Текст 3. Луиджи Зингалес, Рагхурам Раджан. Спасение капитализма от капиталистов.

Для построения капитализма хорошего корпуса законов недостаточно. Капитализму требуются нормы и институты, правила и исполнение этих правил, ему нужна основа в виде общего политического консенсуса. Свободные рынки не могут выжить без политической поддержки.

Как только мы признаем эту простую истину, американский оптимизм по поводу распространения капитализма исчезнет. Его заменит умеренный пессимизм, вызванный присущей капитализму уязвимостью – не экономической (согласно теориям Маркса), а политической. В двух словах, эта идея состоит в следующем: конкурентные рынки выгодны всем, но огромных прибылей от поддержания конкурентоспособности системы и одинаковых для всех правил игры не получает никто. Следовательно, ни у кого нет безусловного интереса в развитии и защите свободных рынков.

Напротив, многие заинтересованы в ограничении их развития. В ряды их противников входят не только безработные, потерявшие работу вследствие давления конкуренции, но и крупные промышленники: по-настоящему свободные рынки порождают конкуренцию, которая подрывает устойчивые позиции старых компаний, вынуждая их снова и снова доказывать свою конкурентоспособность. Следовательно, истинно капиталистической системе не просто трудно обрести политическую поддержку, - зачастую ей открыто противостоят самые влиятельные группы населения. В таких условиях трудности, связанные с экспортом капитализма, не должны удивлять. […]

Во всем мире крупные компании и финансовые организации оказывают самое серьезное влияние на политику, включая формирование рыночной инфраструктуры. Часто (но не всегда) они просто не заинтересованы во всеобщем расширении доступа, поскольку это повысит уровень конкуренции. Неудивительно, что интересы свободных рынков не соблюдаются, а бедные во всем мире считают, что рынки направлены против них, не осознавая, что живут в условиях весьма искаженного варианта капитализма. Эта искаженная версия капитализма не только порождает неэффективность экономики и социальную несправедливость, но и подрывает политический консенсус по отношению к истинной системе свободных рынков. […]

Суть истинного капитализма заключается не в частной собственности, а в свободном доступе и конкуренции. Для формирований последних роль государства должна быть не слишком активной, но и не слишком ограниченной. Чтобы понять почему, рассмотрим следующий пример. Если вам нужно было куда-либо отправиться на самолете, и при этом в секторе авиаперевозок не существовало бы контролирующего органа и нормативных правил, обеспечивающих стандарты безопасности, то вы бы не полетели рейсом начинающей авиакомпании, предпочтя ей признанную, с соответствующим стажем деятельности и репутацией. Поэтому полное отсутствие стандартов безопасности в секторе авиаперевозок выгодно крупным старым компаниям, поскольку препятствует появлению новых игроков и устраняет конкуренцию.

Но если, согласно нормативным правилам, вы могли бы перевозить пассажиров только после 5 лет рентабельных авиаперевозок, то новых игроков все равно бы не появлялось, поскольку они не могли бы получить требуемый стаж. Для поддержания конкуренции важно соблюдать баланс: правил должно быть достаточно для того, чтобы пассажиры не боялись пользоваться услугами новых игроков, но они не должны быть слишком жесткими, иначе новые игроки никогда не смогут им соответствовать.

Такого баланса можно добиться только в случае, если будет достигнут поворот общественного мнения в пользу рынков, что возможно только в условиях правильного распределения собственности. Слишком высокая концентрация собственности неблагоприятна для развития рынка, поскольку крупные собственники могут защищать свои интересы в отсутствии справедливой и объективной юридической системы, а следовательно, не имеют стимулов ее развивать. Собственно говоря, зачастую они заинтересованы в обратном – в противодействии ее развитию, чтобы невозможно было пресечь их злоупотребления. Но слишком рассредоточенная структура собственности также не способствует развитию капитализма, поскольку затрудняет организацию поддержки рынка. […]

Данного равновесия добиться проще, если в стране отсутствуют значительные запасы природных ресурсов. Наличие в стране таких полезных ископаемых, как нефть и алмазы, добыча которых не связана с серьезными трудностями, автоматически создает концентрацию экономической и политической власти, которую трудно преодолеть, особенно на ранних этапах развития, когда отсутствуют источники уравновешивающей власти. Если природные ресурсы находятся под контролем государства, правление легко превращается в деспотическое. И даже если ресурсы находятся в руках частных владельцев, их наличие осложняет стабилизацию прав собственности, поскольку ресурсы легко отнять и перераспределить.

В отсутствии же природных ресурсов у государства нет выбора: если оно хочет получать доходы, оно должно развивать торговлю, коммерцию, для чего ему приходится ограничивать себя, соблюдать права собственности и формировать надежную систему законодательства. […] Но когда в распоряжении государства находятся значительные запасы природных ресурсов, ему легко обеспечить себе поддержку народа, и, следовательно, оно может стать деспотическим. Не случайно в древности первые демократические государства образовались не на плодородных землях Египта и Мессопотамии, а в Афинах, где основным источником доходов была коммерция. Также не случайно, что в более поздние времена демократические формы правления впервые утвердились в Венеции и Нидерландах, основным ресурсом которых была человеческая изобретательность. Не является совпадением и то, что сегодня режимы самых богатых природными ресурсами стран (Ангола, Заир, Саудовская Аравия) крайне далеки от демократии.

Приватизация природных ресурсов не является панацеей. Учитывая, что обладание ресурсами обеспечивает экономическую, а следовательно, политическую власть, поддерживать необходимое разделение между государством и владельцами ресурсов оказывается невозможно. Либо собственники получают слишком большую политическую власть и фактически начинают управлять страной, либо государство в итоге поддается искушению присвоить ресурсы. В любом случае, утвердить надежную систему прав собственности невозможно.

Не помогает и простое перераспределение, даже если (что весьма сомнительно) оно осуществляется из самых добрых намерений и свободно от коррупции. Если собственность просто передается тем, кто не имеет способностей к ее использованию, то ситуация не становится стабильней. Наибольшая стабильность обеспечивается, если число собственников велико, при этом они хорошо используют принадлежащее им имущество. В рамках индустриальной экономики необходимыми условиями для этого являются, в частности, конкуренция на товарных рынках, конкуренция за контроль над корпоративными активами и хорошее корпоративное управление (существование крупных компаний должно быть возможным без концентрации собственности в руках меньшинства).

Наконец, нужной степени государственного вмешательства – не слишком сильной и не слишком слабой – легче добиться, когда страна открыта иностранной конкуренции. Местные лоббисты могут препятствовать деятельности своих внутренних конкурентов, но против зарубежных конкурентов они не имеют иной власти, кроме закрытых границ. […]

Капитализм, или система свободного рынка – это наиболее эффективный способ организации производства и перераспределения, придуманный человечеством. Свободные рынки […] наполняют людские кошельки, однако завоевали на удивление мало душ и сердец. […] Если финансовые рынки приносят процветание, почему же степень их развития в большинстве стран мира так низка, а их функционирование даже в США вплоть до недавнего времени ограничивалось?

На протяжении всей истории системы свободного рынка ее развитие сдерживалось, но не столько ее собственными экономическими недостатками, как могли бы предположить сторонники марксизма, сколько зависимостью ее инфраструктуры от политической конъюнктуры. Опасность в первую очередь исходит от двух антагонистических групп. Кто именно из них является наиболее опасным, зависит от страны и временного периода. Первая – это те высшие слои, которые уже имеют устойчивую позицию на рынке и предпочли бы, чтобы она осталась исключительной [чтобы другие не достигли того же самого].

Вторую группу можно назвать «обездоленными»: она формируется в периоды экономического спада. Те, кто понес убытки в процессе созидательного разрушения, спровоцированного рынками, - безработные, разорившиеся вкладчики, обанкротившиеся фирмы – считают, что система, которая обрекла их на неудачу, не имеет законного права на существование. Им нужна помощь, а поскольку рынки ее не предоставляют, они пытаются действовать политическими методами. […] Вместо того, чтобы рассматривать разрушение как неизбежный спутник созидания, политику гораздо проще уступить капиталисту, который внешне выступает за «обездоленных», требуя ограничить конкуренцию и сдерживать развития рынков. […]

Существование небольших неформализованных рынков не требует наличия развитой институциональной инфраструктуры. Но для функционирования крупных рынков с независимыми участниками, необходимых современной капиталистической экономике, требуется высокий уровень развития инфраструктуры. Когда сильные мира сего считают, что эти рыночные институты подрывают их власть, они сдерживают уровень их развития. Причина обеспокоенности людей, обладающих экономической властью, в том, что для институтов, поддерживающих свободные рынки, все люди равны, а власть – лишнее звено. Сами рынки усугубляют ситуацию, являясь источниками конкуренции и, таким образом, вынуждая сильных мира сего снова и снова доказывать свою конкурентоспособность. Поскольку власть может зиждиться не столько на нынешних способностях человека, сколько на его достижениях в прошлом или на полученном наследстве, страх богатых перед рынком вполне обоснован. […]

Влиятельные круги желают сохранить свою власть. Они ощущают угрозу со стороны свободных рынков. Особенно опасны свободные финансовые рынки, так как они предоставляют денежные средства новым игрокам, которые затем смогут распространить компетенцию на другие рынки. Следовательно, развитие финансовых рынков [им] нужно ограничить в первую очередь. […] Если влиятельные дельцы мертвой хваткой держатся за власть, рынки будут развиваться либо в случае, когда власть имущие будут получать от этого прямую выгоду, либо тогда, когда у них не будет другого выбора. […] Влиятельные круги способны блокировать развитие институтов, необходимых для развития финансовой системы, - это хорошо организованная группа, сконцентрированная на достижении цели и обладающая значительными денежными средствами. У них гораздо больше возможностей склонить на свою сторону законодателей и чиновников, чем у более многочисленных, но неорганизованных широких масс граждан. […]

На каждом этапе развития страны возникают свои группы влиятельных лиц, заинтересованных в развитии только тех институтов, которые будут поддерживать их власть. Если экономическая власть в стране сосредоточена в руках тех, кто не имеет экономических способностей, - феодалов или плантаторов, неспособных действовать эффективно, - появление необходимых рынку институтов возможно только после политических изменений, направленных на демократизацию власти. Но этого может быть недостаточно. Даже в условиях демократии дельцы могут добиваться своего благодаря тому, что население не расположено участвовать в политической жизни. Свободная пресса, активное участие общественности в политической жизни и конкурентоспособные политические партии способствуют решению этой проблемы. Но эффективно предотвратить подчинение экономической политики страны интересам новых влиятельных кругов можно только в условиях давления внешнеэкономической конкуренции. Это давление вынуждает местных политиков проводить более эффективную политику, направленную на развитие рынка […]

Конкуренция естественным путем отделяет компетентных от некомпетентных, трудолюбивых от лентяев, удачливых от неудачников. Таким образом, она усиливает риск для компаний и людей. Она повышает степень риска, предоставляя более широкие возможности в хорошие времена и снижая их круг в трудные. Это похоже на катание на американских горках: в итоге большинство людей оказывается в выигрыше (приобретает состояние), но поездка не из приятных, а некоторые все-таки падают с высоты. […] Чтобы предотвратить ситуацию, когда проводимая политика будет направлена против развития рынка, нужно помогать тем, кто проигрывает в конкурентной борьбе, - не оставлять их вести проигранную битву, но облегчить их боль и подготовить их к лучшему будущему.

Чтобы защитить свободные рынки от критиков, мы должны продемонстрировать не только то, в какой степени мы обязаны рынкам своим благосостоянием, но и то, почему мрачные пародии на капитализм, характерные для новейшей истории вплоть до недавнего времени, не являются показательными примерами свободного рыночного предпринимательства. Сегодня перед нами не стоит выбор между искаженным социализмом и искаженным капитализмом, как было на протяжении почти всей истории человечества. Есть лучший путь, и он вполне достижим. […]

Практически для любого института капитализма непременным условием работы является соблюдение прав собственности каждого гражданина. Это означает больше, чем просто разрешение каждому индивидууму владеть частной собственностью и осуществление данного права: это также означает более широкое соблюдение норм права путем облегчения и обеспечения исполнения частных контрактов, предотвращения произвола и произвольного налогообложения. […] Ключевым элементом обеспечения безопасности собственности сегодня является не степень жадности граждан (сильное государство всегда может сломать их сопротивление) и даже не степень алчности иностранных захватчиков (в последнее время война ведется не для того, чтобы путем грабежа присвоить собственность граждан вражеского государства). Ключевым элементом обеспечения безопасности собственности является готовность государства соблюдать право собственности своих граждан. […]

Свободные рынки – возможно, самый полезный экономический институт – покоятся на хрупком политическом основании. В условиях конкурентной экономической системы свободного рынка решения несметного числа его безымянных участников устанавливают цены, которые, в свою очередь, определяют, что производить и кто получит прибыль. Невидимая рука рынка заменяет чиновников и политиков в принятии всех этих решений. Это породило неверное представление о том, что рынкам не нужны государства. Но рынки не могут процветать без четко различимой роли государства, которая заключается в том, чтобы предоставить и поддерживать инфраструктуру, дающую участникам рынка возможность торговать свободно и уверенно.

Здесь и возникает политическая напряженность: те же самые проблемы организации коллективных действий, которые обусловливают необходимость вмешательства государства, затрудняют общественности обеспечение того, чтобы государство действовало в ее интересах. Влиятельные круги могут добиваться своего вопреки этим интересам. Самый плохой вариант развития событий, уже не раз имевший место в прошлом, заключается в том, что под предлогом обеспечения гарантий для обездоленных влиятельные круги получают гарантии и для себя, подавляя рынок. Жертвой становится свободный рынок и все те, кто стремится обрести с его помощью новые возможности. […]

Рынки не только не стали слишком свободными, но и не могут ими стать: их всегда сковывают и подавляют, потому что их политические основы крайне уязвимы. Конкурентные рынки выгодны всем, но никто не получает огромных доходов от сохранения конкурентности системы. Даже капиталистам не выгодна ее защита. Последовательно добиваясь государственной защиты от конкуренции, они зачастую оказываются худшими врагами капитализма. Без сильных политических групп, поддерживающих рынок, и под продолжительным давлением со стороны крупных корпораций рынки всегда слишком ограничены, никогда не являясь слишком свободными.

Это не значит, что рынкам не нужны правила. Наш идеал свободного рынка – не анархия джунглей и не Дикий Запад, а прозрачные равные правила игры, где у всех есть равные шансы на участие, а победу одерживает тот, кто обеспечивает лучшую цену деньгам. Чтобы обеспечить равенство правил игры, рынкам нужны правила, по которым они будут функционировать. Часто эти правила возникают из конкурентных процессов, как при создании ассоциаций самоуправления, но всегда необходимо, чтобы высшая власть внедряла их и обеспечивала их исполнение. Без должного выполнения правил доминирует закон джунглей, а не закон одинаковых правил.