БРАК МЕЖДУ ЛЮДЬМИ НЕРАВНОГО ВОЗРАСТА

 

При обмене женщинами возраст их совершенно не принимается во внимание. Так, например, на реке Олой чукча, по имени Qьmьqəj, женил своего пятилетнего сына на двадцатилетней девушке. В обмен на нее он отдал племянницу, девочку лет двенадцати. Ее выдали замуж за человека, которому было больше двадцати лет. В подобных случаях неравного брака молодой муж, ставши взрослым, берет себе вторую жену и оставляет при себе первую. Об этом я буду говорить ниже[193]. Мне рассказывали про одного двухлетнего мальчика, у которого мать умерла от гриппа. Так как семье нужна была женщина-работница, то мальчика сразу же женили на взрослой девушке. Через некоторое время невеста родила ребенка от "товарища по групповому браку". Она кормила грудью двух детей — сынишку и мужа. Чукчанки кормят детей грудью до пяти-шести лет. Когда я спросил, зачем эта женщина кормит грудью своего мужа, чукчи ответили мне: "Кто знает? Это, должно быть, такое заклинание, чтобы внушить молодому мужу любовь к себе"[194].

Случаи брака между людьми неравного возраста встречаются в общем редко. Обмен женщинами составляет лишь небольшую долю всех заключаемых браков, а случаи браков неравных по возрасту представляют лишь незначительную часть этой доли. Сроки при обмене женщинами не установлены. Обмен совершается не сразу, допускается отсрочка даже на несколько лет. Иногда, однако, слишком большая отсрочка может послужить поводом к ссоре и превратить дружбу во вражду.

 

ОТРАБОТКА ЗА ЖЕНУ

 

Обычным способом получения невесты является так называемое ŋaun-dourgьn (буквально: "пастушество за жену"), т.е. обычай работать в качестве пастуха у будущего тестя в виде платы за невесту. Этот обычай, как указывает его название, по всей вероятности, сложился в силу условий кочевой жизни под давлением потребности в молодых мужчинах для ухода за стадом. Он напоминает библейский пример Иакова, который пас стада Лавана в течение ряда лет, сначала за Лию, потом за Рахиль. Этот обычай укоренился так крепко, что он существует под тем же названием и у приморских чукоч, несмотря на то, что у них нет никаких стад. У приморских чукоч жених просто живет у отца невесты и работает на него определенный срок. У оленных чукоч этот термин приобрел более широкое значение. Его применяют ко всем бракам, в которых юноша получает невесту не через посредство семейных связей, а собственным старанием. Прежде чем приступить к описанию браков посредством отработки за невесту, я должен сказать несколько слов о тех более романтических браках, при которых мужчина добывает невесту не посредством отработки, а путем преодоления целого ряда опасностей и победы над своими соперниками. Такие браки часто описываются в чукотском фольклоре.

Многие из этих рассказов с яркими и картинными подробностями описывают, как юноша уходит из своей родной земли и идет в далекие края искать невесту. По пусти с ним происходят различные приключения. Некоторые рассказы начинаются с описания жизни одинокого человека, который никогда не видал другого человеческого существа, в частности, женщины. В другой стране живет женщина, никогда не видевшая мужчины. Оба они чувствуют определенное желание, которого не могут понять. При встрече обнаруживается, что они не имеют самых элементарных сведений о том, как происходит любовь между мужчиной и женщиной. Это обстоятельство служит поводом для смешных и неприличных подробностей. В конце концов, путем взаимного наглядного обучения они становятся мужем и женой. Другие рассказы описывают приключения юноши, который достает себе невесту из враждебного стойбища или поселка. Во всех этих рассказах много внимания обращено на описание наружности невесты. Такое описание делается двояко. В рассказах одного типа невеста сидит во внутреннем пологе и шьет одежду из лучших пестрых шкур. Ни один мужчина не видел ее лица. Оно так ярко и красиво, что при одном лишь взгляде человек подвергается опасности умереть от "сладострастного трясения". Она ходит только по шкурам. Ночью, когда она идет на прогулку, под ее маленькие ноги кладут самые лучшие, мягкие шкуры. Когда жених увозит ее, она не может идти пешком, так как, происходя из богатой семьи, она привыкла ездить на оленях, даже выходя из помещения за естественной нуждой. Все это совсем не соответствует условиям жизни чукоч, таким простым, грязным и будничным. В некоторых рассказах невеста сидит взаперти в железном ящике без крышки. Юноша должен отыскать вход в него или открыть его и освободить пленницу. Родители обычно не хотят отдавать свою дочь, всячески сопротивляются искателю ее руки. Они задают ему много трудных и опасных задач. Некоторые задачи имеют шаманский характер, другие же близко подходят к тем испытаниям, которые предлагают женщинам в действительной жизни. Наиболее часто встречается требование привезти дрова из леса. В сказке об Attьgьtkь и его товарищах герой и его двоюродный брат пришли в шатер к одному могущественному человеку, по имени "Земля", свататься за его дочь. В шатре собралось много женихов. Это Солнце, Месяц, Небо, Темнота, Мир, Восход, Закат. После обеда хозяин сказал: "Дрова у нас на исходе. Сходите и принесите хоть немного". Но достать дров было очень трудно. Нигде не было ни деревца. Только посреди моря стоял один большой ствол дерева. Он был длинный, как река. И все время не переставал двигаться, то поднимаясь над водой, то снова опускаясь и погружаясь в воду. Сильный Kelə (злой дух) спрятался в стволе этого дерева. Как только человек приближался к дереву с намерением отрубить от него кусок, дерево сбрасывало его, и он начинал тонуть. Все гости "Земли", посланные за топливом, были великими шаманами. Поэтому они выбрались из воды на противоположный берег и, идя по нему, вернулись обратно в шатер. Однако никто из них не сумел отрезать хотя бы кусок дерева для топлива. Герою рассказа и его двоюродному брату удалось обмануть бдительность Kelə. Они достали много дров и с торжеством пронесли их в шатер невесты[195].

В других рассказах родители скрывают от юноши местожительство невесты. Они ездят к ней ночью. Но все же он находит ее жилище, проникает туда в темноте и делает девушку своей женой. Она не сопротивляется ему, так как счастлива иметь мужа. Тогда родители дают согласие на брак. Более чем вероятно, что большая часть этих подробностей заимствована у более южных племен. Однако несомненно, что все эти подробности вполне соответствуют характеру чукоч. Они стали очень популярны и повторяются снова и снова в различных сказках. Интересно отметить, что в последние годы в семьях богатых приморских торговцев восточного побережья можно наблюдать попытки ввести в жизнь, правда, слабое подражание сказкам в этом отношении. Так, например, три дочери Quvar'а, эскимосского торговца из селения Ung Uŋasik, занимали положение такой заключенной красавицы. Хотя их не держали в железной коробке, но они безвыходно находились в большом спальном помещении шатра их отца. Разговаривая с чужими людьми, они делали вид, что они очень застенчивы и их трудно вызвать на разговор. Даже цвет лица у них сделался более нежный и белый, как и подобает заключенной красавице. Все свое время и внимание они отдавали шитью из мягких пятнистых шкур. Из этих шкур они приготовляли мужскую одежду лучшего качества. Одежду, конечно, продавали американским китоловам в обмен на сахар, муку и дешевую водку. Это, впрочем, не очень соответствует тону сказочных описаний.

В рассказах другого типа образ невесты рисуется в тонах более близких к действительности. Она сильна и горда. Не родители, а она сама оказывает сопротивление жениху. Ее нужно найти и завоевать силой и храбростью. В одном рассказе невеста живет в шатре с престарелыми родителями. Она отвергает женихов, предлагая им состязаться с ней в беге. Каждого из них она побеждает и отсылает домой. Однажды в ее шатер пришел юноша. Он воткнул свое копье в землю перед входом и вошел в шатер. Девушки не было дома. Отец спросил его: "Зачем ты пришел?" — "Я хочу жениться. У вас есть дочь, но она горда и очень быстро бегает. Она приглашает всех просящих ее руки состязаться с ней в беге". Старик посмотрел юноше в лицо и спросил: "Неужели она победит и тебя?" — "Не знаю, может быть, она и победит", — ответил он. Вскоре девушка вернулась из стада. "О, о... чье копье стоит здесь перед нашим входом?" Ее мать сказала: "Не говори так громко". — "Нет, нет, пусть он победит меня в беге". Она зашла в шатер. У нее длинные и тяжелые косы. Они доходят ей до лодыжек и почти метут по земле. Она сразу переодевается в беговую одежду: надевает штаны и куртку. Отец говорит ей: "Он устал и не может сейчас бежать". — "Нет, нет, дайте нам бежать сейчас же". Они вышли из шатра и побежали. Девушка намного опередила своего соперника. Она пересекла последний холм, лежащий на пути к их цели. Она бежала уже по обратной дороге. Оба бежали обратно, но все же она была впереди. Сбега по склону холма, она сказала, опять вызывающим тоном: "Не можешь ли ты обогнать меня хоть здесь?" — "Нет, я слишком устал". Но пальцы его ног упирались в ее пятки. Он тоже бежал очень быстро. Когда они спускались со следующего склона, он уже догнал и перегнал ее. Затем он побежал вперед быстрее, чем стрела. Длинная красная кисточка на его спине вытянулась, как трость. Две косы девушки также вытянулись как две стрелы. Он посмотрел на нее через плечо и побежал еще быстрее. На сердце у него стало легче. Когда он опять оглянулся, она была далеко позади. Тогда он схватил за конец свой беговой посох и поднял его вверх, как будто рог дикого оленя. Он завертел посохом в воздухе так же, как дикий олений бык трясет рогами во время течки. Девушка закусила губу, но не может догнать его.

Вернувшись домой, девушка снимает свою одежду для бега, развязывает обувь юноши и помогает ему раздеться. Она дает ему свою собственную беговую одежду. Затем она отрезает длинную красную кисть его меховой рубахи и пришивает ее к своей повседневной одежде. Всю его одежду она сжигает. Затем говорит отцу: "В эту ночь я не пойду к стаду". — "Хорошо", — говорит отец. Она приготовляет ужин и приносит его во внутренний полог. После ужина она стелет постель в углу полога. Она расстилает несколько мягких шкур, кладет изголовье и приносит одеяло из новых пыжиков. Затем она помогает юноше раздеться и говорит: "Ложись спать". Она покрывает его одеялом, потом тушит свет, снимает свое платье и ложится с ним рядом[196].

В некоторых рассказах этого типа родители девушки всячески стараются, чтобы юноша победил, и помогают ему покорять сердце непреклонной красавицы. В других рассказах соседи, живущие в том же стойбище или в том же поселке, стараются убить юношу. Некоторые рассказы описывают приключения юноши, пришедшего на чужое стойбище или в чужой поселок. Его приютила семья, живущая в самом бедном шатре. Он женится на дочери своего хозяина. Тогда хозяин главного шатра[197] или, в других рассказах, братья невесты, живущие в соседних шатрах, или даже все жители поселка говорят: "Давайте, поиграем с этим женихом". Следует ряд поединков и всяких других состязаний. Пришелец обычно отовсюду выходит победителем. После этого он берет жену и возвращается к себе на родину.

В старину браки между людьми из разных стойбищ или поселков действительно могли сопровождаться такими приключениями и трудностями. В чукотских рассказах широко практикуется обычай встречать новоприбывшего человека трудными испытаниями мужества и физической силы, даже в случаях, не имеющих отношения к браку. Испытания устраивает "переднего шатра хозяин". Они проводятся в "переднем шатре". Многие авторы отмечают существование этого обычая у американских эскимосов. Franz Boas (Central Eskimo, стр. 609) говорит: "Когда в эскимосский поселок приезжает человек, неизвестный жителям этого поселка, в честь его приезда они устраивают праздник. Приезжий медленно подходит, сложив руки на груди и повернув голову вправо. Тогда кто-нибудь из жителей поселка изо всей силы ударяет его по правой щеке и, в свою очередь, поворачивает голову, ожидая удара. Остальные в это время играют в мяч и поют. Такое состязание продолжается до тех пор, пока один из них не будет побежден. Смысл этого обычая, по объяснению туземцев, заключается в том, что два человека при встрече хотят узнать, кто из них сильнее и выносливее". "Поразительно сходство этого обычая с существующим в Гренландии", — добавляет автор. Не менее поразителен факт, что тот же самый обычай при встрече со всеми подробностями, в той же последовательности их описывается во многих популярных чукотских сказках, с той лишь разницей, что эскимосы устраивают праздники в особом помещении, а соответствующие чукотские праздники производятся в шатре главной семьи поселка. Впрочем, в старину жители многих чукотских поселков пользовались передним шатром главной семьи как постоянным помещением для устройств праздников.

Браки романтического характера можно наблюдать и в наши времена. Так, когда я проезжал по реке Россомашьей, я встретил однажды чету молодоженов. Мать молодой жены рассказывала мне: "Это была необычайная свадьба. Два года тому назад мой сын проезжал на оленях мимо их стойбища. Это было в начале весны. Небо было ясное, и его мысли ее яснее. Его сердце было полно радости, а табаку у него не было, поэтому, проезжая, он попросил: "Девушки, дайте мне покурить". Одна девушка ответила: "Мы не дадим тебе, пока ты не распряжешь оленей и не привяжешь их к столбу". Тогда он выпряг оленей из нарты и привязал их к столбу. "Теперь, девушки, дайте мне покурить". Та же девушка сняла упряжь с оленей и прогнала их в лес, где паслись олени этого стойбища. Поэтому моему сыну пришлось остаться здесь ночевать. На следующее утро юноша и девушка ушли к стаду и пробыли там три дня. Кто знает, — прибавила старуха, — может быть, все это случилось для того, чтобы у нас был младенчик". Но братья девушки принадлежали к богатой семье. Они не хотели отдать сестру за бедного юношу. Тогда у молодой пары началась необычайная жизнь: время от времени они встречались и жили вместе, а затем разъезжались по своим стойбищам. Братья пробовали спрятать девушку на отдаленных стойбищах своих родственников, но юноше всегда удавалось найти ее и пробыть с ней день или два. Следующей весной молодая пара убежала со стойбища родителей девушки и, в свою очередь, пыталась спрятаться. Но их вскоре нашли. Мир был заключен через посредство русского торговца, приятеля матери молодого мужа. Он поднес братьям девушки две бутылки водки. Юноша заплатил за них двойную цену, но зато его жену оставили у него.

Желая получить себе жену путем отработки, юноша прежде всего должен убедиться, что его искания будут встречены благоприятно. Иногда он просит одного из своих друзей сходить на стойбище предполагаемой невесты и поговорить с ее старшими родственниками относительно их отношения к его сватовству. Родители девушки отвечают по возможности кратко и в общих словах. Все же, если не последовал определенный отказ, юноша может прийти и попытать счастья.

В других случаях применяются более непосредственные переговоры. Отец или дядя жениха идет в шатер невесты и просит разрешения начать сватовство. Эта предварительная просьба выражается при помощи различных производных от глагола ŋewewgirkьn ("он просит жену"). Посланный жениха начинает с того, что идет в лес и приносит большую связку дров. Это одна из наиболее неприятных обязанностей в чукотском хозяйстве. Гости ее никогда не исполняют, а только домашние работники и соседи-бедняки, а также, разумеется, женщины. Тем самым посланный жениха показывает, что тот является женихом и хочет принять участие в хозяйственных делах семьи. После этого начинается первый разговор. Обычно отец невесты делает вид, что он недоволен сватовством. Он старается припомнить все, что могло послужить поводом к ссоре, а следовательно, к отказу в сватовстве. Так, например, чукча Mewet, в районе Сухого Анюя, рассказал мне, что его тесть жестоко издевался над его отцом, пришедшим сватать сына. Тесть был сердит на Mewet'а. Несколько месяцев до этого им случилось вместе проезжать на оленях. Mewet обогнал старика. Чукчи очень ревнивы к быстроте своих оленей. Поэтому считается довольно невежливым со стороны юноши ехать быстрее, чем старик.

Юноша, наметив себе невесту, должен быть очень почтительным и вежливым с ее отцом. "Просьба о жене" длится несколько дней или даже недель. Все это время посланный жениха, независимо от его возраста, принимает участие во всех хозяйственных работах семьи: приносит дрова, помогает пастухам пасти стадо. В это же время он старается приобрести расположение хозяина, который держится неприступно, гордо. Посланный хвалит жениха и всю его семью и не хочет отстать, несмотря на недовольство, высказываемое хозяином. В конце концов отец невесты уступает и говорит: "Ну, что делать? Иди домой. Довольно". Или что-нибудь в этом роде. Таким образом получен утвердительный ответ[198]. В иных случаях это считается концом сватовства, и жених может прийти и взять свою невесту. Но в большинстве случаев даже и после этого жених лишь получает право прийти в шатер своей невесты с тем, чтобы продолжить сватовство. Еще чаще жених приходит сам, без посылки сватов. Он также начинает с того, что приносит из лесу вязанку дров. Он старается сделать свою вязанку как можно больше, чтобы показать свою силу и выносливость[199].

Затем начинается его испытание. Оно длится в течение одного лета, а иногда два и три года. Все это время жениху приходится очень тяжело. Он встает утром раньше всех и ложится спать поздно ночью. Часто ему даже не дают места в спальном пологе, и он ночует в переднем шатре или под открытым небом. Большую часть времени он проводит около стада. Он носит тяжести, таскает нагруженные нарты, чинит всю домашнюю утварь. Он должен угождать отцу невесты, ее старшим братьям и всем родственникам-мужчинам. Если кто-нибудь из старших членов семьи выскажет ему свое недовольство или даже обругает его, он должен терпеливо снести брань и даже согласиться с упреком, выказав при этом почтительность. Если же родители невесты вспыльчивы и раздражительны, что свойственно характеру чукоч, бедному жениху часто приходится оставаться без крова и пищи. В том случае, если невеста любит его, она всячески старается скрасить ему жизнь. Время от времени она тайно подкармливает его. Иногда же ему просто приходится воровать себе пищу, украдкой съедая ее, чтобы кто-нибудь не увидел и не донес будущему тестю. При всем том даже после двух или трех месяцев тяжелой работы он может получить отказ, неожиданный и бесповоротный. "Тут не на что сердиться, — говорили мне чукчи, — а только слабодушный подчинится и уйдет. Сильный человек останется и будет работать без пищи, без спального места и даже без всякой надежды". Отстать и вернуться домой без невесты считается весьма унизительным для неудачливого жениха. Отец его скажет: "Значит, ты действительно плох. Если бы ты был хорош, то тебя не выгнали бы так просто". Обычно после нескольких месяцев отработки отец невесты смягчается и облегчает условия жизни жениха. С этого времени его уже не прогонят без какой-нибудь серьезной причины. Он начинает также настаивать на своих супружеских правах, и обычно ему удается добиться признания их еще через несколько месяцев. Конечно, это в большей степени зависит от самой невесты. Однако отец следит за своей дочерью. Так, например, ночью, когда жениху уже разрешается ночевать в спальном пологе, отец велит дочери ложиться в углу полога, и сам ложится рядом с ней, чтобы жених не мог к ней пробраться. Мне рассказывали несколько случаев, когда жених старался насильно стащить девушку с ее места около отца или же пытался овладеть ею, когда все засыпали. Такие проступки не считаются, однако, серьезной обидой. Как только жених стал фактическим мужем, он естественно начинает думать об устройстве своего шатра и стада и старается скорее увезти жену к себе. Именно поэтому отец невесты, наоборот, старается оттянуть совершение брачного обряда, особенно если у него не хватает пастухов и помощь жениха необходима ему. В некоторых рассказах "жених, пришедший издалека", после того как он преодолел все препятствия, встретившиеся на его пути, долгое время живет в семье молодой жены. И лишь через несколько лет, когда у супругов уже есть дети, он начинает думать о возвращении на свою родину. Тогда тесть дает ему часть своего стада и помогает ему вернуться. Даже в настоящее время чукчи считают, что молодому мужу полагается остаться у тестя два или три года, "пока его радость в жене еще сохраняет свежесть". Но не очень почтительный зять остается у своего тестя только полгода. Дальше он задерживается лишь в случае, если у тестя большое стадо и есть вероятность получить в дальнейшем хоть часть его.

Если зять увозит жену, сохранив добрые отношения с ее отцом, ему дают оленей. Число оленей в известной степени зависит от качества работы, которую он исполнял ранее, живя в семье тестя. Чем лучше он работал, тем больше вознаграждения получит он от своего тестя. Жена также берет несколько оленей, которые еще со времени ее детства были отмечены ее собственным тавром. Мне рассказывали, что богатые оленеводы иногда дают своим зятьям "свободу на один день": это значит, что в течение одного дня зять может беспрепятственно ловить любых оленей из стада и ставить на их ушах свое тавро. Все помеченные им олени становятся его собственностью.

В тех случаях, когда юноша из богатой семьи женится на девушке из бедной семьи, срок отработки совершенно сводится на нет. Отработка за вторую жену вовсе не существует. Человеку пожилому, уже имеющему одну жену и детей, конечно, невозможно бросить свой шатер и стадо для того, чтобы начать отработку за вторую жену. Поэтому обычай отработки существует только для молодых женихов. Если жених богат, то он легко получает согласие на брак своего будущего тестя. Однако, по мнению чукоч, нельзя платить за невесту, "как если бы она была оленем". Чукчи резко осуждают тунгусов и якутов за то, что те платят за невесту оленями, шкурами и деньгами. Богатые оленеводы заключают с отцом невесты условие о браке в более деликатной форме. Жених дает отцу девушки несколько оленей, но это отнюдь не плата за невесту, а "радостный подарок". Подразумевается радость жениха по поводу предстоящей женитьбы. Еще чаще жених предлагает бедной семье своей невесты пожить на его стойбище и питаться от его стада. Если будущие родственники не соглашаются на это, боясь возможной ссоры со старшей женой зятя, то они разбивают свое стойбище где-нибудь вблизи и время от времени получают от него в подарок живого или битого оленя. Однако мне известно несколько случаев, когда богатые пожилые люди, имевшие уже семью и хозяйство, принимали на себя и несли все тягости отработки за вторую жену.

 

УСЫНОВЛЕННЫЕ ЗЯТЬЯ

 

Зять, усыновленный семьей тестя, получает жену более легким способом, чем тот, который приходит отрабатывать за нее. Чукчи называют такого зятя vata itьlьn ("постоянный жилец"). Я уже говорил о юношах-бедняках из оленеводческих или приморских семей, которые приходят к богатым оленеводам и работают у них пастухами. Большая часть женится на дочерях своих хозяев и становится приемными зятьями. Некоторые из них с самого начала являются в качестве женихов. Другие же, которые еще не решились пожертвовать своей свободой, начинают как пастухи, прежде чем занять положение жениха, и стараются ближе познакомиться с семьей хозяина[200].

Как уже отмечено выше, жениху приходится очень много работать и переносить всякие лишения и трудности. Вполне естественно поэтому, что юноша, прежде чем занять положение жениха, тщательно взвешивает все возможные для него выгоды. При этом многое зависит от положения в семье невесты. Часто бывает, что хозяин выдает замуж не дочь, а племянницу или же бедную родственницу, живущую в семье на положении служанки. Ясно, что женитьба на такой девушке не обещает больших выгод. Как бы то ни было, время испытания для будущего приемного зятя значительно короче, чем отработка для независимого жениха. Если в семье есть несколько взрослых дочерей и в то же время чувствуется недостаток в мужской силе, то отец нередко сразу усыновляет пришлого жениха, дает ему супружеские права по отношению к своей дочери. Но все же усыновленный зять должен много работать и быть во всех отношениях безукоризненным, по крайней мере первые два-три года. Жену ему дают для того, чтобы привязать его крепче к семье и этим увеличить рвение к работе. Но это совсем не значит, что семья берет какие-нибудь обязательства по отношению к нему. Даже после того как у его жены родится ребенок, его могут выгнать, если он подаст какой-нибудь повод к недовольству. С другой стороны, юноша, принятый в семью, имеет право, прожив целый год, уйти, даже в том случае, если у него есть ребенок. Положение его в семье становится устойчивым лишь после того, как он проживет несколько лет в семье жены и результаты его работы скажутся на состоянии стада, в котором некоторое количество оленей уже помечено его собственным тавром. Лишь тогда он получает право голоса в семейных делах.

Положение усыновленного зятя подробно описывается во многих рассказах. Так, например, в приведенной уже выше ссылке[201] юноша, победивший девушку в беге, остается у нее в семье в качестве усыновленного зятя. На следующее же утро после своей женитьбы он идет к стаду и берет на себя все заботы о нем. Его молодая жена, на обязанности которой до этого времени лежали заботы о стаде, уже может остаться дома. Юноша возит по стаду своего тестя на маленькой нарте. Он тащит ее по моховищу. Но старик для него слишком легок, и он вырубает толстый пень с развилистыми корнями и подвязывает его снизу к нарте, чтобы сделать ее тяжелее. На следующий год человек из соседнего стойбища, который исцарапал лицо девушки кончиком ножа, устраивает бега. На этих бегах молодой муж вызывает обидчика на борьбу, побеждает его и разрезает на узкие полоски его веки, ноздри, губы и уши. Затем юноша отправляется на море и привозит огромный запас морского мяса и жиру. Он принес на спине большую тушу моржа. Когда моржа освежевали, отец сказал: "О, моя дочь действительно счастлива: она отказала многим женихам и нашла самого лучшего".

 

ПОХИЩЕНИЕ ЖЕНЩИН

 

В древние, более воинственные времена были часты случаи похищения женщин. Однако почти во всех рассказах похищение чукчанок совершают люди из другого племени, — Tanŋьt, злые духи, также орел, кит, ворон и так далее. Один из таких рассказов, повесть из Elendi и его сыновьях, дает очень интересное описание похищения женщин. "Жили пять братьев и две сестры. Когда девушки черпали воду, их серьги звенели, а также браслеты из металла у запястья и у локтя. Набрав воды, они медлили уходить, принимались болтать между собой и смеяться. Их волосы, заплетенные в косы, свисали донизу. Двое юношей tanŋьt незаметно подкрались к ним по берегу реки. Они поймали их обеих, каждый схватил по одной. "Идемте с нами", — сказали они. Девушки отказывались. Похитители стали размахивать копьями над их головами. Тогда девушки испугались и пошли за ними. Один из похитителей сказал им: "Этой дорогой отправимся, но не вздумайте пытаться бежать от нас". Девушки не могли идти потому, что они были из богатой семьи и не привыкли ходить пешком. Они сели на землю. Юноши сели рядом с ними. Все заснули. Однако сестры не могли ни спать, ни ходить. Их ноги болели, они скучали по дому. Мужчины спали. Недалеко впереди, под горой, виднелся огромный сугроб, старый, затвердевший от летнего ветра. Одна сестра сказала другой: "Пойдем туда, попробуем разрыть сугроб и спрятаться в нем. Они тогда уйдут без нас; иначе они убьют нас; мы уже не можем дальше идти".

Старшая сестра взяла нож у одного из спавших мужчин. Они подошли к сугробу, разрыли его ножом и вырыли под ним в земле глубокую яму, вроде лисьей норы. Старшая сестра велела младшей залезть в нору, затем закрыла ее землей и снегом и уничтожила все следы своей работы, так чтобы снег казался нетронутым. При этом она сказала: "Я пойду с ними. По крайней мере, ты сумеешь вернуться домой. Пока они еще здесь, ты должна сидеть тихо. Когда солнце поднимется совсем высоко и мы уйдем все трое, ты можешь выйти отсюда и пойти домой. Младший из братьев очень хочет, чтобы я была его женой. Пусть он возьмет меня, но ты иди домой". Она ушла обратно к мужчинам и положила нож на прежнее место. Затем она легла и притворилась спящей. Когда весеннее солнце начало подниматься, мужчины проснулись. "Ах, ах, где же другая девушка? Она убежала, и мы не заметили этого". Другая девушка продолжала притворяться спящей. Юноши пробовали разбудить ее, но она все спала. Наконец она сделала вид, что проснулась. "Где же другая девушка? Ведь она лежала здесь рядом? Что ты с ней сделала? Вы ведь спали бок-о-бок". — "О, ведь вы — мужчины, почему вы не посмотрели за ней? Я так устала, я не могла даже ходить. Но почему вы тоже уснули так крепко?" Юноши молчали. Затем один из них сказал: "Ладно, пускай та идет, куда хочет, мы возьмем хоть эту одну. По крайней мере, хоть эта в наших руках". — "Подожди, — сказал другой, — посмотрим вон там за сугробом". У девушки от страха задрожало сердце. "О, — сказала она про себя, — они убьют ее". — "Пойдем, посмотрим в том снегу". Они подошли к сугробу. Как раз в то время дул теплый ветер и снег начал таять. Глубокие отверстия были видны в сугробе. "Что это за дыры?" — сказал один. Он сунул в снег копье — однажды и дважды и трижды, чуть не ранил девушку. Она была там, но извивалась, как рыба, и избегала копья. Он снова всунул в снег копье и наконец ранил ее в мякоть. Она закусила себе губу и зарылась в землю, как раненая лисица. Ее сестра сидела около сугроба и беззвучно плакала. "Ага, почему ты плачешь?" — "Не знаю" — "Нет, нет, та, должно быть, тут же. Почему эта плачет?" — "Лжешь ты, — сказала девушка. — Разве только ты сам спрятал ее туда. Чем мы могли вырыть яму в таком снегу? Ногтями? Видели вы у нас в руках ножи?" - "Тогда о чем же ты плачешь?" — "Мне страшно идти к вашим людям, поэтому я и плачу. Быть среди вас бессловесным, немым пришельцем — это слишком тяжело для меня. Я в первый раз вижу людей из вашего народа. Вчера я едва шла от усталости, а вы тащили меня дальше. Я заплакала потому, что вспомнила это. И кроме того, я надеялась, по крайней мере, быть вместе со своей сестрой и видеть лицо моей подруги. Но теперь я совсем одна. При мысли об этом я плачу". Другая девушка слушала весь этот разговор из своего убежища. Юноши стали говорить между собой. "Должно быть, она говорит правду. Той здесь нет. Мы истыкали копьями весь сугроб, должно быть, она убежала домой. Пойдем. Бесполезно оставаться здесь". Они пошли дальше, не найдя беглянки. Девушка сказала: "Теперь я не пойду впереди, мне легче идти за вами сзади". Когда солнце стало садиться, беглянка уже не могла ждать. Она сказала: "Они наверное уже ушли". Она вылезла из снега и пошла домой. Две ночи она провела на тундре — измученная, хромая, вся покрытая кровью. Когда она пришла домой, младшего брата не было там. Он ушел искать сестер. Остальные братья бросились целовать ее. "Где твоя сестра?" Она ничего не сказала, даже не показала им своей раны. При расставании старшая сестра сказала младшей: "Тот, кто больше всех меня любит, пойдет за мной". Младший брат не мог заснуть. "Где моя сестра?"... Раненая сестра сказала себе: "О своей ране я расскажу ему завтра. Я не хочу лишить его покоя. Пусть он хоть немного поспит этой ночью". Младший брат был очень сильный и быстро бегал. Утром она сказала ему: "Мне очень стыдно сказать тебе, но я не могу ходить". — "Почему тебе стыдно, разве я давал тебе повод бояться меня? Или ты думаешь, что я не буду слушать того, что ты мне расскажешь? Почему же ты стыдишься?" Тогда она показала ему свою рану и дыру в одежде. "Смотри", — сказала девушка. Юноша тяжело вздохнул: "О, о, зачем они ранили женщину? Если бы они ранили мужчину, это было бы легче перенести. Стыдно ранить женщину". Затем он сказал своим братьям: "Пойдемте, догоним их". Братья сказали: "Подожди, не сейчас, мы еще не готовы". — "О, пойдемте, я не могу ждать. Это слишком плохо. С той минуты как я увидел рану сестры, я не могу оставаться здесь. Я — мужчина. Я пойду". Братья сказали: "Мы переночуем дома только одну ночь". Младший брат всю ночь не мог спать. Он ходил взад и вперед. Рано утром он подошел к братьям и сказал: "Пойдемте скорей. Я зову вас на войну с теми чужими людьми. Большой гнев вошел в мое сердце. С вашей помощью я буду силен".

Затем следует описание нападения пятерых на стойбище похитителей. Они перебили их всех, взяли их стадо и вернулись вместе с сестрами[202].

Я уже отмечал, что этот рассказ описывает похищение чукотских девушек людьми с чужого стойбища. Однако, по преданиями, похищение девушек практиковалось и внутри чукотского племени, и не дальше, как сорок, пятьдесят лет тому назад. У чукоч существует даже специальный термин, означающий похищение девушки — ŋaungьnteweerkьn ("он похищает женщину").

Мне рассказывали, что в старину группа юношей ловила девушку на тундре, связывала ей руки и ноги и относила ее в шатер того, кто наметил ее себе в жены. Так поступали люди не только из чужих семей, но и родственники, например, двоюродные братья, в случае, если они посватались и получили отказ от отца девушки. Однако похищение девушки не являлось серьезной причиной для непримиримой борьбы между семьями. Спустя некоторое время родители девушки приходили к похитителю и требовали выкуп за свою дочь. В качестве выкупа им давали женщину из семьи похитителя, а не оленей, как обычно.

В случае, если родители девушки сразу же пускаются в погоню, похититель прежде всего должен поторопиться с совершением свадебного обряда. Он должен совершить помазание — если не жертвенной кровью, то, по крайней мере, золой семейного очага. Кроме того, он немедленно приказывает одной из женщин своего очага идти в семью похищенной девушки в качестве выкупа. Только таким путем можно избежать кровопролития при встрече враждующих сторон.

Даже в настоящее время случаи похищения женщин не редки. Так, например, мне рассказывали, что на западной колымской тундре Əttьgьn, богатый оленевод, которого исправник назначил князьцом, пожелав жениться во второй раз, похитил девушку со стойбища ее отца, Kьmьlgьn. Похититель и его два брата пришли на стойбище Kьmьlgьn'а и сильно избили старика. Затем, так как девушка царапалась как кошка, они завернули ее в покрышку от шатра и крепко обвязали ремнями. Лет через пять после этого я попал на стойбище Əttьgьn. Но это приключение было замято и забыто. У похищенной красотки было уже двое детей. Муж отдал ей свое второе стадо оленей, и она жила отдельно. С ней жил оскорбленный отец. Əttьgьn даже пытался отрицать обстоятельства, сопровождающие его вторую женитьбу, и никто не противоречил ему, по крайней мере, в его присутствии.

 

БРАК УХОДОМ

 

В настоящее время брак уходом встречается чаще, чем похищение женщин. Я уже отмечал, что у чукоч, так же как почти всюду, существует принуждение со стороны родителей при выборе жениха. Случается, что девушка предпочитает кончить самоубийством, чем выйти замуж против своего желания. Наряду с этим часто заключаются браки по любви, против воли родителей. Однако все случаи таких браков, которые мне известны, имели место в слабых и малолюдных семьях. Сильная семья жестоко отомстила бы за такую обиду, во всяком случае постаралась бы отобрать женщину, или же получить другую женщину в виде выкупа. Мне известен случай, когда одна девушка, в районе р. Сухого Анюя, убежала из своей семьи к кочующему приморскому торговцу. Это был уже пожилой мужчина, имеющий двух жен. Он был силен, здоров и смел, — как и подобает чукотскому странствующему искателю приключений. У девушки не было отца. Она жила с братом и теткой. Брат ее, вполне взрослый, был немного моложе ее. Беглянка исчезла так