Богослов, стратег и активный деятель

Богословы, которые характеризуют Послания Павла новым церквям только как богословские трактаты, заблуждаются, вырывая его послания из их миссионерского контекста. Подобным образом, как отмечает Боер, Книгу Деяний «рассматривали как драматический и очень важный источник церковной истории, который может служить оправданием той или иной форме церковной организации, тогда как на глубоко миссионерский характер этой книги почти не обращали внимания» (Boer 1964:209). В этой главе мы продолжаем исследовать миссионерское значение стратегии и богословия Павла, которые раскрываются в Деяниях и Посланиях.

Стратег миссии

Из Антиохии (Деян. 13) апостольское служение Павла было направлено на языческие народы. Миссия из Антиохии превратилась в миссию язычникам. Первым шагом, который предпринимал Павел в большинстве организованных им центров, был визит в синагогу к народу завету (ср. Деян. 13:5,14; 14:1; 17:1-2,10; 18:4,19). Они были подготовленными людьми. С богословской точки зрения, «спасение идет от иудеев», поэтому Павел действовал согласно здравому богословскому принципу. Поступать так было удобно и в стратегическом отношении. Дело в том, что община синагоги включала не только иудеев, но также и языческих прозелитов (обращенных), боящихся Бога (необрезанных и поэтому не полностью обращенных) и других категорий «преданных Богу» и сочувствующих иудейскому монотеизму. Письменные свидетельства показывают, что на Евангелие откликались чаще всего верующие язычники (Деян. 13:43; 14:1; 16:14; 17:4; 18:7), тогда как иудеи были враждебно настроены к Павлу и к его проповеди (Деян. 13:45,50; 14:2,19; 17:5; 18:12; 21:27; 23:12). «Обращаясь к язычникам», Павел, тем не менее, всегда тревожился о спасении Израиля, как мы имели возможность убедиться в предыдущей главе.

Сердцем стратегии Павла была Церковь. Мы уже видели, что служение Павла было направлено на образование церквей. После себя он оставлял общины, в достаточной степени подготовленные для того, чтобы позаботиться о своих нуждах, а также участвовать в его миссионерской работе (1 Фес. 1:8). Аллен противопоставляет миссионерскую практику, типичную для настоящего момента, и деятельность Павла: «Он основывал "церкви", тогда как мы основываем "миссии"» (1966:83). Современные индийские миссионерские общества, которые занимаются установлением миссионерских пунктов, должны помнить об этом и стараться образовывать крепкие местные общины и церкви. Аллен подчеркивал, что обращенные Павла становились миссионерами (1966:93). Действительно ли наши усилия по насаждению церквей часто вознаграждаются тем, что эти церкви начинают свою миссионерскую деятельность?

Стратегия Павла состояла в том, чтобы призывать большее количество людей участвовать в миссии с ним. Интересный пример представляют отношения Павла с церковью в Риме. Церковь была образована в Риме задолго до прибытия Павла в этот город в качестве узника (Деян. 28:15). В то время когда Павел писал свое Послание римским христианам, в городе, по всей видимости, уже было несколько домашних церквей (Рим. 16). Христианская церковь в Риме была образована без помощи Павла. Когда Павел пишет римлянам, он не обращается к обращенным им людям. «Ни Павел, ни кто-либо из апостолов... не имели прямого отношения к римским христианам. Но это не означало, что им была безразлична судьба этих людей. Поскольку... существующие церкви являются центрами христианской веры (Флп. 2:15 и сл.), распространение которой является основной задачей апостолов» (Zahn 1953:355). Зан считает, что Павел обратился с посланием к римлянам для того, чтобы установить отношения с римской церковью (Zahn 1953:355). Поэтому Павел начинает свое Послание с того, что представляет себя. Павел хотел предложить римской церкви миссию в Испанию, но вначале он обратился к ним с письмом, чтобы подготовить их к своему приезду. Он стремился встретиться с римскими христианами, чтобы обменяться с ними духовными дарами (Рим. 1:11-12). Павел чувствует свой долг как перед греками, так и перед варварами (1:14); поэтому он должен проповедовать Евангелие в Риме (1:13,15). В своем Послании Павел недвусмысленно дает понять о своей конечной цели. За его вступлением следует основная часть Послания, которая является тщательно продуманной богословской основой для мировой миссии.

Существование церкви в Риме имело стратегическое значение, поскольку Павел планировал покинуть Восток и начать работу на Западе (Рим. 15:23-24). Рим был столицей и главным городом Империи. Говорили, что все дороги ведут в Рим, который должен был представлять центр мира. По замыслу Павла Рим должен был стать центром новой западной миссии. «Географическое положение Римской Церкви было удобным для того, чтобы город мог стать отправной точкой и центром поддержки для дальнейшей миссионерской работы в западной части Средиземноморья» (Zahn 1953:436).

Завершив богословскую экспозицию миссии Бога (Рим. 1:18 — 15:13), Павел пишет о своих намерениях. Его миссия на Востоке завершена (15:17-23). Вскоре он приедет в Рим, но конечным пунктом его пути является Испания (15:24). В конце Послания Павел призывает римлян принять участие в его настоящей и будущей миссии (15:28; 30:32). Испания представляла собой отдаленную часть земли. Евангелие должно быть проповедано всем народам (16:25-27); прежде чем наступит конец, Бога должны узнать все народы. «Вот почему он, Павел, хочет проповедовать Евангелие в каждой провинции Римской империи и, в особенности, в каждом крупном городе, и "до концов земли" (Испании), чтобы имя Христа услышали все народы» (Blauw 1962:103).

Служение Павла дает нам представление о принципах, необходимых для миссионерской работы сегодня. Тем не менее мы не должны абсолютизировать все, что делал Павел. Он действовал в соответствии с местной ситуацией и потребностями, так что его характеризовали как человека противоречивого. «Суть послания Павла не менялась, но способ ознакомления с ним он старался приспособить к каждой конкретной ситуации» (Bennett 1980:138). Павел проявлял гибкость в своем подходе. Он не скрывал своих намерений: он действовал так, как вел его Дух Святой, а также в соответствии с потребностями и откликом людей на Благую Весть. Как отмечает Беннетт, он был чрезвычайно прагматичен.

Павла нельзя назвать суперстратегом, но он умел быстро приспособиться к обстоятельствам и использовать накопившийся опыт. Он использовал социальные связи, искал тех, кто быстрее мог понять его послание, шел дальше тогда, когда его проповедь не принималась слушающими, и оставался (если ему разрешали) там, где появлялись обращенные, или люди нуждались в помощи. Когда заканчивалось обучение местных церковных руководителей — независимо от того, требовался ли на это один месяц или два — Павел шел дальше. Его методы хорошо соответствовали духу того времени и его окружению, однако, их не всегда можно с успехом применять сегодня (Bennett 1980:138).

Павел сумел приспособиться, поскольку он был хорошо информирован. Его богословие, которое было последовательным, продуманным и неизменным, основанным на Ветхом Завете, по всей видимости, развивалось в течение его миссионерской деятельности и применялось в соответствии с конкретной ситуацией и нуждами. Дюбоз напоминает нам: «Богословие всегда предваряет методологию» (DuBose 1978:49).

Богослов задачи[43]

Послания Павла были написаны в контексте миссии. Как мы видели, Послание к римлянам предлагает богословское обоснование апостольства (1:5; 10:14-17; 16:25-27). Широкий охват миссионерской заботы Бога различим в основных темах этой книги:

1. Грех и функции закона (1:1 — 3:20)

2. Спасение — милость Бога к грешникам (3:21 — 5:21)

3. Освящение — милость Бога к верующим (6:1 — 8:39)

4. Служение

а. Миссия иудеям (9:1 — 10:4)

б. Миссия миру (10:5 — 11:24)

в. Миссия до конца времен (11:25-36)

г. Миссия и духовные дары (12:1-21)

д. Миссия и враждебные правительства (13:1-14)

е. Миссия и христианская община (14:1-23)

ж. Миссионерская стратегия (15:1-33)

з. Миссия и местные церкви (16:1-27)

Павел был уверен в том, что Римская Церковь должна стать миссионерской церковью, как и любая другая церковь, активным участием в миссии Христа.

Каждое из тринадцати новозаветных Посланий Павла связано с его миссионерской деятельностью (Go-erner 1979:125). Послания к коринфянам свидетельствуют о миссионерской работе в городах и о борьбе молодой Церкви против разлагающих влияний (1 Кор. 1:11; 5:1; 6:1-11; 10:14; 2 Кор. 6:14). Послание к гала-там отражает напряженность между законом и благодатью в галатианских церквях и среди самих апостолов (Гал. 2:1-21; 5:1-12). Послание к ефесянам глубже раскрывает значение новой жизни во Христе и доктрину Церкви для новых церквей (Еф. 2:1-22; 3:6,10; 4:1-16; 5:21 — 6:9). Послание к филиппинцам объясняет, какой ценой дается послушание, а также значение креста, о котором должен помнить каждый христианин (Флп. 2:5-15). Послание к колоссянам развивает учение Христа (1:15-20), чтобы укрепить верующих, живущих среди язычников (2:6; 3:1-4 и сл.). Послания к фессалоникий-цам отвечают на вопросы и рассеивают сомнения новообращенных христиан по поводу возвращения Господа (1 Фес. 4:13 — 5:11; 2 Фес. 2:1-12). Послания к Тимофею и Титу дают полезные рекомендации относительно того, как руководить только что образованными общинами (1 Тим. 2:8 — 3:13; 5:1-22; 2 Тим. 2:2; Тит. 1:5-9). Послание к Филимону обращено к личным и социальным отношениям в трудных ситуациях (ст. 16).

В Посланиях Павла определяются следующие темы:

погибель всех, кто не верит во Христа (Рим. 3:10-12; 5:12,18; 1 Кор. 15:22; Еф. 2:3)

власть Христа (Рим. 10:9; 1 Кор. 12:3; 2 Кор. 4:5; Флп. 2:11)

искупление через смерть Христа (Рим. 3:24-25; 1 Кор. 15:3; 2 Кор. 5:15; Гал. 3:13; Еф. 1:7; Кол. 1:20; 1 Фес. 5:10)

оправдание верой (Рим. 3:21,26; 4:5; Гал. 2:16,21; 3:11)

примирение (Рим. 5:10,11; 2 Кор. 5:18-20; Еф. 2:14-16; Кол. 1:21,22)

новая жизнь во Христе (Рим. 6:4; 8:1-2; 2 Кор. 5:17; Еф. 2:1,10,15; 4:22-24; Кол. 3:1-3)

Церковь (Рим. 16; 1 Кор. 1:2,10-16; 11:2-34; 12:1-31; 14:1-40; 2 Кор. 8:1-7; Еф. 1:22,23; 2:19-22; 3:6,10; 4:4-14; 5:23,25,29-30; Кол. 1:18; 1 Тим. 2; 3;5)

спасение язычников (Рим. 2:14-16; 9:30; 10:12; 11:11,25,32; 15:9-12,18; 1 Кор. 1:22-24; 9:21; Гал. 1:16; 3:14; Еф. 2:11-13; Кол. 1:1-27)

закон и благодать (Рим. 2:12-14,17-18; 3:21-24; 7:4,7,12 и сл.; 8:1-2; Гал. 2:15,16,21; 3:10-13,24; 5:13-14; Флп. 3:9)

страдание (2 Кор. 11:23-27; Флп. 1:12-13; Кол. 1:24; 2 Фес. 1:5; 2 Тим. 2:3,10-11; Флм. 9)

надежда христиан (1 Кор. 15:17-20,51-57; 1 Фес. 4:13-18; 5:9-10; 2 Тим. 4:8; Тит. 2:13)

В этих и других отрывках мы находим элементы миссионерского богословия Павла, которые возникают из контекста его встреч с различными людьми, но основой их является библейское откровение. Лэдд, который посвятил двести страниц богословской мысли Павла, пишет: «Богословие Павла выявляет новые факты искупления; общей чертой всех богослбвских размышлений является их связь с историческим событием спасения во Христе» (Ladd 1974:374). Такое богословское восприятие, вероятно, появилось в период его пребывания в Аравии после обращения (Гал. 1:15-17) и было проверено апостольской практикой. Лэдд выделяет три отличительных аспекта апостольской миссии Павла: «он проповедовал Христа, Которого до этого преследовал; он был убежден в том, что его задача состоит в проповеди Евангелия языческим народам; он проповедовал оправдание верой, что в корне отличалось и противоречило написанному в законе» (Ladd 1974:366). Все это свидетельствует о том, насколько взгляды Павла стали отличаться от тех, которые он исповедовал, когда был приверженцем иудаизма. Лэдд утверждает: «Обращение Павла означало обретение чувства искупительной истории, которое иудаизм утратил. Христианский опыт заставил его взглянуть за пределы закона Моисея и обратиться к обетованию Бога Аврааму, которому суждено было исполниться в недавних событиях в личности и деятельности Иисуса Христа» (Ladd 1974:375).

Таким образом, Павел, провозглашая Евангелие Христа, никогда не шел на компромисс. Как мы видели, такой несокрушимый абсолютизм Павла представляет собой жало в плоти для некоторых современных богословов — сторонников диалога. Датский миссионер, Ларсен, тем не менее, не считал такую позицию Павла препятствием для проповеди Христа индусам. Ларсен начинал свое обращение с общего для всех людей стремления к внутренней чистоте. «Небесного счастья, к которому так стремится каждая человеческая душа, может достичь только тот, кто свободен от власти греха» (Larsen 1978:91). Затем Ларсен рассказывал о Христе и пытался показать индусам, как они нуждаются во Христе. По мнению Ларсена, вопрос о Христе как о единственном Спасителе можно предварить двумя вопросами: нужна ли мне помощь, чтобы спастись? Если так, есть ли основания думать, что Христос может помочь мне спастись? Когда человек придет к тому, чтобы сказать «да» на второй вопрос, он готов к третьему вопросу: только ли Христос может спасти меня? (Larsen 1978:402-3). Синкретизм избегает подобных вопросов и поэтому стоит на ложном основании (Larsen 1978:403). Евангельская весть не должна быть изменена или искажена, но проповедана ясно и правдиво. Богословская мысль Ларсена, как и Павла, развивалась в процессе диалога.

Проповедник

Павел был больше, чем богослов — он был активным деятелем. Стратегия бесполезна, если она не подкрепляется решительными действиями. Павел как богослов, преследующий определенную цель, на самом деле выполнял евангелизационную работу. Он приводил народы к вере и послушанию (Рим. 1:5; 16:26). Павел сказал христианам Рима: «Благодарю Бога моего... что вера ваша возвещается во всем мире» (Рим. 1:8). Павел должен был проповедывать Евангелие (Рим. 1:14; 1 Кор. 9:16). Провозглашение Иисуса Христа является центром миссионерской деятельности. Павел размышляет об этом в одном из самых значительных отрывков, посвященных спасению, в Рим. 10: «Но как призывать Того, в Кого не уверовали? Как веровать в Того, о Ком не слышали? Как слышать без проповедующего? И как проповедывать, если не будут посланы?» (Рим. 10:14-15). По мнению Барта, миссия — это «призыв идти к народам, чтобы проповедовать Евангелие» (цит. в Blauw 1962:116). Это означает, что надо идти к другим людям, кто не знает Бога. Блау проводит различие между проповедью Евангелия в дех-ристианизованном обществе и провозглашением Христа там, где о Нем никогда не слышали. Миссия означает пересечение всех границ (Blauw 1962:118). На Н Ватиканском соборе католической церкви эта цель была выделена особо: «Миссия Церкви... выражается в деятельности, благодаря которой все народы ощущают присутствие и полноту Церкви» (Abbott 1966:589), Далее в этом же отчете мы читаем: «Особая цель этой миссионерской деятельности состоит в евангелизации и насаждении церквей среди народов, в которых христианское учение еще не пустило свои корни... Средством же такого насаждения является проповедь Евангелия Иисуса Христа» (Abbott 1966:591). Доказательством эффективного провозглашения Евангелия является его результат, т. е. новые церкви.

Проповедь евангельской вести принимает много форм. Недавно проведенные исследования миссионерского подхода Павла показывают, что у нас нет оснований утверждать, что в разъяснении смысла Евангелия он использовал только устное слово (Cook 1981:491). Понятие проповедь не раскрывает всего, что заложено в библейском термине евангелизация. Кук показывает, что в ряде отрывков для evangehzomai более подходящим был бы перевод «благовествовать» (Гал. 1:8,9,11,16,23), «проповедовать Евангелие» (1 Кор. 1:17; 9:16,18; 2 Кор. 11:7; 10:16). «Проповедь Евангелия Павла включало его миссионерскую стратегию и задачи, которые он перед собой ставил, его образ жизни и ежедневную деятельность» (Cook 1981:491). Павел свидетельствовал о Христе своим образом жизни и делами. «Евангельская деятельность для Павла означала совершение конкретных поступков, которые доказывали его послушание распятому Мессии. Евангелизация означает действие, а не только проповедь» (Cook 1981:494). Все вышесказанное не отменяет значимости словесной проповеди.

Мы можем обозначить несколько отличительных моделей проповеди Евангелия, которые Павел использовал в работе с различными группами населения. Рассмотрим следующие три примера. Во-первых, для иудеев Павел «становился» иудеем (1 Кор. 9:20). Как правило, членам синагогальной общины Евангелие легче было проповедовать, опираясь на Ветхий Завет (Деян. 13:16-43). Этот метод был особенно приемлем для народа завета. По всей видимости, Павел использовал его в ряде случаев в своем диалоге с иудеями (ср. Деян. 28:23).

Во-вторых, среди язычников и людей, у которых практически отсутствовала какая-либо подготовка, Павел применял другой подход. В Афинах, где Павел проповедовал Евангелие в окружении языческих философов на горе Марс (Деян. 17), он пытался наладить контакт через местную культуру и религию. Он начал с того, что похвалил афинян за их набожность (17:22). Павел воздерживается от критики идолопоклонства (17:23), которое, должно быть, вызвало у него резкое неприятие. Обратив внимание на религиозные атрибуты их культа, Павел смог установить необходимый для проповеди Евангелия контакт (17:24). Что вы сделали с Богом? По признанию Бэвинка, этот вопрос является основным в диалоге с каждым народом (Bavinck 1960:253). В надписи «неведомому Богу» Павел разглядел нечто, что отражало, пусть даже очень смутно, духовные искания человека, а также его стремление постепенно вытеснить Бога из своей жизни и заполнить вакуум другими существами, «духами и душами, "святыми и магией" и чуждыми интересами» (Bavinck 1960:260). В индуизме Бога познать нельзя; Брахман скрыт от всего; это мистическая реальность, которая стоит за всеми другими реальностями. В этой мистической святости, столь притягательной для многих во всех частях земли, Бог исчезает, что говорит о том, что мистическая религиозность человека — это не что иное, как тайный уход от Бога (Bavinck 1960:271). Неведомый Бог? Он Тот, о Котором я пришел рассказать вам! Павел начинает с того, что говорит о Создателе всего живого (17:24), а потом объясняет им, что Бог не обитает в рукотворных храмах, а явил Себя людям в образе Иисуса Христа. Ричардсон (Richardson 1981) считает, что подобные «аналоги искупления» можно встретить в каждой человеческой культуре. Из этого примера можно извлечь несколько полезных уроков для современной евангелизации среди индусов и других народов. Алтарь неведомому Богу означает, что афинский пантеон был заполнен — но не в такой степени, чтобы нельзя было включить в него Того, о Ком они забыли (De Ridder 1978:25). Павел готов восполнить этот пробел. «Долг христианского свидетельства состоит в том, чтобы заполнить вакуум незнания истиной» (De Ridder 1978:24). Поиски Бога, по признанию Де Риддера, должны сопровождаться желанием узнать о Нем, обратиться от незнания к знанию (1 Фес. 1:9), т. е. забыть все то, чем занимались афиняне прежде (De Ridder 1978:25). Павел сохранял уважительное отношение к своим слушателям и применял знакомую для них основу. Он не цитировал Ветхий Завет (о котором они не знали), он также не затевал с ними философские споры, несмотря на то, что он с успехом мог воспользоваться философским методом. Речь Павла к афинянам, как пишет Легран, перекликается с 1 Фес. 1:9-10 и представляет собой новозаветную проповедь язычникам (Legrand 1981:223). Легран отмечает, что проповедь преследовала две цели: в ней говорилось о Боге, Который сотворил мир (17:24-30), и об Иисусе Христе, Которого Бог воскресил из мертвых (17:31,32; ср. 17:18). Было бы неверно сказать, что Павел в своем обращении заменил ветхозаветные цитаты на цитаты из греческой поэзии (Legrand 1981:223, 227). Греческие источники, которыми пользовался Павел, «помогали людям понимать Бога быстрее, чем вещий голос откровения» (Legrand 1981:227). Павел стремился увязать свое послание с духовными поисками этих людей. Афиняне еще не знали Бога, но они могли встретить Его в Иисусе Христе, Которого провозглашал Павел. Миссию Павла в Афинах нельзя назвать неудавшейся, поскольку он оставил там группу обращенных верующих (Деян. 17:34). Третий пример показывает подход, который Павел применил к анимистам и чародеям в Ефесе (Деян. 19). В данном случае решающим фактором оказался не философский спор, не религиозные традиции, но сила. В индуизме sakti (сила) также занимает одно из важнейших мест. Люди верят из-за переживания религиозной силы и знамений, которые, как считается, подают боги; они поклоняются богам в надежде получить что-либо в обмен за свою веру (Аугоо-kuzhiel 1979:8, 10, 18). В Ефесе Евангелие было проповедано посредством чудесных знамений, исцелений и освобождений от злых духов (Деян. 19:11-12). «Для того, чтобы Евангелие было адекватно воспринято слушателями, оно должно быть проповедано таким образом, чтобы его поняли» (Du Bose 1978:51). Очень часто Евангелие в Индии воспринимается тогда, когда демонстрируется сила: изгнание бесов, излечение больных во имя Христа. В каждом случае подход менялся в соответствии с нуждами людей, к которым была обращена проповедь, чтобы убедить их уверовать в единого Бога и спастись. Эффективность евангельской проповеди определялась количеством обращенных и новых церквей.

Павел стремился отвечать на нужды своих слушателей (1 Кор. 9:19-23). Гернер подчеркивает, что обращение Павла к Кесарю (Деян. 25:10-12) символизировало его полное отождествление с языческими народами (Goerner 1979:118). В каждом случае Павел начинал с того, что были способны воспринять его слушатели; он не пытался сразу навязать им совершенно иное мировоззрение. Он мог донести Евангелие до слушателей, поскольку пытался встать на их место. «Продуктивная проповедь начинается там, где проповедник может отождествить себя со своей аудиторией; он достигает наибольшего успеха в том случае, если слушатели могут соотнести себя и с самим посланием, и с тем, кто его проповедует» (Kraft 1979:162).

Богословское значение знакомства с Евангелием представляет собой другой важный вопрос. Какую богословскую оценку Павел дал «языческим культам», которые отправлялись в Афинах? Этот вопрос остро стоит сейчас в странах Азии. Как Церковь должна относиться к индуизму, исламу, буддизму, культу гуру и традиционным анимистическим религиям? Какое значение имеет современный фашизм или марксизм, или другие светские идеологии для миссии Церкви? Далее мы рассмотрим эти вопросы.

Культурные встречи

По мере того как Евангелие приходит в мир, оно встречает различные барьеры. Культуры различных народов, религии, социальные и политические устройства становятся на пути распространения Евангелия. Прежде чем исследовать это явление, как его описывает Новый Завет, мы должны кратко рассмотреть значение культуры. Культура — это особый образ жизни, который выражает реакцию на окружающую среду определенного сообщества людей (Glasser 1977:131). «Культура не является ни дружественным, ни враждебным явлением для Бога или людей», — пишет Крафт (Kraft 1979:113). Поскольку Бог — это Создатель, то Он должен быть заинтересован в человеческой культуре. «Бог создал человечество, которое, по крайней мере, должно было проявить способности к творчеству и культуре» (Kraft 1979:104). Человек — социальное существо с врожденным творческим инстинктом, который является отражением его Создателя. Работа Созидательного Духа, по признанию Тейлора, до сих пор проявляет себя в обновлении и развитии в природе, истории и человеческой жизни (Taylor 1972:27). Мы не ставим целью обсуждение различных точек зрения о том, какое отношение Бог имеет к культуре.[44] Мы принимаем тот факт, что «Господь выбрал культурное окружение, в которое погружены люди, как арену для общения с людьми» (Kraft 1979:114). Ситуацию серьезно осложняет то, что человек испортил это окружение. Человеческие культуры провозглашают грех.

В этой связи полезно проанализировать то, как понимал мир Павел. Мир — это не тауа (иллюзия) и не samsara (цикл перерождений). Хотя Павел использовал слово kosmos (мир) в нескольких значениях, оно в первую очередь определяет человечество и его отношения с Богом. Проблема человека, как свидетельствует Библия, заключается в том, что он бунтует против Бога (Рим. 1:21). Достижения человека кажутся замечательными, но они не могут спасти. «Когда человек зависит только от достижений мудрости мира, он неизбежно уйдет в сторону от познания Бога (1 Кор. 3:19)» (Ladd 1974:398). Жизнь вне Христа означает порабощение миром (Гал. 4:8-10; Еф. 2:2). «Зло, связанное с этим миром, заключено не в мире как таковом, а в отношениях, которые мир порождает в людях. Именно они отвлекают людей от истинного поклонения Богу» (Ladd 1974:400). Это подводит нас к сути проблемы. Мир включает «целую систему земных отношений между людьми, а также его мудрость и религию» (Ladd 1974:403). Человек перестал жить праведно (Рим. 1:18-23), что привело к разрушению взаимоотношений между людьми и самого существования (Рим. 1:24-32). Мир, который изначально принадлежит Богу, его Создателю, был опутан сетями сатаны и его служителей, которые взяли власть над миром, человеком, человеческими установлениями и культурой. «Нынешний век зла и вся человеческая жизнь находятся во власти этих злых сил» (Ladd 1974:403). Теперь мы обратимся к некоторым специфическим чертам встречи с евангельской вестью.

Власти мира

Конфликт Евангелия заключен в борьбе со скрытыми духовными силами мира. В некоторых своих Посланиях Павел говорит об этих силах, которые противостоят Евангелию. «Потому что наша брань не против крови и плоти, но против началъств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф. 6:12, курсив авт.). Что это за начальства, власти и мироправители? Евангельские христиане обычно считают, что это — бесы. Западное богословие раньше избегало темы бесов и сатаны. Только недавно богословы Запада начали обращать внимание на тему власти, как пишет Хьювел (Heuvel 1966:23). Поскольку полного единства во мнениях относительно этого явления[45] не существует, точка зрения, которая представлена здесь и, по-видимому, согласована с библейскими данными, говорит о том, что власти этого мира — это демонические существа, а также силы и структуры общества, которые использует сатана, чтобы препятствовать деятельности Бога в мире. Евангелия и Книга Деяний допускают существование злых духов и одержимости бесами. Павел также верит в добрых и падших ангелов, бесов и сатану (Ladd 1974:400, 401). Павел, однако, имеет в виду нечто иное в Гал. 4:3,9 и Кол. 2:8,20, где он рассуждает о «вещественных началах мира». Эти силы, которые в большой степени определяют поведение человека, по всей видимости, представляют правила, контролирующие любую культуру. «Разумеется, любой неверующий хранитель культуры находится во власти различных установлений закона, которые возникают внутри той культуры, которой он принадлежит» (Glasser 1977:135). Хотя дать определение властям и начальствам нелегко, все же они представляют собой реальные силы, иногда сверхличностные, иногда неразумные, которые препятствуют распространению Евангелия в мире (vander Heuvel 1966:24). Это традиции, которые порабощают (Гал. 4:3; Кол. 2:8); они настолько могущественны, что стремятся занять место Бога (Гал. 4:8-10). Они невидимо правят обществом (Еф. 6:12). Шлиер пишет: «Эти многочисленные начальства, которые раскрывают единую сатанинскую власть, встречаются как личностные и могущественные существа. Они проявляют себя тем, что овладевают целым миром, конкретными людьми, началами, политическими и социальными институтами, историческими условиями и обстоятельствами, духовными и религиозными направлениями» (Schlier 1962:67). Как подчеркивает О'Брайен, в Посланиях не называются безличные начальства, но «сверхъестественные космические силы, целая иерархия ангельских и демонических существ» (O'Brien 1982:56). За структурами тьмы стоят бесы, духи, ангелы, начальства и власти, которые подчиняются сатане (O'Brien 1982:58). Хотя враг рода человеческого действует через людей, «кажется, что социальные, политические, юридические и экономические структуры могут стать сатанинскими» (O'Brien 1982:61).

В Библии сказано, что эти бунтарские силы были частью творения Бога. «Ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, — все Им и для Него создано» (Кол. 1:16, курсив авт.). Хотя все это создал Христос, они восстали против Него и находятся во власти зла (Еф. 2:1-2). Эти силы, отвергнув мудрость Бога, несут ответственность за распятие Христа. Павел утверждает, что его проповедь Евангелия в Коринфе служит для того, чтобы сообщить мудрость, «мудрость не века сего и не властей века сего преходящих, но проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей, которой никто из властей века сего не познал; ибо, если бы познали, то не распяли бы Господа славы» (1 Кор. 2:6-8). Власти, таким образом, тесно связаны с существующей мировой системой, которая, по мнению Павла, противостоит Богу. Христос, тем не менее, обезоружил их. «Все силы зла, каковы бы они ни были, в образе людей или нет, связаны со смертью и прославлением Христа и будут уничтожены Его мессианским правлением» (Ladd 1974:402). «Отняв силы у начальств и властей, властно подверг их позору, восторжествовав над ними Собою» (Кол. 2:15). Как отмечает Ван дер Хевел, «крест не уничтожил власти, он только указал им на их место» (van der Heuvel 1966:45). Власть Бога гораздо сильнее этих властей. Поскольку Бог Своей властью воскресил Христа из мертвых, и воскресший Христос теперь во славе на небесах «восседает превыше всякого начальства и власти, и силы и господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем» (Еф. 1:19-21). В конечном итоге Христос упразднит «всякое начальство и всякую власть и силу» (1 Кор. 15:24).

Тем временем мы продолжаем жить в мире, которым владеют различные силы, препятствующие распространению Евангелия. Однако Павел уверяет нас, что ничто в мире, ни сверхъестественные существа, ни начальства и власти не имеют власти над теми, кто во Христе (Рим. 8:38-39). Во Христе мы освобождаемся от тирании тех явлений, которые связывают и угнетают. «Итак, если вы со Христом умерли для стихий мира, то для чего вы, как живущие в мире, держитесь постановлений... по заповедям и учению человеческому?» (Кол. 2:20-22). Крест победил все власти; тем не менее, мы живем в мире, в котором властвуют злые силы. Поэтому мы должны противостоять сатане и его методам воздействия. Бог Сам дает необходимые силы для этой борьбы (Еф. 6:10-20). Обязанность христианина заключается в том, чтобы противостоять им и отказаться подчиняться традициям и установлениям, которые порабощают нас. Шлиер напоминает нам:

Члены Церкви, которые уже были освобождены от начальств... должны еще сильнее противостоять им. Цель состоит в том, чтобы победить начальства верой и преданностью, словами справедливости и истины, постоянной молитвой, бдительной и воздержанной, пользуясь даром различения духов. Они также должны пытаться через жертву создать в Церкви место, свободное от их господства, как знак нового неба и новой земли, которые обязательно наступят (1962:67, 68).

Церковь должна провозглашать Царство Божие, в котором Его правление упраздняет все другие власти. «Для того, чтобы быть "сыном", необходимо обрести свободу от сил, которые желают нашей зависимости» (Ahrens 1977:169). Напряжение должно оставаться всегда, поскольку хотя мы не от мира сего, мы живем в нем и должны исполнять миссию Церкви. Власти проявляют себя через силы и структуры, которые противостоят Евангелию.

Религия

Христианство зародилось в Азии. Азия является также родоначальницей ислама, буддизма и индуизма, а также других великих этнических религий Китая и Японии. Отношение Евангелия Христа к приверженцам других мировых религий вызывает, таким образом, живой интерес. Мы уже упоминали о подходе Павла в связи с Деян. 17. Книга Деяний, тем не менее, не дает нам богословия религий. В отличие от ветхозаветных пророков, в Новом Завете нет полемики с идолопоклонством. Здесь мы находим призыв ко всем людям покаяться и поверить в Евангелие (Деян. 17:30). Кроме нескольких ссылок здесь нет систематического анализа мировых религий. Таким образом, как отмечают некоторые миссиологи и богословы, в Новом Завете нельзя найти четкую оценку богов и религий различных народов. Мы должны помнить, тем не менее, что Новый Завет поддерживает ветхозаветное отношение к политеизму и идолопоклонству. То, что Павел на горе Марс соглашается со взглядами своих слушателей, вовсе не означает, что он считает их представления и культы законными и истинными. Здесь мы не будем делать обзор ветхозаветного отношения к идолопоклонству и богам других народов, но мы можем предположить, что Павел был с ним согласен. С большим интересом обращаемся мы теперь к Посланию к колосся-нам, которое рассматривает эти религии как проявление сил.

Религия в Колоссе изобиловала различными силами. Люди верили в великого и святого Бога, Который недостижим, пишет Ван дер Хевел, но между Богом и людьми были силы — ангелы или демоны, власти или начальства — и колоссяне верили, что Бог правит миром через этих посланцев. «Религия в Колоссе была, таким образом, поглощена только этим царством-посредником» (van der Heuvel 1966:28). Для того чтобы справиться с этими силами, пользовались различными средствами. Наиболее популярными среди них были аскетизм и мистицизм. Ван дер Хевел объясняет:

Аскетизм... появился из предположения, что наш дух — это божественная искра, заключенная в нашем теле и чувствах, которые являются враждебными духу по природе... Считалось, что удовлетворить и смягчить действие этих сил и властей на человека можно только путем сурового аскетизма. Люди верили в то, что такой образ жизни поможет возродить изначальную божественную природу души!

Мистицизм исповедовался во времена Павла через ряд мистических религий. Человек посвящался в особый таинственный ритуал, который мог включать все что угодно, от гипнотизма до братской трапезы, и становился частью культа определенного бога или богини, которые в свою очередь будут покровительствовать ему в жизни. Участники знали секреты старых песнопений и названия категорий ангелов. Существовали сложнейшие философские системы, размышлявшие над происхождением и смыслом жизни, природе греха и смерти. Классифицируя их подобным образом, они могли достичь истинного знания (gnosis) и жить разумно и в достатке. Это знание подразумевало власть (van der He-uvel 1966:29).

Таковы были силы и представления, владевшие жизнью колоссян. Религиозная жизнь в Колоссе имела много общего с современным индуизмом. Послание к колоссянам должно быть исследовано для того, чтобы извлечь много полезного для провозглашения Евангелия индусам. Павел не пытался развенчать миф о силах. Он также не выступал против местных религиозных представлений и обычаев. Он принял мировоззрение колоссян в качестве опорной точки, чтобы затем поставить Христа на место этих сил. Павел молился о том, чтобы колоссяне получили знание о Боге (1:9) и укрепились силой Бога (1:11), Который освободил их от власти тьмы и позвал в Свое Царство (1:13). Ибо Христос «есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари» (1:15), поскольку все было сотворено через Христа и находится в Его власти (1:16). В своем подходе к людям, исповедующим индуизм, христиане, которые придерживаются библейской позиции относительно поклонения идолам, справедливо говорят об Иисусе как «образе» Бога, в котором обитает вся полнота Бога (Кол. 1:15,19). «Силы, какими бы они не были, созданы Иисусом из Назарета и для Него» (van der Heuvel 1966:36). Таким образом, Христос, а не силы, должен быть предметом нашего внимания. Христос является единственным посредником между Богом и человеком, и полнота Божия обитает во Христе (1:19). Знать Христа значит знать Бога и быть свободным. Теперь раскрывается то, что раньше было тайной: это Христос, «в Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения» (2:3). Колоссяне теперь свободны от порабощения силами через новую жизнь во Христе (2:13,15). Их не должны снова связывать философские системы (2:8), религиозные праздники и ограничения в пище (2:16), поклонение ангелам (2:18), аскетизм (2:20-22) и человеческие традиции. «Освободиться от сил можно только через Иисуса Христа» (van der Heuvel 1966:34). Мы должны взывать ко Христу, а не к какому-либо из ангелов. Путь к Богу лежит через приход ко Христу. «Павел не говорит о том, что человек может прийти к Богу через всевозможные виды религиозных обрядов, но он подчеркивает, что Бог уже пришел к человеку в Его Сыне» (van der Heuvel 1966:35). Такое представление о религии имеет много общего с точкой зрения Кремера (Kraemer 1938). Религии — все религии — выражают самое искреннее стремление человека к Богу, в котором, тем не менее, присутствует много подлого и низкого. Между всем этим и откровением Бога во Христе существует разрыв. Этот вопрос гораздо шире философских и богословских различ<