Бездарная экономическая политика

Установление демократии в политическом и конституционном от­ношении в Латинской Америке — не проблема в том смысле, что она всегда может быть введена (правда, не всегда к лучшему) очень про­сто: нужно только восстановить то, что ей предшествовало. Конечно же, все гораздо сложнее, но не настолько, чтобы не было никакого выхода, например, для посткоммунистических обществ. Но с одной оговоркой — страны, у которых в прошлом были либеральные и кон­ституционные начала, имеют преимущество перед странами, не знав­шими ничего, кроме гнета самовластия13. И тем не менее введение демократии в каждом отдельном случае в принципе возможно путем подражания, перенесения и усвоения западных демократических форм. Однако введение — это одно, а вот последующее развитие — совершен­но другое. Не говоря уже о том, что расстаться с диктатурой куда легче, чем войти (если представляется такая возможность) в совер­шенно дотоле неизвестное состояние общества рыночного типа. Но по­ка оставим этот случай. С установлением демократических конститу­ционных форм опасность угнетения и вред от него — дело прошлое; однако от зла, причиняемого невежеством, безответственностью, не­дальновидностью, особенно нераспорядительностью болтунов, по-преж­нему никуда не деться. США, Западная Европа, Япония, другие бла­гоустроенные страны могут себе позволить (и то в умеренной дозе) ошибки в разработке и осуществлении своей политики; а вот новоис­печенные демократические страны и Латинская Америка — нет. Что я имею в виду под «бездарной политикой»? Здесь напрашиваются преж­де всего следующие два разъяснения. Во-первых, «бездарная поли­тика» всегда склонна отстаивать явную глупость в проведении любого политического курса; во-вторых, она включает в себя и бездарную

экономику в том смысле, что состояние экономики в каждом обществе зависит от проводимого политического курса. Другими словами, объект политического курса — экономика, а его субъект — тот, кто принимает решения, это политик. И тем не менее как все-таки распознать без­дарную политику и установить, что она действительно «бездарна»?

Если говорить отвлеченно, то многие из нас, видимо, согласятся с таким обобщением: политика, приносящая положительные резуль­таты наибольшему числу граждан, хороша; а вот политика, принося­щая всем урон, дурна. Однако от такого рода ответов ни тепло, mi холодно. Поскольку, как"правило, всякая политика по своему воздей­ствию близка к нулю. А нулевой результат всегда хорош для победи­теля и плох для побежденного. И к тому же разные партии (в своем большинстве) оценивают вопросы всеобщего благополучия с совершен­но различных политических точек зрения: так, политический курс со­циалистов, по мнению консерваторов, — это плохая политика, хотя иначе на это смотрят сами социалисты. И наоборот.

Попробуем, однако, определить нашу задачу более точно: как конкретно устранить бездарную политику из нашего обихода? Ведь уже по определению — это спорное или оспариваемое сегодня общее представление. Ибо ясно, что бездарная политика, которая является одновременно и бездарной экономикой, т. е. бездарной экономиче­ской политикой, к политике как таковой не имеет отношения. Как не­сомненно и то, что должно быть оспорено, коль скоро считалось воз­можным существование марксистской экономики, и понятие бездарной экономики, поскольку катастрофический развал централизованного эко­номического планирования—это и есть конец претензии на какую-то «другую экономику». Марксизм был, в лучшем случае, «критической теорией экономики»14, но он никогда не занимался ею исходя из соб­ственных предпосылок, в качестве теории альтернативного хозяйст­вования. То есть я хочу сказать, что, несмотря на существование са­мых разнообразных экономических школ и всю их перебранку, можно согласиться с общепринятым мнением, что бездарная экономика дей­ствительно бездарна. Иначе как определить то, о чем все мы хорошо знаем: когда производят и продают себе в убыток, когда печатают <*аведомо обесцененные деньги, берут в долг для того, чтобы проесть, платят бездельникам и так далее, и в том же духе.

Итак, для наших целей будет вполне достаточно, если мы опре­делим бездарную политику с помощью экономических понятий. Без­дарная экономика превратилась в достаточно большую и весомую часть политической деятельности. По крайней мере настолько, что стало возможным как раз то, о чем здесь и идет речь: демократическое государство в нынешнем его состоянии явно бездарно, если оно под­держивает идею «обобществленной экономики». Но для начала зада­димся вопросом: почему обобществленная экономика постоянно вме­шивается в дела частной? Ведь если в частном секторе антиэкономи­ческие устремления обычно не имеют успеха, то в общественном — им полное раздолье. Как же это возможно? Почему они так разли­чаются? И можно ли и то и другое именовать экономикой?

Термин «экономика» происходит от соединения двух слов: oikos (дом, домохозяйство) и nomos (закон и как производное — управле­ние). Отсюда следует этимология слова «экономика»: «закон домохо­зяйства». Но очевидно, что закон домохозяйства лишь отдаленно на-

поминает то, что мы понимаем под экономикой сегодня. Можно даже допустить, что в нашей экономике у oikos совсем другой nomos15. Так как же управляется (или должно управляться) хозяйство, чтобы вы­жить и благоденствовать? Или, другими словами, что составляет суть экономики? Несомненно, поведение становится экономическим и оп­тимальным лишь тогда, когда начинают заботиться о своем собствен­ном oikos. Все же последующее связано с тем, что «владение домом» требует дальнейшего труда и извлечения выгоды уже из «владений», т. е. из вещей, которыми владеют (первоначально — это владение участком земли). Причем, хотя переход от владения домом к иным видам владения включает в себя и многое другое, главным остается именно «уход», т. е. забота (мой дом ухожен) о прибыли; и в частной экономике забота и прибыль связаны наитеснейшим образам, поскольку прибыль несут в дом и употребляют для дальнейшего процветания хозяйства16.