Политическая психология как элемент политического сознания.

1. Политическое сознание — наиболее общая категория, характеризую­щая субъективную сторону политической жизни. По своему содержанию она охватывает чувственные и теоретические, ценностные и нормативные, рацио­нальные и подсознательные, одним словом — все представления граждан, опосредствующие и очеловечивающие их объективные связи как с института­ми власти, так и между собой по поводу участия в управлении делами обще­ства и государства. Иными словами, политическое сознание характеризует всю совокупность духовных образований, определяющих способность челове­ка к существованию в политической сфере, его умение выполнять там специ­фические функции, взаимодействовать с органами управления, нести ответст­венность за реализацию прав и свобод и т.д. Поэтому от функционирующих в обществе политических представлений субъектов и носителей политических отношений, сложившегося менталитета людей самым непосредственным обра­зом зависит содержание и характер политического процесса, цели и средства режима правления.

Как уже говорилось, собственно политический уровень социальных представлений возникает у человека при сравнении и противопоставлении своих групповых интересов с потребностями других общественных групп, а также при понимании того факта, что их реализация просто недостижима без вступления в определенные отношения с государством, партиями, правящей элитой. Политическое сознание — это саморефлексия социальной (националь­ной, конфессиональной и проч.) группы, отображение действительности через призму коллективных интересов, измерение групповых потребностей с точки зрения их влияния на все общество, все социальное целое.

Иными словами, политическое сознание возникает на основе осознания че­ловеком своей групповой принадлежности, а также отрефлексированного отно­шения к явлениям власти, а следовательно, и отнесения себя к определенным политическим позициям (левых ради^^лов, либералов, консерваторов и т.д.). Конечно, эта первичная потребность в политическом осознании своих интересов, инициируемая групповой принадлежностью челоьока, может быть дополнена и

другими соображениями и целями, например потребностью в приобщении к тому или иному популярному политическому движению, членстве в правя­щей партии или другой престижной ассоциации и т.д. И все же именно на ос­нове осознания своей групповой (двойной, тройной, n-й) идентичности чело­век обретает контуры политического мышления, уточняет свой гражданский статус субъекта, наделенного теми или иными правами и свободами, возмож­ностями влияния на власть, несения ответственности за свои поступки.

Обусловленность политического сознания объективными групповыми ин­тересами свидетельствует о том, что оно по природе своей не может быть ре­зультатом оторванных от жизни кабинетных размышлений, этакой умозри­тельной формой человеческого мышления. Возникая и развиваясь в связи с осознанием и реализацией реальных интересов, политическое сознание высту­пает понятийным, оценочным, символическим и иным отображением реаль­ных взаимодействий граждан, достигающих своих властных целей. Поэтому усложнение и обогащение политического сознания зависит не столько от на­личия специальных знаний, сколько от практического участия человека в уп­равлении государством, умения обращать отношение с властью в формы своей индивидуальной жизнедеятельности. Поэтому неразвитость политических связей в обществе, сужающая заинтересованность населения в реализации своих гражданских прав и свобод, омертвляет политическое сознание, выклю­чает его из механизмов власти и управления.

Будучи фундаментальной основой политического сознания, групповые воззрения все же не исчерпывают всего его содержания. Политическое созна­ние непременно включает в себя и межгрупповые, общечеловеческие идеи и представления, чье наличие обусловлено не особенными, а универсальными интересами человека, а также общедемократическими свойствами организа­ции власти. Например, в условиях возникновения новой социальной структу­ры, в эпоху революционных бурь во взглядах людей преобладают ярко выра­женные групповые воззрения и доминанты. В условиях же, аналогичных ны­не переживаемому человечеством этапу, превалируют общецивилизационные ценности, без приоритета которых ни одна из групп не может достичь своих специфических интересов. Помимо этого в содержание политического созна­ния включаются и индивидуальные воззрения, характеризующие персональ­ные особенности понимания человеком своих групповых интересов и его пол­итических позиций.

Наличие и степень влияния общечеловеческих и индивидуальных воз­зрений и ориентиров в политическом сознании отражают открытый харак­тер последнего, т.е. способность к восприятию чужого социального опыта, инокультурных ценностей и традиций. Заточенные же в рамках только кор­поративных, локальных, групповых норм и целей политические взгляды че­ловека являют собой закрытый тип политического сознания.

Таким образом, было бы в равной степени ошибочно сводить все содер­жание политических воззрений к групповому (например, классовому) знаме­нателю, а с другой стороны, растворять его в общедемократических или сугу­бо индивидуальных представлениях. -Если первая позиция постоянно встреча­ется в догматических интерпретациях марксистского учения, то вторая, как правило, свойственна для многих течений в западной политической теории, где в целях принижения идейно-групповой природы политического сознания нередко используются другие базовые категории (например, "вера"; "мышле­ние", "убеждение" и др.).

Формируется политическое сознание сложным и противоречивым путем. Было бы большим упрощением считать, что оно — как традиционно тракто-

валось в марксизме — "вносится" в массы специальными идеологическими представителями класса. На деле формирование политического сознания осу­ществляется у любого — в том числе и массового — субъекта либо путем критического осмысления социальной действительности, постепенной рацио­нализации чувственных представлений людей, обобщения имеющейся у них информации; либо за счет осознания целей партийного или политического движения, т.е. присоединения к уже сформулированным оценкам и нормам гражданского поведения; либо путем эмоционального приобщения к в.ере в справедливость тех или иных политических идеалов. Причем, объективная принадлежность человека к тем или иным группам отнюдь не означает, что у него сформируется соответствующее данным интересам политическое созна­ние. Политические воззрения обладают достаточно высокой независимостью и самостоятельностью по отношению к социально-экономическим факторам.

Вместе с тем, ни один из указанных путей не гарантирует складывания собственно политических воззрений у человека. Даже осуществление полити­ческих функций может быть не связано с уяснением людьми своего обще­ственного положения, нарастанием индивидуальной сознательности, умением занять политическую позицию. Иными словами, даже взаимодействуя в пол­итической жизни, человек вполне может руководствоваться предполитиче-скими, потестарными (potestas — власть) воззрениями, в основе которых ле­жит не осознанная идентификация, а повседневная, бытовая приобщенность к земляческим, этническим и иным подобного рода общностям, предполагаю­щим не идейную, а поверхностную, сугубо эмоциональную духовную связь своих членов. Потестарность сознания означает не творческую выработку политических позиций человека, а механическое воспроизведение им задан­ных властью (или же группой) оценок и форм поведения, постоянное сполза­ние к сугубо эмоциональному видению политической жизни, отношению к своим политическим правам, как к долгу перед обществом. На почве такой полной деиндивидуализации личности, ее растворенности в "единой крови" общины постоянно рождаются болезненные этнофобии, экстремизм, разъеда­ющее душу человека холопство.

Так или иначе, но только практика может свидетельствовать, руководст­вуется ли человек осознанно-групповыми или же потестарными взглядами, возвысил ли он свою субъективность до понимания политических целей груп­пы или общества или же нет. В свою очередь и собственно политические воз­зрения людей могут отличаться по глубине и полноте осознания социальных и национальных интересов, степени стереотипизации, творческим свойствам и т.д. От качества политических взглядов элиты и электората зависит полнота и эффективность выполняемых ими функций (а также и результативность функций, осуществляемых политическим сознанием в деле организации и от­правления власти).

В целом в организации и функционировании власти политическое созна­ние выполняет следующие функции: когнитивную, выражающую потребность человека и общества в отражении и уточнении групповых и общеколлектив­ных интересов; идеологическую, характеризующую потребность в защите ин­тересов группы или общества в целом; коммуникативную, обеспечивающую взаимодействие субъектов и носителей политических отношений между собой и с институтами власти; прогностическую, выражающую способность группы или общества к гипотетической оценке возможного развития политических процессов и воспитательную, задающую политической активности людей же­лательную для общества или группы направленность, соответствующую тем или иным идеалам класса, нации, государства.

20-4178:

Степень полноты и характер реализации функций политического созна­ния зависят от многих причин, но прежде всего от того, осуществляются ли они в стабильных или нестабильных общественных условиях. Так, например, в переходных общественных условиях, когда в политическую жизнь включа­ются нетрадиционные группы, активно ищущие пути реализации своих власт­но значимых интересов, резко увеличивается роль идеологической функции, но ослабевает коммуникативная функция политического сознания, что отра­жает несовместимость интересов и позиций различных политических субъек­тов. В нестабильных условиях также падает политическое значение различно­го рода прогнозов, особенно долгосрочных; основная нагрузка ложится на политическое сознание элитарных кругов; при постановке общественных це­лей и требований увеличивается значение нормативных (в противоположность ценностным) ориентиров политического поведения.

Выполнение столь важных функций в деле организации и осуществле­ния власти раскрывает содержание политического сознания как фактора пол­итического поведения массового, группового и индивидуального субъектов. Поэтому все многообразие форм и образований политического сознания рас­сматривается в политологии главным образом, как субъективный элемент стимулирования политических действий классов, наций, элит, лидеров, рядо­вых граждан и других субъектов политических отношений.

Так, применительно к политическому поведению индивида принято вы­делять рациональные, рационально-ценностные, аффективные, а также тради­ционные формы политической мотивации (М.Вебер). В зависимости же от ха­рактера сознательной мотивации действий граждан в сфере власти выделяют открытые (носящие характер прямого политического действия, например, участие в выборах, партийных акциях и т.д.) и закрытые (уклонение от вы­полнения гражданских обязанностей, абсентеизм) формы политического пове­дения; нормативные (ориентирующиеся на господствующие или официальные нормы и девиантные (отклоняющиеся от доминирующих норм); традицион­ные (где доминируют рутинные, постоянно воспроизводящиеся мотивы) и ин­новационные (с преобладанием творческих, самодеятельных мотивов) формы политического поведения.

Для раскрытия особенностей политического поведения социальных и на­циональных групп и иных макросоциальных общностей важны мотивацион-ные особенности таких форм политического сознания, как политическая иде­ология и политическая психология.

2. Со времени введения французским ученым Де Тресси (1754—1836) термина "идеология" в научный оборот в политической теории сложились различные взгляды на это духовное явление. В частности, марксизм исходит из обусловленности идеологических доктрин материальными условиями жиз­недеятельности общественных групп, в силу чего они характеризуются как теоретические представления, защищающие эти общеколлективные интересы. Формирование идеологии связывается здесь с деятельностью специализиро­ванного коллективного субъекта. В зависимости от места, занимаемого группой в общественных отношениях (если, к примеру, класс обладает ин­тересами, совпадающими с ведущими тенденциями общественного прогрес­са), марксизм признает возможность выполнения идеологией функций на­учного знания.

В отличие от канонических позиций марксизма в западной политологии не прекращаются дискуссии об источниках и статусе идеологических течений. Так, для приверженцев неоанархизма идеология выступает как порождение

массового сознания. Либерально-позитивистская традиция, гиперболизируя идеологию, интерпретирует ее как надысторическое явление, существующее вне зависимости от социальных и политических условий; неомакиавеллисты (Р.Моска, Р.Михельс, В.Парето) склонны даже эстетические или религиозные формы сознания трактовать как специфические формы проявления политиче­ской идеологии, порожденные нуждами легитимизации власти. В то же время широко распространены и взгляды, характеризующие идеологию как "слу­жанку власти", не имеющую в политике сколь-нибудь серьезного веса и зна­чения.

Вместе с тем, несмотря на известный релятивизм, в западной политоло­гии все же сложился ряд устойчивых позиций по отношению к идеологии. Так, принципиальной позицией является бескомпромиссное разведение идео­логии и науки, отрицание за идеологией познавательных функций. Еще М.Ве-бер относил идеологию, как и иные мировоззренческие и религиозные образо­вания к области веры, отрицая, тем самым, даже постановку вопроса о ее на­учности. Признанный авторитет в этой области К.Мангейм вслед за Вебером рассматривал любую идеологию как неадекватное отображение действитель­ности, как совокупность идей, сознательно скрывающих истинное положение вещей. Весьма распространенным является также и сугубо функциональное толкование идеологии как инструмента интеграции общности (О.Лемберг, Т.Парсонс и др.), оставляющее в тени ее социально-исторические источники и детерминанты. Нередко идеология сводится к психологии отдельных групп и индивидов (Р.Пайпс, В.Старк, Л.Браун и др.).

Если суммировать рациональные оценки и подходы к толкованию дан­ной формы политического сознания, то можно сказать, что политическая иде­ология представляет собой систематизированную совокупность идейных воз­зрений, выражающих и защищающих интересы той или иной общественной группы и требующих подчинения индивидуальных помыслов и поступков как можно большего числа людей соответствующим целям и задачам ис­пользования власти. Коротко говоря, политическая идеология — это доктри­на, обосновывающая притязания какой-либо группы на власть или ее исполь­зование и предусматривающая поэтому ту или иную стратегию политических действий.

В отличие от науки (чьей задачей является поиск истины) функции иде­ологии прежде всего сводятся к овладению массовым политическим сознани­ем населения, к внедрению в него своих критериев оценки настоящего и буду­щего развития общества, определению целей и задач, по которым люди долж­ны ориентироваться в политическом пространстве. Обладая ярко выраженным групповым характером, идеология должна создавать позитивный образ проводимой (или предлагаемой населению) политической линии, ее соот­ветствия интересам того или иного класса, нации, государства. При этом идеология должна не столько заниматься пропагандированием, распростра­нением тех или иных идеалов и ценностей, сколько стимулировать целе­направленные действия и поступки граждан, партий и других политиче­ских ассоциаций.

Выполняя свои политические функции, идеология стремится сплотить, интегрировать общество либо на базе интересов какой-либо социальной или национальной группы (например, среднего класса, граждан коренной нацио­нальности и т.д.), либо на почве сознательно сформулированных целей, не опирающихся на определенные социально-экономические страты или группы населения (например, идеология анархизма, нацизма и др.). Способность ре­ально интегрировать население общества будет непосредственно зависеть от

того, насколько идеи и положения идеологии соответствуют обыденным взглядам и представлениям людей о предпочтительном стиле жизни, а также и от того, найдет ли данная доктрина адекватные уровню общественного со­знания формы интерпретации своих теоретически заключений.

Помимо рациональных, теоретически обоснованных положений, любая идеология предполагает некий отлет от действительности, содержит те цели и идеалы, которые населению предлагается воспринимать на веру. В меньшей степени таким налетом коллективных верований обладают официальные идео­логии, направляющие реальный курс государственной политики и потому в основном приукрашивающие действительность и инициирующие апологетиче­ские настроения. Большей же предрасположенностью к утопическим предпо­ложениям обладают идеологии оппозиционных сил, как правило, ожидающие от власти значительно больше, чем она может дать, и стремящиеся с по­мощью красивого идеала привлечь к себе больше сторонников.

Рассматривая идеологию как форму мотивации политического поведения групповых субъектов, надо отметить, что в демократических системах она ис­пользуется преимущественно лишь на этапах, связанных с концептуализа­цией групповых интересов и их введением в политическую жизнь. Стремле­ние же абсолютизировать ее роль, т.е. подчинить ей нравственные, правовые, культурные и иные духовные регуляторы политических отношений на посто­янной основе, по существу порождает т.н. "идеократическое" (тоталитарное) общество, пытающееся насильственно утвердить идеалы господствующей иде­ологии в сознании граждан и в практической жизни.

Поскольку политическая идеология представляет собой духовное образо­вание, специально предназначенное для целевой и идейной ориентации пол­итического поведения, необходимо различать следующие уровни ее функцио­нирования: теоретико-концептуальный, на котором формулируются основ­ные положения, раскрывающие интересы и идеалы того или иного класса, слоя, нации, государства; программно-политический, где социально-фило­софские принципы и идеалы переводятся в программы, лозунги и требова­ния политической элиты и являют собой идейную основу для принятия уп­равленческих решений и стимулирования политического поведения масс. Данный уровень функционирования идеологии непосредственно связан с деятельностью партий, союзов, объединений, созданных для трансляции политических требований приверженцев данной идеологии. Учитывая пол­итический вес связанных с идеологией институтов власти, и саму ее трак­туют как "конституирующий элемент политики"; актуализированный, который характеризует степень освоения гражданами целей и принци­пов данной идеологии и характер их воплощения в тех или иных фор­мах политического участия. Этот уровень может характеризовать до­вольно широкий спектр вариантов интериоризации идеологии: от легкой смены идеологических позиций до восприятия людьми своих политиче­ских привязанностей как глубинных мировоззренческих ориентиров. Идео­логии, обладающие большим мировоззренческим значением и способные упорядочить в сознании людей ход истории, определить принципы их со­циального мышления, являются "тотальными" (К.Мангейм) или "парадиг­матическими" (Н.Пуланзас).

Субъекты и носители политических отношений, руководствующиеся идеологическими ценностями и целями и взаимодействующие между собой,

Manning D., Robinson T. The place of ideology in politikal life L.: Croom Helm, 1985. P. 52.

создают т.н. коммуникативное пространство политики. Непрерывный обмен теми или иными подходами, оценками и суждениями об одних и тех же или различных политических событиях политическими субъектами, дебаты по политической "повестке дня" (т.е. определение группы вопросов, являющейся наиболее важной для нахождения путей использования власти) и другие ас­пекты взаимодействия групп и граждан способствуют рождению и распаду идеологий, новому синтезу идейных течений, постоянному усложнению моти-вационной сферы политического поведения.

В современных условиях разительный прогресс западных индустриаль­ных обществ, новая роль средних слоев, социокультурный прогресс мирового сообщества радикальным образом повлияли на содержание коммуникативно­го процесса и его характер. Так, падение тоталитарных режимов в бывшем СССР и ряде стран Восточной Европы послужило мощным толчком падения авторитета и роли "левых" идеологий. Прежде всего это коснулось идеоло­гии марксизма-ленинизма.

Возникнув а середине XIX века и будучи обусловлено начальным, наибо­лее острым этапом борьбы рабочего класса и буржуазии, это учение особое внимание уделяло революционным методам перехода от капитализма к социа­лизму, обоснованию диктатуры пролетариата, разработке стратегии и тактики революционного рабочего движения. Не говоря даже о внутренних противоре­чиях теоретического метода Маркса, в значительной мере предопределивших малореалистическое и весьма поверхностное видение исторического процесса, надо отметить, что по сути на всем протяжении идейной эволюции данной доктрины ее приверженцам — и особенно "марксистам-ленинцам" как наибо­лее односторонним интерпретаторам и догматическим последователям этих идей — так и не удалось выйти за рамки философии насилия, ориентации на силовые методы упрочения социализма и коммунизма. Как одна из са­мых конфронтационных идеологий, марксизм-ленинизм, отгородив себя от интеллектуального и культурного общения с иными системами политиче­ских воззрений, обрек себя на неминуемое духовное вымирание и вытесне­ние с политической арены. К сожалению, ряд современных попыток рекон-цептуализировать марксистское учение, придать его политическим идеям привлекательность в глазах населения России свидетельствует о его сбли­жении с националистическими и шовинистическими течениями, т.е. воз­рождении на отечественной почве печальной памяти национал-социализма — той доктрины, для которой насилие было альфой и омегой всех политиче­ских устремлений.

В отличие от марксизма социал-демократическая идеология исходила и исходит из приоритета постепенности исторической эволюции общества в на­правлении строя социальной справедливости и равенства граждан независимо от их общественного положения, сохранения при этом социального и межго­сударственного мира. Представления о постепенном реформировании буржу­азного общества, необходимости отказа от классовой борьбы неразрывно свя­зывались в этой доктрине с понимаем первостепенной значимости народной власти в политической и экономической жизни, усилением социальной защи­щенности трудящихся и поощрением рабочего самоуправления. Социал-де­мократии присуща и сильная акцентация этических стимулов политического развития, отрицание социальных преимуществ граждан при толковании их прав и свобод. Основную теоретическую платформу этой идеологии составля­ют категории справедливости, свободы и солидарности.

Проповедуемая социал-демократами концепция "социального партнерст­ва", заменившая, а отчасти и усовершенствовавшая идею классового противо-

борства, показала себя в условиях стабильного развития западных стран как более предпочтительная, чем марксизм, программа политического движения. В то же время неосуществленность выдвигавшихся социал-демократией идей (концепций "демократического социализма", "государства всеобщего благосо­стояния"), неубедительность политических интерпретаций современной роли средних слоев, решение проблем наемного труда, социальных последствий технологического рывка в развитых индустриальных странах и ряд других те­оретических просчетов, в значительной мере порожденных традиционным от­ношением к смыслу и содержанию общественного прогресса, серьезно подо­рвали влияние данного идеологического течения. Серьезную роль в ослабле­нии авторитета социал-демократии сыграло и крушение тоталитарных режи­мов в конце 80-х годов, рассматривавшееся общественным мнением как пора­жение родственной ей идеологии.

На фоне ослабления политической роли "левых" идеологий заметно уси­лили свое идейное влияние либеральная (неолиберальная) и консервативная (неоконсервативная) идеологии. Прежде всего это связано с поддержкой эти­ми доктринами тех ценностей и понятий, которые в современных условиях лежат в основании демократической организации власти в обществе и взаимо­отношений государства и гражданина.

Так, либерализм еще на начальных этапах своего формирования, унасле­довав идейное богатство Д.Локка, А.Смита, Т.Гоббса, связывавших свободу личности с уважением основополагающих прав человека, а также с системой частного владения, положил в основу своей концепции идеалы свободной кон­куренции, рынка, предпринимательства. Соответственно ведущими политиче­скими идеями либерализма выступали правовое равенство граждан, договор­ная природа государства, а впоследствии и равноправие соперничающих в политике "профессиональных, экономических, религиозных, политических ассоциаций, ни одна из которых" не должна иметь "морального превосходства и практического преобладания над другими". Хотя до середины XX в. либе­ралы предпочитали избегать употребления термина "демократия" (оберегая таким образом ведущую для них ценность — частную собственность), то впос­ледствии, отдавая должное социальным функциям государства, стали уделять демократическим ценностям значительно большее внимание. Важнейшим до­стоинством политической системы провозглашалась справедливость, а прави­тельства — ориентация на моральные качества гражданина. В основу полити­ческой программы неолибералов легли идеи консенсуса управляющих и уп­равляемых, необходимости участия масс в политическом процессе, демокра­тизации процедуры принятия политических решений. В отличие от прежних ориентации на механические принципы определения демократичности (по большинству) ведущим значением стали обладать плюралистические формы организации политической жизни. Причем Р.Даль, Ч.Линдблюм и др. неоп­люралисты считают, что чем слабее правление большинства, тем оно больше соответствует принципам либерализма. Правда, представители праволибераль-ных течений (Ф.Хайек, Д.Эшер, Г.Олсон) полагают, что при плюрализме спо­собны сформироваться механизмы экспроприации большинством богатого меньшинства, что может поставить под угрозу основополагающие принципы либерализма.

На либеральной идейной основе получили развитие многообразные тео­рии политического участия, партисипаторной демократии, а также элитар-

Coker F.-W. Pluralism. — Encyclopaedia of the Social Sciences. Vol.12, N.Y., 1934.

p.m.

ные концепции, что подкрепило популярность либерализма среди сторонни­ков различных моделей политического устройства общества.

В противоположность либерализму консервативная идеология, также поддерживая основополагающие принципы устройства общества на основе ча­стного владения, сделала акцент на обеспечении стабильности капиталистиче­ских отношений. Фундаментальная идея консерватизма, сформулированная еще Э.Берком в "Размышлениях о французской революции" (1790), состоя­ла в признании противоестественности сознательного переустройства обще­ства. В русле такого подхода ценности свободы, равенства и прогресса ут­рачивали свою первопричинность по сравнению с идеями традиционализма, преемственности, иерархичности, аристократизма. Политическими следст­виями таких установок явились воззрения, понимавшие свободу как послу­шание государству, утверждавшие незыблемость институтов власти капита­листического общества, защищавшие "естественные" привилегии власть предержащих. С течением времени на базе этих идей даже сформировалось особое течение — либертализм, основывающийся на ценностях крайнего индивидуализма и отрицании политического вмешательства в предприни­мательскую деятельность.

Во второй половине XX в. социально-экономические и политические из­менения в мире заставили консерваторов перейти к более сложной аргумента­ции в апологетике западного образа жизни и демократии. Неоконсервативное течение (Д.Белл, З.Бжезинский, Н.Подгорец, Н.Кристолл) сделало упор на требование укрепления законности и порядка, противостояние любым начина­ниям, способным подорвать стабильность политической системы Запада и уменьшить власть представителей крупного капитала. В русле этих требова­ний звучали призывы усилить элитарный характер политического руководст­ва, ввести механизмы сознательного распределения прав и властных полномо­чий граждан в соответствии с их индивидуальными достоинствами. Но даже такое переформулирование демократической идеи консерваторы пытались обосновать нормами индивидуальной морали, нравственной ответственности управляющих. Так, выступая против "государства социального благоденст­вия", теоретики неоконсерватизма указывали на его связь с развитием эгоцент­ризма и иждивенчества, ослаблением традиционных интеграторов общества (на­пример, внутрисемейных уз и связей), что в конечном счете может привести к перекладыванию человеком своей индивидуальной ответственности на государст­во и к снижению его гражданской активности. Умение связать понятные каждо­му и распространенные в обществе ценности с целями политической эволюции западного общества в немалой степени обусловили авторитет консервативной (не­оконсервативной) идеологии в общественном мнении.

Чуткость граждан к индивидуально-этическим, ценностно-культурным аргументам и доводам в значительной мере повлияла и на популярность хри- стианско-демократической идеологии, связывающей политическое развитие с деятельностью свободных и равноправных граждан, руководствующихся в своем поведении нормами религиозной морали. Взаимодействуя с либерально-консервативными идеологиями, эти воззрения оказывают решающее воздейст­вие на массовые умонастроения в странах Запада. Под их влиянием в разви­тых индустриальных странах формируется новый политический менталитет, сочетающий взгляды и ценности, нормы и суждения людей о свободе, власти, средствах руководства и управления, ранее относящихся к отдельным идеоло­гическим доктринам. Радикалистские же, конфронтационные и догматиче­ские идеологии пользуются популярностью у крайне узкого круга людей и на­ходятся, по сути, на периферии политической жизни. Причем по мере демок-

ратизации этих обществ сам статус идеологии, как формы ценностно-группо­вой ориентации в политике, постепенно уступает свое место индивидуальным позициям граждан.

В то же время в переходных общественных системах, а также в странах с высокой социально-классовой поляризацией населения, где высок удельный вес и влияние маргинальных слоев, спор идеологий является ведущей линией в эволюции политических режимов. Здесь значительное место занимают ра-дикалистские идеологии (марксизм-ленинизм, неотроцкизм, различные на­правления фашистской идеологии, идейные модификации "новых левых" и "новых правых", теократические разновидности реакционных, фундаментали­стских учений и др.;), предлагающие "хирургические" методы для решения общественных и политических противоречий.

8. Политическая идеология оказывает активное воздействие на обще­ство, соединяясь с психологией людей. Политическая психология, таким об­разом, представляет собой практическое сознание субъекта властных отноше­ний. Иначе говоря, это та совокупность духовных образований, которая спо­собствует выработке у человека непосредственных мотивов и установок пол­итического поведения. Если идеология является продуктом специализирован­ного сознания, теоретической деятельности группы, то психология формиру­ется в процессе непосредственной активности граждан, на основании их практического взаимодействия между собой и с институтами власти. Поэ­тому в содержании политической психологии доминирующую роль играют чувственные и эмоциональные элементы сознания, которые ориентируют ее, как правило, на отражение не перспективных, а насущных интересов людей. Хотя здравый смысл, заложенный в политических эмоциях, позво­ляет им подчас весьма точно и тонко отражать политические взаимоотно­шения различных сил, правильно определять перспективу деятельности партий и государства.

С функциональной точки зрения политическая психология демонстриру­ет, насколько переживания и надежды, положительные эмоции и разочарова­ния людей онаучены и систематизированы идеологическим влиянием, на­сколько целенаправленно они отражают групповые и общезначимые интере­сы. И в общем-то идеологическая доктрина не всегда становится решающим фактором, определяющим содержание политических эмоций граждан. Тем бо­лее, что психология испытывает влияние различных идеологий и складывает­ся в процессе их противоборства. Потому-то реальное содержание политиче­ских чувств является показателем духовной консолидаризированности клас­са, нации, государства как субъектов власти, их способности к выполнению тех или иных политических функций.

Таким образом, круг связанных с изучением политической психологии проблем весьма обширен: от механизмов вызревания у индивида психологиче­ских потребностей во власти и политике до исследования чувственных колли­зий при принятии управленческих решений. Но, несмотря на то, что интерес к этим проблемам постоянно подогревался политической практикой, первый специализированный труд в этой области появился только в 1930 г. (Г.Лас-велл, Психопатология и политика). С тех пор было немало сделано для систе­матизации человеческих представлений об этой сфере политического созна­ния. Но как самостоятельная наука политическая психология сложилась только в 60—70-х годах XX в. в русле западной политической мысли. Ее тео­ретическим фундаментом явились политическая философия (классическая традиция представлена здесь именами Т.Гоббса, Дж.Локка, Г.Спенсера,

А.Смита и др., а достижения новейшей политической истории — трудами А.Тойнби, Дж.Оруэлла, П.Сорокина, Т.Парсонса), политическая социология и социальная психология (в аспекте изучения ими движения норм и ценно­стей), а также политическая наука (точнее — ее поведенческая отрасль, изу­чающая психологические механизмы, регулирующие поведение людей в пол­итическом процессе). Объектом же политической психологии можно считать рефлекторные и рефлексивные механизмы формирования политических пред­ставлений у массовых, групповых и индивидуальных субъектов власти, тон­кие нити, связующие их мышление и практическую активность в стабильных и нестабильных политических процессах, международных и внутриполитиче­ских отношениях.

С содержательной точки зрения в политической психологии можно вы­делить устойчивую часть (здравый смысл, психологический склад этноса, нра­вы и т.д.) и часть более подвижную, динамичную, наиболее чуткую к бегу времени, следующую за каждым поворотом политической жизни (пережива­ния, эмоции, чувства, ожидания). Преобладание устойчивых эмоций, стерео-типизация чувств уменьшает потребность человека в политической информа­ции, снижает потенциал его политического участия. Более того, закрепивши­еся на уровне нр