Взрыв и разрушение базы цеппелинов в Альхорне

(Стр. 120)

5 января 1918 г. в эллингах на главной базе цеппелинов и в Альхорне находились цеппелины «Л-46», «Л-47», «Л-51» и «Л-58» и Шютте-Ланц «СЛ-20». В эллингах за работой, в кабине «Л-51» [232] и около других кораблей находилось всего 8 рабочих. Большая часть личного состава, насчитывавшего до 1000 человек, находилась в близлежащих бараках. Внезапно произошла серия взрывов, сопровождавшаяся пламенем. Причина катастрофы является тайной. Повидимому, взрывы началась в двойном эллинге, в котором находились «Л-47» и «Л-51». Пламя распространялось очень быстро, и в течение одной минуты 5 дирижаблей и 3 из 4 эллингов были уничтожены. Остальные три эллинга были более или менее сильно повреждены, были уничтожены некоторые квартиры личного состава. 15 человек было убито, 30 серьезно ранено и 104 человека ранено легко. В то время считалось, что эта катастрофа была вызвана британской воздушной атакой. Когда же эта версия была отвергнута, то распространился слух, что уничтожение базы — результат саботажа. Это подозрение имело некоторое основание, потому, что было известно о значительном недовольстве, существовавшем среди состава базы. Некоторые авторитеты в Германии считали, что разрушение базы есть результат измены, но для этого объяснения нет достаточных оснований{89}.

Убежища

(Стр. 134)

Возникла новая проблема, приобретавшая все большее значение с развитием войны, а именно проблема о создании убежищ для гражданского населения. Население восточной части Лондона (Ист-Энд), которое почти всегда находилось на маршруте бомбардировщиков, знало, что небольшие дома, в которых большинство жило, не могли представить какой-либо защиты против осколков бомб или осколков зенитных снарядов, а также от взрывной волны. Небольшая часть населения в восточных районах города была поэтому склонна к панике. Властям стало очевидным, и в особенности осенью 1918 г., когда начались атаки самолетов в лунные ночи, что десятки тысяч населения начнут неизбежно искать убежища ночью, когда будет возможно или вероятно нападение. Те, кто был подвержен страху, не ожидали обычного предупреждения, чтобы искать себе убежища. Многие часто предпринимали длительное путешествие [233] через весь Лондон, и, зная, что будет соревнование за занятие лучших мест, они начинали свое путешествие возможно раньше.

Большая часть населения устремлялась в западном направлении, так как это было кратчайшее направление для выхода из опасной зоны и, кроме того, западная часть Лондона больше всего была обеспечена убежищами. Самыми популярными убежищами были 90, или около того, станций метрополитена. Вскоре после того, как начались дневные налеты самолетов, в середине 1917 г., начальник полиции принужден был сделать распоряжение о том, чтобы на все станции метрополитена посылались полисмены после того, как был дан сигнал о воздушной опасности. Полисмены были необходимы для наблюдения за порядком среди толпы народа. Обычно станции метрополитена закрывались после прохождения последних поездов, т. е., примерно, около 1 часа ночи, но с разрешения «военного кабинета» станции после этого срока вновь открывались и освещались, если было дано предупреждение о налете после обычного часа закрытия метрополитена. Стоимость содержания личного состава полиции и стоимость добавочного освещения покрывалась из фондов полиции метрополитена. Иногда, в особенности осенью 1917 г., многие из ищущих убежища занимали свои места задолго до сигнала тревоги и продолжали оставаться на станциях метрополитена независимо от того, произошел или не произошел рейд самолетов и невзирая на время закрытия станций. Они оставались на станциях до тех пор, пока, по их мнению, всякая опасность прекращалась. Выдержка из одного полицейского отчета о посещении станции метрополитена в конце сентября 1917 г. хорошо иллюстрирует создавшиеся условия. «Трудно, говорит отчет, сойти с поезда и двигаться по платформе ввиду наличия большой толпы. Задние ряды сидят на своих вещах около стены, а передние ряды стоят. Все коридоры заблокированы, и едва имеется место для продвижения одному человеку за другим, гуськом. Все лестницы заполнены народом. Я считаю, что на платформе было 3000 человек, а всего на станции не менее 10000 человек». Туннели под Темзой, в Вуличе, Гринвиче, Блекуоле и Роттергизе сделались любимыми убежищами, и там были специальные наряды полиции для поддержания порядка. Многие уходили в западные пригороды Лондона, где и проводили ночь, и такая практика особенно стала заметна летом и [234] осенью 1917 г. Она сильно затрудняла жизнь в этих районах. Необходимость иметь убежища, которые бы по крайней мере защищали от осколков и были бы распределены по различным районам Лондона во избежание скопления населения в некоторых излюбленных точках, была очевидна. Начальник полиции решил позволить использовать полицейские участки в качестве убежищ. Соответствующие власти и начальники правительственных управлений получили приглашение давать разрешения на использование их учреждений в качестве убежищ с выставлением плаката «Воздушное убежище» всякий раз, когда дается сигнал «Займите убежища», и особенно ночью. Результатом этих распоряжений было устройство убежищ, примерно, на 900 000 человек, но во многих частях Лондона, в особенности же в более бедных районах, количество убежищ продолжало оставаться недостаточным. Поэтому правительство назначило комиссию под председательством министра внутренних дел для рассмотрения этой проблемы. Среди предложений, которые рассмотрела комиссия, одно состояло в том, что предлагалось построить убежища-блокгаузы в парках. Но комиссия в своем отчете от 11 октября 11917 г. отвергла это предложение, потому что его выполнение было связано с большими затратами материальных средств и требовало много рабочих рук. К тому же блокгаузы не могли быть более надежным убежищем, чем здания. Комиссия рекомендовала расширить практику приспособления подходящих зданий под убежища, для каковой цели предлагалось издать особые постановления, уполномачивающие соответствующие власти требовать переоборудования некоторых зданий под убежища. Эти предложения комиссии были утверждены правительством, и 23 октября 1917 г. было издано постановление, в котором, кроме того, содержалось еще требование к владельцам разрушенных зданий воздвигать перед ними заборы. Это последнее требование было поставлено по предложению начальника полиции, который указывал на опасность, возникшую вследствие того, что вокруг разрушенных зданий собирались зрители и вид разрушений напоминал им о воздушной опасности.

Для определения зданий, пригодных для устройства в них убежища, при районном начальнике полиции создавалась комиссия из инженеров. Обследование показало, что в Лондоне достаточно зданий, пригодных для приспособления их под убежища. [235] Комиссия предложила, чтобы в таких зданиях окна и другие отверстия в стенах закрывались мешками с песком. 20 ноября 1917 г. начальник полиции издал циркуляр с подробными указаниями об устройстве убежищ. Правительство решило выпустить бесплатно для населения 2 млн. мешков для наполнения их песком.

В пригородах Лондона и в других пунктах Англии в свое время было сделано немало работ по устройству убежищ, в средней Англии и на севере под убежища были приспособлены шахты. На острове Тсанет были использованы под убежища известковые шахты и другие подземные проходы, которые были специально открыты для населения, часто с помощью местных военных властей.

Самолеты и вооружение

(Стр. 147)

До конца 1916 г. самолеты обороны главным образом относились к классу «BE-2c»{90}, вооруженному одним пулеметом Льюис, стрелявшим зажигательными и разрывными пулями. Самолеты «ВЕ-2» и «BE-2d», так же как и «ВЕ-2», имели моторы РАФ{91} в 90 л. с. В конце этого года в эскадрильи обороны поступило небольшое число «ВЕ-12» (140 л. с. РАФ), «ВЕ-12» и «FE-2b»{92} (120 или 140 л. с. Бердмюр). (Одноместный самолет «ВЕ-12» имел пулемет Виккерс, поставленный сбоку фюзеляжа и синхронизированный для стрельбы через пропеллер и пулемет Льюис на установке Стренджа. Виккерс стрелял обычными патронами с одним патроном на пять Спарклета. Льюис стрелял зажигательными и разрывными патронами. В 1917 г. в небольшом количестве были использованы «FE-2d» с Рольс-Ройсами в 250—275 л. с.

В марте 1917 г. впервые был применен удовлетворительный ночной прицел, изобретенный сержантом 39-й эскадрильи Хуттоном. Были испытаны светящиеся радиокраски, но в темные ночи они оказались слишком яркими, а в лунные их не было видно. [236]

Самолет «FE-2b» двухместный, с толкающим винтом, был вооружен пулеметом Льюис на установке Андерсона. Некоторое число этих самолетов имели однофунтовые скорострельные автоматические тушки (помпом), а два имели пулеметы Максима калибра 0,45 дюйма. Но ни пушки, ни крупнокалиберные пулеметы никогда не применялись против неприятеля.

Такова была обстановка, когда германские дневные налеты самолетов вызвали изменение. Немедленным результатом налетов была придача некоторого числа самолетов «Армстронг-Уитворт» (160 л. с. (Бердмор) и двухместного самолета «RE-8»{93}. Эти самолеты были вооружены для дневной и ночной работы одним Виккерсом для летчика и Льюисом для наблюдателя на туреле Скарфа. Вскоре эти самолеты были заменены Сопвичами «Пап» («Моносупап», 100 л. с.) и полуторастоечными Сопвичами («Клерже», 130 л. с.). Последний самолет был двухместным и был вооружен так же, как «Армстронг-Уитворт» и «Ар-и-эйт». Несколько попыток, но безуспешных, было предпринято для вооружения Сопвич «Пап» Льюисом для стрельбы с установки на верхней плоскости. В свою очередь Сопвичи «Пап» были заменены Сопвичами «Кэмл» («Рон», 110 л. с.) и Бристоль-«Файтерами» (Рольс-Ройс «Фокн», 200 л. с.). Сопвич «Кэмл» первоначально были вооружены двумя синхронизированными Виккерсами, но, учитывая опасность стрельбы разрывными и зажигательными пулями из Виккерсов через пропеллер, эта установка была заменена двумя пулеметами Льюиса на установке Фостера (для этого пришлось несколько отодвинуть сидение летчика назад). Пулеметы Льюиса могли при этом стрелять под углом 45°. Эта последняя возможность имела немаловажное значение. Опыты, произведенные с этой установкой, показали, что пуля, выпущенная из пулемета под углам в 45° с самолета, летящего на скорости 100 миль в час (160 км/час), продолжает лететь по прямой линии на 800 ярдов (около 730 м). Причина этого заключается в том, что сопротивление воздуха при этих условиях равняется силе тяжести. Один из летчиков обороны, стреляя из пулемета Льюиса под этим углом, добился 90% попаданий в буксируемую мишень на дистанциях от 500 до 600 ярдов, т. е. добился меткости, гораздо большей, чем может быть достигнуто при стрельбе по прямой. [237]

В 1918 г. в истребительных эскадрильях воздушной обороны было несколько «SE-5a»{94} (Испано-Сюиза, 200 л. с. или Волслей «Вайпер»). Эти самолеты были вооружены синхронизированным Виккерсом и пулеметом Льюис на верхней плоскости. Бристоль-«Файтеры» также имели для летчика Виккерс и для наблюдателя — Льюис. Для пулемета Льюис применялся 45-градусный прицел, укрепленный на верхней плоскости. Этим прицелом пользовался летчик. Когда он видел в свой прицел неприятельский самолет, он давал сигнал наблюдателю, который и прицеливался прямо в противника и открывал огонь.

В 1918 г. в эскадрильях обороны было некоторое число Сопвичей «Дольфин» (Испано-Сюиза, 200 л. с.) и в конце года Сопвич «Снайп».

К перемирию семь эскадрилий обороны были полностью вооружены Сопвичами «Кэмл», 6 эскадрилий (северных)—Авро и 2 — Бристоль-«Файтерами». Только одна: эскадрилья имела смешанное вооружение: Бристоль-«Файтеры» и Сопвичи «Пап».

Многие из самолетов имели электрически подогреваемые магазины, потому что опыт показал чувствительность зажигательных патронов к низким температурам. Наилучшая температура для них 80°Ф (27° по Ц).

В августе 1918 г. предложение «воздушного совета» о доведении числа эскадрилий обороны до 20 было одобрено. В октябре 1918 г. в Англии было 16 эскадрилий, в Ирландии — 2, и 2 должны были сформироваться. Но, ввиду того, что германские армии отступали, «воздушный совет» предложил пять эскадрилий с Сопвичами «Кэмл» держать во Франции с целью «пополнить тяжелые потери в личном составе и материальной части, причиненные неприятельской бомбардировкой наших тылов».

В июне во Францию были посланы эскадрильи № 151 и 152, а затем «воздушный совет» предложил послать еще три, так что число эскадрилий обороны сократилось до пятнадцати. Вместе с эскадрильями ушли и их прожекторы. Все Сопвичи «Кэмл» должны были быть с января 1919 г. заменены Сопвичами «Снайп». Наконец, было предположено сократить 10 существующих фартуков аэростатов заграждения до 1 с целью использовать освобождающихся 2500 человек для службы в «королевских воздушных силах». [238]

Доклад ген.-лейт. Смутса, члена особой правительственной комиссии, июль 1917 г.{95}

1. «Военный кабинет» на своем 181-м заседании от 11 июля 1917 г. принял решение:

Премьер-министр и ген. Смутс по консультации с представителями адмиралтейства, генерального штаба и фельдмаршала, главнокомандующего вооруженными силами тыла и с другими специалистами, которых он найдет необходимым привлечь, должен исследовать следующие вопросы:

а) мероприятия по воздушной обороне Великобритании и

б) общая воздушная организация и управление воздушными операциями.

2. Мы считаем, что первый вопрос является наиболее срочным, поэтому и рассматриваем его в этом первом докладе. Второй вопрос нашего исследования более важен и поэтому требует более тщательного и подробного исследования, о нем мы будем говорить в следующем докладе.

3. Лондон занимает особое положение в империи, нервным центром которой он является, и мы считаем, что при этих обстоятельствах его оборона требует исключительных мероприятий. Вероятно, что воздушные налеты на Лондон будут усиливаться и усилятся в течение ближайших 12 мес. до такой степени, что через посредство воздушной войны Лондон сделается частью боевого фронта. Мы думаем поэтому, что необходимо принять особые предосторожности и принять за общий принцип, что требование воздушной обороны в отношении самолетов и зенитных пушек должны удовлетворяться в первую очередь, поскольку это не срывает операций на фронте и в открытых морях.

4. Все мероприятия по обороне отечества, включая сюда и Лондонский район, от неприятельских воздушных налетов подвергаются постоянному и быстрому изменению, что вместе с другими причинами срывает их действительность. Вначале атаки производились цеппелинами ночью, и наши оборонительные мероприятия были рассчитаны на борьбу с этой формой атаки. Зенитные пушки поодиночке, или попарно, или в большем числе, были размещены в надлежащих пунктах, а самолеты (не очень большой ударной мощи и с небольшой скоростью) были распределены по соответствующим центрам. [239]

После некоторых изменений эти мероприятия оказались целесообразными и достаточными для отражения ночных атак цеппелинов. Однако, теперь перед, нами совершенно другая задача, а именно — задача по отражению неприятельских вторжений, производимых днем при помощи эскадрилий самолетов, летящих в боевом порядке. Наши мероприятия по обороне должны быть приспособлены для отражения таких атак. Однако, нельзя полностью отрицать возможность повторения атак цеппелинов, а, следовательно, было бы неблагоразумно полностью изменять предыдущую организацию обороны. Но эта организация должна быть дополнена, чтобы решить задачу обороны от нападения днем атак в строю. Оборона против цеппелинов действительным образом выполнялась не только отдельными зенитными пушками, но и отдельными самолетами со специальным вооружением. Пока операции происходили ночью, не возникал вопрос и о боевых порядках для атаки или обороны, но теперь, когда атака производится днем большими неприятельскими частями, летящими в строю, стрельба одной или двух зенитных пушек из какого-либо пункта не может причинить серьезных потерь и, вообще говоря, не имеет иного эффекта, как устрашение неприятельских летчиков. Самолеты же обороны, если они не могут действовать в строю, сами подвергаются серьезному риску и могут только нападать на внешние самолеты боевого порядка.

Мы думаем, что атака в боевом порядке может быть отражена лишь заградительным огнем пушек, сосредоточенных побатарейно в соответствующих точках впереди района, подлежащего обороне, или же атаками отрядов или эскадрилий с целью сосредоточенным ударом вначале расстроить неприятельский боевой порядок, а затем уничтожить отдельные неприятельские самолеты, отбившиеся от общего строя.

5. Правильность этик замечаний хорошо иллюстрируется тем, что случилось во время налета на Лондон 7 июля. Неприятельские самолеты производили атаку, находясь в определенных боевых порядках, которые они выдерживали в течение всего начета. По нашему мнению, они должны были бы быть встречены и отражены сильным заградительным огнем до подхода к Лондону. Вместо же этого их обстреливали только случайные отдельные пушки уже в районе Лондона, что не причинило им сколько-нибудь заметного вреда. Что же касается [240] самолетов, то мы и этом случае располагали значительно большим числом первоклассных самолетов, чем их было у противника, но наши самолеты были рассредоточены по нескольким аэродромам и они атаковали противника раздробленно. Наши самолеты, находясь в воздухе, не были в строю. Даже когда они пытались сосредоточиться в воздухе, то это было невозможно ввиду отсутствия объединенного командования в воздухе и соответствующей подготовки к такому воздушному бою. В результате их эпизодических атак, их партизанских действий неприятелю не было нанесено никаких потерь.

6. В воздушной обороне Лондона принимали участие 4 отдельные организации:

а) «Королевская морская служба», которая не подчиняется главнокомандующему вооруженными силами тыла, а работает под руководством старшего морского офицера в каждом морском округе, во взаимодействии с вооруженными силами тыла. По мнению специалистов, для ограниченных целей вроде обороны Лондона подобное разделение командования может быть оставлено. Главная задача «королевской морской службы» состоит в нападении на неприятельских бомбардировщиков при их возвращении после рейда, когда они на обратном пути пересекают канал. Эту задачу морская авиация выполняла самым действительным образом во время последнего налета, поэтому мы думаем, что эти эскадрильи могут продолжать действовать, подчиняясь морскому командованию, но тесно взаимодействуя с вооруженными силами тыла.

б) «Корпус наблюдателей», состоящий из некоторого числа наблюдателей, расположенных вокруг Лондона. В большинстве это пехотинцы, часто старшего возраста и не особенно квалифицированные для выполнения возложенной на них задачи. Этот корпус непосредственно подчиняется главнокомандующему вооруженными силами тыла.

в) Разные части и отдельные самолеты королевского летного корпуса, приданные обороне тыла и находящиеся под командованием полковника Хиггинса.

г) Зенитные пушки Лондонского района, находящиеся под командованием полк. Саймона.

7. Последние три организации действуют отдельно, подчиняясь штабу вооруженных сил тыла, который и является между ними единственным связующим звеном. Эта система кажется [241] нам неудовлетворительной, так как она вызывает распыление командования, в то время, как для решения такой задачи, как оборона Лондонского района, необходимо сосредоточение исполнительной власти. Поэтому наше первое предложение состоит в следующем:

Необходимо назначить старшего офицера с отличными способностями и практическим воздушным опытом во главе командования воздушной обороной Лондонского района, в которую включаются службы, перечисленные выше под пунктами «б», «в», «д». Этот офицер должен непосредственно подчиняться фельдмаршалу, главнокомандующему вооруженными силами тыла. В помощь ему должен быть создан небольшой, но знающий дело штаб, на обязанности которого будет лежать разработка всех планов по воздушной обороне Лондона.

Мы думаем, что этот офицер должен быть назначен немедленно, чтобы он мог сейчас же приступить к работе и разрешить все срочные задачи, связанные с обороной Лондона, часть которых упомянута выше.

Наше второе предложение состоит в следующем:

Немедленно должно быть обращено внимание на вопрос числа и расположения зенитных пушек для того, чтобы они были способны вести заградительный огонь.

8. Еще более срочная задача, по нашему мнению, состоит в том, что необходимо снабдить оборону достаточным числом воздушных частей, обученных воздушному бою в строю, и расположить их надлежащим образом для отражения любой атаки на Лондон. В настоящее время единственная надежная часть, пригодная для этой задачи, это — эскадрилья, специально командированная неделю тому назад с Западного фронта. Три другие части находятся в процессе формирования, но они не имеют ни достаточного числа самолетав, ни летчиков, подготовленных к воздушному бою в строю. Мы считаем, что дополнительная эскадрилья, полностью укомплектованная, должна немедленно быть передана воздушной обороне Лондона и расположена к северо-востоку от нее. Другая эскадрилья должна быть расположена к юго-востоку. Ее нужно укомплектовать полностью в течение трех или четырех недель. Но обе эти эскадрильи требуют подготовки их для маневрирования в строю и для ведения боя в надлежащих боевых порядках. Поэтому наше третье предложение таково: [242]

Необходимо пополнить и подготовить эти три добавочные эскадрильи по возможности в кратчайший срок. Пока же нельзя давать разрешение на возвращение во Францию первой эскадрильи до тех пор, пока воздушная оборона Лондона не будет удовлетворительно обеспечена.

9. Мы считаем, что наши современные истребительные самолеты лучше всего пригодны для борьбы с менее быстроходными, но более мощно вооруженными бомбардировщиками «Гота». В отношении необходимых для обороны типов самолетов мы предложения здесь не выдвигаем, оставляя эту задачу на разрешение специалистам воздушного совета, адмиралтейства, военного министерства и министерства вооружения.

10. Вопрос о снабжении обороны Лондона достаточным числом самолетов и образовании резерва самолетов, по нашему мнению, требует тщательного и немедленного рассмотрения. Противник может применить хитрость и может послать впереди небольшое число самолетов, чтобы поднять нашу эскадрилью в воздух; главные же силы противника появятся позже и будут действовать безнаказанно, ввиду того что наши самолеты в борьбе с авангардными патрулями израсходуют горючее, а летчики — свою энергию. По мнению специалистов, теоретически для того, чтобы самолет сел, пополнился горючим и снова поднялся на надлежащую высоту, потребуется около 45 мин., но на практике этот срок будет значительно больше. В результате главные силы противника смогут действовать практически без всякого сопротивления и, нанеся наибольший вред столице, могут возвращаться на свои базы в полной неприкосновенности и целости. Учитывая такую обстановку, которая может возникнуть в любое время, мы считаем, что необходимо посылать по первому сигналу воздушной тревоги столько самолетов, сколько их требуется для борьбы с замеченными самолетами. Для возможных же последующих атак необходимо иметь под рукою резервы. Соответственно этим соображениям мы выдвигаем следующее предложение:

Воздушные части обороны Лондонского района должны быть настолько сильны, чтобы не только отражать демонстративные атаки, но и отражать действительные атаки главных сил или, возможно, вторую атаку, следующую непосредственно за первой. [243]

Образование и такое использование резерва находятся в полном соответствии с общими и элементарными принципами войны.

Ночные налеты на Лондон{96}

(Доклад ген.-лейт. Смутса, сентябрь 1917 г.)

...Неприятель прибег теперь к такой форме атаки, которая давно уже предугадывалась нашими воздушными командирами и которую чрезвычайно трудно отразить, а именно к ночным налетам самолетов. Подобные атаки мы сами продолжительное ремя выполняем сравнительно безнаказанно, нападая на германские аэродромы, склады, базы и сообщения во Франции и Бельгии. Почти каждую ночь наши самолеты сбрасывают тонны взрывчатых веществ на эти объекты, и противник до сих пор не мог найти никаких средств борьбы с подобными нападениями. С другой стороны, и противник нередко пересекает наши передовые линии на фронте ночью для бомбардировочных атак на наши тылы, и считается, что пока не выработано ни одной формы действительной защиты от таких налетов. Хотя последние ночные налеты на Лондон производились в яркие лунные ночи, нет никаких оснований полагать, что подобные атаки не могут производиться и в темные ночи, при условии, что остальные данные погоды благоприятны. Линия реки Темзы даст достаточно данных для ориентировки нападающих даже в темную ночь, а работа наших прожекторов покажет им даже на большом расстоянии всю лондонскую зону, к которой они летят. Конечно, им нельзя будет различить отдельные объекты при таких условиях, и бомбардировка должна производиться «вообще», а не по определенным объектам. Облачная, дождливая или неустойчивая погода будет весьма неблагоприятна для ночных налетов, и нужно думать, что такая форма нападений на Лондон в сколько-нибудь большом масштабе не будет предприниматься до весны и лета, хотя репетиции к таким нападениям могут предприниматься. Таким образом, следовательно, имеется время для подготовки к отражению и такого рода атак.

Однако, до тех пор пока мы предпринимаем лишь чисто оборонительные мероприятия, очень трудно воспрепятствовать [244] таким налетам, и они могут предприниматься во все больших масштабах и наносить все большие и большие потери, чем это было до сих пор. Наши самолеты не дают никаких средств для обороны ночью, так как они не могут увидеть неприятельские машины, даже находясь от них на пару сотен ярдов. Во время последних ночных полетов самолеты посылались в воздух в большом числе, но бесцельно, и они с успехом могли бы оставаться на своих аэродромах. Ночью они полезны только против очень больших и заметных целей, например, против цеппелинов. В лунные ночи наши зенитные пушки не более полезны, так как лунный свет нейтрализует свет прожекторов и последним очень трудно поймать в свой луч неприятельские самолеты. При налетах в темные ночи и зенитные пушки и прожекторы будут использованы более эффективно.

До сих пор против ночных налетов предложены только два способа борьбы. Первый способ — это использование более мощных прожекторов, так как можно надеяться, что их слепящий эффект будет настолько силен, что летчики не смогут управлять самолетами. Некоторое число таких мощных прожекторов будет дано обороне из Франции и с кораблей флота. Однако, нужно убедиться, не могут ли неприятельские летчики нейтрализовать эффект прожекторов, надев темные очки. Второе средство обороны состоит из проволочной завесы, подвешенной к аэростатам. Предполагается, что они образуют своего рода заграждения, в которые будут попадать неприятельские самолеты. Говорят, что подобное приспособление оказалось полезным в Венеции при обороне ее от австрийских ночных атак с воздуха...

...Вопрос об убежищах также обсуждался. Все согласны с тем, что в настоящее время еще нет необходимости строить специальные убежища, и выражается надежда, что такая необходимость никогда и не возникнет. Лондон имеет достаточное число подвалов и подземных помещений для укрытия в них населения. Все, что необходимо в настоящее время, это при помощи печати убедить население по первому же сигналу воздушной тревоги прятаться в домах и подвалах. Каждое нападение должно получать официальную оценку с точки зрения его уроков.

...Тщательное внимание должно быть уделено возможности применения противником в будущих воздушных нападениях [245] химических снарядов в бóльших масштабах, чем до сих пор. Необходимо предпринять надлежащие меры и издать соответствующие инструкции. В этих инструкциях необходимо предусмотреть закрывание окон и дверей не только до конца нападения, но и до минования опасности заражения. Во всяком случае это является реальной опасностью, против которой целесообразно своевременно предпринять меры предосторожности. Так как химические снаряды широко используются противником на фронте, то у нас имеются полные данные о степени заражения, которого можно ожидать при воздушном нападении на густо заселенных площадях.

От вышеупомянутых способов борьбы остается впечатление, что единственная действительная оборона состоит в нападении. Мы можем защищать наш остров действительным образом против воздушных нападений только наступательными мероприятиями, а именно атаками неприятеля в его воздушных базах на континенте, чтобы таким образом уничтожить его ударную мощь и лишить его возможности атаковать нас. В настоящее время в нашем распоряжении имеются данные о расположении аэродромов «Гота» и отдан уже приказ о бомбардировке этих аэродромов. Большой вопрос о нашем будущем воздушном наступлении будет обсужден в другом докладе (6 сентября 1917 г.).

Итоги воздушных нападений{97}

Германская кампания воздушных нападений на Лондон нами прослежена и исследована. Теперь можно составить итоговое заключение. По поводу морального впечатления от нападений здесь много говорить не приходится. Во время войны мнения по этому поводу разделились. В Германии одними защищалось мнение, что воздушные атаки на Великобританию должны делаться исключительно с целью сломить дух гражданского населения, тогда как другие говорили, что единственной целью нападений должно быть разрушение объектов, имеющих важное военное значение. Задолго до того, как была изобретена авиационная бомба, существовало такое военное мнение, что нация прибегает к помощи войн для того, чтобы навязать свою волю другой нации. Это мнение не отличается большой глубиной, но [247] оно все же лучше, чем другое, имевшее одно время широкое хождение, а именно, что война есть спорт королей. Те люди в Германии, которые ожидали, что воздушные нападения на города запугают население Англии, были разочарованы. Нападения были и маломощны и недостаточно постоянны, чтобы даже быть испытанием такой возможности. Эффект нападений в действительности был совсем другого рода. Нападения в значительной степени закалили национальный характер. Они часто использовались правительством для стимулирования набора рекрутов и для усиления вооружений, но бывало и так, что давление шло с другого противоположного направления, когда нападения так воздействовали на общественное мнение, что правительство было вынуждено пересматривать свою воздушную политику. Расширение воздушных сил во время войны и создание в конце концов отдельного министерства воздушных сил, в значительной степени обязаны той атмосфере, которая была создана бомбами, взрывавшимися в английских городах.

С военной точки зрения воздушные нападения полностью с лихвой оправдываются своими результатами. За 61 дирижабельный налет было сброшено 5806 бомб, которые убили 557 человек, ранили 1358 человек и нанесли материальный ущерб на сумму в 1527585 ф. ст. Всего было 52 налета самолетов, во время которых сброшено 2 772 бомбы, убившие 857 человек, ранившие 2058 и причинившие материального ущерба на сумму в 1 434 526 ф. ст.

Число бомб, сброшенных с дирижаблей и с самолетов, оценивается по британским данным, которые расходятся с германскими. Немецкие данные на 30—40% больше английских. Примерный вес всех бомб, сброшенных с дирижаблей, — 196 т, а с самолетов — 74 т.

Эти цифры значительны, но с чисто военной точки зрения главное значение имели не они, а отвлечение людей и материальной части для обороны тыла. В начале июня 1918 г. в Великобритании было готово к действию 469 зенитных пушек, 622 прожектора, 258 дальномеров, 10 звукоулавливателей (из штатного числа 664). Эти средства обслуживались 6136 офицерами и прочими чинами. Боевой состав действующих эскадрилий 6-й бригады был 376 самолетов, хотя из них не более 166 были вполне боеспособны. В бригаде служило 660 офицеров, 3639 прочих чинов и 315 женщин. [248]

 

Наземные средства противовоздушной обороны Великобритании по состоянию к перемирию {98} (стр. 246)

 

Район обороны	Число подчиненных инстанций	Число зенитных рот	Вооружен.	Личный состав	Всего
пушки	прожекторы	дальномеры	штабы	артиллерия	прожекторы	дальномеры
«Воздушная оборона Лондонского района»
2 подвижных бригады	9 подвиж. бат.
3 подвижных батареи
«Воздушная оборона Северного района»
Всего	19 инстанций
2 подвижных бригады	9 подвижных батарей
3 подвижных батареи

 

Примечания. 1. Здесь не учтены воздушные посты наблюдения, обслуживаемые преимущественно полицией.

2. Все приведенные здесь цифры являются штатными. Действительный наличный состав неизвестен.

 

Аэростатное крыло (воздухоплавательный полк), которое обеспечивало работу аэростатных заграждений, состояло из 82 офицеров и 2573 прочих чинов. Здесь приводятся данные о пушках, людях и т. п. по действительному состоянию, а не по штату. Эти цифры значительно ниже штатных, потому что во всех этих средствах в то время была крайняя нужда во Франции ввиду весеннего наступления германцев. Штатные цифры состава частей противовоздушной обороны показаны в таблице на стр. 246. Много сил и материальных средств потребовалось для постройки аэродромов, позиций зенитных пушек, убежищ и т. п. Десятки тысяч снарядов тоже стоили больших денег. Стоимость зенитных патронов была различна, но в среднем не будет ошибкой считать, что трехдюймовый патрон стоял около 2 ф. ст. Бывали случаи, когда при заградительном огне расходовалось 20000 и более патронов за один налет, что стоило во много раз больше, чем восстановление материальных повреждений, вызванных неприятельскими бомбами. Продолжительность жизни трехдюймовой пушки, примерно, равнялась 1500 выстрелов, и расход пушек, их износ, считая по 20000 снарядов. на налет, происходил с темпом в 13—14 пушек на атаку.

Если принять во внимание эти различные цифры и сравнить их с боевыми силами, применявшимися германцами, то придется притти к очень неблагоприятному для обороны заключению. До мая 1918 г. наибольшее число бомбардировщиков, вылетавших для атаки Англии, не превосходило двадцати семи. В последнем налете 19—20 мая 1918 г. вылетело для атаки 43 самолета. Вся огромная оборонительная организация Великобритании содержалась для того, чтобы отразить опасность, создаваемую этой сравнительно небольшой боевой силой и еще более отдаленной угрозой нападений дирижаблей.

Другим результатом налетов, имевшим весьма большое военное значение, было влияние их на выпуск с заводов военной промышленности предметов вооружения. Это влияние никогда не ограничивалось теми лишь районами, над которыми летали германские дирижабли и самолеты. Никогда это влияние не ограничивалось также тем временем, в течение которого неприятельские воздушные суда были над Англией. Часто это влияние распространялось на районы, очень удаленные от места атаки, и продолжалось значительно дольше, чем длилась сама атака. Официальные данные о некоторых налетах показывают, [249] что когда происходила атака, то 75% рабочих в тех районах, которые получили предупреждения об атаке, прекращали работу, и что выпуск продукции продолжал быть сниженным в течение, примерно, 24 час. после окончания налета.

Если рассмотреть стратегическое использование противником возможностей воздушных нападений, то можно <