Первая рекогносцировка и формирование наблюдательных штабов.

Спустя некоторое время после того как в высших штабах завершалась подготовка первых обобщений наблюдательно-разведывательной деятельности, обязанности по разведке советской обороны спустились по вертикали штабов ниже. Свои будущие полосы наступления в собственных интересах должны были разведывать уже сами корпуса и дивизии. Первыми к Бугу выдвигаются специальные рекогносцировочные группы из нескольких офицеров. Их главная цель в общих чертах набросать план наступления. Само собой, данную задачу нельзя было выполнить без представления об инженерном обеспечении советской границы. Уже 12 апреля предложила свои наброски плана прорыва укреплённой полосы, предшествовать которому должна часовая артиллерийская подготовка, 3-я тд (генерал-лейтенант Вальтер Модель) [85, f.767-768].

Группа 34-й пд проводила свои наблюдения с 10 по 14 апреля 1941 г. По итогам был составлен подробный отчёт. В самом его начале уже упоминалась советская наблюдательная башня, возвышающаяся над сплошной стеной кустарника и хорошо видимая с западного берега. В полосе наблюдений 34-й пд подобное сооружение было в единичном количестве и принадлежало 10-й пз 17-го по. Кроме башни были отмечены такие, могущие помешать будущему вторжению, факторы, как «слабая» оборона берега (Flußverteidigung, Uferverteidigung), и более сильные оборонительные сооружения в глубине советской обороны (Kampfanlagen in der Tiefe). Исходя из расположения советской пограничной обороны наиболее благоприятным было сочтено «внезапное нападение на рассвете без предварительного артобстрела» [99, f.810-817]. Впрочем, не всегда подобные разведки заканчивались удачно. Примером может служить 17-я тд, в полосе которой оказались «укрепления 25 км северо-западнее Бреста». Её наблюдатели не заметили присутствия врага, из чего был сделан вывод о расположении главной линии обороны (HKL) «в отдалении от реки» [73, f.1097-1101].

В будущей полосе наступления 45-й пд (генерал-майор Шлипер) – по распоряжению командования 12-го ак (генерал пехоты Шрот) разведка проводилась 15-16 апреля офицерами 8-го дивизиона химических миномётов, для выяснения здесь возможностей применения своего новейшего на то время (экспериментального) оружия. 15 апреля рекогносцировка имела место и в полосе 43-го ак [72, f.147]

На основе данных, полученных при рекогносцировки, а также информации предоставленной командованием авиации 4-й армии, совместно с отделами Ia и Ic, 501-й геодезический отряд издал обновлённую Карту укреплений (1:25 000), отражающую обстановку на 15 апреля [3, кн.2 ч.2 c.62; 52; 99, f.785]. Некоторые из обозначенных на карте объектов были выявлены с помощью агентурной сети, которая активно создавалась в западной Беларуси с осени 1939 г. [22, с.101-113].

Несомненно, немцы не собирались останавливаться на достигнутом. Необходимость более тщательного регулирования и зоркого наблюдения отмечена и в частности в итоговом донесении 34-й пд. Для выполнения последнего документ предлагал создать разведывательные команды, чтобы в полосе дивизии распределить наблюдателей под видом пограничников [99, f.810-817]. Последовали приказы о формировании наблюдательных штабов (штабов разведки). В состав такого штаба входили: 2 офицера (сначала по возможности офицеры Iс), сменяемые примерно, через 8-14 дней, но не оба одновременно [2]. Из оборудования легковая машина с водителем, стереотруба, бинокли. Для непрерывной работы поставлялись «карты, бумага для черчения, тазы, кружки для воды, карбидовые фонари, а также свечи» [43, л.8, 14]. Впрочем, и этого (в первую очередь людей) не всегда хватало для эффективной работы [74, f.1148]. 23 апреля 12-й ак отдал приказ, согласно которому 45-я пд была обязана сформировать наблюдательный штаб уже 1 мая. Для 34-й, чей штаб разведки формировался 17-м наблюдательным отрядом, дату отодвинули до середины мая [2, с.67-68].

Первый штаб разведки 45-й пд был сформирован 25 апреля. В его состав вошли: гауптман Герштмайер (из 133-го пп), обер-лейтенант Деттмер (из 98-го ап), обер-лейтенант фон Рюлинг (Iс дивизии). И уже на следующий день впервые доложил в штаб корпуса, что планируемое наблюдение столкнется с трудностями, такими как «плотная охрана и густые заросли тополей и ив». Для дальнейшего успеха наблюдения поступило предложение «ускоренно закончить наблюдательные вышки и заранее создать у русских привычку наблюдать у границы небольшие разведгруппы» [2, с.69-72].

Башни действительно были чуть ли не единственным способом эффективного наблюдения за противоположным берегом. Этим объясняется и наличие подобных объектов у пограничников 17-го по (почти на каждой заставе, а зачастую и по нескольку на одной), и такое внимание к ним в отчётах немецких наблюдателей. Там, где башни были, они отыскивались, в том числе при помощи пущенных по Бугу катеров; там, где их не было – возводились [43, л.8-13].

Эти меры не везде приводили к каким-либо результатам. Например, 25 мая 4-я мотострелковая бригада по итогам рекогносцировки сделала вывод, что ни на севере, ни на юге назначенных ей районов нет благоприятных позиций для наблюдения в направлении Збунина. Даже наблюдение с новой смотровой башни у высоты 148 не было в полной мере эффективным «из-за кустарника и деревьев», покрывающих восточный берег Буга.

Полосы 43-го и 9-го ак, которые в рассматриваемый период занимали 131-я (генерал артиллерии Мейер-Бюрдорф) и 292-я пд (генерал-майор Дехмель) соответственно, в виду их большой протяженности для более эффективного наблюдения было решено разделить на несколько участков наблюдения, максимально совпадающих с участками пограничных таможенных комиссариатов, ответственность за которые брали на себя полки. В них, согласно инструкции, обеспечивалось непрерывное и всеобъемлющее наблюдение за пограничной полосой, с целью, в том числе, постоянно следить за развитием русских пограничных укреплений. Определять их предписывалось по ночному освещению бетонных работ.

В пунктах, определяемых полками, оборудовались наблюдательные позиции, которые должны были быть заняты постоянными наблюдателями. Результаты наблюдения ежедневно сообщались с наблюдательных пунктов, путём подачи отчётной карты полковому офицеру-наблюдателю, который в свою очередь вносил полученную информацию в журнал. Совокупность результатов наблюдений должна была представляться еженедельно отделу Iс штаба дивизии в виде схемы 1:25 000 с приложением копии из журнала наблюдений. Точно распознанные русские укрепления обследовались геодезическим отрядом [104, f.220-226]. Кроме того, в полосе 292-й пд действовал 28-й наблюдательный отряд, с наблюдательными пунктами которого налаживалось «самое тесное сотрудничество». Итогом наблюдений и их целью назывался выпуск карты укреплений (1:25 000) и памятки для войск [36 л.14].

Началось наблюдение 25 апреля [103, f.114]. Тогда же был предложен набросок плана штурма укрепрайона. Прорыв позиции глубиной 2-3 км осуществить предполагалось с помощью:

• обстрела амбразур с помощью пулемётов, ПТО, штурмовых орудий, 8,8-см зенитных орудий и 10-см орудий. Подавление встроенных вражеских бронеавтомобилей;

• взятия отдельных бункеров штурмовыми группами при поддержке тяжелого оружия пехоты (пулемёты, ПТО или штурмовые орудия).

Уже на этом этапе представлялось нецелесообразным брать сразу все бункеры, предусматривалось проникновение через укреплённую позицию отдельных боевых групп и целых подразделений [104, f.233]. Актуальная теоретическая основа штурма укреплений содержалась в «Рабочем плане атаки долговременного фронта» 1939 г. и «Инструкции об артиллерийском обстреле особо стойких целей» 1940 г. [26, c.76].

Таким образом, за короткий период 10-16 апреля немецкие дивизии получили возможность ознакомиться со своими будущими участками наступления. Вслед за этим началось формирование на дивизионном уровне наблюдательных штабов, которое почти повсеместно было завершено к началу мая. Существенной проблемой оказались заросли, раскинувшиеся на несколько километров по обе стороны Буга. Полноценной картины у наблюдателей не сложилось, и, следовательно, атака на первом этапе планировалась в слепую. Дело могли исправить только «строящиеся в настоящее время новые наблюдательные башни». Однако с их возведением следовало спешить, так как дать хоть какое-то представление о происходящем за Бугом они могли, только до появления листвы на деревьях.