О Константине и основании Константинополя

Книга II

8-39

8 ¹. Императоры Констанций [Хлор] ² и Максимиан Галерий постановили передать Италию Северу, а восточные провинции Максимиану ³ [1 мая 305 г.]. (2) Когда все правители заняли свои области, а варвары согласились сидеть на своих землях тихо и спокойно, устрашенные предшествующими победами римлян, Константин – сын императора Констанция, родившийся в результате внебрачной связи с падшей женщиной ⁴, значительно усилил свои устремления стать императором. Север и Максимиан, пользуясь властью цезарей, посоветовали ему покинуть свое местоположение ⁵ и присоединиться к своему отцу Констанцию, находившемуся в заальпийских провинциях, а фактически проживавшему в Британии. (3) С этого времени многие люди стали опасаться [216] за свою свободу, так как явственно обозначилось стремление Константина стать императором. Он загонял лошадей, перемещаясь от города к городу с огромной скоростью. Бросив полумертвую лошадь, он пересаживался на другую, ожидавшую его. Повторяя это много раз, Константин путал след своим преследователям, тем временем мчась в провинцию, где находился его отец.

9. Случилось так, что император Констанций умер именно в это время. Его преторианский страж не думал о том, что законный наследник станет императором. Внезапно увидев Константина в добром здравии, он понадеялся на щедрую награду, а Константин – на титул цезаря ⁶. (2) Когда в Риме была выставлена статуя Максенция, сына Максимиана Геркулия [25 июля 34 г.] (такова была традиция), последний счел невыносимым, что Константин – сын шлюхи, сможет осуществить свои желания, в то время, как он – сын такого великого императора, должен безучастно оставаться в стороне и позволять другим получить власть, принадлежавшую ему по наследству. (3) Максенций взял в качестве помощников в своем предприятии Марцеллиниана и Марцелла – двух трибунов, а также Лукиана, который отвечал за правительственную казну, из которой распределялись деньги римским гражданам ⁷ и дворцовой гвардии, именуемой преторианцами. С их помощью Максенций намеревался получить императорский трон ⁸, обещая большие награды тем, кто его поддержит [28 октября]. Сторонники Максенция начали с убийства викария городской префектуры Абеллия ⁹, который пытался помешать их предприятию.

10. Когда Галерий узнал об этом, он отправил навстречу Максенцию цезаря Севера ¹⁰. Против Максенция было послано также несколько мавританских легионов, но последний подкупил большинство отрядов противника, в том числе и префекта претория Ануллина ¹¹. Враги претендента были легко побеждены. Север отправился в Равенну, сильный густонаселенный город с запасом продовольствия, достаточным для него и его солдат. (2) Получив известия обо всем этом, Максимиан Геркулий, озабоченный положением своего сына Максенция, покинул Луканию, где он в то время находился, и прибыл к Равенне. Увидев, что Севера невозможно силой изгнать из города из-за мощи его войск и запасов провианта, Максимиан убедил противника отправиться в Рим, дав ложную клятву. По дороге, когда Север прибыл в [217] место, называвшееся «Три таверны», то попал в засаду, устроенную Максенцием, был схвачен и казнен ¹². (3) Галерий был очень зол из-за того, что случилось с Севером, и решил приехать с Востока в Рим и примерно наказать Максенция за его преступления. Но когда Галерий прибыл в Италию, то понял, что его войска не заслуживают особого доверия, и повернул назад на Восток, не дав ни одной битвы.

(4) Тем временем, Максимиан Геркулий, раздраженный беспорядками, которые охватили государство, прибыл к Диоклетиану, который тогда находился в галльском городе Карнут ¹³, и стремился убедить его вновь взять на себя управление государством, обещая признать этот акт. И впоследствии Диоклетиан [по этому плану] должен был сохранять власть как можно дольше, прилагая для этого все усилия, одержав верх над врагами. Поступок же Диоклетиана поражает своей глупостью. Даже в наши дни те, кто добровольно возвращается во власть, словно ослабляют свое безумие. (5) Диоклетиан же остался непреклонен в своем решении, предпочтя уединение активной [218] жизни ¹⁴. Возможно, он предвидел угрозу поражения, так как он всегда был предан традиционным религиозным обрядам. После этой неудачи Геркулий возвратился в Равенну, а затем направился к Альпам для встречи с Константином ¹⁵. (6) Будучи по природе зловредным и недоверчивым человеком, Геркулий хранил свое обещание отдать Константину свою дочь, Фаусту ¹⁶, но впоследствии попытался обмануть его. Также Геркулий преследовал Галерия, который отошел из Италии и замышлял заговор против Максенция. (7) Когда Геркулий убедился в покорности Константина, он оставил его в покое, Геркулию было свойственно страстное желание получить полную власть. Поэтому он надеялся поссорить своего соправителя Константина со своим сыном Максенцием.

11. Когда интриги прекратились, Галерий назначил Лициния, своего старого друга, по соглашению с ним, императором, с намерением направить его против Максенция. Но в это время неизлечимая болезнь охватила тело Галерия и отняла его жизнь ¹⁷ [311 г.]. Так Лициний унаследовал власть Галерия в полном объеме ¹⁸. Максимиан Геркулий, пытавшийся, как я уже говорил, захватить власть, был охвачен стремлением переманить солдат на свою сторону, нарушив верность Максенцию, но позднее расположил их к себе подарками и жалкими мольбами. Затем он даже подготовил заговор против Константина с помощью своих солдат, но Фауста открыла это дело и выдала Константину. Так все планы Геркулия были разоблачены, он потерпел крах и вскоре умер в Тарсе ¹⁹. [219]

12. Избежав опасностей, связанных с заговором и полагая, что теперь его правление стало безопасным ²⁰, Максенций отправил наместников в Африку и Карфаген вместо себя. Но, уже находясь там, солдаты, храня добрые воспоминания о Галерии, перешли на его сторону. Из-за этого мятежа Максенций начал войну против них. После этого мятежники отошли в Александрию, но, встретив там значительное сопротивление, превосходящее их по силе, отплыли на судах обратно в Карфаген. (2) Уязвленный этими событиями Максенций поспешил лично отправиться в Африку и покарать этих дерзких изменников. Однако, прорицатели предсказали, что жертвы несут в себе Недобрый знак. Максенцию пришлось отказаться от экспедиции, но не только из-за дурных предзнаменований, но и из-за опасений, что Александр ²¹, викарий Африки, мог организовать новый мятеж. Таким образом, чтобы переправиться из Италии в Африку без волнений и подозрений, Максенций отправил Послов к Александру, требуя его сына в качестве заложника. (3) Однако, подозревая, что Максенцию сын нужен в другом качестве, и здесь не обошлось без обмана, Александр отказался выполнить его требование. Тогда Максенций послал воинов, чтобы убить Александра, но это намерение было раскрыто. Солдаты, найдя подходящий повод для восстания, воспользовались им и даровали Александру пурпурную мантию [308 г.], несмотря на то, что он был Фригийцем и последним трусом, да к тому же и дряхлым стариком.

13. Огонь охватил Рим, не исключая и храм Судьбы. Все бросились тушить его, а воин, произносивший богохульство против истинной религии, был убит толпой, забывшей о своей набожности. Это подтолкнуло войска к Мятежу, и они даже могли разрушить город, если бы Максенций быстро не успокоил это неистовство.

14. После этого Максенций стал искать оправдание для войны против Константина, переживая по поводу смерти своего отца, которая случилась из-за Константина. Он намеревался отправиться в Рецию, так как эта провинция сходилась рядом с обеими Галлиями и Иллириком. Он мечтал завоевать Далмацию и иллирийцев с помощью размещенных там войск и сил Лицентия. (2) Несмотря на то, что он готовил эти планы, Максенций все же думал, что ему надо прежде уладить дела в Африке. Итак, подняв войска и назначив Руфия Волузиана ²² префектом претория и главнокомандующим, Максенций [220] отправил их в Африку [311 г.]. С ним был отправлен Зена, опытный в военных делах и известный своей молодостью. (3) В первом же сражении войска Александра потеряли инициативу. Александр немедленно обратился за помощью к набранному им легиону. Однако, этот отряд был захвачен врагом, а Александр был взят в плен и задушен. По окончании войны стало процветать ремесло доносчиков, которые предъявляли обвинения всем африканцам, у которых была семья или тем, кто был наделен богатством, по поводу участия в событиях на стороне Александра. (4) Пощады не было никому. Одни были казнены, другие лишены всего имущества... Таким образом, Максенций восторжествовал в Риме посредством зла, которое он причинил Карфагену. Велики были злодеяния Максенция и ущерб, нанесенный им жителям Италии, и даже Рима, был очень разорителен и суров ²³.

15. Константин долго подозревал Максенция в агрессивных намерениях и готовился к войне ²⁴, набирая рекрутов из варваров. Он подчинил себе германцев и прочих галлов, которые собрались в Британии и насчитывали тысяч человек пехоты и 80 тысяч кавалерии. Константин перешел мapшем через Альпы в Италию. Те города, которые попадались ему на пути и не оказывали вооруженного сопротивления, он оставлял нетронутыми. Тех же, прибегал к войне, он подчинял себе ²⁵. (2) Однако, в то же время Максенций собрал более сильное войско: почти 80 тысяч римлян и союзников италийцев, в основном тирренцев с побережья. Карфагеняне насчитывали 40 тысяч воинов, включая сицилийцев, так что всего их силы составили 107 тысяч пехотинцев и 18 тысяч конницы ²⁶.

(3) Когда оба противника подготовились, Максенций выстроил мост через Тибр, но не целиком от одного берега до другого, а разделенный на две части. Посередине реки концы каждой половины соединялись скрепами, которые могли удаляться, если кто-либо хотел бы разрушить мост. Максенций проинструктировал строителей, чтобы они извлекли скрепы на соединении моста, как только они увидят войска Константина; мост тогда рухнул бы вниз, и все враги потонули бы в реке. Таков был план Максенция.

16. Константин же со своими воинами дошел до Рима и разбил лагерь перед городом на широком поле, удобном для конного сражения ²⁷. Максенций [221] замкнулся в себе, принося жертвы богам и осведомляясь у прорицателей о предстоящем исходе войны. Он также читал Сивиллины книги. Веря в пророчество, означавшее смерть любому, кто причинит зло римлянам, он воспользовался этим, так как защищал Рим от нападавших, стремившихся захватить его ²⁸. (2) Пророчество оказалось истинным. Как только Максенций вывел свое войско из Рима [28 октября 312 г.] и начал пересекать мост, им самим возведенный, слетелось бессчетное количество сов, которые покрыли всю стену. Когда Константин увидел эту картину, он скомандовал своим воинам взяться за оружие. Армии стояли друг против друга в полной боевой готовности. Константин бросил в бой конницу, чтобы отогнать врага в нужном направлении. (3) Как только был подан сигнал пехоте, она организованно двинулась на врага. Разгорелась жестокая битва. Несмотря на то, что римляне и италийцы надеялись обрести избавление от жестокой тирании Максенция, многие из них погибли, другие были затоптаны конницей или убиты пехотинцами. (4) Пока конница Максенция стойко держалась, казалось, что у него еще сохраняется надежда на успех. Однако, вскоре его воины сдались, а он сам обратился в бегство с несколькими солдатами через мост в город. Бревна, Не выдержав веса, треснули, и Максенций со всеми своими людьми был унесен течением реки ²⁹.

17. Когда известие об этой победе достигло города, никто не осмеливался радоваться тому, что произошло, так как многие думали, что эта весть-ложная. Но когда на мече принесли голову Максенция, люди оставили свой страх, и уныние обратилось в ликование ³⁰. (2) С тех пор, как произошли эти события, Константин наказал только некоторых из самых близких сподвижников Максенция, но расформировал преторианскую стражу и разрушил крепости, где они были размещены ³¹. После урегулирования дел в Риме он обратил взор на Галлию. Лициний был вызван в Медиолан ³² и обручен с его [222] сестрой Констанцией ³³ [начало 313 г.], (3) после чего Константин отправился в Галлию. Далее вспыхнула гражданская война между Лицинием и Максимином. Жестокое сражение произошло в Иллирике [30 апреля 313 г.]. В первом бою Лициний, казалось, был побежден, но сумел быстро сплотить оставшиеся силы. [В итоге] Максимин потерпел поражение и был отправлен в изгнание. Его путь шел через Восток в Египет. При этом он надеялся найти достаточно людей для пополнения, и возобновить войну, но умер в Тарсе ³⁴ [конец 313 г.].

18. Таким образом, империя была поделена между Константином и Лицинием, и в скором времени они вступили в борьбу друг с другом. Лициний не давал повода для столкновения, но Константину было довольно малейшей причины. Он выбрал путь войны, нарушил доверие к достигнутым соглашениям и попытался захватить ту часть империи, которая принадлежала Лициннию ³⁵. Таким образом, их вражда перешла в открытые формы, а собранные полководцами вскоре армии встретились для сражения. (2) Лициний разбил свой лагерь в Кибалисе, городе, расположенном на холмах в Паннонии. Путь к нему был узким, сопровождавшимся глубоким болотом, приблизительно в пять стадиев шириной, составлявшим большую часть расстояния. Кроме того, далее шли горы, включавшие холмы, на которых стоял город. Ниже города лежала просторная равнина, безграничная, до самого горизонта. Здесь Лициний разбил лагерь, рассчитывая, что сражение состоится с правой стороны от холмов, которые будут защищать его фланги. (3) Константин продвинул свою армию до самых гор. Он полагал, что его преимущество состояло в том, что конница будет сражаться лоб в лоб. Это давало возможность защитить пехоту от врага, так как пехота продвигалась более медленно, а до ее подхода было трудно начать бой. Вслед за этим, Константин, славившийся быстрыми атаками, подал сигнал, и мощный удар обрушился на врага. Сражение ³⁶ [8 октября 314 г.], которое последовало за этим, не окончилось, даже когда каждая сторона полностью израсходовала запасы стрел. Воины сражались еще долгое время копьями и мечами. (4) Битва началась утром и продолжалась до самой ночи, пока правое крыло, где находился Константин, не одержало верх, а его враги не обратились в бегство. Когда отряды Лициния увидели Константина верхом на коне готового к битве, они долго пытались найти [223] убежище, но никто [из местных жителей] не пускал их на свою землю, не давал им еды. Поэтому они похищали скот, птицу и другое имущество. Продовольствие пришлось нести на себе, чтобы удовлетворить голод, лишь на одну ночь, в течение которой войско двигалось со всей скоростью в Сирмий вместе с Лицинием. (Это был город в Паннонии, на той стороне реки Сав, где она впадает в Данубий). (5) Как только Лициний миновал этот город, он разрушил мост на реке, чтобы не допустить вторжения врага и усиления войск в областях вокруг Фракии.

19. Когда Константин захватил Кибалис, Сирмий и все остальные местности, которые Лициний оставил при своем отступлении, он послал пять тысяч воинов в погоню. Однако, не зная направления бегства Лициния, солдаты не могли настичь его. Константин после восстановления разрушенного Лицинием моста через Сав, двинулся за ним со всей своей армией. Перейдя Фракию, император прибыл в лагерь, где незадолго до того стоял на отдыхе Лициний. (2) В ночь прибытия Константина Лициний отвел свои отряды и построил их в готовности к сражению на рассвете. Когда рассвело, Лициний увидел Константина со всей его армией и направил свое войско против него. К Лицинию присоединился Валент ³⁷, провозглашенный им цезарем после отопления от Кибалиса. Затем армии начали сходиться, сначала используя луки на расстоянии, но когда их стрелы были израсходованы, они перешли на копья и мечи. (3) В то время, как армии яростно бились, солдаты, посланные Константином в погоню за Лицинием, присоединились к сражению. Они объехали холм, думая, что будет лучше присоединиться к своим, набежав с возвышенности и окружив врага. Но люди Лициния были настороже и отразили атаку. Обе стороны несли бесчисленные потери, пока, когда схватка стала равной, армиям, наконец, не был дан сигнал разойтись ³⁸.

20. Следующий день был ознаменован перемирием, заключением союза и договора на условиях, что Константину отходит Фракия, Восток и все земли за ними, но что Валент, который был назначен цезарем Лицинием, должен быть смещен под предлогом, что он послужил причиной недавних бед. (2) Совершив это и дав клятвы, что всё это будет верно соблюдаться всеми, для большей безопасности и для контроля над выполнением этого соглашения Константин назначил Криспа ³⁹ и Константина ⁴⁰ цезарями. В то же время сын [224] Лициния, Лициниан ⁴¹, двадцати месяцев от роду, также был провозглашен цезарем. На этом закончилась вторая война ⁴².

21. Когда Константин узнал, что сарматы ⁴³, жившие вблизи Меотийского озера, переправились ⁴⁴ через Данубий и принялись грабить его земли, он выдвинул против них армию. Варвары сопротивлялись под предводительством своего царя Равсимода ⁴⁵ и сразу атаковали хорошо укрепленный город, стена которого была воздвигнута из камня, за исключением самой верхушки, сооруженной из дерева. (2) Сарматы, ожидая легкого захвата города посредством поджога деревянной части стены, сделали это и стали стрелять в тех, кто был наверху. В ответ защитники со стен начали метать в них различные предметы и камни. В результате многие нападавшие были поражены насмерть. Но когда Константин подошел лично и обрушился на сарматов с тыла, то многих варваров он убил, еще больше взял в плен, а остальных обратил в бегство. (3) Теперь, когда Равсимод потерял большую часть своего войска [225] он погрузил его остатки на корабли и переправился обратно через Данубий, намереваясь позднее вновь вернуться на римскую территорию. Узнав об этом, Константин последовал за ним и, переправившись через реку, атаковал варваров, пытавшихся скрыться в густом лесу на холме. Многие были убиты, включая и самого Равсимода, но многих император оставил в живых и пощадил тех, кто заслуживал милосердия. После этого он возвратился в свое расположение со многими пленниками.

22. После того, как пленные были распределены по различным городам, Константин направился в Фессалонику, где он строил гавань, которой там еще не было. Император снова готовился к войне с Лицинием. Было построено свыше двухсот триаконтер, более 2000 транспортных судов, было собрано 120 000 пехоты и 10 000 моряков и столько же конницы. Когда Лициний узнал о приготовлениях Константина, то разослал гонцов по всему государству с просьбой готовить военные корабли, пехоту и конницу. (2) Египтяне немедленно отправили восемьдесят трирем, финикийцы – намного больше, жители Ионического побережья и азиатские дорийцы – шестьдесят, киприоты – тридцать, карийцы – двадцать, вифинцы – тридцать, африканцы – пятьдесят. Пехота Лициния насчитывала сто пятьдесят тысяч человек, а конница, поставленная фригийцами и каппадокийцами, включала пятнадцать тысяч. Суда Константина стояли на рейде Пирея, а Лициния – в Геллеспонте.

(3) Когда сухопутные и морские силы каждой стороны приготовились, Лициний расположился лагерем в Адрианополе во Фракии. Константин приказал своему флоту, который был преимущественно греческим, выступить из Пирея. Затем он выступил с пехотой из Фессалоники и расположился лагерем на берегу реки Гебр. (4) Лициний растянул свои войска в боевом порядке на протяжении двух сотен стадий от горы, возвышавшейся над городом, до того места, где река Тоносей впадает в Гебр. Армии стояли в таком порядке несколько дней, до тех пор, пока Константин не выяснил, в каком месте река наиболее узкая и не придумал следующее. (5) Он приказал свои солдатам снести деревья с горы и вязать их веревками, будто они намереваются построить мост через реку и переправить свою армию. Обманув врага таким образом, Константин поднялся на холм, на котором росли толстые деревья, способные спрятать любого, и оставил там пять тысяч пехоты и восемьсот всадников. (6) После этого, взяв двенадцать конников, император пересек Гебр в самом узком месте и неожиданно напал на врага. Результат получился следующим: некоторые из врагов были убиты, многие бежали, сломя голову, в то время как другие стояли, изумленные неожиданностью происходящего и внезапностью переправы врага. (7) Остальная конница и всё войско после этого уверенно пересекли реку. Произошло большое сражение [3 июля 324 г.]. Около тридцати четырех тысяч человек у Лициния погибло. Перед закатом Константин полностью опустошил лагерь врага, в то время как Лициний собирал все возможные остатки своего войска, поспешив через Фракию к своему флоту ⁴⁶. [226]

23. К исходу дня все воины Лициния, находившиеся в горах и долинах, а также и те, кто прикрывал его отступление, сдались Константину. Лициний бежал в Византий, преследуемый Константином. Вскоре город был осажден. (2) Флот Константина, как я упоминал, отплыл из порта Пирей и встал на якоря в Македонии. После этого Константин послал за своими навархами и приказал им привести суда к устью Геллеспонта. (3) Когда флот прибыл туда полководцы Константина решили использовать только восемьдесят своих лучших кораблей, потому, что в этом месте пролив был узким и непригодным для большого количества судов. Командующий флотом Лициния Абант ⁴⁷ с двумя сотнями кораблей, презирая врага за малочисленность его сил, рассчитывал на легкое окружение. (4) Когда с обеих сторон были даны сигналы к атаке, и корабли вступили в бой, навархи Константина двинулись в правильном боевом порядке, в то время как Абант напал на врага без всякого плана, топя свои же суда, маневренность которых была ограничена из-за их большого количества. Это позволило Константину потопить корабли и полностью уничтожить флот врага. Много моряков утонуло прежде, чем наступила ночь, положившая предел сражению. После этого один флот разместился в Элевсе во Фракии, а другой – в гавани Аякса ⁴⁸.

24. На следующий день, при сильном северном ветре, Абант вышел из гавани Аякса и приготовился к сражению. Но теперь, когда триаконтеры, стоявшие в проливе Геллеспонт, прибыли в Элевс по приказу их командующих, Абант пришел в такой ужас от количества судов, что не решался напасть на врага. (2) Около полудня северный ветер ослабел, но сильная буря с юга, заставшая флот Лициния близ азиатского побережья, выбросила некоторые корабли на берег, другие были разбиты о камни, третьи затонули вместе со всеми командами. Было потеряно 5 тысяч человек и 130 судов с командами. Эти корабли были отправлены Лицинием для переправы части его войска из Фракии в Азию, так как условия осады Византия создали для него чрезвычайно затруднительное положение. (3) Таков был исход морской битвы. Абант доплыл до Азии лишь с четырьмя судами ⁴⁹.

Корабли, стоявшие в Геллеспонте, были обеспечены всеми видами продовольствия и снаряжения для солдат Константина, готовившихся вместе со всем флотом принять участие в осаде Византия. Город подлежал полной блокаде с моря. Пехота Лициния, находившаяся в окрестностях города, и не способная сражаться, на одном корабле была отправлена в Элевс.

25. Константин был полностью поглощен осадой. Построив насыпь, высокую, как стена, он поставил на ней деревянные башни напротив стен. С этих башен его люди могли стрелять в защитников города так, что в это время можно было бы беспрепятственно использовать тараны и другие механизмы. Таким образом, у императора росла уверенность, что город будет взят. Лициний, пришедший в полное расстройство, решил оставить Византий [227] и с меньшей частью войска уйти в Халкидон в Вифинии. Те его люди, кто был способен еще для службы, должны были доказать ему тем самым свою Преданность. (2) Лициний верил, что сможет набрать новое войско в Азии и устранить последствия поражения. Плывя в Халкидон, он назначил Мартиниана ⁵⁰ командиром своих гвардейцев. Это соответствовало званию магистра оффиций у римлян. В этом опасном положении Лициний провозгласил Мартиниана цезарем и отправил его с войском к Лампсаку, чтобы предотвратить переправу врага из Фракии через Геллеспонт. Лициний лично разместил затем свои силы на холмах и в долинах вокруг Халкидона.

26. В то время как Лициний был занят этими делами, Константин собрал огромное количество кораблей, как транспортных, так и боевых. Он намеревался использовать их для установления своей власти на противоположном побережье. Однако, император опасался, что берег Вифинии будет недоступен, особенно для транспортных кораблей. Поэтому он построил галеры и быстроходные лодки, после чего флот прибыл к так называемому Священному мысу ⁵¹, который находился в устье Понта, в двухстах стадиях от Халкидона. Там Константин высадил на берег свое войско и продвинулся с ним к каким-то холмам, от которых он установил линию для сражения. (2) Лициний видел, что Вифиния теперь оказалась в руках врага, поэтому, пренебрегая всеми опасностями, он возвратил Мартиниана из Лампсака и наградил его людей, торжественно обещая, что Мартиниан получит должность главнокомандующего. После этого, Лициний выстроил войско для боя [18 сентября] и отошел от города навстречу ожидающему его врагу. (3) Жестокое сражение произошло между Хапкидоном и Священным мысом ⁵². Константин одержал убедительную победу, так как он напал на врага со всей энергией и так яростно, что спаслось лишь 30 тысяч из 130. Как только об этом стало известно в Византии, горожане немедленно открыли ворота для торжественной встречи Константина. То же самое сделали и жители Халкидона. После этого поражения Лициний отступил к Никомедии со своими спасшимися всадниками и Пятью тысячами пехотинцев.

27. В это время персидский царевич по имени Хормизда ⁵³ дерзко явился [228] к императору Константину. Причиной этого визита было следующее. Когда-то его отец, персидский царь, праздновал день рождения по персидскому обычаю, и Хормизда прибыл во дворец с большим куском оленины. И когда гости на празднике не оказали ему должного уважения и даже не встали, как полагалось по обычаю, он гневно пригрозил им участью Марсия ⁵⁴. (2) Многие не знали этой истории, потому что она была чужеземной, но один перс, который знал историю Марсия, объяснил гостям смысл угрозы Хормизды. Этого не забыли, и когда отец Хормизды умер, персы выбрали в правители его младшего брата, хотя по закону верховная власть передавалась старшему сыну царя. Заковав Хормизду в цепи, придворные поместили его под стражу [в крепости] на холме за городом. (3) Через некоторое время, однако, жена царевича придумала план побега: она поймала большую рыбу и положила в ее брюхо пилу, после чего зашила ее опять и отдала своему самому верному евнуху, приказав ему сказать Хормизде, чтобы тот съел рыбу тогда, когда рядом никого не будет, и воспользуется тем, что найдет в ее брюхе. После этого женщина послала верблюдов, нагруженных вином и грудой провизии в качестве угощения стражников ее мужа. (4) И пока они были поглощены поеданием даров, Хормизда разрезал рыбу, нашел пилу и распилил ею цепи на ногах. Одевшись в одежды евнуха, он сбежал из-под носа стражников, которые к тому времени совершенно опьянели. Взяв с собой одного из евнухов, перс отправился к царю Армении, который был ему другом, и с его помощью безопасно добрался до Константина, который приветствовал его со всем почтением и вниманием. Я рассказал эту историю так, как ее слышал ⁵⁵.

28. После описанных событий Лициний был осажден Константином в Никомедии. Вследствие этого Лициний оставил надежду, понимая, что у него нет достаточного количества людей для сражения. Поэтому он вышел из города и пал ниц перед Константином, умоляя его о пощаде и, заставив последнего побагроветь, поприветствовал его как императора и своего господина, и попросил прощения за все произошедшее. (2) Лициний был уверен, что будет помилован, с тех пор, как его жена взяла клятву с Константина. Последний отдал страже Мартиниана, чтобы предать его смерти, а Лициния отослал в Фессалонику под предлогом сохранения его безопасности, но ненадолго. Ссылка продолжалась до тех пор, пока Константин не нарушил свою клятву, что для него было привычным делом, и не повесил Лициния ⁵⁶. [229]

29. Теперь вся власть в империи перешла единолично к Константину ⁵⁷. Наконец ему не придется скрывать свою природную порочность. Теперь он мог действовать в соответствии со своей беспредельной властью. Константин все еще исповедовал наследственную древнюю религию, хотя и не столько из почтения перед ней, сколько по необходимости. Он верил прорицателям с тех пор, как убедился на своем опыте, что они действительно предрекли ему удачу в его делах. И когда император прибыл в Рим, его обуревало высокомерие. Константин уже был готов к тому, чтобы начать проявлять свое нечестие и у себя дома. (2) Вопреки всем законам природы, он убил своего сына Криспа [326 г.], который, как я рассказывал перед этим, был возведен в сан цезаря, по подозрению в связях с его мачехой Фаустой. И когда мать Константина, Елена, была потрясена этим злодеянием, будучи безутешной из-за смерти юноши, Константин, как будто бы для того, чтобы успокоить ее, применил лечение, худшее, чем сама болезнь. Он приказал, чтобы была приготовлена ванна со слишком горячей водой, и держал в ней Фаусту до тех пор, пока она не умерла ⁵⁸. (3) Так как Константин сознавал свою вину, а также свое богохульство, он обратился к жрецам за прощением, но те сказали, что не знают такого вида очищения, который мог бы освободить от таких безбожных преступлений. Некий египтянин, который пришел из Испании в Рим и был близок к Придворным дамам, встретился с Константином и уверил его при встрече, что лишь христианская религия способна освободить его от грехов ⁵⁹, так как [230] она обещает каждому падшему человеку, обратившемуся к ней, немедленное отпущение грехов. (4) Константин охотно поверил тому, что ему сообщили и, отказавшись от своей наследственной религии, принял ту, которую ему предложил египтянин. Набожность его постепенно иссякла, начавшись с сомнений в прорицаниях. Так как до сих пор многие из предсказаний, касавшихся его успехов, сбывались, он боялся, что люди, интересующиеся будущим, могут узнать пророчества о его неудачах. Поэтому он запретил предсказания, касавшиеся лично его. (5) Когда наступило время древнего праздника, и войско должно было подняться на Капитолий для совершения обрядов, Константин принял участие в празднике из страха перед солдатами, но когда египтянин наслал на него видение, полностью нарушившее обряд восхождения на Капитолий, император воздержался от исполнения священных обрядов и, таким образом, навлек на себя ненависть сената и народа ⁶⁰.

30. Не способный выносить проклятия, исходившие почти от каждого горожанина, Константин начал искать город, который стал бы противовесом Риму, и куда он мог бы перенести императорский дворец. Когда он нашел подходящее место в Троаде между Сигеем и древним Илионом ⁶¹, пригодное для строительства города, он заложил фундамент и построил часть стены, которую до сих пор еще можно видеть, если плыть по направлению к Геллеспонту. Однако, император вскоре разочаровался и оставил работу незаконченной; изменив свое первоначальное решение, он уехал в Византии. (2) Местоположение города понравилось ему, и он решил максимально расширить размеры города, чтобы сделать его достойным резиденции императора-Город стоял на холме, который является частью перешейка между так называемым Рогом и Пропонтидой. Прежде город имел ворота в виде портиков, построенные императором Севером. Это было тогда, когда Север помирился с византийцами, после ссоры из-за предоставления крова его врагу Нигеру-(3) Стена спускалась с западной стороны холма к храму Афродиты и морю, напротив Хризополя. На северной стороне холма стена спускалась к гавани, [231] названной Неорион ⁶², а далее – к морю, которое находилось напротив протоки, через которую можно было выйти в Понт Евксинский. Длина этого узкого пролива, ведшего в море, была около трехсот стадий. (4) Такова была территория старого города ⁶³.

Константин же построил круглый форум ⁶⁴ на месте ворот и окружил его Двухэтажными крытыми портиками. Он установил две огромных арки из проконнесского мрамора друг напротив друга, через которые можно было пройти к портикам Севера или выйти из старого города. Чтобы сделать город намного больше, он окружил его стеной, расположенной в 15 стадиях за пределами старой части, отрезав целый перешеек от моря до моря.

31. Когда Константин таким образом увеличил первоначальную территорию города ⁶⁵, он построил царский дворец, ничуть не хуже любого в Риме. Император особенно роскошно украсил ипподром ⁶⁶, не исключая и находившегося в нем храма Диоскуров. Статуи последних были также поставлены для обозрения в портиках ипподрома. Константин даже поместил где-то на ипподроме треножник Аполлона Дельфийского, с очень достоверным изображением бога ⁶⁷. (2) В Византии был огромный форум, окруженный четырьмя портиками ⁶⁸. В конце одного из них, на многоступенчатой лестнице, Константин построил два храма ⁶⁹. В них были поставлены статуи – в одном – матери богов Реи, в другом – статуя Судьбы Рима. Затем были построены дома для сенаторов, которые помогали императору. Эти статуи, которые некогда воздвигли аргонавты на горе Диндим, были видны из города Кизик. Горожане упрекали Константина в том, что он повредил их, допустив из-за своего пренебрежения религией пропажу фигур львов на тыльной стороне и изменение положения рук статуй. (3) Ранее статуи были явственно различимы и видимы городу именно из-за львов, которые как будто охраняли их. Теперь же статуи видны молящимися, как бы заботясь о городе, но без своих стражей ⁷⁰. [232]

Константин не очень успешно вел войны ⁷¹: когда скифское племя тайфалов ⁷² напало на него силами пятисот всадников, он не только не оказал им должного сопротивления, но, потеряв большую часть своего войска и увидев врагов, грабивших его укрепленный лагерь, был рад спастись бегством.

32. В мирное время Константин уделял большое внимание удовольствиям жизни. Его беспокоил ежедневный пищевой рацион народа города Византия, который ежедневно продолжают выдавать и поныне. Общественные деньги расходовались на здания, которые больше не использовались. Некоторые из них император построил очень быстро после сноса старых; они представляли большую опасность вследствие своего поспешного возведения ⁷³.

Константин также совершенно упразднил древние и установил новые магистратуры ⁷⁴. (2) Когда было двое префектов претория, которые отправляли эту должность совместно, в их ведении и власти находились не только чиновники дворца, но и те, кому была поручена охрана столицы, и те, которые были помещены на всех границах. С тех пор префекты встали непосредственно за императором и получили право взимать налоги со всего населения и налагать наказания на нарушителей военной дисциплины. Таков был ущерб, нанесенный как мирным, так и военным делам, как я незамедлительно покажу в дальнейшем. [233]

33. Константин изменил прежний порядок и разделил эту магистратуру на четыре ⁷⁵. Одному префекту претория он пер