Глава II. Народное представительство в монархиях

В республиках верховная власть признается исходящею из народа; в монархиях установляется власть, независимая от народной воли. В первых основное начало есть свобода, в последних — подчинение высшему порядку, господствующему над людьми. И свобода, и порядок, в котором живут люди, вытекают из существа человека. Но свобода коренится в личности, в отдельной воле каждого, в разнообразных, изменяющихся стремлениях, определяющих характер и деятельность лица; в высшем же порядке воплощаются вечные элементы человеческой природы, постоянные интересы обществ, неизменные законы жизни,— одним словом, все, что связывает и лица, и поколения в одно духовное целое. Государство, как союз поколений, образующих единую духовную личность, является видимым, внешним выражением этого высшего порядка, который должен господствовать в мире и которому поэтому принадлежит верховная власть. Человек, с одной стороны, сам носит в себе сознание высших начал; отсюда возможность устройства, основанного на свободе. Но с другой стороны, порядок, основанный на вечных идеях, создан не им. Он не в силах изменить нравственные законы; он может отклониться от необходимых требований общественной жизни не иначе, как посягнувши на собственное свое духовное естество; он повинуется власти не потому только, что хочет, а потому, что должен повиноваться как нравственное существо и как член общего тела. Эта вечная сущность государственного организма, эта независимость высшего порядка от случайной воли человека выражаются в монархическом начале. Здесь власть идет сверху, а не снизу. Здесь господствует постоянный закон, в силу которого власть передается от поколения поколению помимо воли отдельных лиц. Здесь, наконец, является видимое воплощение государственного единства не только в данную минуту, но и во все времена. Таковы по крайней мере свойства наследственной монархии, которая одна соответствует существу монархического начала, ибо она одна ставит власть выше всех случайностей. (...)

Возвышаясь таким образом над народом, по самому своему положению имея в виду общее благо, а не пользу одного сословия или класса, монарх является независимым от партий. Одно только монархическое правительство в состоянии отрешиться от односторонних целей и собирать вокруг себя способных людей различных направлений, соединяя их в дружной деятельности для общего блага. В самодержавии партии не обозначаются так резко, не организуются для достижения власти, не вступают в управление с систематической, но односторонней программой. Огромное большинство граждан состоит из людей средних мнений, всегда готовых примкнуть к правительству, которое искренно хочет народного блага. Монархическая власть одна в состоянии спокойно и беспристрастно обсуждать государственные вопросы. Она не принуждена жертвовать большинству интересами меньшинства. Стоя над ними как высший судья, непричастный спору, она имеет в виду справедливое соглашение выгод обеих сторон. Меньшинство находит здесь гарантии, каких не могут дать ему учреждения, предающие его на жертву противникам. Поэтому, даже при народном представительстве, в парламентском правлении, где партии сменяют друг друга в обладании властью, необходимо монархическое начало, умеряющее их борьбу, сдерживающее увлечения, охраняющее интересы меньшинства. (...)

Цель представительной монархии состоит в сочетании порядка и свободы. Монархическое начало, как мы видели, представляет идею высшего порядка. Но в чистой своей форме оно, если не исключает свободы, то не дает ей полного развития и лишает ее всяких гарантий. В этом состоит слабая сторона абсолютизма. (...)

Представительная монархия имеет в виду устранение этих недостатков. Здесь воля монарха сдерживается правами народного представительства; взаимные отношения властей определяются законом. Произвол устраняется, свобода получает надлежащее обеспечение, способнейшие люди выдвигаются вперед и приобретают преобладающее влияние на дела. Можно сказать, что представительная монархия, по своей идее, наиболее приближается к совершенному образу правления. Если идеал государственного устройства состоит в полном и гармоническом развитии тех разнообразных сил и стремлений, из которых слагается общество, то здесь именно представляется такое сочетание, при котором каждый член получает должное место в общем организме. Все существенные элементы государства: монархический, аристократический и демократический — соединяются в общем устройстве для совокупной деятельности, во имя общей цели. Каждый приносит свою долю сил и охраняет те начала, которые в нем преимущественно выражаются. Государственная власть, единая и верховная, воплощается в монархе, стоящем на вершине здания; свобода находит себе орган и гарантию в народном представительстве; высшая политическая способность получает самостоятельный вес в отдельном аристократическом собрании, и над всем царствует закон, определяя взаимные отношения властей, которые могут побуждать друг друга к деятельности и воздерживаться взаимно при одностороннем направлении. (...)

(...) Представительная монархия, как и все другие образы правления, страдает присущим ее форме недостатком: разделением власти. Сосредоточенная власть рождает произвол, разделенная власть ведет к борьбе. Между этими двумя источниками зла вращается всякое государственное устройство; выйти из этой дилеммы нет возможности. (...)