Народническое движение на территории Самарской губернии.

Помимо реакции крестьян на отмену крепостного права, постепенно нарастала активность в среде разночинной молодежи. В это время в российском обществе активизировались либералы, сторонники отмены крепостного права, противники царизма, выступавшие за народ. Получила распространение идея ответственности или долга интеллигенции перед народом. Идеологическую основу сторонники подобных взглядов черпали в публикациях Чернышевского, Добролюбова, Герцена. Народнические идеи проникали в общество через журналы «Современник» и «Колокол». Сохранились данные о росте числа подписчиков на «Современник» в Самаре: в 1859 г. – 15 человек, в 1861 г. – 26 человек.

Постепенно, начитавшись всей этой либеральной, радикальной, демократической агитации и публицистики, в антиправительственный лагерь вступает разночинная учащаяся молодежь. Это время создания различных кружков и обществ. В Самаре, так же как и во всех российских городах возникали подобные кружки. У нас, например, был кружок Ивановой, причем в этот кружок входили даже крупные землевладельцы: Сибиряков и Тургенев. В начале 1870-х гг. в Ставрополе на педагогических курсах работала знаменитая Софья Перовская.

Самара вообще-то была городом очень тихим, провинциальным. Исторически повелось, что Самара была местом ссылки неугодных и противников существовавшего строя. Во второй половине 19 в. сюда любили ссылать народников. Причем нам их слали не только из центральных городов и районов России, но и из других городов Поволжья. Например, из Казани нам прислали Лифанова. Этот Лифанов пытался установить связь с самарской учащейся молодежью. Однако, наша молодежь оказалась невосприимчива к новым народническим идеям. Лифанову неожиданно помог директор первой Самарской гимназии. Он издал запрещающий циркуляр, куда была включена народническая литература. Естественно, что как только гимназисты узнали, что им что-то запрещено, они немедленно принялись разыскивать эти работы и читать им. Тут же был образован кружок для самостоятельного чтения определенной литературы. Создавалась почва, благоприятная для восприятия народнических идей. Постепенно этот кружок приобрел антиправительственную направленность. Кстати создан этот кружок был в 1871 г. Уже в 1872 г. кружковцы занялись изучением работ Лаврова, Писарева, Милля. Рассматривали экономическую теорию трудящихся Чернышевского. В 1873 г. произошло объединение ряда кружков в один. Однако основа вновь образованного кружка была невелика – 14 человек. Лидерами были Городецкий, Никитин, Чернышев, Попов. После окончания гимназии, лидеры уехали в СПб поступать в Технологический институт. В институте они образовали свое самарское землячество. В 1874 г. новоявленные народники прибыли в Самару, где уже весной этого года создали целую сеть пропагандистских кружков. Все это было организовано настолько серьезно и в крупных масштабах, что Самару принято считать одним из центров «хождения в народ».

Летом 1874 г. «хождение в народ» началось. Было выбрано три направления: 1) Царевщина-Семейкино-Ставрополь-Сергиевск; 2) Смышляевка-Черновка-Грачевка; 3) Вязовка-Екатериновка. Самарская губерния в частности и Поволжье в целом, были выбраны для хождения в народ по двум причинам: 1) во все времена всем бунтовщикам и революционерам не давала покоя волжская вольница. Все считали, что Волга и Среднее Поволжье – самое благоприятное место для начала бунта, восстания, агитации народа и распространения антиправительственных идей. Считалось, что у местного населения есть некий революционный инстинкт. Второй причиной, на которую рассчитывали народники, был только что прошедший голод 1872-1873 гг.

Хождение в народ нашего самарского кружка протекало в два этапа. 1) Летучая пропаганда среди крестьян – хождение из села в село. Естесственнно, что этих агитаторов очень быстро арестовали. Все арестованные самарцы проходили по делу 193. Особенно выделилась судьба Чернышова, которому в момент ареста было 19 лет. Его посадили в дом предварительного заключения в СПб, а затем отправили в Шлиссельбургскую крепость, где он заболел скоротечной чахоткой. Все попытки спасти его оказались тщетны. В итоге его освободили в марте 1875 г. и через три дня он умер. Похороны Чернышова стали одной из первых политических демонстраций в России. Смерть студента вызвала мощную демонстрацию. Прощавшиеся вышли на Литейный проспект, к дому предварительного заключения, где спели «Вечную память». Затем двинулись на кладбище, где состоялся митинг. Как раз по поводу смерти Чернышова было написано стихотворение «замучен тяжелой неволей». На этом первый этап «хождения в народ» закончился.

В Самаре тем временем народническое движение продолжало набирать обороты. Был создан еще один народнический кружок в Епархиальном училище. Во главе кружка встал Монстров. Деятельность этого кружка не выходила за рамки обсуждения литературы и существовавшей ситуации. Никаких практических действий кружок не осуществлял.

Тем временем в Самару прибыл Войнаральский, который оказался очень коммуникабельным человеком и быстро вошел в круг самарской молодежи. В среде прогрессивной самарской молодежи (Дамаскин, Пономарев, Петропавловский) уже были распространены идеи о том, что в народ идти следует, но без пропаганды. Нужно сближаться с народом, стать своим в народной среде. Сам Войнаральский снял постоялый двор в селе Покровка в мае 1874 г. Кроме того, Войнаральский установил контакт со строителями земской больницы и, по их поручению, ездил в Симбирскую губернию, Корсунский и Сызранский уезды, где пропаганда пользовалась гораздо большей популярностью, чем в Самарской губернии. Крестьяне из этих мест даже просили прислать им литературу. В задачу Войнаральского по-прежнему входила пропаганда и агитация. Кроме того, он должен был организовать подпольную типографию и печатать народнические прокламации. Однако в Самарской губернии пропаганда не пошла. Сам Войнаральский считал, что неудачи, прежде всего, связаны с неопытными агитаторами и принимает решение идти в народ лично. В конце июля Войнаральский и Юргенсон решили начать пропаганду в Ставропольском уезде, где в селе Васильевка жил их знакомый учитель Канаев. В его школе, по просьбе народников, собирались мужики. Однако, когда дело дошло до призывов начать борьбу, перевешать господ и свергнуть царя, мужики схватили их и передали старосте. Их выслали из Васильевки. В Самаре, на квартире врача Филадельфова их ждала засада и арест. На этом идея народнической пропаганды в Самарской губернии провалилась окончательно и больше не возникала.

В этом же 1874 г. в Самарскую губернию прибыл еще один активист-народник Судзиловский, пытавшийся развернуться в Николаевском уезде. Он устроился фельдшером в тюремную больницу и развернул пропаганду среди заключенных. Так же он попытался устроить несколько побегов. Однако заговор был раскрыт, и Судзиловскому пришлось бежать. Человек он был предприимчивый, очень активный, проще сказать – авантюрист. Основные вехи его биографии таковы. После выезда из России он перебрался за границу: учился в Бухаресте, готовил восстание в Болгарии в 1876 г. По специальности он был врачом и успел поработать в клиниках Франции, Бельгии, Италии, Испании. Затем Судзиловский стал американским консулом в Восточной Азии. В 1892 г. он основал политическую партию на Гаваях, а в 1900 г. возглавил гавайский сенат. В начале 1900-х гг. вел революционную пропаганду в Японии, а во время войны жил на Филлипинах и в Китае. Несмотря на столь бурную биографию и активную деятельность, Судзиловский был действительно талантливым ученым в области медицины и успел издать целый ряд работ по нескольким отраслям науки.

Второй этап народнического движения начался в 1876 г. с основания организации «Земля и Воля». Пропаганда среди крестьян провалилась на первом этапе. Пропагандистов арестовывали сами крестьяне, как смутьянов и подстрекателей, врагов веры, царя и отечества. Поэтому был избран новый курс: создание постоянных поселений в крестьянской среде. «Земля и воля» в очередной раз определила Самарскую и Саратовскую губернии центрами для создания крупных народнических поселений. На этой территории работали Фигнер, Писарев, Квятковский. Землевольцы работали писарями, фельдшерами, грузчиками, учителями. Часто народники настолько втягивались в работу по специальности, что на революционную деятельность не оставалось времени и сил. Деятельность землевольцев хорошо видна из мемуаров Веры Фигнер. Она подробно описывает свое прибытие в Самару и дает очень высокую оценку самарскому обществу. Весной 1876 г. она приступила к выполнению своих обязанностей – становится фельдшером в деревне Студенцы. Фигнер подробно описывает сою жизнь и работу в Студенцах. Ее фельдшерский пункт был один на 40 верст. Рабочий день соответствовал световому дню. Крестьяне очень уважали ее. Однако из-за огромного количества работы на революционную пропаганду у Фигнер совершенно не оставалось времени и сил. Фигнер встала перед выбором: отказаться от революционной борьбы и посвятить себя работе или бросить этот труд и вернуться к революционной деятельности. Поскольку Фигнер приехала не работать, а вести революционную борьбу и пропаганду, то она уезжает из Студенцов. Фигнер предприняла еще одну попытку вернуться к революционной работе. Она переезжает к сестре, жившей в одном из сел Самарской губернии, но и здесь попытка вести пропаганду провалилась. Осенью сестры возвращаются в СПб. Постепенно за ними в столицу возвращаются все революционные деятели. После отъезда народников, влияние их пропаганды никак себя в народе не проявило. Правда полиция арестовала в селе Утевка нескольких крестьян с народнической литературой. В 1880-х гг. революционеры в Самарской губернии никак себя не проявляли. Никаких революционных организаций не зафиксировано. «Земля и воля» раскололась, народовольцы занялись политической борьбой и покушениями на царя. Чернопередельцы забросили народническую пропаганду. Постепенно кружки самарской интеллигенции и учащихся начинают переключаться на марксистскую теорию, которая научно доказывала неизбежность социальной революции.