СМЕШЕНИЕ С СОСЕДНИМИ ПЛЕМЕНАМИ

 

Несмотря на значительные различия во внешнем облике чукоч, можно поставить под сомнение вопрос о примеси чужой крови. В настоящее время оленные чукчи не стесняются брать жен из среды русских, ламутов или чуванцев. Но такие смешанные браки — явление недавнее и не весьма частое. Рождаемость при браках с русскими женщинами (вернее, с обрусевшими юкагирками) — незначительна. Причиной этого, вероятно, служит то обстоятельство, что юкагирские женщины, мало плодовитые и в привычных для них условиях жизни, становятся еще менее способными к деторождению в условиях чукотской кочевой жизни.

На границе с коряками наблюдается значительное смешение чукоч с коряками, продолжающееся до настоящего времени. Приморские чукчи издавна смешиваются с эскимосами. В настоящее время в селениях Uwelen на Северо-океанском берегу и Cecin на Тихоокеанском половина семей — чукотских, половина — эскимосских, причем смешанные браки там встречаются особенно часто. В остальных приморских селениях население мало смешанное.

 

 

РОЖДАЕМОСТЬ

 

Чукчи — одно из самых здоровых племен в северо-восточной Сибири. В их семьях гораздо больше детей, чем у соседних племен. При описи в Колымском округе в 1897 году приходилось встречать семьи, в которых было 5, 7 и даже 9 живых детей. Один человек при двух женах имел 12 живых детей, другой при семи женах (из которых три умерли) имел 14 живых детей.

На Тихоокеанском берегу среди приморских чукоч одна женщина имела 13 детей (7 живых и 6 мертвых), другая — 11 (3 живых и 8 мертвых), одна — 9 (5 живых и 4 мертвых) и т. д. Среди оленных чукоч часто приходилось встречать близнецов. Такая рождаемость ведет к постоянному возрастанию чукотского племени, особенно оленной части его. Прирост населения имеется несмотря даже на эпидемии, которые свирепствуют в этой стране через каждые 10 или 15 лет. Интересно отметить, что среди камчадалов, которые обнаруживают явные признаки вымирания, также приходилось встречать многодетных женщин, например, 8 живых детей при 2 умерших, 5 живых при 10 умерших, 5 живых при 2 умерших и 5 выкидышах, 7 живых при 3 мертвых и 3 выкидышах, 6 живых при 2 мертвых и 2 выкидышах и проч. Отсюда ясно, что уменьшение населения происходит не за счет уменьшения количества рождений.

Можно утверждать, что вымирание туземных племен в северо-восточной Сибири происходило в прямой или непрямой связи с воздействием культуры, как это имело место также и в других странах. Население убывало благодаря кровопролитным войнам, которые вели казаки-завоеватели, а также благодаря последующим избиениям, которыми укрощались "мятежи" "немирных инородцев". Сыграли свою роль и жестокие притеснения, непомерные налоги, ранее совершенно неизвестные, и прочие взыскания со стороны чиновников и казаков, которые нередко обращали в рабство наиболее крепких мужчин и женщин; сюда же надо отнести вымогательства и обман купцов, которые закабаляли туземцев долгами. Заразительные болезни, завезенные из России, производили опустошение не только среди туземцев, но и среди завоевателей, живущих в тех же материальных условиях.

Хуже всего было то, что туземцы теряли свою жизненную энергию, побудительные стимулы к жизни, которые давали им силу и волю к борьбе с суровой северной природой. Постепенно стало увеличиваться количество людей, воздерживающихся от брака и произведения потомства. Туземцы сокращали промысла и терпеливо подчинялись регулярным голодовкам, считая свое племя обреченным к вымиранию. Среди вымирающих юкагирских родов на нижней Колыме количество безбрачных непропорционально велико. Охота на диких оленей и линялую птицу у юкагиров в значительной степени выходит из практики, потому что требует слишком большого напряжения сил. Колымские юкагиры живут почти исключительно рыболовством и каждую весну голодают. Не следует, однако, забывать того, что и до прихода русских прирост населения даже у наиболее сильных племен был весьма сомнительным и многие племена вымирали от постоянных междуплеменных войн и голодовок.

Один старый эскимос с мыса Чаплина говорил: "Духи, кажется, заботятся о том, чтобы народ этой земли не размножался. В древние времена война истребляла людей, а потом, хотя морского зверя и дичи было много, случались голодовки, которые тоже уносили много людей. А теперь вместе с обильными американскими товарами приходят болезни, и люди опять вымирают".

 

 

РОДЫ И БРАК

 

Роды у чукотских женщин происходят легко. Обычай строго запрещает чукчанкам стонать во время родов или вообще вслух выражать страдание. Равным образом не допускается помощь других женщин. Женщина, разрешившись от бремени, сама совершает все необходимое для себя и для новорожденного. Она сама отрезает пуповину и выбрасывает послед[85].

Женщина, которая имела помощь при родах, потом всю жизнь терпит насмешки, и даже муж ее нередко получает насмешливое прозвище: "повитушный". Широкий таз, в виду того, что он облегчает роды, считается одним из главных признаков женской красоты. Влюбленный чукча похвалу своей возлюбленной начинает с восхваления ее силы и статности. Потом указывает на ее дородность, затем упоминает о ее широком тазе и уже только после этого обратит внимание на длинные волосы, густые брови и румянец лица. Краткая формула похвалы проста: "Большая женщина, большой таз, длинные косы — ŋausqatьcŋьn, ŋoiŋьcŋьn, kьttalcьŋьn".

Оленные чукчи утверждают, что их молодые люди становятся способными к брачной жизни позднее, чем молодые люди из приморских поселков. Причиной этого они считают трудности кочевой жизни. Отчасти это верно. Однако надо полагать, что половая зрелость наступает у чукоч не позднее, чем у прочих северно-европейских рас. Молодые люди женятся рано, и половые сношения иногда начинаются ранее достижения полной половой зрелости. Нередко весьма молодые девушки рожают детей, и чукотский язык имеет даже специальный термин для них: ecvak-ətla ("телка-мать"). Несмотря на это, чукчи считают, что ранние браки вредны для здоровья женщины, и способствуют уменьшению деторождений. Поэтому обычно считается предосудительным иметь сношение с девушкой, не достигшей зрелости или, по их собственному выражению, "не имеющей полных грудей и месячных". Однако, несмотря на все это, чукчи чувственны, у них в ходу скабрезные остроты и непристойные движения. Чукча, отвергнутый женщиной, склонен прибегать к насилию и похищению. Многие ласкательные и насмешливые прозвища весьма непристойны.

Чукчи очень выносливы к холоду, голоду и прочим невзгодам жизни. Маленькие чукотские дети зимой целые дни проводят на открытом воздухе. Верхняя часть тела детишек остается обнаженной в течение долгого времени, причем они не выказывают никаких знаков неудовольствие, несмотря на жестокий холод и сильный ветер. Женщины шьют на открытом воздухе даже в марте, при температуре в 30º ниже нуля по Цельсию. Их пальцы остаются незащищенными в течение нескольких часов работы. Работа вообще настолько согревает их, что они потеют, сбрасывают с плеча свой широкий корсаж и остаются полунагими и даже закладывают большие куски снега себе за пазуху.

Охотники на диких оленей обычно отправляются на охоту с весьма малым запасом пищи, в расчете на добычу. При неудачах они почти ничего не едят в течение нескольких дней и в то же время проявляют наибольшую степень проворства в преследовании добычи. Оленные пастухи, мужчины или женщины, часто проводят по двое, по трое суток без сна. Молодая девушка, проработав над шкурами в течение целого дня, потом стережет стадо всю ночь, а на утро, возвратившись домой, снова принимается за дело и работает до вечера без каких-либо видимых признаков усталости.

 

 

СТАРЧЕСКИЙ ВОЗРАСТ

 

Среди оленных чукоч много стариков. Есть семьи, в которых четыре поколения живут вместе, причем прадеду лет 70 — 75. Среди приморских чукоч стариков меньше, да и выглядят они стариками не столько от возраста, сколько от жизненных невзгод. Таких одряхлевших людей быстро уносит зараза. Настоящих стариков среди приморских чукоч не очень много.

 

 

ОРГАНЫ ЧУВСТВ

 

Из органов чувств у чукоч, сравнительно с цивилизованными народами, особенно сильно развито обоняние. Чукчи утверждают, что каждый человек имеет свой собственный запах и что по этому запаху можно узнать его одежду. Рассказывают, что в древние времена, во время войн с коряками, нападающие чукотские партии, попав на места старых битв, были в состоянии различить, кому принадлежат кости и прочие остатки — корякам или чукчам. Взаимное обнюхивание у чукоч имеет значение поцелуя, так же как у многих других примитивных племен. Чукча-отец, оставляя свою семью на некоторое время, иногда целует свою жену, но обычно он прикладывается носом к шейке своего ребенка и втягивает запах его тела и одежды.

Следует отметить чувствительность чукоч к незнакомым запахам. Всякий раз когда мне случалось открывать ящик с лекарствами в чукотском спальном помещении, находящиеся в нем чукчи начинали жаловаться на неприятный запах, идущий из ящика, так что иногда мне приходилось уходить в наружную часть шатра вместе с пациентами. Такие же жалобы вызывал запах дикого лука, который я привез с собой от русских поречан. Обрусевшие туземцы, наоборот, кладут лук в пищу и запасают его на зиму. Чукотское название лука — tьke-vaglьŋьn, "пахучая трава".

Табу против внесения в чукотское спальное помещение каких бы то ни было предметов, связанных с очагом и домашним хозяйством другой семьи, основывается, по мнению чукоч, главным образом на их чуждом запахе. Можно привести один любопытный случай в виде иллюстрации этой чукотской идиосинкразии. В 1896 году, во время путешествия среди анюйских чукоч, мне удалось достать документ 1789 года, удостоверяющий личность некоего Кымыкая, очевидно, богатого оленевода. Документ называет его, с обычным незнанием чукотской социальной организации, "главою чаунских чукоч". Этот документ хранился в семье Кымыкая более столетия и постепенно стал считаться, вместе с деревянными огнивами и связками семейных амулетов, священным. Так как означенная семья вымерла, то я смог приобрести документ за умеренную цену вместе с интересной коробкой, украшенной бусинами и кистями. Когда коробку принесли в шатер, где я временно помещался, хозяин шатра стал протестовать против внесения коробки в внутреннее помещение. Но так как снаружи было холодно, а мне хотелось посмотреть документ, то я все-таки внес коробку внутрь. Едва только я достал роковую коробку из своего мешка, как хозяйка дома, болезненная женщина лет 30, которая сидела напротив, качая дитя на коленях, застонала и лишилась чувств. Пришлось употребить много усилий, чтобы привести ее в сознание, и искупить свою вину принесением жертв домашним богам. Женщина объяснила, что чуждый запах, исходивший от коробки, вызвал у нее головокружение и болезнь. "А коробка, — добавила она, — из чужой земли и от чужого очага". Но, с другой стороны, мои книги и инструменты, несмотря на то, что они тоже были из чужой земли, совершенно не вызывали протеста. Зато многие продукты, привозимые из цивилизованных стран, как например, мясные консервы, плоды, овощи, порою даже сахар, производят на чукоч отталкивающее впечатление своим чужеземным запахом.

В отношении вкуса чукчи также отличаются некоторыми особыми чертами. Они совершенно не употребляют соли. Многие из них имеют к соли решительное отвращение, объясняя, что она горька и имеет вкус морской воды. Ламуты, напротив, любят соль, и если она есть у них, они часто употребляют ее с чаем. Некоторые чукчи имеют отвращение также к мягкому хлебу, который кажется им слишком кислым на вкус. Они охотно употребляют только сухари, особенно "морские". Обрусевшие туземцы, которые постоянно едят печеный хлеб, наоборот, находят морские сухари безвкусными. Страсть к жирному, кажется, врождена чукчам. Однажды мне пришлось видеть ребенка, не имеющего еще году, который всякий раз тянулся к жировой лампе, когда ее проносили мимо него. В лампе была совершенно прогорклая ворвань, и ребенок, очевидно, чувствовал этот запах и требовал ворвани. Взрослые люди примесью ворвани улучшают вкус всякой испорченной провизии. Гниющее мясо, запасенное на лето, обычно потребляется с приправой тюленьего сала. Пристрастие к жиру, однако, имеет некоторое ограничение. Многие чукчи, особенно женщины, не могут есть ворвани тюленя-самца, вида Phoca hispida, издающей отвратительный запах. Среди оленных чукоч мозг дикого оленя-самца считается самой лучшей пищей; несмотря на это, большая часть оленеводов не в состоянии "объесть суставы", т. е. съесть костный мозг от целого животного, а иные не идут дальше одной ноги. Существует специальный термин для обозначения вкуса пищи, особенно жирной и сладкой: nьŋьrŋuqin — "приторный".

Шкала цветов у чукоч точно так же имеет некоторые особенности. Хорошо известными цветами являются белый (nilgəqin), черный (nuuqin), красный (nьcetloqen), серый (cevaro). В мехе оленьих шкур различается также цвет желтоватый (ьplьlь). Этот термин применяется также и к другим шкурам, но никогда к чему-нибудь иному.

Прочие цвета строго не определяются. Они включаются в вышеприведенные или описываются путем сравнения с различными существующими предметами. Можно привести следующие термины: "цвет, подобный траве" (nuwtьcьrraqen) — неопределенный термин, который приписывается всем цветам зеленого, желтого и даже синего оттенка, если он не очень густой. Обычная летняя окраска травы на тундре — зеленая у листьев и верхней части стебля, нижние же части растений вообще желтоваты. Если показать зеленый и желтый цвет вместе, то чукчи различают их, но вообще они употребляют один термин для обоих цветов и в разговоре всегда смешивают эти два цвета. Есть еще цвет "черновато-подобный траве" — n-uwala-nuwtьcьrraqen, и другой цвет, "который походит на окраску желчи" — nьlele-peraqen; такой цвет, по мнению чукоч, имеют молодые листья. Увядающие листья чукче кажутся красными. Светло-желтая окраска иногда считается за белую, иногда за красную. "Цвет, подобный охре" — nьcera-peraqen — бледно-желтая краска оленьих шкур, выделанных и окрашенных охрой. Небо кажется светло-зеленым. Существует цвет, "беловато-подобный траве" — n-elgь-nuwtьcьrraqen. Темно-синий цвет считается за одно с черным.

Чукчи любят пение, особенно во время своих праздников. Каждая семья и даже каждый человек имеет несколько собственных напевов. Одни из них наследственные, другие собственного сочинения. Особенно много напевов у шаманов. Мелодия самая разнообразная, некоторые напевы приятны даже для цивилизованного уха. Чукчи чутки к мелодичности хорошего голоса. Они часто собираются в дом какого-нибудь молодого шамана, известного не столько камланием, сколько приятным голосом, послушать его пение.

Для приморских чукоч характерны глубокие, хриплые басы, за что оленные чукчи постоянно высмеивают их.

 

ОПРЯТНОСТЬ

 

Чукоч нельзя назвать опрятным народом с цивилизованной точки зрения. Они едят своих собственных вшей, моются мочей и дают собакам вылизывать свою посуду. Они употребляют в пищу личинки оленьего овода, а летом пастухи иногда едят даже олений помет, смешанный с молодыми листьями различных растений. Однако у них есть свои взгляды на опрятность. Например, многие из моих туземных знакомцев отрицательно смотрели на коровье молоко, считая корову грязным животным. Они утверждали также, что говядина имеет особый неприятный запах, похожий на коровий помет, а некоторые из них даже отказывались входить в комнату, где варилось коровье мясо. С другой стороны, когда чукчам указывали на неприятный запах тюленьего мяса, они, в свою очередь, возражали: "тюлень — чистый, он постоянно моется в чистой воде, вы же едите мясо ваших грязных животных".

 

БОЛЕЗНИ

 

Заразные болезни неоднократно появлялись среди чукоч. Оспа несколько раз свирепствовала среди населения северо-восточной Сибири. На Нижней Колыме она была в 1884 году, на Средней Колыме — в 1889 году; эта эпидемия поражала преимущественно русских и якутов, чукоч она едва коснулась.

В 1899 году свирепствовала эпидемия кори, занесенная из Владивостока русскими купцами. Распространившись на север, летом 1900 года она достигла чукотских селений и стойбищ. Для чукоч эпидемия была весьма губительна. Чукчи не имели возможности соблюдать все необходимые меры предосторожности до полного выздоровления, часто при высокой температуре выходили на холод, — это служило главной причиной многих смертей. Даже в русских селениях, как например, в Гижиге и Маркове, почти четверть жителей погибла от кори. Чукчи пострадали еще сильнее. На некоторых оленных стойбищах, вблизи Тихоокеанского берега, осталось лишь по несколько детей. Стада, лишившись хозяев, разбежались. То же самое произошло на Колымской тундре в 1884 году после эпидемии оспы. В 1901 году болезнь перекинулась в Америку и также унесла много жертв. Количество населения, погибшего от этой эпидемии, достигло нескольких тысяч.

В половине XIX столетия чукчи находились под угрозою сифилиса. Они считают эту болезнь местною, хотя чукотское название ее atal-vaьrgьn (atal — "чуванец", vaьrgьn — "существо") указывает на чуванцев, которые в прежние времена являлись посредствующим звеном между русскими и чукчами. Вероятно, захватив болезнь от русских, они внесли ее в среду чукоч. Всякий пораженный этой болезнью рассматривается как нечистый. Дома он имеет отдельную постель и посуду для еды. От него сторонятся, и сам он держится в отдалении, чтобы не передать болезни другим. Семья, в которой несколько сифилитиков среди старших членов ее, является "предметом избегания" — kurgu lьnjo. Очаг ее рассматривается как оскверненный, членам такой семьи запрещен вход на чистые стойбища, чтобы запах от их очага и тень от их входа не передала заразу соседям. В настоящее время сифилис уменьшился, но старики и старухи с обезображенными лицами после третичной стадии болезни повсюду встречаются довольно часто. Даже теперь, когда болезнь зарубцевалась, они считаются нечистыми, хотя предосторожностей против них не принимается. Сифилитическая сыпь, которая встречается у более молодых людей, рассматривается как особый вид болезни, сравнительно мягкий и не заразный.

Интересно, что среди оленных чукоч Колымского округа существует детская игра, в которой победитель "погружает" побежденного, на известную степень глубины, в сифилис — с отметками на бирке; например, четвертая метка на бирке означает t-iŋinnupet-gьt — "я погружаю тебя по голень", шестая — t-ьmьpcak-gьt — "я погружаю тебя до отворота сапог" и т. д.

Другая заразная болезнь, грипп или инфлуэнца, бывает в различных частях страны почти ежегодно и уносит много жертв. Эпидемии инфлуэнцы, бывшие еще лет сто тому назад, не раз упоминаются в колымских архивах. Я сам был свидетелем этой болезни раза два или три среди чукоч, обрусевших юкагиров и камчадалов. Симптомы болезни — обычные симптомы инфлуэнцы: сильный кашель, головная боль, общее недомогание, глухота на одно ухо, острая боль в мускулах и проч. Болезнь обычно распространяется с юга и с запада, поэтому считается, что она приходит из русских селений.

Чукчи очень боятся этой болезни, тем более, что она появляется довольно часто. В 1896 году, во время моей поездки по Верхнему Анюю, все чаунское население, заслышав о нескольких случаях инфлуэнцы на реке Россомашьей, скочевало со всей западной Чаунской тундры, чтобы избежать "духов, ищущих жертв".

Нервные болезни также наводят ужас на чукоч и является "предметом избегания". Наиболее распространенная из них — itejun, похожая на эпилепсию. Иногда эта болезнь сопровождается обычными симптомами эпилепсии, иногда конвульсиями или корчами и заканчивается по большей части временной каталепсией. Это продолжается в течение нескольких часов, больной все время остается без сознания; затем болезнь постепенно проходит, но через несколько дней возвращается вновь, иногда в более сильной форме. Болезнь обычно усиливается, и неизбежным исходом ее является смерть. Иногда, впрочем, проходит несколько лет до рокового исхода.

Другая болезнь того же характера называется iwmetun, это — род буйного нервного возбуждения, припадки которого бывают ночью, наподобие кошмара. Во время припадка дыхание учащается, кровь бросается в лиц, иногда больной задыхается тут же. Чукчи обе болезни приписывают особым духам, имена которых они не любят упоминать. Человек, внезапно пораженный такой болезнью в пути, может быть уверен, что он не получит позволения войти ни в один дом, ему не дадут ни огня, ни горячей пищи.

Хорошо известная форма северной истерии, которая так распространена среди юкагирских и ламутских женщин, редко встречается среди чукоч, среди оленных чукоч почти совсем не встречается. Эта болезнь выражается в безудержном желании повторять громким голосом каждое слово, слышимое от кого-нибудь, и подражать всякому неожиданному жесту или действию. Женщины из обруселых туземцев и женщины русские часто страдают этой болезнью, но чукотские женщины счастливо избежали ее.

Проказа, столь частая среди якутов, не поражает чукоч, но они страдают различными видами накожных болезней, вероятно благодаря своей неопрятности. Чукчи часто сами себя называют "немоющимся народом" (ilgьtewkə-remkьn).

Самая распространенная из накожных болезней — чесотка. Но чукчи на эту болезнь мало обращают внимания. Пораженные чесоткой даже говорят полушутя, что они имеют развлечение от расчесывания своих зудящих болячек.

Менее распространенным заболеванием является так называемое taьrgьn, особая болезнь, при которой на коже появляется пигмент, так что пораженный этой болезнью становится похожим на мулата. Больные не чувствуют страдания, но чувствуют недостаток силы и энергии. Они становятся неспособны к обычной работе, хотя продолжительность их жизни от болезни заметно не сокращается. Мне пришлось видеть только пять случаев этой болезни.

Kalelь-taьrgьn — пятнистый таыргын — болезнь, при которой тело покрывается большими пятнами пепельного цвета, пятна распространяются по всему телу, включая лицо и волосы на голове. Особого вреда здоровью эта болезнь как будто не причиняет. Я встречал пятидесятилетних людей, больных этой болезнью, они были полны энергии и сил.

За все время своего пребывания среди чукоч я встретил пять глухонемых, трое из них были зрелого возраста и исполняли все обычные работы по стойбищу. Они сообщались с другими посредством простых знаков. Сон, например, выражался прислонением лица к ладони, еда и питье соответствующими движениями рук и рта, женщина обозначалась изображением кос на каждой стороне лица, мужчины — указанием на усы, хождение — посредством движения пальцев на ладони и т. п. Знаки эти подобны тем, которые употребляются чукчами при общении с людьми, не знающими их языка, хотя установленных знаков для этого не существует.

Я встретил также двух карликов. Один из них был женат и имел трех вполне развитых детей. Было не мало слабоумных. Один из них был глухонемой, другой, пораженный параличом, не мог ходить и двигать левой рукой. Но чукчи не признавали участия сверхъестественных сил, овладевших этими людьми, как обычно думают в таких случаях американские эскимосы.

Встречаются также случаи буйного помешательства. Мне рассказывала женщина-шаманка сама о себе. Она была около трех лет в состоянии сумасшествия, которое, по ее мнению, было наслано на нее чарами шаманки-соперницы. Во время припадков она теряла чувствительность в кистях рук, а иногда и во всем теле. Она хватала камень и била им по своим пальцам, не чувствуя при этом никакой боли. Верхние суставы двух ее пальцев отсутствовали. Часто она набрасывалась на людей, и тогда домашние связывали ей руки и привязывали ее к одному из шестов шатра. Мне приходилось слышать о другим случае сумасшествия среди оленных чукоч. Сумасшедший в течение долгого времени страдал припадками, кидался на своих товарищей по стойбищу и в заключение был убит по общему согласию.

Слепота встречается часто, особенно у стариков. У молодых пастухов часто болят глаза вследствие недостаточного сна летом, когда присмотр за оленьим стадом требует чрезвычайного напряжения. Болезнь, вероятно, происходит от разъедающего действия пота, смешанного с грязью. Снеговая слепота в весеннее время довольно распространена среди чукоч, которым приходится ездить по тундре. При лечении воспаленных глаз выворачивают веки и вызывают кровь, растирая их большой личинкой оленьего овода, жесткие края которых действуют подобно зубчикам маленькой пилки.

Хромые люди употребляют костыли различного вида, подобные выделываемым в цивилизованных странах.

Чукчи не знают никаких медицинских средств, исключая средств магических, чем отличаются от камчадалов и обрусевших юкагиров, которые употребляют в качестве медикаментов многие растения и минералы. Привозные медицинские средства, до которых чукчи большие охотники, называются к них eŋeŋ, что значит "шаманский дух", а также "христианский бог", "крест", "икона" и т. п. Врачей чукчи называют eŋeŋьlьt — шаманы.

 

ДУХОВНЫЕ КАЧЕСТВА

 

Существуют два совершенно противоположных мнения о характере чукоч. Старинные писатели, на основании главным образом рассказов русских казаков и прочих искателей приключений, представляют чукоч жестоким народом: "Чукчи — нация жесточайшая и воинственнейшая, враждебная русским. Они убивают себя, попав в плен"[86] — гласит это мнение. Оно и посейчас имеет место среди соседей чукоч, вероятно, благодаря прежним войнам, в которых чукчи всегда одерживали победу.

Новейшие путешественники среди чукоч, например, Майдель, Норденшельд, Гондатти, Слюнин, Меликов, наоборот, описывают их миролюбивыми и безобидными. В 1882 году Гильдер совершил большое путешествие по чукотским селениям совершенно один и невооруженный. В 1898 — 1899 году русский иеромонах Венедикт без помощников и без всяких приготовлений совершил еще более замечательное путешествие среди оленных чукоч, а также по всем чукотским селениям на берегах Ледовитого и Тихого океанов. Обоих чукчи встречали весьма любезно и гостеприимно, несмотря на то, что они не были в состоянии платить даже за провоз и питание.

Такие случаи ясно показывают, что чукчи оставили прежнюю враждебность по отношению к пришельцам из цивилизованного мира и после более чем столетних торговых сношений с русскими жителями Колымы и американскими китоловами на Тихом океане стали оказывать дружелюбие по отношению к тем немногим представителям белой расы, которым случается попасть в их страну. Торговля сделалась для чукоч совершенно необходимой. Один из странствующих чукотских купцов, kavralьn, на мысу Чаплина, говорил мне: "Войны кончились. Пришло время мира. Каждый думает только о выгоде, и все племена и народы перемешались".

Ralo genetleet — "смешавшиеся вместе" — обычное чукотское выражение при описании междуплеменных отношений на окраинах чукотской территории. Однако, когда в 1895 году, во время ссоры на Анюйской ярмарке, оленный чукча был убит казаками, его соплеменники пришли в такое негодование, что едва не произвели вооруженное нападение на русских. Несмотря на то, что официальные представители русской власти вознаградили деньгами семью убитого, чукчи затаили злобу на долгое время; и когда, следующей зимой, мне случилось проезжать среди анюйских стойбищ, раза два или три пришлось вести неприятные разговоры с чукчами по этому поводу.

Прежняя неукротимость до сих пор осталась, особенно среди оленных чукоч. Она постоянно проявляется в мелочах повседневной жизни. Чукча легко раздражается. Достаточно пустяка для того, чтобы его веселое лицо исказилось самым необузданным гневом. Чукчи сознают эту характерную черту своего нрава. Один знакомый чукча говорил: "Гнев ко мне приходит внезапно. Он приходит и уходит по своей воле". Некоторые чукотские женщины носят специальные прозвища благодаря своему неистовому темпераменту. Например, Mara-ŋausqat — "Бранливая Женщина". Даже родственники считают таких женщин язвой семьи. Есть и соответствующие мужские прозвища, например, Qьvr-Əmulьn — "Запальчивый Əmulьn".

Чукча в состоянии гнева рычит, скалит зубы, кусает свои рукава или ручку ножа, тем самым делаю вызов врагу. Некоторые чукчи даже плачут от злости и рвут свои волосы, как капризные дети.

Чукотский язык поразительно беден бранными словами. Ссоры непосредственно за собой влекут драку или борьбу. В драке возможны убийства, иногда очень жестокие. Так, на стойбище близ мыса Эрри сын и племянник богатого оленевода, раздраженные до крайности его постоянными толчками и руганью, перерезали ему горло. Летом 1896 года на реке Тополевой (приток Малого Анюя) молодой чукча убил своего брата, чтобы завладеть его стадом. Убийца со своим соучастником и жертвой устроили состязание в прыжках с препятствиями. По условию, проигравший должен был проскакать в течение некоторого времени со связанными руками и ногами. Когда старший брат проиграл, двое других участников игры связали ему руки и ноги и хладнокровно зарезали своими ножами. Рассказы об этих убийствах я слышал от самих убийц.

В чукотском сказании "Эленди и его сыновья" Эленди в отместку за вероломство своего раба убивает его самым жестоким образом. Острыми кольями он прибивает к земле его руки и ноги, другие мягкие части тела и кожу его черепа и затем заставляет своих жен грубо издеваться над ним.

Конечно, не все чукчи обладают таким вспыльчивым характером. Некоторые из них всегда спокойны и в добром расположении духа. Но даже они не свободны от случайных вспышек гнева. Старик Ajŋanvat, который жил со мной в течение двух лет в Колымской области и всегда усердно помогал мне даже в скучных для него лингвистических работах, рассказал мне следующий эпизод из своей прежней жизни. Однажды, выведенный из себя все время разбегающимся оленьим стадом, он внезапно остановился сзади своего стада и, обратившись к садящемуся солнцу, призвал волков, чтобы они пожрали его стадо. По верованиям оленных чукоч, такие слова граничат со святотатством. Волки считаются злыми духами, и такой призыв, произнесенный вслух, уже не может быть возвращен обратно. Он содержит в себе обещание жертвы. Придя в себя через несколько минут, Ajŋanvat понял свою опрометчивость и пытался предотвратить гибельные последствия, принеся в жертву лучших упряжных оленей, но это не помогло. Счастье отвернулось от него, и его стадо подверглось всяческим бедствиям.

Помимо своей вспыльчивости, чукчи проявляют особое упрямство в отношении вещей и дел, имеющих для них временный интерес. В торговле, когда чукча остановит внимание на каком-нибудь понравившемся ему предмете, он готов дать тройную и даже десятерную цену за него. Если его предложение не принимается, он скорее вступит в ссору, чем откажется от своего желания. Русские купцы часто пользуются этой слабостью чукоч, набивая неимоверную цену на понравившийся чукче предмет. При состязаниях побежденный снова и снова пытает свое счастье, хотя бы победа не давалась ему до самого конца состязания. При противодействии чукча готов идти на крайние меры, вплоть до самоубийства. Одна молодая девушка, отправившись в стадо, повесилась на дереве от злости на свою мать за то, что та отказалась взять ее на праздник в соседнее стойбище. Внезапный гнев часто является поводом для добровольной смерти стариков. В моих "Материалах" есть рассказ об одном чукче, который, разгневавшись на своих сыновей, приказал им убить его. Чукчи вообще проявляют склонность к самоубийству. Об этом есть частые упоминания в старинных характеристиках чукоч. Самим чукчам это свойство их также хорошо известно. "Вы знаете наш народ, — говорили они мне, — из-за пустяка чукча может убить другого человека или самого себя". Во время эпидемии инфлуэнцы на реке Россомашьей было два случая самоубийства. В первом случае покончил с собой муж, огорченный смертью своей молодой жены, во втором — мать, потерявшая своего сына. В 1895 году на Анюйской ярмарке я встретил одного чукчу, который говорил, что он не желает больше жить, потому что счастье отвернулось от него, все его родственники умерли и он боится, что его стадо в скором времени погибнет, хотя в то время олени у него были в полном благополучии. Я не придал значения его словам, но через некоторое время узнал, что этот человек действительно приказал себя задушить.

На реке Омолоне я встретил семью, четыре члена которой лишили себя жизни без всякого повода. Соседи их в страхе утверждали, что духи, жаждая жертв, обманным путем увлекли несчастных к самоубийству.

Чукчам свойственно сострадание к несчастью других. Однажды, в моем присутствии, оленный чукча спас куропатку, затравленную соколом, и жестоко упрекал детей, которые хотели ее поймать. В другой раз женщина на одном из стойбищ заплатила моему вознице, чтобы он освободил от наказания одну из своих собственных собак. Еще более замечательно то великодушие, которое оленные чукчи проявляют по отношению к людям, находящимся в нужде, хотя бы это были люди чужого племени и языка. На Чаунской тундре живет несколько ламутских семей различных родов. Они бедны и очень беспечны. Все пропитание за самую небольшую плату они получают от зажиточных чукотских соседей.

Подобные же отношения издавна существовали между чукчами и тунгусами в западной части Колымского округа. В настоящее время, однако, большая часть тамошних чукоч обеднела, а немногие богатые оленеводы приобрели вкус к торговле и постепенно усвоили образ жизни богатых якутов или русских торговцев.

Во время больших голодовок русские жители Колымского и Анадырского округов до последнего времени получали помощь от соседних чукотских оленеводов, которые убивали иногда несколько сот оленей и отдавали их голодающим за самую незначительную цену или просто даром.

Чукотские женщины, как и вообще женщины всех народов, более сострадательны, чем мужчины. На стойбищах богатых оленеводов, если хозяин скуп и дает слишком мало еды и одежды своим пастухам, долгом хозяйки считается восполнить недостаток из своих запасов и вещевых мешков.

О случаях каннибализма среди чукоч мне не пришлось слышать, хотя голодовки, уничтожившие целые селения, были еще свежи в их памяти. Относительно юкагирских семей, голодавших в 1895 году на Среднем Омолоне, известны случаи самого зверского каннибализма. Не было у чукоч также ни одного случая подкидывания новорожденных девочек. Новорожденные дети, правда, в случае смерти матери часто подвергаются удушению. Их относят вместе с матерью на место погребения, но это делается потому, что чукчи считают невозможным воспитать ребенка без матери. Приходилось слышать о женщинах, только что разрешившихся от бремени, которые, почувствовав себя очень плохо, душили своих детей в жертву духам.

Гостеприимство более развито среди приморских чукоч, чем среди оленных. Чукчи говорят, что если гость даже побьет хозяина, хозяин все равно должен остаться дружественным к нему. Во время моей последней поездки по берегу Тихого океана мне несколько раз пришлось задержаться из-за непогоды в чукотских и эскимосских селениях. Несколько раз бывало так, что хозяин дома, имея мало ворвани и совершенно не имея дров для разведения огня, ломал свои сани или вытаскивал одну за другой деревянные опоры своего дома, рискуя разрушить его.

У оленных чукоч в отношении гостеприимства дело обстоит иначе. Прежде всего они гораздо более суеверны в отношении "предохранения" себя от болезней. Во время эпидемии даже совершенно здоровый путник, приезжая издалека на чукотское стойбище, особенно ночью, не будет впущен ни в один из шатров. В приморских селениях этого никогда не может случиться. Оленные чукчи и сами не особенно любят входить во время эпидемии в чужие дома, предпочитая ночевать на открытом воздухе, оградив се