Духовной практики в буддизме

Одним из главнейших принципов, лежащих в основании христианства, является принцип свободы воли человека, проистекающий из события творения человека по образу и подобию Божию (Быт. 1,26-27). Божественная воля ничем не ограничена и было бы удивительно, если бы человек, сотворенный по образу и подобию Бога, был бы лишен свободы воли. Свобода воли человека проявляется, прежде всего, в возможности выбора: быть ему с Богом или нет, развиваться ли в вечном Богопознании через Иисуса Христа и Его Тело — Церковь Христову, или отречься от Бога. Бог не насилует человеческую волю, хотя и пытается направить человека на лучший для него путь. Но кроме Бога есть силы, которые в христианстве называются падшими ангелами, демонами, бесами. Эти силы, сами давно уже сделавшие свой выбор в пользу богоборчества, стремятся склонить к тому же и людей. Тех, кто соблюдает законы Божии, выраженные, прежде всего, в Его заповедях, Бог бережет, но тот, кто отвергает эти заповеди, прежде всего образом своей жизни, ценностями, положенными в ее основу, тот сам себя лишает этой защиты и становится легкой добычей бесов. Эти люди отвергают Бо-жию защиту, и Бог, уважая их свободную волю, оставляет их наедине с их выбором. Преподобный Иоанн Дамаскин пишет о бесах: «...всякий порок придуман ими и нечистые страсти. И нападать на человека им позволено, но заставить кого-либо насильно они не в состоянии, ибо от нас зависит выдержать нападение или не выдержать»¹⁹. Человек, лишенный Божией защиты, сделавшись добычей бесов, которым безразлична наша свободная воля, становится одержим демоническими силами. Воля таких людей становится подконтрольна бесам, а сами они превращаются в их марионеток. Этим объясняется, например, патологическая ненависть к Церкви атеистов первых лет коммунизма и те дьявольские по своей жестокости методы, которыми они боролись с Церковью.

Примеров одержимости в Священном Писании можно найти множество: Иисус и Его апостолы изгоняли бесов из порабощенных ими людей (Мф. 4,24; Мк. 1,23-26; Деян. 8,7). В Предании Православной Церкви есть много примеров борьбы с бесами святых за людские души, когда святые изгоняли бесов. Но нет ни одного примера, когда бы сам святой переселялся в другое тело, становясь так сказать одержателем живого человека, равно нет и примеров того, когда святой переселился бы в мертвое тело другого человека. Но, как показывает изучение чуждых христианству религий, некоторым из них знакомы такие случаи. Не все религии учат о свободе воли человека. Более того, некоторые из них приветствуют практики, результатом которых является подчинение человека воле «учителя» и духовное вселение «учителя» в тела, ему не принадлежащие. Таким образом, эти уважаемые своими учениками и признаваемые ими в роли учителей люди выступают в роли одержателей. В данной статье мы познакомимся с несколькими такими примерами. На наш взглэд. это лишний раз ставит под вопрос тождественность духовных корней разных религий. Чтобы автора не обвинили в искажении или неправильном понимании духовных мистических практик индуизма, оккультизма и буддизма, в статье будет приведено много цитат, позволяющих читателям самостоятельно решить, считают ли они для себя нравственно приемлемыми описываемые ниже практики и духовные системы.

Как обстоят дела с одержимостью в буддизме? Француженка Александра Давид-Неэль, много путешествовавшая по Тибету, в одной из своих книг писала: «В функции официального ламаизма входит подчинение демонов, перевоспитание их в покорных слуг, а в случае непокорности обезвреживание или уничтожение. В этом с официальным духовенством конкурируют колдуны....Помимо совершаемых ламами магических обрядов, изучаемых в монастырских школах «гиюд», и черной магии колдунов, тибетские мистики поощряют особый способ сношения со злыми духами, требующий некоторой духовной подготовки. Он заключается в том, что ученик ищет встречи с демонами с намерением предложить им подаяние или померяться с ними силами. Несмотря на нелепые, даже отвратительные для европейцев формы, эти обряды преследуют полезные или возвышенные цели, например, избавиться от страха, вызвать чувство любви к ближнему, стремление отрешиться от своего «Я» и, в конце концов, прийти к духовному озарению»²⁰.

Обратившись к христианству, мы видим, что власть над бесами обнаруживал уже Иисус {Мк. 5,7-13), учивший: «Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов» (Мк. 16,17). И это относилось и относится ко всем христианам, хотя опыт Церкви показывает, что с изгнанием бесов лучше справляются монахи, прошедшие духовный искус и победившие в себе страсти. Идея же развития любви к ближнему через общение с бесами, с христианской точки зрения, утопична, так как любви у бесов нет. Источником любви является Бог: «...Бог есть любовь» (1 Ин.4,8), искать же любовь у тех, кто отринул Бога, наивно. К тому же, как учит Священное Писание, «...в любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви» (1 Ин. 4, 18). Обратившись же к буддийским практикам, мы находим у Александры Давид-Неаль описание практики общения с бесами: «Юноша должен был привязать себя к скале и ночью вызывать и дразнить самых свирепых и кровожадных демонов. Тибетские художники изображают их в виде чудовищ, сосущих мозг из черепов и копающихся в человеческих внутренностях. Какой бы ужас юноша ни испытывал, он должен был бороться с искушением отвязать себя и спастись бегством: учитель приказал ему не двигаться с места, пока не взойдет солнце. Подобный метод принят в качестве классического». То, что в буддизме признается классикой, в Православии напрочь отсутствует. Учитывая все вышесказанное, неудивительно, что буддийские учителя ничего не имеют против одержания бесами собственных учеников. Александра ДавиД'Неэль пишет: «Я осталась сидеть, глядя на гомтшена. Он по-прежнему не двигался, его черты постепенно изменялись, лицо покрылось морщинами, приняв выражение, которого я никогда прежде у него не видела. Он открыл глаза, и принц вздрогнул от ужаса. На нас смотрел не лама из Далинга, но другой, совсем незнакомый человек». После того как лама, говоривший через тело своего ученика, ответил на заданный ему вопрос, гомтшен опять стал изменяться: «затем опять медленно закрыл таза, его черты стали изменяться и превратились в знакомые нам черты ламы из Далинга. Постепенно лама пришел в себя. Он уклонился от ответов на наши вопросы и вышел молча, шатаясь, по-видимому, совсем разбитый усталостью».

Является ли приведенное выше свидетельство Александры Давид-Неэль единственным? Отнюдь нет. В Тибете даже существует специальный государственный оракул, для которого практика, описанная выше, — реальность повседневной жизни. Вот фрагмент из интервью с этим человеком: «А вы помните, что говорит через Вас божество, пока Вы находитесь в трансе?». «Нет, конечно, нет. Перед тем, как войти в транс, я чувствую и вижу, что происходит вокруг, но постепенно мои ощущения растворяются, и я впадаю в некое подобие сновидческого состояния, божество полностью захватывает мое сознание. На выходе из этого состояния я не помню, что со мной происходило и что я говорил. Обычно, в начале ритуала я сижу на троне в ритуальном костюме, медитирую и повторяю мантры Хаягривы — божества-защитника Дхармы. Постепенно мое сознание и моя личность начинают растворяться, я чувствую, как расплывается и удаляется мое окружение. Это как если бы вы увидели сон, но утром никак не могли вспомнить, что же вам снилось. Вот точно также я чувствую себя дои после транса.

Так что описанное Александрой Давид-Неэль представляет собой весьма заурядное явление для тибетского буддизма. Можно не сомневаться, что буддисты будут говорить о пользе вышеприведенных практик, имеющих благие цели, особенно от общения с бесами. Более того, они могут сказать, что бесов вообще нет и что практики призваны бороться с людскими иллюзиями. Но вот интересно: буддийские ламы, «укрощающие» демонов, тоже укрощают иллюзии? А со своей паствы они зачем берут за это деньги, если считают, что бесы в реальности не существуют? Впрочем, не собираясь спорить о целях данных практик или разбирать нравственность лам, хотелось бы обратить внимание только на тот факт, что ничего подобного в Православии нет и никогда не было. Ни один православный святой никогда не насиловал волю своего ученика, не вселялся в его тело. И, кстати, ни один православный святой не пытался через бесов учиться любви к ближнему и уж тем более не заявлял, в отличие от некоторых буддистов, что бесы есть фантазия человеческого ума.(Пример с Татхагатом: это все иллюзии ума)

Из приведенного выше материала видно, что люди, говорящие о духовном единстве христианства с другими религиями, не правы: то, что в других религиях является нормой, в Православии классифицируется как проявление демонизма. Этот факт может многим не нравиться, но с ним ничего не поделаешь.

Питанов В.Ю., научный сотрудник Православного института религиоведения и церковных искусств