные в основном относились к 115-му сп, в течение восьми недель ведущему оборонительные работы в этом районе. Оценка наблюдателями расположения укреплений в полосе дивизии была признана точной [91, f.187]. Находились они по большей части в стадии строительства (завершён один бункер у кол. Збунин). Однако, были допущены и ошибки: «предполагаемое укрепление на восточном въезде в Дуричи оказалось гравийной ямой». Не оказалось ни укреплений, ни минных заграждений и у въезда на плотину Дуричи-Медно, где так же их ожидали. Опасения на счёт существования невскрытых разведкой тыловых рубежей обороны не оправдались [91, f.194]. Укрепления в кол. Збунин, согласно донесению 1-го батальона 33-го мсп, были, напротив, сильнее, чем предполагалось. Кроме того, отдельные бункеры оказались соединены подземной системой траншей [91, f.207].

Итак, к концу первого дня войны советские укрепления «почти везде были прорваны» [61, f.7319152]. Ситуация, сложившаяся после внезапного нападения, позволила силам РККА оказать сопротивление лишь на отдельных участках недостроенной укреплённой позиции. Тем не менее, там, где оборона была организована, она велась достаточно упорно, что нашло отражение в немецких военных документах: «Как показывают большие потери противника, последний сражается до последнего солдата» [83]. Значительную роль в боях первого дня сыграли пограничники и бойцы отдельных пулемётных батальонов 62-го Брестского УРа, удержавшие за собой ряд в том числе ключевых точек. Попавшая же в руки немцев часть укреплений показала, что сложившаяся в период подготовки вторжения картина была верной, лишь частично. В результате долгого наблюдения за местностью противника в штабах сложилось мнение, что ежедневные события у противника имеют под собой тактическую основу, штабеля из балок принимались за бункеры, каждого наклонившегося красноармейца подозревали в закладке мин. Ряду укреплений была приписана такая сила, которую они ни в коем случае не могли иметь при учете всех внесших обстоятельств и срока строительства лишь с сентября 1939 г. (а фактически с июля 1940 г.). Слабость оборонительной линии немцы списывали на «неспособность русских к строительству бетонированных позиций, в короткий срок из-за недостатка всех хозяйственных и организаторских предпосылок» [41].