На азовском море в древние и средние века

 

Древние греки и римляне

 

Азовское море, расположенное на юге Европейской части пашей страны, самое маленькое и мелководное в мире. Его окружность 1472 км, площадь – 3900 км², наибольшая длина 360 км, ширина – 185 км, средняя глубина – 9 м, максимальная – 15.

Это слабосоленый водоем, соединяющийся Керченским проливом с Черным морем. Значительная его часть занята заливами, из которых наиболее крупные Таганрогский (5640 кв. км) на северо‑востоке и Сивашский (2700 кв. км) на западе. Значительный интерес представляют собой лиманы Ахтанизовский, Бейсугский, Ейский, Миусский и др.

Достаточно разнообразны берега Азовского моря Холмистостью и четко выраженным обрывом характеризуется южный берег от Керченского пролива до мыса Казантип. В отдельных местах здесь встречаются даже утесистые мысы высотой в 50–80 метров. От Казантипа обрывистый берег сменяется наносной полосой, постепенно сходящейся с низменной Арабатской Стрелкой.

Северный берег и берега Таганрогского залива имеют довольно крутой уступ в 20–35 м высотой, сложенный, в основном, красно‑бурыми глинами и лессовидными суглинками, легко разрушаемыми морскими волнами и оползневыми явлениями.

Наиболее низкий берег находится в юго‑восточной части Азовского моря, где протянулась 100‑километровая низменная Кубанская дельта с обширными камышово‑тростниковыми плавнями, бесчисленными протоками и лиманами.

Азовский бассейн немыслимо представить без песчано‑ракушечных кос, довольно далеко выходящих в море. Самая длинная коса, протянувшаяся на 110 км, – это Арабатская Стрелка. На северном берегу располагаются косы: Федотова, Обиточная, Бердянская, Белосарайская, Кривая, Беглицкая, на восточном – Ейская, Долгая, а на юге – Чушка. Из‑за противочасового движения воды оконечности кос северного берега направлены на юго‑запад.

Для грунта моря характерно наличие большого количества илистых отложений. Так, например, вся центральная территория бассейна занята вязким серым илом с примесью битой ракушки. Его мощность составляет во многих местах более 5 метров. Именно этим объясняется тот факт, что затонувшие суда, якоря и другие тяжелые предметы очень быстро засасываются в грунт.

Из множества рек, впадающих в Азовское море, самые крупные Дон и Кубань. Обе судоходные. По Дону и Волго‑Донскому каналу осуществляется связь с Волгой, Белым, Балтийским и Каспийским морями.

Плавание по Азовскому морю вдали от берегов несложно, а вблизи – осложняется наличием различных опасностей и довольно частыми сгонно‑нагонными колебаниями уровня воды, связанными в основном с ветрами восточного и западного направлений.

Небольшая глубина, хорошая прогреваемость и слабая соленость воды, наличие большого количества питательных веществ и огромных площадей для нереста сделали Азовское море самым богатым водоемом в мире.

Наиболее ранние сведения об Азовском море и плаваниях по нему относятся к глубокой древности. Еще задолго до появления здесь греков, сюда, вероятно, подходили финикийцы на своих больших гребных судах, изготовленных из кедра, со шпангоутами, килем и сплошной палубой, которые при попутном ветре могли ходить и под парусами. Гребцами были рабы.

Став рабовладельческим, финикийское общество нуждалось в притоке новых невольников, а это еще больше усиливало стремление плавать в заморские страны. В поисках рабов, золота, меди, олова и других цветных металлов финикийские полукупцы‑полупираты вышли в Черное море и двумя путями – вдоль западных и восточных его берегов – добрались до Крымского полуострова и Азовского моря.

Вслед за финикийцами на берега Черного и Азовского морей проникли древние греки, первоначальные географические представления которых об этом районе были чрезвычайно ограниченными и носили зачастую фантастический характер. Неудивительно поэтому, что в поэме легендарного древнегреческого поэта Гомеру «Одиссея» (IX век до н. э.) об этих местах говорится следующее: «Там народ и город людей киммерийских, окутанные мглою и тучами; и никогда сияющее солнце не заглядывает к ним своими лучами, – ни тогда, когда восходит на звездное небо, ни тогда, когда с неба склонится назад к земле…».

О том, что Гомеру были известны области, расположенные к северу от Черного моря, говорит его упоминание, но уже в «Илиаде», о «дивных доителях кобылиц, млекоедах, бедных и справедливейших людях», т. е. о киммерийцах, населявших в го время азово‑черноморские стели. Однако, несмотря на то, что герои «Одиссеи», по мнению многих исследователей, побывали на реке Фазис (Рион), входили в Балаклавскую бухту, находящуюся на юго‑западе Крымского полуострова, и совершали плавание по Истру (Дунаю), Азовское море Гомеру не было известно.

Прошло более века после похода аргонавтов Гомера, прежде чем греческие мореплаватели вновь появились у северных и восточных берегов Черного моря, а затем и у берегов Азовского. В плаваниях по этим морям они использовали первоначально деревянные военные корабли, главным движителем которых были весла, а вспомогательным – паруса. Суда имели киль, фальшкиль, штевни и шпангоуты; для их постройки применялись дефицитные материалы: дуб, акация, сосна, бук. Обшивка корпуса крепилась деревянными штырями или бронзовыми гвоздями. Корпус ниже ватерлинии смолился или покрывался свинцовыми листами; Весь корпус красился и натирался жиром. В качестве балласта использовался песок. Для защиты от волн устанавливался холщовый фальшборт.

Гребные корабли античных государств различались но числу горизонтальных рядов весел: однорядные – монеры, двухрядные – диеры, трехрядные – триеры, четырехрядные – тетреры. Основную часть военного флота, с помощью которого шла греческая колонизация, составляли триеры. Если монера имела небольшие размеры, 12 пар весел и на низкой мачте прямоугольный парус, то триера была намного больше: длина 40–15 м. ширина – 5–6 м, осадка – до 3 м, водоизмещение – около 300 тони. На триере размешалось до 150 гребцов, 50 воинов и 12–16 матросов. Вооружение большинства кораблей состояло из метательных машин – баллист и катапульт, тарана и абордажных мостиков – «воронов». На борту, как правило, находились лучники и пращники.

В отличие от военных, торговые суда имели сплошную палубу и трюм. Их длина достигала 20–25 м, ширина – 7–8 м, грузоподъемность 800–1000 тонн. На них устанавливали 1–2 мачты. Главная мачта несла большой четырехугольный парус. Передняя мачта имела наклон в сторону носа, что позволяло судну плыть при боковых ветрах. На уровне палубы проходил мощный брус, на котором были постоянно закреплены 2 рулевых весла. Существовало несколько типов торговых судов, в том числе лемб, келет и керкур. Якоря всех древнегреческих судов были с каменным или свинцовым штоком и с деревянным веретеном.

Имея такие мощные корабли, древние греки по цени внутренних морей, как со ступени на ступень, уверенно поднимались к таинственному северу. По обе стороны Киммерийского Боспора (Керченского пролива), на берегах Восточного и Северного Приазовья они построили свои города‑колонии: на месте нынешней Керчи – Пантикапей, на Таманском полуострове – Гермонассу и Фанагорию, недалеко от Бердянска – Кремны, древнейшее поселение – у Таганрога и в устье Дона – Танаис. Каждая греческая колония занимала, как правило, небольшую прибрежную территорию, на которой располагался укрепленный город‑крепость с населением. Только Пантикапей, являвшийся с V века до н. э. центром Боспорского царства, охватывал большую территорию, куда входили Керченский и Таманский полуострова, часть Прикубанья и низовья Дона. Все эти города по своему облику напоминали города метрополии с их типичными рабовладельческими отношениями.

Возникнув на местах древних поселений местных народов, греческие города‑колонии поддерживали с ними тесную связь. В обмен на изделия из золота, серебра, керамики, оружие, оливковое масло, вино и пряности греки вывозили на родину хлеб, скот, рыбу, кожу, пушнину, а также рабов, которые поставлялись сюда из скифских и других земель.

Захват греками Причерноморья и Приазовья, усиление их плаваний по Черному и Азовскому морям, что связано с расширением торговли, с одной стороны, способствовали накоплению знаний об этом крае, а с другой – приводили к необходимости его дальнейшего познания.

Первая попытка описания Черного и Азовского морей, нанесения их на карту принадлежит древнегреческому географу и картографу Гекатею Милетскому (546–480 гг. до н. э.). Понт Эвксинский (Черное море), по Гекатею, сильно вытянут на северо‑запад. Меотийское озеро (Азовское море) очень большое, круглое и расположено на северо‑восток от Черною моря. Слишком узким изображен Крымский полуостров. Рассматривая Понт как залив Средиземного моря, Гекатей определяет его окружность в 23 000 стадий[1], что близко к действительности.

Более полные и разнообразные сведения о Черном и Азовском морях сообщил в своей «Истории» знаменитый античный летописец Геродот (484–425 гг. до н. э.). Наибольшая длина Понта определена им в 11 100 стадий (1965 км), что почти в 2 раза больше фактической, а ширина – в 3300 стадий (584 км).

Для Азовского моря ошибка будет значительно больше, так как Геродот считал его немногим меньше Черного моря и называл Меотиду «матерью Понта».

Писатель дал обстоятельное описание климата Приазовья. «Вся осмотренная нами страна отличается столь суровым климатом, что в течение 8 месяцев здесь стоит нестерпимый холод, а пролитая в это время на землю вода не делает грязи… Замерзает море, весь Киммерийский Боспор, так что живущие по сю сторону рва (на Керченском полуострове – А. К.) скифы толпами переходят по льду и переезжают по нему в повозках на другой берег… Лошади легко переносят такую зиму, но мулы и ослы совсем не выносят».

Из рек, которые впадают в Азовское море, Геродот называет Лик (Обиточная), Герр (Молочная), Сиргис (Северный Донец), Оар (Сал) и Танаис (Дон). Последняя, по его утверждению, вытекает из большого озера.

Значительный интерес представляет собой описание Геродотом Скифской (Приазовской) равнины, которая «изобилует травою и хорошо орошена, но не имеет на 15 дней пути к северу… ни диких, ни садовых деревьев»[2].

Вскоре после Геродота Скифию посетил знаменитый врач и путешественник древней Греции Гиппократ, живший с 460 по 377 гг. до н. э. В своем сочинении «О воздухе, водах и местностях» при характеристике Приазовья он основное внимание уделяет климату. По его словам, скифская вечная зима и короткое лето, всего в несколько дней, объясняются обнаженными и возвышенными, но не гористыми равнинами, поднимающимися к северу. Из‑за сильных холодов животных здесь мало. В то же время Гиппократ утверждает, что Скифская пустыня «изобилует лугами, безлесна, в меру снабжена водой, ибо великие реки выносят воду из равнины». Очень ценно его указание на то, что Меотийское озеро является границей между Европой и Азией.

Весьма значительное место описанию Азовского моря и окружающих его районов отводится в произведениях древнегреческого философа Аристотеля (384–322 гг. до н. э.), Меотийское озеро рассматривается им как составная часть Понта. Он совершенно правильно отмечает существование течения из Меотиды в Понт, а из последнего – в Эгейское море. «Оно происходит, – пишет Аристотель, – вследствие множества рек, впадающих в эти моря, и незначительных глубин, которые увеличиваются по мере удаления от берегов».

Азовское море, именуемое им озером‑болотом, мелководно и должно постепенно заполниться речным наносами. По ею утверждению, побережье моря за 60 лет поднялось настолько, что в него могут входить суда гораздо меньшей величины, чем раньше. Такую быстроту заноса писатель объясняет тем, что с так называемых Рипейских гор в Азовское море текут очень большие реки, лишь немногим уступающие Истру. Любопытно указание писателя на наличие в Скифии «горьких» (минеральных) источников.

Аристотель очень образно рассказывает о миграции рыбы в Понт и Меотиду, находя главную причину этого явления в обилии корма, теплых водах, в наличии больших площадей для нереста. Из морских животных он упоминает дельфинов, тюленей, а из сухопутных – тарандомов (сайгаков), волков, лис, зайцев, журавлей, дроф и др.

Отдельные сведения об Азовском море и его берегах встречаются в перипле[3] Средиземного и Черного морей Скилакса Кариандского, объединяющего в своем лице целый ряд составителей VI–IV вв. до н. э. Сведения о Приазовье в нем ограничиваются лишь указаниями о размещении на азовских берегах городов Китеи, Нимфеи, Пантикапея, Мирмикия, Фанагории, Синдской гавани и Патуса сданными о расстоянии между Паптикапеем и устьем Меотиды. Указанные им, со слов Геродота, размеры Азовского моря, несмотря на явное преувеличение, значительно правильнее, чем у других авторов.

Природные особенности Приазовья нашли отражение в произведениях крупнейшего ученого древности Эратосфена (270–196 гг. до н. э.).

Труд его ценен прежде всего тем, что на карте, созданной им впервые на математической основе, контуры Черного и Азовского морей приобрели вид более соответствующий действительности. На ней точнее, чем на прежних картах, изображен Крымский полуостров, довольно верны соотношения размеров названных бассейнов.

Некоторые сведения об Азовском море и Приазовье сообщает во «Всеобщей истории» ученый и мореплаватель Полибий (201–120 гг. до н. э.). В ней приводится характеристика положения и размеров Азовского моря, описывается Керченский пролив. Окружность этого водоема определена им в 8000 стадий или 1416 км, а глубина – в 5–7 оргий (9–2 м), по чему и плавание уже невозможно для больших судов без лоцмана. По его данным глубина Боспора Киммерийского также незначительная, ширина 30, а длина 60 стадий.

Называя Азовское море Меотийским озером, Полибий, как и Геродот, считает, что оно питает Черное море. Это положение он обосновывает наличием большого избытка воды, который получается за счет впадения в море‑озеро множества рек. Полибий совершенно правильно подметил, что вода в Меотиде намного преснее понтийской и что реки вносят в нее много взвешенных материалов. «Понт издревле и поныне, – утверждает писатель, – заносится илом, а со временем и Меотида, и он будут совершенно занесены, если, конечно, в этих местах останутся те же природные условия».

При описании Азовского моря и его берегов серьезной помехой для названных авторов был тот факт, что большинство из них, исключая Геродота и Гиппократа, не бывали в этих краях, следовательно, вынуждены были брать данные о них из написанных ранее книг, от путешественников, моряков и торговцев, часто принимая на веру вымышленные факты, допуская многочисленные ошибки и неточности.

Вместе с тем, дошедшие до наших дней произведения древних ученых и писателей, морские периплы и описания к ним, карты, (особенно карта Эратосфена) свидетельствуют о том, что древние греки неплохо знали азовский край.

В конце III века до н. э. положение греческих городов‑колоний стало резко ухудшаться. С трудом сдерживая натиск кочевников‑скифов и сарматов, наступавших с востока, они оказались бессильными против теснивших их с запада римлян, которые, разбив в I веке до н. э. Понтийское государство Митридата, захватили его крымские владения, присоединив к своей империи и греческие города‑колонии.

Рим устанавливает тесные экономические связи не только с греко‑римскими городами, расположенными на узкой прибрежной полосе, но и с глубинными районами.

Успешному продвижению римлян на Восток, на берега Черного и Азовского морей способствовало быстрое развитие на Аппенинском полуострове судостроения. Прототипами римских судов стали суда Греции и Карфагена. Основной причиной быстрого развития римского флота явились Пунические войны, имперская политика Римского государства. Военные корабли Рима, как и Греции, получали названия в зависимости от числа рядов весел: однорядные – униремы, двухрядные – биремы, трехрядные – триремы, четырехрядные – квадриремы и пятирядные – квинквиремы. Основную часть римского флота, который участвовал в колонизации Причерноморья и Приазовья, составляли, очевидно, либурны и триремы. Либурна имела около 30 метров длины, 5 метров ширины, 30 пар расположенных в 1–2 ряда весел и До 80 тонн грузоподъемности. Судно было скопировано римлянами с греческой триеры; основным нововведением был шарнирно‑закрепленный абордажный мостик с тяжелым остроконечным грузом на конце для крепления с кораблем неприятеля и перехода на него.

Торговые суда римлян строились из пинии, обшивка крепилась на деревянных шипах. Подводная часть корпуса покрывалась шерстью, затем обкладывалась свинцовыми листами на медных гвоздях. Иногда суда имели несколько килей. На палубах устанавливались примитивные грузовые стрелы. Количество мачт – от одной до трех. Прямоугольные паруса крепились на двух реях.