Григорий Михайлович Козинцев

(1905–1973)

 

Русский советский режиссёр, сценарист, педагог. Фильмы: «Чёртово колесо» (1926), «Шинель» (1926), «С.В.Д.» (1927), «Новый Вавилон» (1929), «Одна» (1931), трилогия о Максиме (1934–1939), «Дон Кихот» (1957), «Гамлет» (1964), «Король Лир» (1971) и др. Спектакли: «Король Лир» (1941), «Отелло» (1943), «Гамлет» (1954).

 

Григорий Козинцев родился 9 (22) марта 1905 года в семье киевского врача Михаила Исааковича и его супруги Анны Григорьевны.

В 1919 году Григорий начал обучаться живописи, сначала в Москве, потом в Петербурге. В эти годы он расписывает агитпоезда, участвует в оформлении спектаклей и пробует свои силы в режиссуре.

Вместе со своим другом, молодым одесситом Леонидом Траубергом, Козинцев искал свои пути к новому искусству. 5 декабря 1921 года на диспуте в петроградской Вольной комедии друзья выступили с провозглашением течения «эксцентризм». Практическая программа эксцентризма опиралась на «низкие», уличные жанры, — цирк, бокс, мюзик-холл, детектив. Прославлялись цирковые аттракционы и чёртовы колёса, ритм чечётки, звонкие затрещины рыжего, «поучающие подрастающее поколение подлинному темпу эпохи».

9 июля 1922 года начинает работать Фабрика Эксцентрического Актёра (ФЭКС) — театральная мастерская, сочетавшая обучение актёров с постановкой спектаклей.

Премьера первой постановки ФЭКСа «Женитьба» состоялась 25 сентября 1922 года на сцене Петроградского Пролеткульта. Комедия классика была пародирована приёмами цирка и эстрады, а сюжет стал детективным.

После постановки второй пьесы — «Внешторг на Эйфелевой башне» (1923) — Козинцев и Трауберг обратились к кино.

Фильмы «Похождения Октябрины» (1924) и «Мишки против Юденича» (1925) в изобилии содержали эксцентрические трюки и цирковые номера.

В 1925 году начинается многолетнее сотрудничество и крепкая дружба Григория Козинцева с художником Евгением Енеем и кинооператором Андреем Москвиным.

Этапной для ФЭКСа стала постановка «Шинели» (1926). Сценарий по рассказам Н. В. Гоголя «Шинель» и «Невский проспект» написал Юрий Тынянов.

В августе 1927 года Козинцев начинает преподавать в Ленинградском институте сценических искусств, в который влилась киномастерская ФЭКС.

В начале следующего года вместе с Траубергом он отправляется в Берлин и Париж для знакомства с кинотехникой Запада. В Париже они снимали кадры для своего нового фильма «Новый Вавилон» (1929): химер над городом, панорамы старинных улиц; наклонив при съёмке камеру набок, изобразили падение Вандомской колонны.

Начиная с немого «Нового Вавилона», для сопровождения которого в кинотеатрах была написана музыка, закрепилось творческое содружество Козинцева с композитором Дмитрием Шостаковичем.

Следующее десятилетие Козинцев и Трауберг полностью посвятили работе над трилогией о Максиме, вошедшей в золотой фонд киноклассики («Юность Максима» (1935), «Возвращение Максима» (1937), «Выборгская сторона» (1939)). В центре историко-революционной эпопеи стоял образ рабочего парня с питерской окраины. Исполнение роли Борисом Чирковым, полное обаяния, юмора и человечности, сделало Максима любимым героем советских зрителей.

Долго не могли найти песню для главного героя. Ежедневно ассистенты приводили из пивных города гармонистов, разыскивали дряхлых эстрадников. И вот однажды подвыпивший гармонист заиграл вальс, затянув: «Крутится, вертится шар голубой, крутится, вертится над головой. Крутится, вертится, хочет упасть, кавалер барышню хочет украсть». Козинцев сразу понял, что это именно та песня, которую они так долго искали.

Перед самой войной Козинцев выпускает в Большом драматическом театре имени Горького «Короля Лира», а в 1944 году в Пушкинском — «Отелло». Декорации к спектаклям делал художник Н. Альтман. Музыку к «Королю Лиру» написал Шостакович, к «Отелло» — Г. Свиридов.

«На сцене было некое расширенное универсальное средневековье, поднятое до значения старой истории вообще, — писал о постановке „Короля Лира“ Н. Я. Берковский. — […] Спектакль Большого драматического театра даёт живописного, зрительного Шекспира и даёт весь мрак и ужас его трагедии».

В военные годы Козинцев выпускал короткометражные сюжеты «Боевых киносборников», поставил вместе с Траубергом фильм «Простые люди» (1945, выпуск на экран 1956). Пришлось работать в эвакуации в Алма-Ате. С кем он только тогда не трудился вместе: с Самуилом Яковлевичем Маршаком, Л. Арнштамом, В. Пудовкиным, Г. Раппапортом…

Послевоенные работы Козинцева — историко-биографические фильмы «Пирогов» (1947) и «Белинский» (1950, вып. 1953) против воли режиссёра подвергались бесконечным поправкам и переделкам. Авторский стиль и замысел нивелировались. Труд режиссёра становился бесцельным.

В начале 1950-х годов Козинцев перестал быть кинематографическим служащим и стал театральным «договорником». Академический театр драмы имени Пушкина поручил ему постановку «Гамлета».

Пожалуй, это были счастливейшие дни в жизни Козинцева. Вместе с семьёй он жил на небольшой даче в Комарово под Ленинградом. Григорий Михайлович просыпался в шесть часов утра и тихо, чтобы не разбудить жену и маленького сына, брался за работу. Он читал Шекспира и книги о Шекспире. Собирались главы собственной книги «Наш современник Вильям Шекспир», сразу же появились и контуры будущего фильма.

31 марта 1954 года, впервые после многих лет отсутствия в репертуаре, «Гамлет» был показан зрителям. Главную роль исполнял Б. Фрейндлих.

Премьера прошла с успехом, но, по признанию Козинцева, работа над «Гамлетом» для него только начиналась.

Однако судьба сделала неожиданный поворот. Сергей Васильев, ставший директором «Ленфильма», пригласил к себе Козинцева, с которым давно дружил, и объявил: «В план экранизации классики включён „Дон Кихот“. Ты должен снять этот фильм».

Так состоялось возвращение Козинцева в кино. Он записывает в дневнике: «„Дон Кихот“ — баллада о нищем… Как бы сделать этот фильм не просто реалистичным, но и поэтическим, народно-эпическим. А может быть, есть и моменты сгущения гротеска, буффонады и патетики».

Прежде чем приступить к съёмкам, почти полгода Козинцев ежедневно встречался с актёрами Черкасовым (Дон Кихот) и Толубеевым (Санчо Панса). Чтобы выстроить сцену, режиссёру приходилось исполнять остальные роли. Он даже рычал, когда дело доходило до льва. «Мы не репетировали будущих кадров (они омертвели бы до съёмки), а входили в духовный мир героев; создавали питательную среду ассоциаций; пробовали — в намётке — средства выражения».

Фильм «Дон Кихот» (1957) Козинцева получил высокую оценку во всём мире. Испанцы называли его самой испанской из всех многочисленных киноверсий этого романа.

В 1958 году Григорий Михайлович присутствует на премьерах фильма в Западном Берлине, ФРГ, Нидерландах, Бельгии. Он записывает в дневнике:

«Брюссель. 25. […] Кино. Неоновый вопль. Тошно уже от фотографий: шприц, воткнутый в ляжку. Слишком большое всё: груди, буквы, пистолеты. Рок-н-ролл. Девка в тигровом трико. Вокруг давка парней, обнажённых до пояса. Груди, мяса, ляжки, кулаки, мышцы.

Ненависть к такому кино. Как прекрасны старые камни Европы. Мудрость пражских часов».

Козинцев много ездил по миру. Возглавлял делегацию советских кинематографистов на Неделе советского кино в Англии. Посетил Мексику, затем, по приглашению фирмы «Юнайтед артистс», Голливуд. Участвовал в работе XIII Каннского фестиваля в качестве члена жюри («Жорж Сименон тогда был нашим председателем, моим соседом по столу был Генри Миллер — автор „Тропика Рака“»).

Последние годы жизни Козинцев отдал Шекспиру. Фильмы «Гамлет» (1964) и «Король Лир» (1971) стали событием в советском и мировом кинематографе.

Постановки «Гамлета» Козинцев добивался долгие годы. Высокие чиновники недоумевали: «В мире уже сняли шестнадцать „Гамлетов“, зачем ещё один?» Но министр культуры Е. Фурцева в конце концов разрешила запустить картину в производство, правда, поставила условие: фильм должен быть цветной.

30 марта 1964 года художественный совет и дирекция «Ленфильма» принимают фильм «Гамлет». Режиссёр Сергей Герасимов отмечает: «Это было постижение шекспировских мыслей о мире, о борьбе добра и зла, о трагизме этого столкновения, о неизбежности победы доброго начала. Таково было свойство мышления Козинцева — он никогда не довольствовался верхним слоем сюжета, но вскрывал потаённые, глубинные пласты, открывал в них общечеловеческий, всегда современный смысл». Роль Гамлета стала одной из лучших в творчестве великого актёра Иннокентия Смоктуновского.

24 апреля состоялась московская премьера «Гамлета», а 3 мая Козинцев представил фильм в кинотеатре «Одеон» в Лондоне во время празднования 400-летия со дня рождения Шекспира.

В июне — ноябре режиссёр присутствует на премьерах картины «Гамлет» и принимает участие в работах кинофестивалей в Испании (Сан-Себастьян), Чехословакии (Прага), Италии (Венеция), США (Нью-Йорк), ФРГ (Висбаден), Польше (Варшава). 14 ноября он выступает в Париже на юбилейной Шекспировской сессии ЮНЕСКО. Всего же в 1964–1966 годах «Гамлет» Козинцева собрал на различных международных и всесоюзных фестивалях более трёх десятков призов и наград. 22 апреля 1965 года Козинцеву была присуждена Ленинская премия.

Окрылённый успехом, Григорий Михайлович начинает работу над сценарием фильма «Король Лир». Каким ему виделся герой трагедии? «Лир — самый старый из всех; он — живой анахронизм, человек прошлой эпохи. Он и в давно прошедшем и в настоящем. Его внутреннюю жизнь отличает испепеляющая одержимость: и полная слепота тирании, и мучительное прозрение, совершенное отрицание всего, во что он верил, что было основой его жизни. Прозрение приходит не только через страдание, но и через иронию; ирония сдувает пустые представления о величии власти…»

Фильм «Король Лир» вышел на экраны в январе 1971 года. В главной роли снялся замечательный актёр Юрий Ярвет. И вновь — всемирное признание. «Король Лир» отмечен премиями на кинофестивалях в Тегеране, Чикаго, Лондоне, Сорренто…

Для англичан Козинцев был одним из самых авторитетных шекспироведов, они поражались той глубине и верности оригиналу, которыми отмечены его «Гамлет» и «Король Лир». Не случайно в июне 1972 года Козинцева пригласили на закладку нового здания театра «Глобус» в Лондоне.

Творчеству великого английского драматурга посвящены его книги «Наш современник Вильям Шекспир» (1962) и «Пространство трагедии» (1973), написанная в форме дневника режиссёра. Кроме того, перу Козинцева принадлежат исследования творчества С. Эйзенштейна, Ч. Чаплина, В. Мейерхольда. Он автор монографии «Глубокий экран» (1971).

Много времени Григорий Михайлович отдавал преподавательской работе: сначала во ВГИКе (1941–1964), а затем в мастерской на «Ленфильме» (1965–1971). Среди его учеников режиссёры Э. Рязанов, С. Ростоцкий, И. Авербах, Ю. Клепиков, В. Катанян, В. Дорман и многие другие.

Григорий Михайлович прекрасно разбирался в литературе, поэзии, живописи, театре. Он был человеком не только умнейшим, но и необычайно чутким душевно…

Летом 1972 года он пишет другу: «Я только что вернулся из Венеции, где была 7-дневная… только спокойнее!.. сессия, посвящённая ФЭКСу. Ей-богу! Профессора из Рима, Милана, Палермо, фильмы от „Чёртова колеса“ и т. д.»

В первых числах мая 1973 года с режиссёром случился инфаркт, его перевезли из Комарово в Ленинград. Жена Валентина Георгиевна неотлучно находилась при нём.

11 мая 1973 года Григория Михайловича Козинцева не стало. Смерть прервала начатую им постановку «Гоголиады» — замысел кинематографической сюиты на темы «Петербургских повестей». Режиссёра похоронили на Литераторских мостках на Волковом кладбище в Ленинграде.

 

 

ЖАН ВИГО

(1905–1934)

 

Французский режиссёр. Фильмы: «По поводу Ниццы» (1930), «Тарис» (1931), «Ноль за поведение» (1933), «Аталанта» (1934).

 

Жан Виго родился 26 апреля 1905 года в Париже. Его родители посвятили себя политической деятельности. Маленький Жан редко виделся с родителями. Он рос хилым мальчиком, часто болел. Виго было двенадцать лет, когда при загадочных обстоятельствах в камере тюрьмы Френ погиб Мигель Виго, его отец.

Двадцатилетний Жан собирался поступать в университет Сорбонны. Но болезнь лёгких перечёркивает его планы. По настоянию врачей он вынужден отправиться на лечение в Фон-Роме, близ Андорры.

На курорте Жан познакомился со своей будущей женой Элизабет Лозинской, дочерью промышленника из Лодзи. Ей исполнилось 19 лет и она заканчивала учёбу в Швейцарии.

В это время Виго принимает важное решение: он посвятит свою жизнь кино. В начале декабря 1928 года молодая семья приезжает в Ниццу. Виго получает место помощника кинооператора на студии «Франко-фильм», на которой режиссёр Бюрель ставит картину «Венера». Но съёмки закончены — и Жан остаётся без работы.

В трудное время приходит на помощь отец Элизабет. Жан покупает кинокамеру и задумывает снять документальную ленту, посвящённую Ницце. Он читает книги по истории города, ищет подходящий сюжет. Но здоровье Виго и его жены снова ухудшается. Осенью 1929 года супруги отправляются в Париж для консультаций со специалистами.

В столице Виго познакомился с молодыми кинематографистами, в том числе с оператором Борисом Кауфманом, братом советского документалиста Дзиги Вертова. Жан воспринял некоторые идеи Вертова, в том числе идею «жизни врасплох» (умение подсмотреть в жизни нечто странное, необычное, не замеченное другими).

«Жан Виго сомневался в себе, — замечает Франсуа Трюффо, — но, едва отсняв пятьдесят метров плёнки, он стал, сам того не ведая, великим режиссёром».

К середине марта 1930 года Виго и Кауфман уже отсняли четыре тысячи метров плёнки. В начале мая работа была закончена. Жан назвал фильм «По поводу Ниццы» и дал подзаголовок: «Документальный угол зрения».

В бумагах Виго обнаружен документ в виде коммюнике для печати: «Жан Виго и Борис Кауфман сняли фильм „По поводу Ниццы“. Голубое небо, белые дома, дивное море, солнце, радуга цветов, радость в сердце — такой может показаться атмосфера города. Но это лишь эфемерная, мимолётная видимость. Смерть всегда подстерегает человека в городе удовольствий».

Узлом фильма стал весенний карнавал, который преображает всё вокруг: архитектуру дворцов, армию, флот, церковников, кладбища, любовь, смерть. Этот карнавал врывается на экран, как дыхание поэзии, и также внезапно уходит, оставляя после себя пустоту, обрывки бумаги, затоптанные цветы, сломанных кукол…

Премьера «По поводу Ниццы» состоялась в парижском «Вьё коломбье», где давались все премьеры авангардистских фильмов. Картина не стала событием общественной жизни Парижа, что очень огорчило Виго. Но вскоре пришли обнадёживающие новости. Во-первых, фирма «Патэ-Натан» с октября 1930 года решила начать показ «По поводу Ниццы» в престижном кинотеатре. Во-вторых, Виго был приглашён на Конгресс независимого кино в Брюсселе.

Между тем денежные затруднения становятся всё более серьёзными. Элизабет ждёт ребёнка. И Виго скрепя сердце продаёт кинокамеру. В середине июня 1931 года он получает за неё аванс, расплачивается с долгами. Но когда 30 июня рождается дочь Люс, семья по-прежнему без средств — покупатель камеры, полностью не рассчитавшись, исчез.

В июле 1932 года Виго познакомился с 54-летним бизнесменом Нунецом, большим любителем кино, и предложил ему финансировать фильм о жизни детей в закрытом учебном заведении. Нунец не возражал.

Отношение Виго к своему сюжету — о детстве, искалеченном взрослыми, — сложилось под влиянием двух обстоятельств: личного опыта в период учёбы в интернате и пребывания его отца в детской тюрьме «Петит рокетт».

12 декабря 1932 года Нунец сообщил, что арендовал на неделю павильоны фирмы «Гомон». Работа в студии продолжалась восемь дней. Виго, которого преследовала жестокая простуда, завершил съёмки за 12 секунд до истечения срока. Он надел шляпу и сказал представителю «Гомона», дежурившему с секундомером в руках: «Сейчас без семи секунд двенадцать. Я закончил. Доброй ночи!»

После безумия последних дней Виго и его друзья нуждались в какой-то нервной разрядке. В одном из монмартрских бистро они принялись бросать друг в друга крутые яйца. Впоследствии характер этих традиционных сражений стал более изощрённым и крутые яйца заменили обычными…

Натурные съёмки проходили в Сен-Клу и заняли десять дней. Директор местной школы вскоре встревожился, опасаясь дурного примера для своих подопечных: детей просили говорить учителю «дерьмо», бунтовать и крушить всё, петь в дортуаре, беспорядочно бегать по улицам.

«Ноль за поведение» отличается крайней лаконичностью текста: в нём чуть больше тысячи слов. Чтобы как-то преодолеть скверное качество звука и плохую дикцию актёров, особенно детей, Виго использовал метод повторов. Хотя это и не было сенсацией, результат оказался впечатляющим.

Один из самых знаменитых эпизодов произведения — бунт учеников ночью в спальне. Они привязывают воспитателя к койке, и воздух наполняется пухом из разорванных подушек.

Премьера фильма состоялась 7 апреля 1933 года. Прокатчики были шокированы… отсутствием коммерческих достоинств картины. Критика же увидела в «Ноле за поведение» «авангардизм» и жестокость. Во время частного просмотра довольно резко против фильма выступили некоторые католические круги, вмешалась французская цензура.

Тем временем Нунец предложил Виго снять «Аталанту» по роману малоизвестного писателя Р. Гишена. В нём рассказывалось о начале совместной жизни молодой четы (а живут они на барже «Аталанта»), трудностях в приспособлении друг к другу, эйфории сексуальной близости, а затем — о первых столкновениях, бегстве, примирении и, наконец, приятии друг друга…

«И среди натурных кадров имеется несколько, которые можно отнести к самым прекрасным в кино, — отмечает Салес Гомес. — Таковы кадры, где мы видим Жюльетту в белой, словно вечерней, дымке, или грустный вид серой набережной, где Жюльетта не обнаруживает баржу. И эта красота не скрыта от нас, она выставлена напоказ и словно составляет часть наших эмоций. А как прекрасны чистый песок, море и небо, которые мелькают в глазах бегущего к воде Жана!»

В начале февраля 1934 года несмотря на мучившие его лихорадку и кашель Виго практически завершил съёмки. Последние кадры Кауфман снимал в одиночку.

Просмотр «Аталанты» состоялся 25 апреля 1934 года в «Пала Рошешуар». Приём, оказанный фильму со стороны владельцев кинотеатров и прокатчиков, был исключительно холодным. Картину решили переработать. Судя по сохранившимся копиям, первоначальный замысел «Аталанты» был совершенно изменён. Да и сам фильм получил другое название — «Проплывающая шаланда» в честь популярной песенки.

Тяжелобольной Виго признавался, что его вымотала «Аталанта», но ему очень хочется жить и делать картины. Маленькая Люс находилась у друзей, чтобы Элизабет могла посвятить себя уходу за мужем. Но режиссёр был обречён.

5 октября 1934 года Жан Виго умер. Элизабет, у которой помутился рассудок, пыталась выброситься из окна…

Виго похоронили на парижском кладбище Банье рядом с отцом. Речей не было. После того как могилу засыпали землёй, все быстро разошлись.

Жан Виго жил интенсивнее, чем живут обычные люди. Стоя за камерой, он находился в том самом состоянии духа, о котором Ингмар Бергман говорил: «Каждую картину нужно снимать так, будто она последняя».

Ни один из фильмов Виго не имел нормального проката, не дошёл до зрителей при жизни режиссёра. И вместе с тем ни один из его фильмов не погиб. Минули годы, и картины Виго вошли в историю кино и оказали влияние на его развитие.

 

 

РОБЕРТО РОССЕЛЛИНИ

(1906–1977)

 

Итальянский режиссёр. Фильмы: «Рим — открытый город» (1945), «Пайза» (1946), «Стромболи, земля Божья» (1950), «Франциск, менестрель Божий» (1950), «Индия» (1958), «Генерал делла Ровере» (1959) и др.

 

Роберто Росселлини родился 8 мая 1906 года в Риме. Он был четвёртым сыном архитектора, построившего в Вечном городе кинотеатры «Корсо» и «Барберини».

Окончив Высшую техническую школу, Росселлини часто менял место работы. Он любил кино, а также гоночные автомобили и аэропланы.

В двадцать лет Росселлини оказался в больнице для душевнобольных. Официальный документ гласил, что «родители пожелали отвлечь сына от пагубной юношеской страсти». Некоторые исследователи полагают, что Роберто страдал каким-то нервным расстройством.

Через год он возвращается в Рим, где закручивает бурный роман с Лилиан Костаньолой, певичкой из кабаре. Кино и любовные приключения сплелись в жизни Росселлини в тугой клубок. В конце 1931 года, сразу после смерти отца, он увлёкся юной актрисой Ассией Норис, потом вернулся к Лилиан и быстро спустил наследство. Любовная история закончилась трагично: Лилиан умерла от передозировки наркотиков.

В 1936 году Росселлини женился на Марчелле де Марки, происходившей из знатной аристократической семьи. Она родила ему двух сыновей, Марко и Ренцо.

Первую полнометражную картину «Белый корабль» Росселлини снял в 1941 году. Как писал продюсер и сценарист Де Робертис, «это был дидактический фильм, в котором рассказывалось о санитарной службе нашего флота и жизни на борту большого линейного корабля».

По другому увидел «Белый корабль» брат Росселлини, автор музыки к фильму. Он писал, что нашёл в этой ленте «поэзию твоих детских рассказов, мой дорогой Роберто, твой участливый взгляд, которым ты всегда смотришь на маленьких людей с их простыми сердцами, с их маленькими и большими страстями… одним словом, то, что было самым главным для нас с тобой в детстве, то, что остаётся нашим постоянным идеалом».

Документалист Росселлини немало послужил делу военной пропаганды. После удачного «Белого корабля» он снимает «Пилот возвращается» (1942) и «Человек с крестом» (1943) по заказу «Отдела политических и военных фильмов».

Росселлини, по точному определению Джузеппе Феррара, «принадлежал к числу тех, кого фашизм обманул, но не мог растлить».

В сентябре 1945 года на экраны Италии вышел фильм «Рим — открытый город», рассказывающий об узниках и партизанах, о мучениках и героях, о подвиге и надежде народа. Эта картина Росселлини явилась своеобразным манифестом целого направления в итальянском кино, получившего название неореализма.

Установка на отражение жизни такой, какая она есть, проявляется и в драматургии картины, и в её изобразительном решении (многие кадры напоминают документальный репортаж), и в необычайно правдивой игре актёров, прежде всего Анны Маньяни (простая женщина Пина) и Альдо Фабрици (священник). «Росселлини по-новому использовал возможности хроники, именно хроника лежит в основе его кинематографического изображения», — подчёркивал Микеланджело Антониони.

Фильм снимался в обстановке, максимально приближённой к реальности, по следам только что пережитых событий. «Мы не репетировали сцену смерти, — вспоминает Маньяни, — с таким великим режиссёром, каким был Росселлини, мы не репетировали, мы снимали. Когда я вышла из парадного, я снова попала в те дни, когда фашисты увозили наших ребят. Там, на площади, стояли, прижавшись к стенам, люди, мой народ…»

В Италии, да и во всём мире, «Рим — открытый город» имел феноменальный зрительский успех, был удостоен премии на Каннском кинофестивале.

А в личной жизни Росселлини наступает чёрная полоса. 14 августа 1946 года умирает от перитонита его восьмилетний сын Марко. Примерно в это же время разбило параличом сына Анны Маньяни. С актрисой Роберто связывали не только творческие отношения. Их роман начался ещё в 1939 году.

В своей следующей картине «Пайза» (1946) Росселлини создал документально точную хронику жизни Италии в годы войны. Шесть новелл рассказывали о героизме и благородстве простых людей. Росселлини вспоминал: «Чтобы отобрать актёров для „Пайзы“, я встал с оператором там, где собирались снимать. Вокруг собралась толпа любопытных. Из неё-то я и взял несколько человек. Мы приспосабливались к существующим обстоятельствам и к актёрам, которых сами выбрали».

Фильм Росселлини «Любовь» (1948) выбивался из потока неореализма. В центре его два женских образа, созданные Анной Маньяни. В новелле по одноактной пьесе Кокто «Человеческий голос» она играет даму полусвета, переживающую любовную драму, а в новелле «Чудо» по сценарию Феллини — деревенскую дурочку, забеременевшую от бродяги, которого она принимала за святого Иосифа.

Близкие отношения Росселлини и Маньяни не являлись секретом для его супруги. Марчелла добилась признания брака недействительным (развод в Италии в то время был запрещён). Но и с Маньяни режиссёр вскоре расстанется.

Потрясённая фильмом «Рим — открытый город», голливудская звезда Ингрид Бергман обратилась к Росселлини с просьбой дать ей какую-нибудь роль. В ответ Роберто прислал актрисе сценарий фильма «Стромболи, земля Божья».

Они встретились в Италии. Ингрид, покорённая мощью таланта Росселлини, дала согласие сняться в «Стромболи». И, как отмечают критики, во многом благодаря тонкой игре Бергман этот фильм до сих пор смотрится с неподдельным интересом.

В том же 1950 году Росселлини выпустил на экраны ещё одну ленту на религиозную тематику — «Франциск, менестрель Божий» о жизни св. Франциска Ассизского, в котором пытался ответить на вечный вопрос об абсолютном счастье.

Между тем отношения Росселлини с Бергман развивались стремительно. Ингрид родила ему сына Роберто и развелась с мужем Линдстромом. Многих американцев поведение кинозвезды повергло в шок. Несмотря на скандал, вскоре на свет появились близняшки Изотта-Ингрид и Изабелла.

К сожалению, киноработы Росселлини и Бергман — «Европа-51» (1952), «Мы, женщины» (1953), «Путешествие в Италию» (1954), «Страх» (1954) — не были удачны из-за различия творческих индивидуальностей режиссёра и актрисы.

В 1955 году Росселлини всерьёз задумался над тем, чтобы оставить кино: его последние картины потерпели коммерческий провал. Для того чтобы выбраться из творческого тупика, он решил поработать в Индии, в то время как Бергман начала выступать в театре.

Из Индии Росселлини вернулся в 1958-м с молоденькой сценаристкой Сомали Даш Гутпта. Ингрид согласилась на развод и вскоре вышла замуж за продюсера Ларса Шмидта.

Друзья Росселлини отмечали, что он был человеком настроения — то удивительно активным, то впадал в апатию и бездельничал месяцами, возвращаясь к работе под давлением полного безденежья. Но, по словам Антониони, Роберто прекрасно знал, чего хотел от кино, и умел добиваться того, чего хотел. К тому же он был великолепным собеседником и очаровывал людей, с которыми работал. Однако если актёр не мог или не желал выполнять его указания, Росселлини впадал в ярость, забывая о своей прирождённой отзывчивости и щедрости.

Росселлини вернулся к теме войны и антифашистского Сопротивления в фильмах «Генерал делла Ровере» (1959, «Золотой лев» в Венеции) и «В Риме была ночь» (1960). Режиссёр размышляет о причинах, делавших в те годы самых заурядных людей героями.

В начале 1960-х Росселлини окончательно ушёл на телевидение. Он говорил, что современное кино утратило своё значение и контакт со зрителем, что лишь телевидение, обращаясь к миллионам отдельных личностей, может вести с ними беседу, полезную и понятную для обеих сторон.

В мае 1977 года Роберто Росселлини возглавил жюри Каннского кинофестиваля. На симпозиуме, в ряде интервью, в книге «Свободный разум» он говорил о тяжёлом кризисе кинематографа, о том, что «на всеобщее обозрение выставляются насилие, секс, эротизм и разврат», причём эта вседозволенность рассматривается, как победа «революционеров», развенчавших традиционный образ мышления. «Но в действительности, — заключал Росселлини, — всё происходит как раз наоборот: их действия в конечном итоге породили новые фетиши и ещё более затуманили мозг зрителя, сделав его неспособным видеть реальность».

3 июня 1977 года Роберто Росселлини не стало. Он умер от сердечного приступа. «Это был великий мастер кино, — сказала Ингрид Бергман, — замечательный отец и мой хороший друг».