Медитация постижения (истинной реальности)

 

Текст охватывает разные аспекты медитации постижения, начиная с ее определения, классификации, природы, роли и цели, и, кончая доктринальными концепциями об уме и реальности, интерпретациями, методами исследования, созерцательным погружением и последовательной реализацией трансцендентального постижения.

Медитация постижения включает три аспекта: динамический анализ, созерцательное погружение и видение иллюзорной реальности после погружения. Медитация постижения, в основном, представляет собой аналитическое исследование, дающее ключ к пониманию истинной природы реальности. По этой причине Тибетская традиция называет ее «высшим видением». Начальная фаза медитации постижения представляет собой интеллектуальное исследование того, что составляет истинную или ложную реальность. «Постижение», как динамический анализ, не имеет смысла без стабильного внутреннего успокоения. Восстановление успокоения перед началом постигающего анализа устранит не только любое остаточное волнение, но и эффективно будет охранять исследование в состоянии концентрации от любого отвлечения внимания. И кроме того, анализ, проведенный без существенно необходимых успокоения и ясности, активизирует внутреннее беспокойство. Без этого исчерпывающего процесса простое аналитическое определение психоневротических проблем не может ни затронуть корней, ни привести к надежному решению.

Чтобы понять медитацию постижения, необходимо взглянуть на природу и уровень мудрости. Постижение, как подлинное видение реальности, углубляется пропорционально раскрытию мудрости. Постижение и мудрость являются, таким образом, нераздельными, подобно зеркалу и его отражающей ясности. Действительно, «постижение» в Буддистской традиции означает мудрое видение или способ познания вещей.

Если нельзя достичь постижения природы реальности без первоначального развития мудрости, какую тогда роль играет мудрость в возникновении истинного постижения? Мудрость играет необходимую и соответствующую роль на всем протяжении подготовки и этапов просветления. Мудрость, как различающая способность, ведет медитатора на его пути к высшей реальности. Как мощное психологическое оружие, она разрушает внутренние заблуждения; как высшее видение, она обнаруживает скрытое страдание реальности; и как голос истины, она утверждает внутреннее единство всех вещей. Как говорил несравненный Цзонкхапа:

 

Мудрость – это глаз, смотрящий в глубинную природу реальности;

Она – средство, чтобы обрубить корень сансары.

Неисчерпаемый источник качеств, превознесенных в писаниях,

Ее называют блеском бриллианта, освещающим тьму заблуждений.

 

Непосредственная цель медитатора состоит в том, чтобы развить трансцендентальную мудрость, постепенно через рациональный и созерцательный процессы. Сначала он развивает «рациональный интеллект», который традиция относит к «интеллектуальной мудрости» (тхопаи шераб). Она дается через изучение Буддистской доктрины, под руководством некоторых высоких учителей, и через понимание определяющих терминов и значений понятий. Далее добиваются очищенного интеллекта, называемого «различающей мудростью» (сампе шераб), исследуя – среди прочего – доктринальные точки зрения на существование, его причины, способы разрешения фундаментальных проблем и реализацию внутренней свободы. Снова непосредственное руководство учителя и его жизненно необходимые устные наставления играют здесь важную роль. Объединение интеллектуальной и различающей мудростей составляет «мирскую мудрость».

Мирская мудрость может возникнуть так же путем основной сутрической медитации. Четыре состояния концентрации приводят к постижению чистой природы психофизического мира, что проявляется через ощущение радости, блаженства, ясности и уравновешенного состояния. Другой созерцательный источник мирской мудрости – это источник «четырех уравновешивающих спокойствий», в рамках которых возникает все более тонкое видение потока сознания. Это видение воспринимает сознание сначала как бесконечное пространство, затем как бесконечное сознание, затем как не существующее, и, наконец, как ни существующее ни несуществующее.

Эти виды мирской мудрости не могут, однако, проникнуть вглубь невоспринимаемых аспектов реальности, так как невообразимая природа последних остается сокрытой за обманчивой видимостью. Следовательно, эта мудрость неспособна уничтожить психологический корень жизненных страданий и неправильных представлений.

Только «созерцательная мудрость» может вникнуть в скрытую тайну абсолютной реальности, ибо она содержит такое переворачивающее видение, которое обнаруживает ошибочную природу воспринимаемой реальности и приводит к видению недвойственности. Таковую недвойственность можно в общем охарактеризовать как «относительная» или «взаимозависимая» реальность, которая обладает внутренне присущим ей союзом непостижимой простоты (пустоты) и динамической видимости. Ложная природа понимается как «просто иллюзорная видимость», полностью лишенная присущей ей субстанции. Между тем как ее интригующий динамизм происходит из созидательного взаимодействия естественных причин и условий.

Коль скоро медитатор овладевает медитацией постижения и потом согласует определенное в ходе нее осознавание с успокоенной уравновешенностью (самадхи), он сделает устойчивым свое продвижение к созерцательной мудрости. Его сверхобычный опыт непосредственного восприятия истинной природы недвойственной реальности еще остается на уровне мирских достижений. Однако в тот момент, когда он достигает «пробуждения первой ступени просветления», его созерцательная мудрость достигает трансцендентального состояния.

На этой стадии медитатор способен воспринять тесную связь между двумя аспектами реальности, не смотря на очевидные противоречия, которые они содержат. Такая созерцательная мудрость, развитая в спокойном равновесии и с различением после равновесия, приводит к окончательной реализации трансцендентальной мудрости (праджняпарамиты). Трансцендентальная мудрость является завершением раскрытия интеллекта, и в Буддистской традиции часто сравнивается с полной Луной.

Каждый медитатор в своем исследовании ума и реальности придерживается характерного для данной школы подхода, его разъяснения и истолкования. Медитатор Кагьюпы следует Школе Верного Эмпиризма (сватантра мадхьямика), в то время как другие, особенно медитаторы Гелукпы следуют Школе Рационального Редукционизма (прасангика мадхьямика). В целом все тибетские медитаторы придерживаются общей доктрины среднего пути, как это предписывал Будда: «О монахи, видеть вещи как существующие – это одна крайность, а видеть их как ничто – другая крайность.» Медитатор тогда стремится обрести еще одно более высокое видение реальности, а именно пространство непонятийного осознования, как настоятельно советовал Будда: «Мудрый последователь не задерживается также на среднем пути». «Крайние» точки зрения – это те дуалистические учения, которые развиты на основании некоторых древних (небуддистских) догм. Буддизм рассматривает дуализм любого вида как «тезис» и опровергает его как внутренне противоречивый, и вместе с тем придерживается недвойственности, как «антитезиса», способного выдержать любую проверку. Так как эти две метафизические точки зрения диаметрально противоположны друг другу, то вопрос их синтеза не возникает. Для того, чтобы установить обоснованность недвойственной реальности, Буддизм предлагает на обсуждение концепцию «двух истин», условной и абсолютной. Две истины естественно включают в себя две стороны реальности, как взаимозависимые и взаимосовместимые.

«Видимая истина» относится к проявлениям ума и материальным феноменам. Это означает, что всякая видимая и воспринимаемая действительность предстает как «реальная» для заблуждающегося ума и как «нереальная» для просветленного. «Абсолютная истина» говорит об изначальной простоте, которая традиционно называется «внутренне присущей пустотой». Она представляет собой абсолютную реальность ума и материи. Понятие пустоты объяснить очень сложно и еще тяжелей понять. Традиция предостерегает медитаторов от любых поспешных заключений, ошибочных представлений и неправильного подхода. Пустота должна пониматься, как представляющая собой больше, чем ничто или просто отсутствие (грубых и тонких сущностей) дуалистических явлений. Пустота составляет абсолютную природу всех явлений. И что более важно, эта пустота утверждает относительность всех феноменов. Данная точка зрения отражает позицию Школы Верного Эмпиризма (сватантра мадхьямика), в то время как более отвлеченный взгляд представлен Школой Рационального Редукционизма (прасангика мадхьямика), которая считает, что такая пустота утверждает (лишь) понятийно обозначенное измерение относительных феноменов. Таким образом, пустота, как универсальный субстрат, является сердцевиной недуалистических феноменов. Два аспекта реальности (видимый и скрытый) нераздельно соединены. Это постижение недвойственности видимой и абсолютной реальностей – существования и просветления – представляет собой начало «видения вещей такими какие они есть». Искаженный аспект видимой реальности ума состоит из воображаемого видения существующего себя и субстанциональной сущности материальных явлений. Потому что это образует обманчивое представление, которое портит чистое восприятие ума, подобно облаку, закрывающему небо, они считаются ложными и преходящими феноменами.

Решающий этап медитации постижения состоит из рационального определения и созерцательного осознания несамостоятельности личности и феноменов, и вытекающей отсюда, их внутренней пустотности. Концепция «дуалистических самостей» и «недвойственной бессамостности» представляет собой самый корень нашего существования (сансары) и просветления (нирваны). Дуалистические самости естественно несовместимы; понимание «отсутствия самости» и «не-субстанциональности» является противоядием от дуалистических самостей. Все буддистские школы считают, что нельзя воспринять естественное состояние ума и материальности, а именно «отсутствие я» и «отсутствие субстанции», не говоря уже о восприятии внутренней пустоты этих феноменов, без первоначального понимания искаженного, всегда присутствующего представления о дуалистических самостях. Раз «я» ума было определено, происходит понимание его естественного состояния не-я. После этого фокусируются на «несубстанциональности» материальных феноменов, особенно на том как они представляются пятью психофизическими агрегатами существования.

Есть три идеи «себя» (применительно к уму): не-Буддистские догмы видят «я» как отдельную, независимую, неизменную сущность. Буддистские школы трактуют это представление как грубое, не имеющее никакого отношения к естественному состоянию ума. Наиболее древние буддистские школы указывают и менее грубую самость, и определяют ее как независимо существующую само-сущность. А одна школа даже признает тонкую личность и определяет ее как обособленную само-сущность. Все эти буддистские школы рассматривают разные представления о «я», как совершенно искаженные, противоречащие естественному состоянию ума. Пока эти ошибочные представления о себе удерживаются, экзистенциальная зависимость человека остается и освобождение не может быть реализовано. Философия «не-я» и «пустоты» отрицает только неправильные представления об уме и материальности, а не действительное восприятие и относительные феномены, и не обозначенную понятиями реальность.

Медитатор в своем аналитическом исследовании, пытается свести на нет как менее грубую, так и тонкую личности при помощи логики, основанной на доводе о «взаимном исключении одной и многих (сущностей)». Он аналогичным образом отрицает представление о «субстанции феноменов» и утверждает их просто относительную природу через рациональные принципы, такие как «четыре способа отрицания само-возникающей реальности», иначе называемые «доводом алмазных частиц». Среди многих других исследовательских принципов есть «наивысшее обоснование взаимозависимого происхождения» (пратитья-самутпада).

По мере того, как медитатор продвигается ко все лучшему постижению недвойственной реальности, он применяет принцип взаимозависимого возникновения к проявлению феноменов. Он достигнет постижения совместного возникновения видимой и абсолютной реальностей. Затем добьется изначального осознавания, где все реальности воспринимаются как «одна совершенная одинаковость». Применительно к уму он воспринимает появление потока сознания вместе с присущей ему пустотой; применяя это в отношении любого восприятия, в качестве процесса самореализации, он испытывает пробуждающееся состояние просветления, которое является соединением неизменного блаженства и его природной пустоты.

Таковы некоторые аспекты недвойственного видения и практики, как они показаны в собрании литературы по трансцендентальной мудрости (праджня-парамита). «Сутра Сердца» (сущность праджняпарамиты) резюмирует этот принцип недвойственности:

 

Форма неотделима от пустоты;

Пустота неотделима от формы.

Звук неотделим от пустоты;

Пустота неотделима от звука.

Запах неотделим от пустоты;

Пустота неотделима от запаха.

Вкус неотделим от пустоты;

Пустота неотделима от вкуса.

Осязание неотделимо от пустоты;

Пустота неотделима от осязания.

Сознание неотделимо от пустоты;

Пустота неотделима от сознания.

 

Славный Нагарджуна вновь подтверждает это:

 

Нет явления, которое не является пустотой;

Нет явления, которое не взаимозависимо.

 

И несравненный Цзонхава утверждает:

 

Все, зависящее от условий,

Лишено само-природы, –

Так провозглашается.

Есть ли что-нибудь более удивительное, чем это?

 

Совместное развитие медитаций успокоения и постижения приводит к практике созерцательного погружения (самадхи). Для Кагьюпы и некоторых других родственных орденов, совершенным способом поддержания и овладения этой высшей медитацией является просто наблюдение, то есть, медитация в отсутствии понятий или медитация «немысли». Это означает необходимость избегать всех ментальных действий и побуждений, и привязанностей к любым возвышенным переживаниям, а также избегать любого понятийного анализа. В ходе введения ума в недвойственное погружение, даже окончательно установленное представление о реальности вызывает отвлечение внимания и вредит спокойному погружению. Истинная трансцендентальная мудрость появится только тогда, когда спокойное погружение совершенно незапятнанно никакой ментальной активностью.

Здесь, по-видимому, уместно упомянуть некоторые современные тибетские подходы к рациональному исследованию и созерцательному погружению. Кагьюпа мало полагается на диалектическое исследование, как средство определения видения реальности. Чтобы поддержать свою позицию, они цитируют строфу из «Бодхичарьяватары»:

 

Абсолютная реальность – вне интеллектуального исследования,

Ибо интеллект принадлежит видимой реальности.

 

Орден Гелукпа, с другой стороны, придерживается того, что нельзя обрести прямого постижения абсолютной реальности без первоначального различающего постижения глубоко вкоренившегося представления о себе и реальности. Они подчеркивают важность исчерпывающего исследования с помощью методов рациональных доказательств, вместе с тем одновременно полагаются на процесс созерцания.

Не обращая внимания на ученые споры между различными школами Тибетского Буддизма об интерпретации и применении недвойственных взглядов на реальность, тибетская традиция поощряет соответствующие сектантские расхождения, как правильные и эффективные. Это согласуется с традиционным высказыванием: «Все пути ведут к просветлению.» Великий учитель Гелукпы Тхукам Дхарма Ваджра кратко выразил эту позицию: «Достижение самореализации должно быть практическим критерием оценки справедливости сектантских взглядов и подходов к реальности.»

Отличительная сторона медитации Махамудры обнаруживается в том, как она гармонически сочетала в себе два аспекта сутрической медитации на успокоение и постижение.

История Махамудры ярко освещает развитие Тибетского Буддизма с самого его начала (Буддизм был принесен в Тибет в седьмом столетии). Тибетский Буддизм синтезировал многие аутентичные буддистские традиции, одновременно сохранив их динамизм и все отдельные отличительные особенности. Махамудра – подобно Махасампане Ньингмапы – представляет собой специальный путь, включающий в себя видение абсолютной реальности и процесс мгновенной самореализации. Учение Махамудры является сущностью обширной доктрины Будды. Ранние индийские буддистские наставники, начиная со второго века н.э., хранили то, что в последствие было названо как «квинтэссенция реальности» (ньингпой-дон). Постепенно этот термин был идентифицирован с термином «Махамудра». Среди просветленных учителей раннего периода были Сараха, Нагарджуна, Шавари и Майтрипа. Некоторые великие учителя более позднего периода – это Тилопа, Наропа и их тибетские последователи – Марпа, Миларепа и Гампопа. Их песни о просветлении содержат много мудрости Махамудры. Доктрина квинтэссенции реальности сохранялась в большой тайне. Это учение давалось только тем немногим, которые выполнили все упомянутые выше необходимые условия.

В одиннадцатом и двенадцатом веках доктрина Махамудры заняла отдельное положение в ордене Кагьюпа в Тибете. Согласно автору этого трактата, именно несравненный Гампопа включил учение Махамудры в специальную систему метафизики и медитации, подкрепив ее сильным фундаментом и институциональной принадлежностью. В тексте освещена роль индийских и тибетских буддистских учителей данной линии.

Хотя Махамудра абсолютной реальности и почерпнула существенные понятия и методы как из сутр так и из тантр, тем не менее, сама система рассматривается как промежуточная традиция. Есть множество других текстов Махамудры на тибетском языке. Некоторые включали в свой состав учения по высшей йоге (анутаратантра). И хотя все тексты Махамудры образуют исключительную литературу для всех практикующих Кагьюпы, различными ответвлениями Кагью изучаются только некоторые отдельные из них.

То, чем является традиция Махамудры для Кагьюпы, тем же для всех других орденов Тибетского Буддизма является праджняпарамита (трансцендентальная мудрость). Обе системы представляют собой доктрину о абсолютной реальности. Некоторые ордена тоже изучают и практикуют Махамудру. Например, в Гелукпе почитается «Яркий светильник Махамудры», составленный первым Панчен Ламой, Лозан Чогном (1570 – 1662). И в Сакьяпе имеется «Средства Махамудры, открывающие глаза», известного Сакья Пандиты (1181 – 1251), один из оригинальных основных текстов ордена Сакьяпа. Эклектическая традиция Тибетского Буддизма всегда поощряла исследование и оценку учений всех сект и традиций.

Разъяснению главной части Махамудры предшествует обширная информация о необходимой предварительной подготовке и о различных аспектах, четырех уровнях самореализации (т.е. четырех йогах Махамудры), взглядах и практиках после состояния погружения и т.д. В части о продвинутой медитации постижения показаны специальные методы Кагьюпы определения различных состояний недвойственности, классифицированных в таких терминах как «спонтанное совместное возникновение ума» и «спонтанное совозникновение видимости». Эти термины означают постижение совозникающего ума и его простоты (т.е. пустоты) и постижение совозникающей видимости и ее простоты. Кроме того, сам термин «Махамудра» имеет дополнительное значение совозникающего осознавания (сахаджаджняна), недвойственного союза трансцендентального постижения и внутренней простоты, а также совозникновения осознования и блаженства. В экзотерической сутре под этим подразумевается соединение мудрости и сострадания. Махамудра, которая воплощает в себе трансцендентальную мудрость, полагает, что все реальные вещи (внешние и внутренние) содержат недвойственное состояние. Медитация Махамудры способна привести к мгновенному возникновению изначального осознавания – совершенного соединения простоты и блаженства – невзирая на искаженное сознание. А раз возникает квинтэссенция ума, ее можно поддерживать при различных, даже неблагоприятных обстоятельствах.

Что отличает Махамудру (и махасампанну) от других систем буддистской метафизики и медитации, так это ее особые взгляды на реальность и методы реализации. Метафизика Махамудры предлагает необычную теорию о том, что индивидуальный «обыкновенный ум» (тхамел шепа) представляет собой первоначальный поток сознания, определяемый как неизменяемое, естественное состояние (мачо ньюкма). Текст Махамудры дает тщательно разработанное описание этого состояния, которое можно резюмировать как «прозрачно-ясное и внутренне-простое». На языке повседневного опыта, обыкновенный ум отождествляется с чистым и правильным восприятием, рассматриваемым как естественное просветление, и часто называемым «Будда-природа». Эта внутренняя чистота проявится вполне и навсегда при окончательном устранении само-заблуждения и при одновременном расцвете всеобъемлющего равновесия, чувствительности, сострадания и мудрости. До тех пор подлинный обыкновенный ум медитатора прорывается сквозь тьму искажений, подобно солнечному свету, пробивающемуся сквозь дыры в облаках.

Для традиции созерцания Кагьюпы и Ньингмапы видение обычного ума, как ясного и верного восприятия, не только является правильным углом зрения, но и надежным подходом к зарождению истинного постижения. Обычный ум и мирской ум – две стороны человеческого сознания. Один – внутренне присущ ему и чист, другой – приобретен и нечист. Эти противоположные внутренние реальности можно различать на языке двух истин. Обычный ум, как верное чувственное восприятие, представляет собой ясность, подобную ясности зеркала, и осведомленность с постижением внутренней простоты. Ясность восприятия, будучи обусловленной, оказывается на уровне видимой реальности. Осознавание внутренней простоты, будучи необусловленным, находится на уровне абсолютной реальности. Они совместимы и, по сути, недвойственны. Однако мирской ум, будучи ошибающимся, искаженно воспринимает действительность. Его, поэтому, нельзя отождествлять с истинным восприятием обыкновенного ума. Ошибающийся ум и его искаженное видение двойственности представляют собой ложную природу видимой реальности. В каждом истинном восприятии обыкновенный ум открывает свое исконное состояние и тесную связь с абсолютной реальностью. Вот причина того, почему обычный ум рассматривается как естественное просветление. Однако такое понимание и постижение не могут автоматически прийти к ненатренированным умам. Только у опытного медитатора обычный ум проявится как чистый и простой, но в то же время, как глубокий и трансцендентальный.

Взгляд Махамудры на заблуждающийся ум контрастирует с другими тремя традициями Тибетского Буддизма. Основная сутрическая традиция (Хинаяна) рассматривает заблуждающийся ум, как зло, и который, следовательно, подлежит удалению. Высшая сутрическая традиция (Махаяна) трактует его, как разрушительный, и потому возвышает его через мотивацию сострадания на благо других. Буддистская тантра так же воспринимает негативную реальность, как яд, и поэтому трансформирует ее в трансцендентальные состояния сознания. В противоположность этому, каждый, хорошо подготовленный в Махамудре, считает всякую ложную мысль совершенным состоянием. Если такую ложную мысль наблюдать непосредственно, мгновенно обнаружится ее внутренняя простота, что в свою очередь, приводит к пробуждению недвойственной мудрости. Медитатор Махамудры глядит на негативный опыт с прямым постижением или же по меньшей мере с детской невинностью. Он фактически оказывается обращенным лицом к мягкой улыбке изначальной красоты. Традиция Махамудры описывает этот опыт как «держание Будды в ладони». Сказано, что у медитатора Махамудры всегда будет порядок в жизни, даже посреди хаоса; любовь посреди ненависти; свет среди темноты; радость среди несчастья; просветление внутри запутанности.

Созерцание Махамудры обычного ума является фундаментальной медитацией Кагьюпы. Медитатор с хорошей подготовкой и опытом мгновенно настраивается на этот «ум». Естественное состояние потока сознания не загрязнено само-заблуждением, не взволновано мыслями – ни хорошими, ни плохими, ни нейтральными. Обычный ум известен под такими названиями как «первая мысль», «чистое восприятие», «истинная реальность» и «экзистенциальное осознавание». Махамудра определяет его как совозникающее осознавание (недвойственность).

Еще более необычная точка зрения, выдвинутая Махамудрой Кагьюпы, состоит в том, что ложная мысль – это проблеск просветления. Такой взгляд критиковался ортодоксальными учениями, как равносильный утверждениям «существование – это просветление» и «иллюзия – это чистое осознавание». Представители традиции созерцания Кагьюпы не были чрезмерно озабочены тонкими дистинкциями понятий и мелочным педантизмом. Для них наиболее важной вещью был тот факт, что основной и неоспоримой истиной является то, что абсолютная простота (внутренняя чистота) пронизывает все вещи, включая ложные мысли. И это понимание разделяется всеми традициями Тибетского Буддизма. Кроме того, традиция Махаяны полагает, что из-за того, что благородные и низкие мысли не содержат ни какой внутренней сущности, они обладают внутренней простотой или пустотой.

Резюмируя, неизменяемое состояние обычного ума – это истинная Махамудра. Только хороший медитатор может воспринять внутреннюю реальность, даже сквозь облака заблуждения. Как гласит традиционное изречение: «Раз узнаешь секреты ума, раскроешь природу всех вещей. Узнав одно, узнаешь все. Такова природа ума.»

Мудрость Махамудры показывает, что воспринимая все явления без искажений, сможешь актуализировать их как подлинные переживания земной манифестации просветления, потому что совершенное понимание взаимосвязанности видимости и ее абсолютного состояния представляет собой зримую форму просветления (рупакая). Ясность обычного ума представляет собой более высокую манифестацию просветления (самбхогакая), тогда как внутренняя простота этого ума представляет собой истинное просветление (дхармакая).

Рассматриваемая с углубленной психологической точки зрения, Махамудра пронизывает пять форм заблуждения и воспринимает их как идентичные пяти совершенным аспектам мудрости.

Медитатор Махамудры созерцает свое запутанное состояние (неведение), как мудрость абсолютной реальности, свою ненависть, как мудрость подобную зеркалу, свою страсть, как различающую мудрость, свою ревность, как исполняющую мудрость и свое самомнение, как мудрость равностности. Ключом к этому проникающему постижению в глубинную природу внутренних заблуждений является пробужденное осознавание.

 

 

ЧЕТЫРЕ ЙОГИ МАХАМУДРЫ

 

Четыре йоги столь необычайно неуловимы и глубоки, что лишь достигшие высоких результатов медитаторы могут понять их и ухватить их смысл. Овладение ими приводит к реализации алмазоподобного погружения, о котором говорится, что оно представляет собой высочайшее состояние (реализованное только великими Бодхисаттвами). Величественная природа этого высшего погружения была описана самим Буддой следующим образом:

 

Эта трансцендентальная мудрость – вне выражения, мысли и определения;

Она не имеет рождения и прекращения, подобно пространству;

Она находится в сфере деятельности высшего осознавания.

Это – Мать Будд, прошлого, настоящего и будущего.

 

Медитация в традиции Тибетского Буддизма рассматривается, как всеохватывающий процесс самореализации. Это путь истинного постижения реальности и развития просветленных качеств таких, как ясность, собранность, спокойствие, бесстрашие, чувствительность, сострадание и мудрость.

Ключ к богатствам Махамудры

(предварительные пояснения по тексту)

 

Этот Ключ предназначен дать широкому кругу читателей обзор «Махамудры» и возможность быстро ориентироваться в сокровищнице знаний книги. Такпо Таши Намгьял написал энциклопедию традиции Махамудры, считающуюся одной из классических работ о стадиях медитации в линии Кагью. С одной стороны, эта книга является техническим справочным пособием для практикующих и учителей медитации. И тем не менее, она заслуживает внимания более широкой читательской аудитории. Читателю, интересующемуся самоосуществлением, психологу, интересующемуся умом и его состояниями или изучающему типы медитации, тем, кто интересуется религиозным опытом, кто занимается созерцанием в небуддистских традициях и, конечно же ученым и практикующим буддадхармы – всем пригодится эта богатая и вдохновляющая книга.