НАМ ПЕСНЯ И ШУТКА СЛУЖИТЬ ПОМОГАЮТ

 

 

Каждый, кто хоть раз побывал в штормовом море, запомнил, наверное, на всю жизнь, как из‑под ног стремительно уходила палуба, проваливаясь в тартарары, как яростно обрушивались на корабль свирепые волны. Но советскому моряку не страшны угрозы стихии. Вот как об этом сказал балтийский поэт Андрей Чабанный:

 

А я вот выбрал ветер,

А я вот выбрал качку

И ни за что на свете

Об этом не заплачу.

 

 

Я выбрал голубое –

Без стен, без потолков,

За линией прибоя

В разлете облаков.

 

 

Соленое от пота,

Зеленое от горя –

Прилегшее у борта

Обветренное море.

 

Да, нелегко приходится морякам в море.

Корабль живет своей веками утвержденной размеренной на минуты и рассеченной на водонепроницаемые отсеки жизнью. В шторм палуба уходит из‑под ног, и качка вызывает у моряков неприятное чувство морской болезни.

Медицина утверждает, что нет такого человека, который не был бы подвержен морской болезни, но восприятие ее разными людьми различно: пассажир может укачиваться и не только потерять работоспособность, но и прийти в состояние полного отчаяния. Любой же член экипажа, даже новичок, выполняя свои обязанности на боевом посту корабля, чувствует ответственность, и это заставляет его контролировать себя, не поддаваться слабости.

Но морская служба тяжела не только в этом смысле. Здесь и длительный отрыв от берега, привычного быта, от родных и близких, здесь однообразие походной жизни и окружающей обстановки и постоянное общение с одними и теми же людьми. В таких условиях, конечно же, необходима периодическая психологическая разрядка, или, как говорят моряки, «смехотерапия». Неудивительно, что во все времена на кораблях нашего флота всегда находились свои Василии Теркины. Такие люди в экипажах – на вес золота. Они как сгусток энергии, как пружина, все время стремящаяся развернуться и увлечь за собой других.

Везде, где бы ни появился такой острослов, сразу же возникает веселое оживление и в то же время некоторая опасливость – а не стану ли ненароком я предметом доброй шутки, подначки?

На флоте веками слагались смешные присказки и традиции – такие, например, как праздник Нептуна при пересечений кораблем экватора, исполнение задушевных лирических песен, участие моряков в массовых бесхитростных играх. Центром таких мероприятий на корабле извечно был бак – носовая часть корабля, где еще на парусных кораблях всегда дымил неугасающий фитиль для прикуривания цигарок и стоял обрез с водой, куда бросали окурки. Стоят эти обрезы и на баках современных кораблей. В хорошую погоду, когда разрешен выход на верхнюю палубу на ходу или при стоянке корабля на якоре, здесь собирается свободный от вахты матросский люд, курящий и некурящий, слышен перебор струн гитары, вздохи мехов баяна, вперемежку с песней воздух сотрясают взрывы задорного хохота: кто‑то из «бывалых» рассказал очередной «самый достоверный» факт, прослушав который, сразу и не поймешь, где тут правда, а где неистребимая флотская подначка.

Эти «баковые концерты» всегда были и остаются очень популярными и любимыми в командах. Во время заграничных походов часто можно наблюдать, как десятки всякого рода шлюпок окружают советский военный корабль, стоящий на рейде какого‑либо экзотического порта, или собирается толпами народ на пирсе. Местные жители награждают наших моряков за чудесное пение, умелое исполнение народных танцев.

Историческое исследование показывает, что песня как средство для облегчения труда и создания такта при гребле или вообще при массовой тяжелой работе имела место в глубокой древности. Она была широко распространена в Китае (на больших джонках), и существует предположение, что оттуда песня перекочевала к морякам коммерческих судов, в особенности в эпоху клиперов, служба на которых была поистине каторжной. Вместе с тем известно, что задолго до появления в китайских водах клиперов пение было уже в обычае у европейских моряков. Весьма вероятно, что матросы древних египтян и финикиян работали под песню. Имея одну и ту же цель – облегчение труда, песни эти были двоякого рода. Так, например, при выхаживании якоря ручным шпилем она состояла из припева. Начинал его один, а затем подхватывали все в такт медленному движению на вымбовках вокруг шпиля. Другого рода песня состояла из ряда возгласов и употреблялась тогда, когда работа производилась толчками, рывками.

Чтобы, представить себе эти песни, достаточно вспомнить знаменитую русскую «Дубинушку».

В русском флоте такие песни не практиковались, ибо первое и строжайшее требование состояло в соблюдении при работе на корабле абсолютной тишины. При авралах и вызовах всех наверх только команды старшего офицера и дудки боцманов нарушали тишину. Такт задавался дудкой, подсвистывавшей темп шага при выборке талей, гиней или при движении вокруг шпиля, а также особым присвистом, употреблявшимся при работе рывками.

Русский матрос любил песню и пел в положенные на то часы, обычно с 18 до 19 часов 30 минут. Вот тогда‑то, в эпоху парусного флота, и появилось выражение «баковые концерты», которые были очень популярны и любимы командой. В ту пору появились русские профессиональные песни – такие, например, как «Фрегат Минин». В ней рассказывалось о том, как фрегат попал в шторм, как при этом действовала команда. Этой песней почти всегда начинался «баковый концерт».

Большое влияние на характер песен оказывали сами исполнители: например, украинцы охотно пели «Ревет и стонет Днепр широкий», русские – «Среди долины ровный» и т. д.

С образованием Советского Военно‑Морского Флота появились новые песни. Среди них – «По морям, по волнам», «Уходил моряк из дома», «Лейся, песня, на просторе» и другие. Много матросских песен было рождено в годы Великой Отечественной войны, а такие, как «Прощайте, скалистые горы» и «Севастопольский камень» стали своеобразными гимнами моряков. Писали песни не только профессионалы, но и такие известные моряки, как Д. Л. Лухманов, командир барка «Товарищ», Герой Советского Союза И. И. Фисанович, командир гвардейской Краснознаменной подводной лодки «М‑172». Кстати, «Песня строевая подводная», которую написал Фисанович, особенно пришлась по душе подводникам.

Вот она, эта песня:

 

Нет выше долга, чем борьба с врагами,

И нет бойцов‑подводников смелей.

И нет нам тверже почвы под ногами,

Чем палубы подводных кораблей!

 

 

Простились мы с родными берегами.

Крепчает шторм, и волны хлещут злей.

И нет нам тверже почвы под ногами,

Чем палубы подводных кораблей!

 

 

В морскую глубь на смертный бой с врагами

Идет подлодка, слушаясь рулей.

И нет нам тверже почвы под ногами,

Чем палубы подводных кораблей!

 

 

Потоплен враг. Идем сквозь сталь и пламя.

Пускай бомбят: посмотрим, кто хитрей!

И нет нам тверже почвы под ногами,

Чем палубы подводных кораблей!

 

 

Любимые, встречайте нас с цветами.

И хоть на свете вы нам всех милей,

Но нет нам тверже почвы под ногами,

Чем палубы подводных кораблей!

 

А огневые матросские танцы всегда приводили и приводят в изумление самых требовательных зрителей. Из поколения в поколение катится по палубам кораблей матросское «Яблочко» – задорный веселый танец, демонстрирующий удаль, лихость, душевность и обаяние русских моряков.

В далекие времена парусного флота были придуманы многие морские игры, которые пользуются успехом у моряков и сегодня. Таковы, например, «Бой подушками», «Свечка», перетягивание каната и другие. Главное в них – движение, которого лишены моряки в длительном плавании, а также советы, поощрения, остроты окружающих, которые еще более подогревают интерес участников этих игр и состязаний.

А как интересно проходят шлюпочные гонки! Здесь наверняка не бывает равнодушных. Нетрудно понять радость моряков, пришедших первыми под звуки бодрого марша, аплодисменты и громкое «ура» болельщиков. И какое же горькое чувство переживает команда шлюпки, достигшей финиша последней под веселые нотки песенки «Чижик‑пыжик, где ты был?», подначивание и меткие замечания тех же болельщиков.

…Тихий лунный вечер. Легкий бриз слегка рябит воду залива, покачивает боевой корабль под Военно‑морским флагом нашей страны. На чужом берегу – море огней, неоновых реклам. А с борта корабля широко и задушевно плывет полная любви к Родине матросская песня. И кажется морякам, что родная земля, отчий дом и любимая рядом.

Трудный ратный день позади. Моряки отдыхают.