Глава 5. Словари новой России

 

После революции 1991 года в новой России вышло так много философских словарей, что все перечислить было бы трудно.

Поэтому я воспользуюсь лишь теми, что имеются в моем распоряжении. Я опускаю всяческие «малые» словари, вроде «Краткого философского словаря» А. П. Алексеева или «Краткого словаря по философии» Н. Н. Рогалевич, поскольку они о рассудке и рассуждении вообще ничего не знают, и использую только «большие» издания, претендующие на то, чтобы быть энциклопедиями. Мне остается лишь надеяться, что эта подборка будет представительна.

«Философский энциклопедический словарь» Губского 1997 года издания в отношении рассудка очень краток и столь же беспомощен:

«Рассудок — психическая деятельность, дающая материал для разума путем образования понятий, суждений, путем умозаключений. Рассудок — является "мыслящей душой", способностью мыслить предметы и их связи посредством понятий (Вундт). Он представляет собой способность образования понятий, суждений и правил (Кант). Однако рассудок может быть без понятий и понятия бывают без рассудка».

Рассудок — это и деятельность, и способность, и даже сущность — мыслящая душа… Что такое «способность образования понятий», которая может быть без понятий, я себе представить не могу…

Другой энциклопедический словарь, «Философия» под редакцией Ивина, вышедший совсем недавно — в 2006 году, — простодушно повторяет старую, поколениями профессионалов наработанную схему совмещать рассудок и разум в одной статье, к тому же считая их философскими категориями. Что значит, что этот словарь совсем не собирается говорить о рассудке и лишь повторяет домыслы философов о чем-то, что они назвали этим старым добрым именем.

Хуже того, это — «философские категории, сложившиеся в рамках классической немецкой философии и предназначенные для проведения различия между двумя якобы принципиально разными ступенями познания».

Надо полагать, что, в отличие от всех остальных философов, у которых нет своего рассудка, у русских его нет даже в философском смысле — они его знают только из работ Канта и Гегеля…

Нездоровится как-то нашим философам!

К счастью, «Новая философская энциклопедия» 2001 года сохраняет хоть какой-то здравый смысл:

«Рассудок — тип мыслительной деятельности, связанный с выделением и четкой фиксацией абстракций для освоения мышлением предмета. Выступая как необходимое условие работы мышления, его нормативного характера, рассудок осуществляет прежде всего упорядочивающую, систематизирующую функцию по отношению к предмету познавательной деятельности. В то же время абсолютизация в рассудке определенности и устойчивости форм мысли и их упорядочивающей функции приводит к известной скованности рассудочного мышления, опасности его догматизации, необходимости коррекции этих недостатков в реальном, живом познании многообразия действительности».

Далее В. Швырев, писавший эту статью для Энциклопедии, переходит к рассказу о том, как рассматривает рассудок и разум «философская традиция», рассказывая о философии Канта и Гегеля. И это прекрасно: есть живой, действительный рассудок, которым наделен каждый из нас, и есть его философское понимание. Плохо только то, что я почти не понимаю, что же такое рассудок. Мне требуется перевод на русский, но, поскольку Швырев ничего не говорит о том, как думать рассуждая, я этот перевод делать не буду.

Тем более что в последнем из выбранных мною словарей есть статья не только о рассудке, но и о рассуждении.

Словарь этот — «Словарь философских терминов» В. Г. Кузнецова. К сожалению, он точно так же болен какой-то «детской болезнью местечковости» и знает только о том рассудке, что был в кантовской философии, что мне, ну, совсем неинтересно. Боюсь, что и его «рассуждение» — это какое-то очень особенное, очень философское рассуждение!

«Рассуждение — процедура выведения некоторого высказывания из других высказываний. Рассуждение представляет собой познавательный прием, позволяющий с помощью вербальных, языковых средств осуществлять обоснованные утверждения, опираясь на некоторое известное знание и используя различные логические методы преобразования имеющейся информации.

Утверждение, которое подвергается обоснованию, выводится в ходе рассуждения, называют тезисом, а используемые в этом процессе исходные положения — аргументами.

Простейшей разновидностью рассуждения являются умозаключения. В них переход от аргументов (называемых также посылками) к тезису (называемому заключением) осуществляется непосредственно, "в один шаг". Хорошо известны такие примеры умозаключений, как однопосылочные выводы силлогистики (обращение, превращение и др.), двухпосылочные простые категорические силлогизмы, многопосылочные силлогистические выводы (сориты), а также ряд умозаключений, выделяемых в рамках логики высказываний (например, modusponens…)»

Как видите, нас обманули и подсунули вместо рассуждения — логику. При этом обманули и себя, заявив по привычке, что «рассуждение представляет собой познавательный прием», а на деле показав то, что аргументы могут водиться лишь там, где есть спор, поскольку происходят от английского слова «спорить», argue.

А значит, вопрос о познании не стоит перед подобным «рассуждалыликом», он сражается за победу…

К сожалению, мне больше нечего сказать о том, как рассуждают наши философы в самом общем виде. Допускаю, что в недрах философского сообщества имеется немало утонченных работ, посвященных искусству рассуждения. Но они, очевидно, еще не стали общепринятыми. Общее же мнение философского сообщества, которое естественно выражается в его самых общедоступных изданиях, таково, что остается тяжелое ощущение. Кажется, с рассуждением у наших философов неладно…

 

Глава 6. Современная академическая философия

 

Поскольку я веду свое исследование способом культурно-исторической психологии, я не должен думать за науку и выискивать ее лучшие стороны. Мне достаточно показать то, что сегодня является культурой соответствующего научного сообщества.

В данном случае, философского. Конечно, я допускаю, что в огромном философском сообществе есть и такие мыслители, которые полностью не укладываются в общую картину, но это не существенно для моего исследования.

Моя главная задача — познать себя, разглядев, как в моем сознании уложены те или иные понятия и представления. В частности, как уложилась в моем сознании современная академическая философия. Для этого мне надо описать ее тело, то есть, говоря научно, корпус или парадигму современной русской философии.

Как кажется, составлять это тело должны работы самого широкого распространения, на которых стоит пугающая надпись: допущено в качестве учебника, соответствует государственному стандарту на философское образование. Значит, вслед за словарями, которые, безусловно, являются визитными карточками современной философии, мне предстоит посмотреть, что думают о рассуждении академические учебники философии.

И тут начинаются странности…

Как по-вашему, должны ли философские учебники и словари соответствовать друг другу? Ведь их, как кажется, должны создавать люди, входящие в самое сердце сообщества. Попросту, свои, поскольку такое чужому не доверишь! Но когда после словарей начинаешь изучать учебники, появляется ощущение, что это разные вотчины, и люди, захватившие право на написание учебников, ничего не знают о тех, кто пишет словари…

Удивительное единодушие имеется только между «Кратким философским словарем» под редакцией А. П. Алексеева и выпущенным философским факультетом МГУ учебником «Философия в вопросах и ответах» под редакцией того же А. П. Алексеева.

Эти сочинения ничего не знают ни о рассудке, ни о рассуждении.

В остальных все гораздо сложнее.

Если вы помните, русская философия традиционно относилась к разуму и рассудку, с одной стороны, как к философским категориям, с другой — как к формам или ступеням познавательной деятельности. Само собой ожидается, что в таком случае о рассудке должны бы рассказывать там, где занимаются изучением познания и познавательных способностей человека — в гносеологии или теории познания.

Но из подборки почти в полтора десятка различных современных учебников философии, лишь сборник шпаргалок «Философия: экзаменационные ответы», Николаевой, Самыгина и Столяренко смутно помнит, что рассудок должен бы относиться к познанию:

«В процессе познания участвуют в совокупности чувственное, рациональное познание, логика, интуиция. <…>

Рациональная ступень познания опирается на логическое мышление, которое осуществляется в трех логических формах: понятия, суждения, умозаключения. <…>

Выделяют два различных уровня мышления: рассудок и разум.

Рассудок — исходный уровень мышления, на котором оперирование абстракциями происходит в пределах жесткого стандарта, неизменной схемы, рассматривая понятия и предметы как неизменные и постоянные. Разум — диалектическое мышление, для которого характерны творческое оперирование абстракциями, постижение сущности вещей в их развитии и саморефлексия своего познания, деятельности» (Николаева, с. 120–121).

Не буду ничего говорить о самом делении мышления на уровни, хотя от этого и несет плесенью, но сборник шпаргалок — это такое абсолютно парадигмальное изложение материала науки, иначе говоря, тут места вольностям нет, иначе завалишь экзамены.

Следовательно, современная философия больше не относит понятие, суждение и умозаключение к рассудку. Теперь это либо «формы мысли» либо «логические формы». Изящный выход из неловкого положения…

Изящней только вообще не поминать этот противный рассудок, как поступают авторы «больших» учебников философии, вроде В.В.Ильина. Но это выход для профессиональных философов, но не для меня. Мне надо научиться думать рассуждая. Поэтому я обыскиваю все учебники, попадающиеся мне в руки.

И обнаруживаю, что современные русские философы не только не связывают рассудок с познанием, но и само понятие «рассудок» почти не встречается в современных академических учебниках за исключением тех случаев, когда он говорит о разуме и рассудке У Канта и Гегеля, или в редких оговорках для связки слов.

То же, что словари прошлого определяли как составные части рассудка или рассуждения — сравнение, анализ, синтез, абстрагирование, обобщение, конкретизация, классификация, систематизация, понятие, суждение, умозаключение, посылки, выводы, — теперь, как вы видели, оказывается формами мышления (они же — логические формы и формы логического мышления) (Курбатов, П.Алексеев, Лавриненко, Гуревич, Спиркин), либо методами познания (Грядовой, Голубинцев, Бучило).

В соответствии с этим, бывшее когда-то единым тело понятия «рассудок» в значении способности к рассуждению теперь оказалось раздробленным между двумя частями современной философии: одни из входивших в рассуждение понятий могут быть упомянуты в разделах, посвященных сознанию, другие — в теории познания.

Правда, некоторые относят эти «формы-методы» к логике. Но поскольку логика для них — это наука о правильном мышлении, можно посчитать, что речь все же идет о формах мышления. Но если вспомнить, что само мышление — это познавательная способность, то можно посчитать, что мы — на полях теории познания…

Не берусь судить, поскольку мне это не важно. Мне важно лишь то, что при этом никто из философов не учит тому, как рассуждать. А поскольку я просматриваю основные учебники философии, имеющие не только рекомендации министерств, но и многократно переиздававшиеся, я могу сделать вывод, что наших студентов-философов не учат рассуждать! Но если не учат рассуждать студентов, значит, не учат рассуждать и философов!..

На это, конечно, философы могут возразить, что их-то как раз учат рассуждать логически, поскольку они чуть ли не единственные изучают логику. О логике разговор особый. Как, к примеру, о математике или эсперанто. Даже если логика учит не только особым образом записывать ход рассуждения, но и самому рассуждению, это все же ЛОГИЧЕСКОЕ рассуждение, которое искусственно создано и привнесено в наше сознание.

Сами же философы, пока не освоят логику, либо рассуждать не умеют совсем, либо умеют и рассуждают. И второе вернее. Есть ли логика, нет ли логики, но мы рассуждаем постоянно и, кстати, часто лучше профессоров логики, которые в жизни оказываются далеко не такими богатыми и успешными, как они умны и умелы в логическом смысле. Следовательно, рассуждение нам доступно до логики, оно есть, оно — моя данность, но его никто не изучает и не совершенствует.

По той простой причине, что появилась логика и пообещала чудо…

Чтобы не быть голословным, приведу пару примеров, как современные философы пишут о том, что раньше составляло рассудок или рассуждение. Бучило и Чумаков:

«Существует группа методов научного познания, которая используется как на эмпирическом, так и на теоретическом уровне.

Специфика этой группы методов состоит в том, что они являются универсальными в умственной деятельности человека, и поэтому без них невозможен сам мыслительный процесс, само движение знания. К названным методам относятся: абстрагирование, обобщение, анализ и синтез, индукция, дедукция и умозаключение по аналогии.

Абстрагирование состоит в том, что наше мыиыение идет по пути мысленного отвлечения от несущественных или случайных свойств, связей и отношений познаваемого объекта с одновременным фиксированием внимания на тех сторонах, которые важны.

Обобщение предполагает нахождение общих свойств, связей и отношений в исследуемых объектах, установление их сходства, свидетельствующего об их принадлежности к некоторому классу явлений. Результатом абстрагирования и обобщения являются как научные, так и обыденные понятия…

Анализ — это метод познания, состоящий в мысленном расчленении предмета на составляющие его части с целью познания.

Синтез предполагает мысленное воссоединение составных частей изучаемого явления» (Бучило, с. 200).

В состоянии ли вы научиться рассуждать по этим подсказкам, я не знаю, но знаю, что эти подсказки слишком общи и поверхностны, чтобы быть верными. И я уже задавал к некоторым из подобных отписок вопросы, которые рождаются при попытке научиться этим приемам.

Как вы видели, эти авторы пишут о том, что входило в рассуждение, как о методах. О них же как о формах я буду рассказывать в главе, посвященной логике. Пока же приведу пример из сочинения, которое изящно сумело обойти крайности философского мира и говорит о частях рассудка как о «структуре». Это «Основы философии» В. Курбатова.

«Абстрактное мышление — следующая неотъемлемая часть познания. Оно тоже имеет сложную структуру:

— понятие;

— суждение;

— умозаключение;

Понятие, также являясь отражением свойств предметов и отношений, благодаря обобщенной, абстрактной природе и знаковой форме, не обладает той предметной наглядностью, которая свойственна чувственному познанию. Обычно под понятием подразумевают мысль, отражающую в обобщенной форме существенные связи между предметами действительности. Объект характеризуется в понятии обобщенно, что достигается с помощью следующих средств:

а) абстракция;

б) идеализация;

в) обобщение;

г) сравнение;

д) определение;

Абстракция или абстрагирование означает отвлечение от несущественных черт, выявление существенных свойств. Обычно отвлечение с одной стороны упрощает и схематизирует, но вместе с этим, пополняет формируемый образ или мысль с наполнением знакового, символического смысла и содержания. Абстрактный объект, создаваемый на основании метода абстрагирования, может интерпретироваться (наполняться смыслом) на множестве ему подобных объектов. <…>

Обобщение — буквально означает "мысленный переход". Это операция абстрактного мыишения, которая осуществляется посредством перехода от единичного факта или явления к классу фактов» (Курбатов, с. 248–249).

Я намеренно выбрал именно такие примеры, в которых перечисляются почти одни и те же «формо-методы», чтобы дать представление и о том, насколько едины в своих взглядах философы, и насколько просто по таким описаниям обучиться рассуждению. Впрочем, сами авторы, наверное, могут возразить, что их работы носят общий характер и имеют задачей лишь описать то, чем является философия. Обучать же — дело прикладных семинаров и особых учебников.

Согласен и снимаю все свои претензии вместе с надеждами…

Тем более что сами философы честно говорят, что и не собирались говорить о такой ерунде, как рассудок. Это же устарело!

Впрочем, один человек все же помянул и рассудок и разум.

Думаю, как раз потому, что сильно «устарел». Устарел в том смысле, что все еще придерживается старых взглядов на эти предметы, поскольку и сам принадлежит к старшему поколению наших философов. Это Александр Георгиевич Спиркин, чей учебник — единственный! — содержит, на мой взгляд, обязательный параграф: «О рассудке и разуме, уме и мудрости».

Параграф этот, правду сказать, исторический, то есть относящийся к устаревшей философии прежних мыслителей:

«Рассудок и разум. По способу умственной деятельности мыслящее сознание личности можно разделить на два основных типа: рассудок и разум. Первым из мыслителей, кто уловил разнотипность характера мышления, был Гераклит, который показал, что, мысля одним способом, менее совершенно, ограниченно, человек не поднимается до всеобщего. Разум же состоит в возможности воспринять природу целостного, в ее движении и взаимосвязи.

Сократ понимал под рассудком средний, характерный для многих уровень мышления, способность согласовывать внутренние правила с внешней деятельностью. Платон считал, что разум есть способность созерцать сущее в понятиях, а рассудок достаточен для обыденного применения в практической деятельности.

Согласно Аристотелю, более мудрым оказывается не тот, кто действует непосредственно, а тот, кто владеет знанием в общей форме. Рассудок проявляет себя в частных науках, в какой-либо специальной области. Его функция — составление суждений, формальное отношение к вещам. Разум же ориентирован на сущее; он рефлексивен» (Спиркин, с. 366).

После всего предыдущего, эти строки звучат чарующе. Жаль только, никто из перечисленных мудрецов не говорил о рассудке, а Спиркин не объяснил, как он понял, что те греческие слова, которые они используют, надо понять именно так. Ведь чтобы понять, что Платон или Гераклит говорит о рассудке, надо иметь не греко-русский словарь, а добротное определение, даже описание сравниваемых понятий в русском и греческом.

К тому же Гераклит точно не говорит о рассудке в том знаменитом отрывке, он лишь объясняет, что Логос, будучи изречен, понимается людьми по-разному, а невежды как не понимали его до изречения, так не понимают и после…

Да они даже и не пытаются. Зачем?! Зачем понимать, если ты уже знаешь! Так ведь можно дойти и до сомнения…

 

Глава 7. Философская логика

 

Собственно логике я намерен посвятить особый раздел, в этой же главе я пишу о том, как видят логику не логики, а философы.

Когда-то логика была частью философии, но с тех пор из философии ушло так много различных наук, что от нее почти ничего не осталось. И пора бы уже признать, что и логика тоже совсем самостоятельная и не очень философская наука. Как психология. Но без нее у философов не очень клеится разговор о познании, поскольку, как вы помните, разум и рассудок были ими объявлены видами познавательной деятельности. И философы невольно сохраняют упоминания логики в своих общих учебниках.

Есть, конечно, и такие, кто просто вводит в свои книги раздел, посвященный логике, тем самым заявляя, что считает ее частью философии. Но их осталось совсем мало. К тому же, эти их разделы совсем не похожи на то, во что превратилась современная логика.

Это лишь воспоминания о былом величии философии…

Но начну с тех учебников, где логика поминается лишь случайно и как бы невольно. Довольно редко это выглядит как осознанное использование логики в рамках теории познания, как сделано в «Философии» под редакцией В. Н. Лавриненко, где о логике рассказывается в главе «Познание»:

«Рассмотрим более подробно вопрос о том, с помощью каких средств осуществляется процесс познания, какими способами добывается истина. В современной философии рассматриваются две основные формы познания: чувственное познание и логическое познание.

Чувственное познание выступает в форме образов, которые возникают в сознании человека в результате деятельности органов чувств и центральной нервной системы. Это ощущения, восприятия и представления. <…>

В отличие от чувственных форм логические средства познания не обязательно должны сопровождаться чувственными образами.

Скорее верно обратное — любой чувственный образ у человека, в отличие от животных, сопровождается логическим образом. Элементарными формами логического отражения, присущими всем людям, являются понятия, суждения и умозаключения. Подробный анализ этих форм дается в курсе логики» (Лавриненко, с. 286).

Что можно извлечь из этого рассказа? То, что раньше чувственное познание дополнялось разумом и рассудком, теперь же эта «ступень познания» полностью отошла логике, будто в России тайно произошел еще один передел собственности. Естественно, прежних владельцев не упоминают, чтобы не будить неприятные воспоминания…

Другие философы стараются не поминать не только разум и рассудок, но и логику. Они говорят о мышлении в рамках теории или философии познания, и у них как бы само собой выскакивает что-то логическое:

«Суждения, являющиеся одной из основных форм логического мышления, уже имеются при чувственно-сенситивном отражении предметов. В них ставятся в связь конкретные восприятия и представления.

Говоря, к примеру: "Студентка Иванова пошла в кинотеатр "Россия "", — мы не осуществляем никаких операций по обобщению признаков, мы лишь утверждаем что-то о ком-то, причем в наглядно-образной форме. С одной стороны, здесь имеется акт мышления, а с другой — отсутствует абстрагирующая логика.

Положение о том, что суждения не связаны только с понятиями или, допустим, теориями, признается, кстати, и авторитетными специалистами по логике…» (Алексеев А., с. 282).

От этих случайных проблесков логики внутри общей философии остается ощущение, что логики очень бурно обсуждают именно то, что интересует меня, только как-то сложно и не простым языком.

Но пока еще пример из логики между делом. Это единственный пример, в котором поминается рассуждение:

«К тому или иному суждению человек может прийти путем непосредственного наблюдения какого-либо факта или опосредованным путем — с помощью умозаключения.

Мышление не есть просто суждение. В реальном процессе мышления понятия и суждения не пребывают особняком. Они как звенья включены в цепь более сложных умственных действий — в рассуждения.

Относительно законченной единицей рассуждения является умозаключение. Из имеющихся суждений оно образует новое — вывод. Именно выведение новых суждений является характерным для умозаключения как логической операции. Суждения, из которых выводится заключение, суть посылки.

Умозаключение представляет собой операцию мышления, в ходе которой из сопоставления ряда посылок выводится суждение» (Спиркин, с. 449).

Как видите, из этих полуслучайных оговорок складывается некая картина или описание того, что философы понимают под логикой. Почему эти строки скрыты философами посреди рассказов о теории познания? Думаю, это связано с теми изменениями, которые произошли с логикой за последние век-полтора.

Раньше логику, как и психологию, мог читать один и тот же философ как дополнения к своим философским интересам. Теперь философ боится логики, потому что она, как физика, химия или математика, ушла и стала чем-то уж слишком мало доступным для простого философа.

И сделали это сами философы — они попросту предали себя, отказавшись от поиска истины. За этим стоит психология — и личная и общественная. Ее бы стоило изучать философам, чтобы понимать, почему они читают свои курсы так, а не иначе. И почему с философией происходят те или иные изменения. Большая часть этих изменений определяется отнюдь не тем, что современная философия стала гораздо лучше знать свой предмет, чем было раньше. Они определяются целями, которые преследуют философы.

Не буду говорить о том, как философы не хотят жить в бочках и голыми или уходить в монастыри, в пустыни, чтобы прозревать истину в постах и медитациях. Допустим, истину можно открывать и в хорошо оснащенных лабораториях или в богатых библиотеках.

Но вот когда ты пишешь и выбираешь из двух возможных определений одно, что подталкивает твой выбор? Понять это — простое психологическое упражнение, можно сказать, начальная культура самоосознавания.

Почему бы философам не овладеть ею, почему не научиться задаваться вопросами? Приведу пример.

Человек, обладающий бесчисленной коллекцией всяческих философских регалий, — Павел Семенович Гуревич — в книге, помеченной скромной надписью на обложке «Учебники профессора П. С. Гуревича», пишет в рамках рассказа о теории познания главу: «Логика как наука о принципах правильного мышления». Правильное мышление! Что двигало им, чтобы выбрать именно это название? Поиск истины?

Глава эта, точнее, главка на одну страничку, названа именно так, чтобы думающий читатель сразу понял: здесь рыбы нет, точнее, здесь не будет попытки описать мышление. Здесь Гуревич выдал то, о чем писала Людмила Александровна Микешина вслед за Мамардашвили в книге, посвященной болезни всей нашей теории познания:

«…традиционная "теория познания есть нормативная или «законодательная» теория познания"» (Микешина, с. 36).

Попросту говоря, наша теория познания и уж тем более логика не изучают мышление, они предписывают, каким ему быть.

Они заставляют «мыслить правильно», не описав ту основу, которую меняют, не изучив ее и не поняв, к тому же и не защитив себя от подчинения теми, кто сумеет говорить от лица заказчика правильности, — и тем обрекают на вечную службу неведомым хозяевам.

Сейчас с логикой происходит, говоря языком фильмов ужасов, очередная трансмутация — она превращается в «символическую логику», которая в действительности вообще не имеет отношения к логике, поскольку является лишь иным способом записи математических действий. Общее ощущение от нее — ужас перед грядущим чудовищем. Прислушиваться к современной логике — значит убить философию окончательно…

Так что же двигало Гуревичем? Желание познать действительность или желание вещать и просвещать от лица собственника всех истин, имеющихся у человечества? Это психология, и еще проще — это гигиена и санитария умственного труда. Такие вопросы необходимо задавать себе, когда пишешь учебники.

Попросту спрашивать себя: я уверен, что это так, или же я лишь хочу написать учебник, чтобы люди могли сдавать экзамены?

Но ведь это ложь. Сами философы пишут о тех исследованиях мышления людей разных культур и вслед за многочисленными этнологами грамотно заявляют: исследования показывают — наш, западный способ думать отнюдь не свойственен человеческому сознанию как данность. Люди других культур думают иначе.

Значит, говорить о «правильном мышлении» можно лишь экономически, то есть от лица Хозяина, который держит философов как журналистов для обработки общественного сознания.

Хозяин этот — те экономические силы, которым выгодно, чтобы все люди думали одинаково и ценили одно и то же. В таком «унифицированном мире» легче торговать, таких одинаковых людей легче покорять, из них легче делать рабочих и солдат…

«Правильное мышление» философов — это удобное мышление. Оно не имеет отношения к истине и ее поиску, зато так проще жить. И это предательство. Долгое и намеренное предательство, которое творило философское сообщество по отношению к самому себе.

Я уже приводил пример, как простодушный Александр Введенский предлагал в 1914 году просто выкинуть все эти неудобные для использования разум, рассудок и ум из философского и психологического языка. Но это яркий пример того, как умные люди рубят сук, на котором сидят, и засыпают источники, питавшие их. Однако современная философия полна примеров, когда то же самое творится не так ярко.

Лишь одна выдержка из учебника с названием «Философия»:

«Рассудок (дедуктивная логика).

Рассудок и логика.

Слово «рассудок» в естественном языке употребляется и в значении "дедуктивное мышление", и в значении "вероятностное мышление". В обоих случаях люди рассуждают, а поэтому мыслят ассудком.

Я предлагаю под деятельностью рассудка понимать только дедуктивное мышление, дедуктивную логику, поскольку именно дедукция является в наибольшей степени мышлением по правилам, правильным мыишением. А правильное, строго логическое мышление — идеал ясного рассудка, недвусмысленного, четкого рассуждения» (Балашов, с. 523).

Удобно! Просто! Изящно!

Подозреваю: намерениями сделать жизнь философа удобней выстлана вся дорога, по которой «прогрессирует» современная философия…

 

Заключение философского рассуждения

 

Странное ощущение вынес я из погружения в философию.

Честно признаюсь, я ожидал чего-то иного. Я понимаю, что есть среди философов и философы… я допускаю это. Да некоторыми и восхищаюсь, так что философы среди философов определенно есть. Наверное, есть у философов и рассуждение. Философское рассуждение… Я не нашел…