Неожиданность за неожиданностью

 

Добрый кок торопился накормить попавших в беду людей отличным завтраком. Он уже сошёл на льдину и пробовал, не разъезжаются ли ноги, когда с криком: «Борщик, осторожно!», словно стараясь предупредить о какой‑то опасности, за коком стал спускаться Морячок.

– Какие могут быть осторожности! – возмутился Борщик. – Там Супчик, может быть, исхудал до косточек, а он – «осторожно»!

А из‑за сложенных на палубе «Светлячка» снежных шаров за ним наблюдали хорошо знакомые глаза Плавали‑Знаем и усмехались: «Послали Борщика! Атаковать котлетами! Ну‑ну…»

Но вдруг глаза насторожились: прямо к крепостной стене за коком двигался какой‑то странный ящик, замаскированный под матроса. «Это что? А вдруг ходячая мина? Конечно, мина!» – подумал Плавали‑Знаем, и по спине у него поползли мурашки.

– Ничего себе выдумки! – сказал он. – Ну ладно. Солнышкин, на ваши выдумки мы ответим своими.

И, положив на один край лежавшей рядом доски кусок льда, Плавали‑Знаем стукнул по другому ногой.

Ледяной снаряд пролетел мимо Борщика и ухнул в кастрюлю с борщом.

– Берегись, Борщик! – сказал Морячок.

Рассерженный глупой выходкой, ничего не желая слушать, кок полез на ледяную гору.

– Ага, вам мало, – сказал Плавали‑Знаем. – Тогда получайте! – И он поддел плечом пирамиду снежных шаров.

Борщик остолбенел: на его украинский борщ, на его котлеты с грохотом катилась снежная лавина! Кок бросился назад.

И в тот же момент, раскинув деревянные руки и заслоняя собой Борщика, навстречу лавине вырвался Морячок.

– В укрытие! – крикнул Плавали‑Знаем и, ожидая взрыва, нырнул под ледяную стену.

 

Но взрыва не последовало. Снежный ком ударил Морячка, перевернул его и, рассыпавшись, рухнул. Плавали‑Знаем с опаской вылез из‑за ледяной стены, отряхиваясь, подошёл к Морячку и выставил вперёд ногу, будто одержал ещё одну победу: и эта атака была отбита!

– Ну, здорово, Борщик! – сказал он.

Но Борщик его не слушал. Он наклонился над Морячком, который из последних сил прошептал:

– Борщик, убери, пожалуйста, этот дурацкий рычаг.

– Что, не нравится? – Плавали‑Знаем рассмеялся, но неожиданно, взмахнув руками и задрав ноги, как акробат, сам полетел через голову.

Жители острова Камбала в последнее время были свидетелями множества всяких фокусов. Но такого кульбита им видеть не приходилось.

– Во даёт! Вот артист! – качали они головами, передавая друг другу бинокль сержанта Молодцова.

Плавали‑Знаем ввинтился ногами в воздух, крутанулся пропеллером и шмякнулся на лёд так, что в морозном воздухе на весь остров раздалось крепкое сочное «хряп!».

– Взорвались! – крикнул капитан. – Взорвались!

На льду, как два взрыва сразу, выросли Солнышкин и Перчиков.

Они всё видели и только не могли понять, за что им и особенно Борщику оказан такой приём…

Плавали‑Знаем растерянно замигал, по вдруг заметил, как рядом с ним шарит чья‑то рука.

Он резко обернулся и увидел Ваську. Это боцман, скатившись по трапу, поддел своего капитана!

– Ты что делаешь? – закричал Плавали‑Знаем.

– Спасаю котлеты!

– Котлеты, – с презрением сказал Солнышкин, – лучше помог бы поднять Морячка. – Он показал на своего деревянного друга, над которым наклонился Перчиков. – Ничего себе, оказали встречу!

– Случайность, Солнышкин, – сказал Плавали‑Знаем.

– Случайность? – Солнышкин насупился. Видел он эти случайности! Случайно сорвался трос. Случайно нерпы мурлычут пивные песенки, случайно валяются кастрюли Борщика и не может встать Морячок! Всё случайно!

И тут Плавали‑Знаем протянул вперёд руку, взмахнул пальцем и крикнул:

– Между прочим, вон ваша территория! – И повторил: – Вон!

Солнышкин остановился в недоумении: что означало это «Вон!»? Да и что значит «Ваша территория»? Он вопросительно посмотрел на капитана, но тут же отвернулся и подошёл к Морячку, который жалобно смотрел вверх своими синими стёклышками.

– Вот тебе и Морячок! – сказал Перчиков и, смахнув с колен снег, скомандовал: – Взяли!

Подхватив Морячка, они зашагали к своему трапу. А Борщик, подняв кастрюли, погрозил ими выбежавшему на корму Супчику, Ваське и своре собак.

– Потопали, потопали, – ухмыльнулся Плавали‑Знаем. – И эта атака отбита!

Но вдруг брови его поползли вверх, а в глазах вспыхнули тревога и удивление: у Солнышкина на боку раскачивалась новенькая японская кинокамера!

Неожиданная мысль просто‑таки боднула его: а что, если Солнышкин прибыл снимать фильм?!

Плавали‑Знаем даже не заметил, как на корме «Даёшь!» появилась крепкая фигура Морякова, и очнулся, только когда Моряков, помахав рукой, спросил:

– Как будем сниматься?

– По сценарию, – как‑то странно ответил Плавали‑Знаем, не сообразив, что «сниматься» для Морякова, как и для всех моряков, значило «уходить с места».

– Сниматься по сценарию! Зимовать! – сказал Плавали‑Знаем и вдруг предложил: – Может, зазимуем вместе?

– Ничего себе предложения, ничего себе шуточки! – сказал Моряков.

Но, подумав, не случилось ли чего с Плавали‑Знаем на нервной почве, добавил спокойней:

– Давайте сниматься сквозь лёд, – и пошёл в каюту, прикинув: «Кажется, всю работу надо немедленно брать на себя!»

А Плавали‑Знаем решил: «Всё ясно. Конечно, снимают. И название для фильма придумали: «Сквозь лёд». Нет уж, пусть сначала снимут зимовку. Первая серия – «Зимовка», а вторая – «Сквозь лёд».

И, подойдя к Уточке, бывалый зимовщик распорядился:

– Зимовку – в порядок, шахматную доску в порядок, фигуры – в порядок!

– Стараемся! – сказал Уточка и застучал киркой ещё громче.

 

СТРАШНЫЕ КРИКИ

 

Перчиков и Солнышкин сидели у камбуза над молчавшим Морячком, на боках которого чернели ссадины. И Борщик, оттирая их краем нового фартука, горестно спрашивал хмурого радиста:

– И не спасти?

А Перчиков и Солнышкин перебивали друг друга:

– Выручай их!

– Помогай им!

– Корми их котлетами! – сказал назидательно Челкашкин.

– А они поблагодарят… носом об лёд!

Перчиков погладил Морячка, а кок снова запричитал:

– Бедолажка! Вахту любил! В шахматы играл! Неужели не спасти? – Он посмотрел на Перчикова.

– Как?! – вспылил радист.

– Может, питательным бульоном? – сказал Борщик.

– Не мели ерунду! А хочется пофантазировать, так пиши себе книгу «Рассказы кока Борщика».

«А что! Возьму и напишу! Такую – только странички оближешь!» – хотел сказать Борщик, но в этот момент Морячок зашевелился и произнёс:

– Солнышкин, дай руку…

Солнышкин сорвался с места: «Жив!» Он протянул Морячку сразу обе руки! За ним бросились остальные. А Морячок потянулся к Солнышкину и, поскрипывая, сел.

Конечно, от снежного пинка ему досталось крепко. Но главное, в этой суматохе давным‑давно никто не пожимал ему руки. А сейчас, после беды, к нему было протянуто столько дружеских рук, что глаза его засветились, и он сказал:

– Всё впереди! Всё впереди!

Друзья расшумелись, они вспомнили, что и в самом деле всё впереди: и Океанск, и встречи – с бабушкой, с цирковыми медведями, с домиком Робинзона!

– Хватит! – крикнул Борщик. – Хватит с ними возиться! Снимаемся – и домой!

– Лучше бы за это время привели ребятишек на экскурсию с Камбалы, – сказал Солнышкин. – Мы бы им с Морячком столько показали!

Морячок засиял, но Челкашкин спросил:

– А люди?

– Нужны мы им тут! – сказал Перчиков. – Они и сигнала не подадут! Чем они там занимаются?

И вдруг, словно отвечая ему, в коридор ворвался луч. Вспыхнул, погас, вспыхнул – будто снова что‑то говорил. Все выбежали на палубу. Но луч пропал, и впереди за стеной замаячила шапка Плавали‑Знаем. Солнышкин привстал на цыпочки, однако ничего, кроме старой кастрюли на корме «Светлячка», не увидел.

– Что это значит? – спросил Челкашкин.

Перчиков снова пожал плечами. А Морячок пропел: «Вперёд, вперёд, ломая лёд!» И Солнышкин сказал:

– Вперёд так вперёд! – взял лом и, так как ничего другого придумать не мог, стал быстро долбить лёд по направлению к «Светлячку».

За ним вышли Перчиков, Бурун, Челкашкин и работали, пока с камбуза не раздался крик Борщика:

– Пора бы и пообедать!

Работники отправились в столовую, где весь коллектив «Даёшь!» уже хлебал щи и посасывал вкусные косточки. Гремя ложками, члены экипажа обсуждали план действий. Лёд поубавился, траншею наметили…

Но когда они вышли на палубу, то ахнули так, что пароход качнуло: впереди сверкала ледяная ограда, за которой «Светлячка» не было видно. Недавно вырубленные льдины были ловко уложены в стену.

Моряки терялись в догадках, как вдруг, перелетев через борт «Светлячка» и через искрящуюся стену, на лёд выбросился Васька и с криком «Караул! Спасите!» метнулся к команде «Даёшь!».

 

ИНСТРУМЕНТЫ КОКА СУПЧИКА

 

Пока друзья кололи лёд, Плавали‑Знаем плутовато прохаживался по своей территории и даже орудовал ломиком, будто помогал со своей стороны. Но как только экипаж «Даёшь!» загремел ложками и вилками, бравый зимовщик дал команду, и Уточка стал быстро укладывать в стену вырубленные глыбы льда, которые на собаках подвозил Васька.

– Ну, хватит! – сказал Плавали‑Знаем, когда стена поднялась выше его шапки. – Теперь поработаем для кино и для матча.

Ряд сверкающих фигур уже стоял у стены, но некоторых на доске ещё не хватало.

– Сделаем! – сказал разгорячённый Уточка. Однако весело намекнул: – У нас есть и более экстренные дела.

Плавали‑Знаем вопросительно посмотрел на него.

– Привязать покрепче собачек. Они так и рвутся на котлетные запахи. – Уточка кивнул в сторону «Даёшь!» и, схватив льдышку, запустил ею в чёрного кота: на виду у всей своры он грыз на ледяной стене баранье рёбрышко. А потом кивнул на Ваську, который принялся из пульверизатора чернить шахматные клетки. – Боцман мог бы давно совершить свой главный подвиг…

Капитан подпил бровь и рассмеялся:

– А, конечно, конечно! Вторая в мире! – И, похлопав Ваську по животу, вмял его под руку. – Ну что, Вася, пошли?

– Куда?!

– За инструментом, к Супчику… улыбнулся Плавали‑Знаем.

И в то же мгновение, рванувшись из мамонтовой шубы с криком «Караул! Спасите!», боцман «Светлячка» ринулся через ледовую стену, влетел в коридор «Даёшь!» и вдруг ещё громче заорал: «А! А!»

Навстречу ему бежал Борщик, звякая двумя громадными сверкающими ножами.