Системы отношений с реальностью

Мы обладаем несколькими системами взаимоотношений с реальностью. Одна система, тут много слов, придется выбирать одно – назовем ее сознание. Эта система полностью обусловлена Мы, за исключением (обычно делают исключение для сверхсознания, во что я не верю, логически этого не может быть, потому что само изделие сделано из Мы), но есть и другое, это оперативная часть сознания – интеллект. И совершенное конкретная часть: процесс решения умственных задач, машинка, которую принято так несколько снисходительно называть умозрением, на самом деле это и есть мышление, процесс решения умственных задач.

Но у нас есть возможность использовать эти категории несколько иначе. Поскольку в русском языке нет более обобщенной формы понимания кроме сознания, то все мыслители вынуждены им пользоваться. В работах М. Мамардашвили о сфере сознания, сознание не есть знание, ни есть познавание, ни есть понимание, а есть некое пространство. Развивая эти идеи, мы можем построить следующее: у нас есть мышление, это абсолютно конкретная обработка сделанного, интеллект – это возможность построения опережающих отражений (планы, замыслы), более высокая форма интеллигибильности и сознание, как включенность в сцепление событий, то есть включенность в процесс воплощения, контакт с реальностью.

Поскольку мы сами являемся частью этой реальности, то у нас есть некий аппарат, некая возможность отражения включения, даже не отражения, поскольку это не зеркало, если это зеркало, то мы себя должны исключить из реальности, в чем уязвимость индивидуального интеллекта. Чтобы о чем-то помыслить, я себя самого должен исключить из реальности. Такой заколдованный предмет под названием Я. Сознание в том смысле, в котором мы здесь употребляем, в том смысле, в котором этот термин употребляет М. Мамардашвили, не содержит в себе Я. И таким образом дает возможность осознавания явленного.

Мы можем сказать, что в мышлении доминирует Мы, а в развитом интеллекте доминирует Я. Чем более развит интеллект, тем более он субъективен и часто до такой степени субъективен, что поделиться интеллектуальной продукцией очень сложно, ее нужно переводить с субъективного языка на язык какого-то сообщества. А сознание – нуль, нулевое состояние. Я еще раз повторяю, сознание в данном случае мы употребляем в специфическом контексте, чтобы выделить этот контекст, воспользуемся предложением М. Мамардашвили и назовем это сферой сознания.

Для перехода к формированию интеллектуального инструмента на основе этого описания нам нужна задача, функциональная действенная задача, которая позволит это сделать. В противном случае весь этот материл по законам устройства будет раздроблен на то, что может переварить мышление, на то, что можно обработать интеллектом, подсознание вытеснит, заместит, рационализирует в точном соответствии с законами, о которых писал З. Фрейд и все те, кто потом занимался законами бессознательного. Кроме того, личность должна отобрать отсюда все, что дает плюс-подкрепления на самооценку, и уничтожить то, что даст минус-подкрепления на самооценку, то есть процессов пойдет огромное количество. Какова же задача, которая может нам помочь? У нас только две принципиальные задачи. Одна – достижение бессмертия через бессмертие Мы. Вторая – достижение бессмертия через бессмертие Я.

В личном плане по линии для себя может быть только задача индивидуального бессмертия.

По линии для людей – задача использования силы для совершенствования сделанного, а также делающегося, то есть использование возможностей явленного для совершенствования сделанного. В данном случае – это специфическая форма эффективности. В сделанном у нас два противоположных понятия – либо эффективно, либо неэффективно. Либо победил, либо проиграл.

По линии для себя мы можем использовать это описание для попыток трансформации себя как воплощенности, то есть постепенного уменьшения вещества в существе. По линии для людей – эффективность действий в социальной согласованной реальности за счет использования возможностей явленного. По линии для Храма – объективизация своей веры, то есть названное превратить в явленное. Таким образом, трансформация в общем виде – это превращение названного в явленное.

Это, конечно, только подход к тому, чтобы понять и создать инструмент, соответствующий такому описанию. На пути формирования интеллектуальных инструментов мы встречаемся с таким типичным проявлением: инструмент был сделан не нами, нас научили им пользоваться. Большинство людей практически не осознает набор интеллектуальных инструментов, которыми пользуется. Тем более не осознает, как, каким образом эти инструменты попали в их распоряжение. За исключением людей, чья профессиональная деятельность зависит от специфической интеллектуальной вооруженности.

Наш инструмент с неизбежностью должен включить в себя такие вещи, как Дух, воплощающийся в бесконечности, и все это вместе называется вечность.

Первый этап создания того интеллектуального инструмента – это внедрение в себя, в свою субъективную реальность такого переживания, как переживание явленного. Явленное невозможно сделать, оно не нуждается в понимании, как ни называй. Это названное можно превратить в явленное и таким образом получить знаменитую рациональную веру как трансформацию названного в явленное. Сколько бы я ни говорил о пространстве сознания, мне еще не приходилось видеть, чтобы кто-либо обрел его в переживании. Единственно, у кого я это обнаружил, – это у М. Мамардашвили, хоть и называет он это сферой. Дело в том, что пространство – это то, во что реальность помещена у субъекта.