Глава 1. Сходства и различия естествознания и технологии

В течение XIX—ХХ вв. многие мыслители высказывались относительно природы технологии и техники, но, как всегда бывает при попытках осмысления сложного объекта, интерпретаций предложено столько, сколько возможно дополнительных и противоречивых точек зрения.

Это и самореализация человека через преобразование природы (Маркс), и проекция органов человека (Капп), и проявление человеческой воли и стремления к творчеству (Энгельмейер), и проект, имманентный всякому человеку в антропологическом подходе Ортеги-и-Гассета, и “вызов” природе в бытийном подходе Хайдеггера, и условие реального бытия идей (Дессауэр), и реализация духовно-интеллектуальных стремлений человека (Мэмфорд), и форма “материальной свободы” (Чиммер), и форма “идеологии” для узаконивания экономических структур позднего капитализма (Хабермас) и др. (см.: [Митчем, 1995; Ленк, 1996]).

Прежде чем высказать свою точку зрения, договоримся о словах. Понятия “техника” и “технология” в русском научном языке вполне разделяемы, что труднее сделать для английского языка, где в ходу только один обобщенный термин “технология” (technology).

Лучше всего ввести терминологические дефиниции: техника — это результат, или артефакт, а технология — это метод создания артефактов и учение о нем. Здесь видна прямая аналогия с естествознанием, в котором знание — это результат, а методология науки — это метод познания и учение о нем.

В обеих данных отраслях человеческой деятельности метод непреходящ, он только обогащается, расширяется, дополняется, результат же часто принципиально пересматривается. Действительно, естественнонаучные знания в той или иной области могут модифицироваться и дополняться, причем согласно принципу соответствия старые знания в данной научной области входят в новые знания как их предельный или частный случай. При этом, несмотря на преемственность, научные знания изменчивы. Технические устройства и вообще продукты технологии также могут модифицироваться и заменяться лучшими образцами, а затем уходить в историю. В то же время общие методы научного познания и принципы технологии сохраняются, совершенствуются и приумножаются (поэтому название “технологический” более подходит для высшего учебного заведения, чем имя “технический”).

Кроме того, если в машиностроении, приборостроении и т.п. легко развести понятия “технология” и “техника”, то, например, в химической технологии целевой продукт может существовать точно таким же, как и в природе. В этом случае артефактом является только сама химическая технология. продукт же в данном случае является артефактом только в технологическом отношении, но не в субстанциональном. Более того, результатом некоторых химических технологий и биотехнологий является не какой-либо потребительский материальный продукт, а социально значимый результат (например, незагрязненная промышленными отходами биосфера как результат процессов в химических и биоочистных системах).

Технология не есть результат практических приложений естествознания, а естествознание не есть результат практических приложений технологии.

И то и другое имеет место, но обе области автономны. Достаточно напомнить, что технология и техника появились значительно раньше естествознания (со времени зарождения цивилизации), следовательно, они могли существовать независимо от естествознания. Какая область во взаимосвязях двух названных областей знания является прикладной? — вопрос не чисто методологический, а в большей степени субъективно-психологический. Другими словами, взаимодействие естествознания и технологии не дает оснований для конкретных заключений о том, которая из этих двух областей является прикладной в отношении к другой.

И актуально, и исторически технология и естествознание развивались в результате не простых, но обоюдных процессов передачи знания и проблем.

Здесь достаточно указать на достижения в области техники и технологии в Средневековье: получение сплавов металлов, красителей и мастик; создание и усовершенствование водяных и ветряных мельниц, компаса, печатного станка, специальных печей с самоподдувом; разработка технологий очистки металлов, разделения веществ перегонкой; создание и усовершенствование техники в области строительства зданий, морских судов. Считаю, что, скорее всего, техника развивалась в западной культуре непрерывно и поступательно. Что же касается Средневековья, то могу сказать на основании собственного осмысления истории науки и техники, что в этот период была мертва именно наука (в силу абсолютного авторитета Аристотеля), но были живы религиозная философия, или схоластика (где развивались по крайней мере логика, герменевтика и диалектика) и техника. На мой взгляд, в истории техники в эпоху Возрождения не произошло качественного скачка, по сравнению с историей средневековой техники.

Достаточно также вспомнить, что термодинамика исторически развивалась как термодинамика тепловых машин, т.е. как техническая термодинамика; проблемы передачи информации телеграфом во многом обусловили становление теории информации, а сам телеграф как техническое устройство обусловлен развитием физики электричества. Современная биотехнология и генная инженерия развивались совместно и представляют собой область органичного синтеза технологии и естествознания. Можно даже сказать, что Д.И.Менделеев окончательно пришел к открытию периодического закона химических элементов при работе над проблемой, которую мы бы отнесли к “технологии образования”, — при организации и систематизации материала во время написания учебника “Основы химии”.

Естествознание развивается не для того, чтобы “обслуживать” технологию. Методология, теория, эксперимент и собственно знание в естествознании находят приложения в первую очередь для познания тех же естественных объектов в той же предметной области, но на новом уровне или в более широком предметном ракурсе. Технология и техническое творчество также не всегда опираются на естественнонаучные знания. Если, например, в отношении к соответствующему предмету технологии естественнонаучные знания отсутствуют, то в этом случае технология совершает “туннельный переход” через барьер естественнонаучного незнания благодаря своим теоретическим установкам, эмпирическим и интуиционистским методам — в этом она и сродни искусству.

полезно отметить, что технология и искусство в современном смысле этих слов разделились, но это окончательно произошло не так давно. Напомню здесь слова М.В.Ломоносова в его лекции “Слово о пользе химии”: “Учением приобретенные познания разделяются на науки и художества. Науки подают ясное о вещах понятие и открывают потаенное действие и свойств причины; художества к приумножению человеческой пользы оные употребляют. Науки довольствуют врожденное и вкорененное в нас любопытство; художества снисканием прибытка увеселяют. Науки художествам путь открывают; художества происхождение наук ускоряют. Обои общею пользою согласно служат”. Судя по контексту лекции, Ломоносов относил к “художествам” все сферы по созданию искусственных объектов как материально-практических, так и духовно-эстетических. Это понятно из его слов: “Между художествами первое место... имеет металлургия, которая учит находить и очищать металлы и другие минералы....Ибо металлы подают укрепление и красоту важнейшим вещам в обществе потребным. Ими украшают храмы Божии и блистают монаршеские престолы, или защищаются от нападения неприятельского, или утверждаются корабли и, силою их связаны, между бурными вихрями в морской пучине плавают” [Ломоносов, 1950, с. 80].

В отношении к вопросу обоснования истинности знания естествознание принципиально отличается от технологии. В естествознании сущность объекта познается только в известной степени. В технологии сущность как осознанная идея предшествует целевому объекту, и, когда он сотворен, она присутствует в нем.

Таким образом, проблему истинного знания в технологии имеет смысл рассматривать в отношении к исходной идее или к конечному результату. Что же касается метода, т.е. собственно технологии, то он может быть неистинным в строгом смысле, но истинен прагматически — в связке “идея — метод (технология) — результат”.

Глава 2. Технологическое образование: сходства и уникальность технологического и классического университетов

В определенной степени этот вопрос уже раскрыт выше, поскольку естествознание — основной предмет обучения в классическом университете, а технология — в технологическом университете. Поэтому сходства и различия естествознания и технологии во многом определяют сходства и различия данных двух типов университетов. Этим, однако, еще не все сказано (см.: [Дьяконов и Курашов, 2001]).

Чтобы ответить на этот вопрос, возьмем для сопоставительного анализа “классический университет”, т.е. традиционный полидисциплинарный образовательный центр. Мысленно можно представить, что классический университет будет переименован и назван “институтом естественных и гуманитарных наук”. Такое переименование вызвало бы справедливые возражения, аргументированные тем, что имя “университет” символично и несет в себе исторически сложившиеся смыслы фундаментального образования — образования, содержание которого составляют прежде всего предельные основания, или “начала”, наук.

Если это справедливо, то по выстраиваемой здесь логике мы должны для установления бытийного статуса технологического университета подтвердить наличие собственных предельных оснований, или начал, у технологии. Причем “начал”, которые не сводятся только к естествознанию (здесь, как и выше, я в первую очередь провожу сравнение технологии материального производства с естествознанием). Искать и выявлять начала и в естествознании, и в технологии следует прежде всего в методе. Кант кратко и точно определил, что “метод — это способ действия согласно основоположениям”. Вопрос об основоположениях той или иной области человеческой деятельности объемен, и я его здесь, конечно, могу только обозначить.

В естественных науках познаются объекты не антропогенные, не артефакты: элементарные частицы, живые клетки, космические тела, — т.е. в естественных науках систематизируются явления и познаются сущности естественной природы. Соответственно этому в классическом университете готовят специалистов для этого типа путей познания — это школа преимущественно для реализации человека как homo sapiens.

Можно также сказать, что в идее классического университета выражается романтический духовно-познавательный идеал человечества.

В технологии предметом познания являются пути создания объектов искусственных, антропогенных, артефактов. Соответственно этому в технологическом университете готовят специалистов для этого типа путей творчества — это школа для реализации человека и как homo sapiens, и как homo faber, т.е. и как человека разумного, и как человека-мастера.

Рассмотрим вопрос еще в одном ракурсе. В любой области человеческой деятельности можно выделить три ипостаси: предмет, метод и цель. Цель деятельности в естествознании — удовлетворение духовно-познавательной ипостаси человека и в процессе, и в результате. Цель технологической деятельности — удовлетворение творчески-созидательной ипостаси человека в процессе, а утилитарно-прагматической — в результате. При этом объект и методы исследования в естествознании и технологии в некоторых случаях могут полностью совпадать: исследования рекомбинантных ДНК и генная инженерия в биотехнологии, исследования по удержанию термоядерного синтеза и создание термоядерных энергетических установок, исследования полимеризации непредельных углеводородов и получение синтетического каучука. В образовательном пространстве реализации этих антропологических ипостасей соответствуют центры “классический университет” и “технологический университет”.

Далее, если рассматривать степень взаимосвязи и взаимодействия той или иной области знания с другими, то в этом интердисциплинарном измерении технологический университет сейчас, пожалуй, выделяется. В классическом университете факультеты существуют весьма автономно. Научное и учебное взаимодействие физиков, химиков, биологов, филологов, историков, юристов неинтенсивно, если вообще имеет место.

В отличие от этого современная технология актуально связана с экономикой, политикой, правом, этикой, антропологией. Без культурологических знаний, например, мы не объясним технологический прорыв Японии, происшедший в прошлом. Мы не сможем эффективно культивировать новые технологии без изучения экономики региона, национальных традиций, географии и т. п. Таким образом, в современном технологическом университете взаимодействие различных областей знания происходит весьма интенсивно. На 12-й конференции ректоров и президентов европейских технических университетов Хайнц Кунле отметил: “Инженеру необходима рефлексия над техникой в контексте гуманитарных и социальных наук, экономики и права, а также по поводу социальной ответственности инженеров и вообще техники” (цит. по: [Ленк, 1996, с.10]). В связи с анализом современных тенденций научно-технического знания Ханс Ленк утверждает, что в технических университетах “крайне необходимы кафедры методологии технических наук” [там же, с.68], он приводит также данные социологических опросов инженеров, согласно которым “желательно явное повышение нетехнических предметов в обучении инженеров” [там же, с.68, 75].

Естественные науки и соответственно естественнонаучные подразделения классического университета служат становлению со-знания человека с окружающей его природой. Технология же и соответственно технологический университет служат становлению осознания человеком созидательных начал своей природы. Можно сказать, что человек при создании нового искусственного мира больше познает самого себя, чем при познании естественного, т.е. не антропогенного мира. Отсюда “технологический университет” — не просто директивное или волюнтаристское название, это имя феномена, имеющего основания в бытии человеческой культуры, т.е. это имя имеет определенный онтологический статус.

В целом можно сказать, что технологический университет — новый этап в развитии высшего образования. Причем можно отметить уже обратное влияние технологического университета на классический университет. Например, сейчас в классических университетах, в том числе в МГУ, формируются программы с выделением приоритетных направлений фундаментальных исследований. Понятие “приоритетный”, надо заметить, ранее совсем бы не сочеталось с понятием “фундаментальные исследования” — все фундаментальные исследования любых объектов микро-, макро- и мегамира равным образом приоритетны. В наше время сочетание “приоритетные фундаментальные исследования” уже не воспринимается как “неуклюжее” потому, что ориентация на практически значимый результат, характерная ранее для технологии, стала приобретать универсальный характер. В истории высшего образования нашей страны мы это хорошо видим по преемственной связи МГУ—МФТИ—МИФИ.

“Технологический университет” как феномен современной цивилизации приходит к зрелой фазе — фазе самосознания, или фазе философской рефлексии. Рефлексия — признак поднятия системы на высший уровень своего становления — уровень самосознания, и она, следовательно, необходимое и достаточное условие зрелости системы.

Кант писал, что нельзя научить философии, можно только научить философствовать. Действительно, человек не становится философом, заучивая положения философских систем, но он становится философом, когда осваивает методы философствования, т.е. методы создания философских систем.

Наша принципиальная методологическая установка по структуре схожа: нельзя в данной области изучить всю технику, но можно изучить технологию. На основании знания множества технических устройств мы сможем создать только некоторые объекты из всего спектра возможных для современной нам технологии, но, зная технологию, мы можем создать любой объект из всей сферы ее возможностей.

И самое последнее: укрепление и развитие “технологического университета” — один из принципиальных вопросов совершенствования инженерного образования в России.