Функции разных видов композиции

Виды композиции в кино отличаются друг от друга не только тем, что делят фильм на разного рода части, но и тем, что выполняют в системе драматургических средств разные функции.

Вернемся к схеме взаиморасположения основных компонентов драматургии фильма:

 

Схема № 22

 

Мы видим, что единый пласт композиции расслоился на ряд ее видов, каждый из которых обладает своей функцией, имея дело с разными драматургическими компонентами.

Функция структурной композиции — служить скрепляющей содержательной основой для движущегося и звучащего изображения. Ведь последнее состоит из кадров, а структурная композиция как раз соотносит и соединяет их.

Функция сюжетной композиции — непосредственно организовывать сюжет: делить его на части и соединять их в том или ином порядке.

Сюжетно-линейная композиция тоже имеет дело с сюжетом — делит его на другого рода части и соотносит их между собой.

Архитектоника же, соединяя части образа фильма в единое целое, прослеживает и соотносит этапы развития идеи произведения.

 

Так виды композиции, разделяя фильм на разного рода части и выполняя разные функции, формируют в фильме его сюжет.

 

Задания по фильмам к данной теме: характер монтажа фильма; подчеркнутые монтажные стыки; монтажные способы передачи движения времени; виды сцен; способы (в том числе и технические) соединения сцен; деление фильма на эпизоды, способы экспозиции героев фильма; место кульминации и способы ее непосредственной подготовки; виды финала; функции пролога и эпилога; характер соотнесения и соединения сюжетных линий в фильме; лейтмотивы кинопроизведения; архитектонические части фильма.

Фильмы, рекомендуемые для просмотра: «На последнем дыхании» (1960, реж. Ж.-Л. Годар), «Рассекая волны» (1996, реж. Л. фон Триер), «Ночи Кабирии» (1957, реж. Ф. Феллини), «Полет над гнездом кукушки» (1975, реж. М. Форман), «Психо» (1960, реж. А. Хичкок), «Сны» (1990, реж. А. Куросава), «12 разгневанных мужчин» (1957, реж. С. Люметт), «Долгие проводы» (1972, реж. К. Муратова), «Возвращение» (2003, реж. А. Звягинцев).

Часть пятая. Сюжет

Что такое «сюжет»?

Если мы вновь вернемся к схеме, обозначающей систему взаимосвязи драматургических компонентов в фильме, то увидим, что сюжет занимает в этой системе центральное место:

Движущееся и звучащее изображение

Композиция

Сюжет

Образ целого

Идея

Схема № 23

 

В самом деле, сюжет является содержанием двух компонентов — композиции и через нее движущегося изображения и формой тоже двух компонентов — образа и через него идеи фильма.

Только проследив до конца течение сюжета, мы сможем воспринять во всей полноте, как уже говорилось, заключенный в картине образ и заложенную в нем идею. Не так ли?

Вспомним, что, когда мы перечисляли виды движения в кино:

— движение внутрикадровое,

— движение камеры,

— движение пленки,

— движение времени,

— движение пространства,

то отложили разговор о движении сюжета. Теперь очередь дошла и до этого сложнейшего вида движения.

Но что такое «сюжет»?

Сразу скажем: «сюжет» — категория в искусстве, может быть, по своим определениям наиболее спорная. Существуют самые разные, порой противоположные ответы-объяснения на вопрос: «что такое сюжет»?

Мы должны с вами выбрать один из них — тот, который, с нашей точки зрения, будет иметь наиболее обобщающий характер, то есть окажется применим к разного вида сюжетам.

Само слово «сюжет» имеет французское происхождение: сюжет — от французского «sujet», что в переводе на русский означает «предмет».

Одно из определений термина «сюжет» применительно к литературе и искусству — это состав, цепь событий, лежащих в основе произведения.

Но может ли нас такое определение удовлетворить?

Ведь что такое «событие»?

Владимир Даль разъясняет это слово так: «событие — происшествие, что сбылось».

И вот оказывается, что состав одних и тех же происшествий и событий, их цепь может лежать в нескольких произведениях, а сюжеты их будут разными!

Перечень событий трагедии «Гамлет» лежал в основе многих произведений, созданных до Шекспира^[56]. Имя полулегендарного принца Амлета «встречается в одной из исландских саг Снорри Стурлусона»^[57]. Затем сага о мести Амлета в изложении датского летописца Саксона Грамматикуса (1150–1220) помещена была в написанной им на латыни «Истории датчан». Кстати сказать, это сочинение С. Грамматикуса было экранизировано. В 90-е гг. ХХ в. датским режиссером Г. Акселем был снят фильм «Принц из Ютландии», в котором можно найти точное, вплоть до деталей следование за повествованием С. Грамматикуса. Французский писатель Ф. Бельфоре в 5-м томе своих «Трагических историй» напечатал в 1576 г. «Историю Гамблета». Наконец, непосредственный предшественник Шекспира — английский драматург Томас Кид (1557–1594) написал «трагедию мести» «Гамлет», которая в 1589–1596 гг. широко шла в английских театрах. Современник тех лет — писатель Томас Неш писал в одном из своих сочинений о «куче Гамлетов, рассыпающих пригоршнями трагические монологи»^[58].

В пьесе Томаса Кида можно было уже найти по сути дела все события шекспировского творения: в ней уже был и призрак отца, и любовная история, и спектакль, в ходе которого король попадает в ловушку, подготовленную ему Гамлетом, и, конечно же, смерть героя.

«Не забудем, — пишет А. Смирнов в послесловии к «Ромео и Джульетте» Шекспира, — что в эту эпоху лучшей рекомендацией какой-либо истории все еще была (как и в средние века) не новизна ее, а именно ссылка на то, что она уже рассказывалась раньше»^[59].

Можно, оперируя современными терминами, сказать, что величайший драматург создал в 1601 г. римейк существовавшей до него пьесы.

Чем же отличается творение Шекспира?

Да, события в его трагедии были в основном те же, что и в пьесе Томаса Кида, но сюжет в ней был другой, ибо в сюжет входят не только события, не только поступки героя, но их поэтическое оформление, их мотивировки, их нравственно-философское обоснование.

Гамлет у Шекспира колеблется в мести, что отличало его трагедию от всех предшествующих версий:

«Быть или не быть — таков вопрос;
Что благородней духом — покоряться
Пращам и стрелам яростной судьбы
Иль, ополчась на море смут, сразить их
Противоборством?»

 

Увы, Гамлет выбирает второе, он начинает действовать теми же методами, что и его враги, преступает нравственный закон, что приводит его к гибели. Однако перед смертью Гамлет испытывает трагический катарсис — духовное просветление, постижение высшей справедливости:

«Когда б я мог (но смерть свирепый страж,
Хватает быстро), о, я рассказал бы...»

 

Значит дело не только и даже не столько в событиях.

В пьесе американского писателя Уильяма Сарояна «Пещерные люди» есть такой разговор:

«Король. Очень странная пьеса, должен вам заметить.

Королева. Вовсе не странная.

Король. Но в ней нет никакого действия.

Королева. Никакого действия? Но это же история нашей жизни!»

Конечно, есть жанры, в которых событийность выходит на первый план — тогда перед нами авантюрная литература, приключенческие фильмы. В иных же произведениях события служат лишь поводом для раскрытия душевных переживаний героев. Как мало событий в пьесах А. Чехова, и какой в каждой из них сложный сюжет!

Можно сказать даже: чем в большей степени сюжет произведения искусства состоит из событий, чем меньше в нем других составляющих — психологических мотивировок, чувств и мыслей персонажей и автора — тем он выглядит более поверхностным.

Итак, определение сюжета как совокупности событий мы с вами принять не можем; оно односторонне и слишком узко — в какой-то степени применимо к одного вида произведениям и не применимо к другим.

Существуют и другие определения сюжета. Так, писатель Максим Горький определял сюжет как рост и становление человека, его характера.

Действительно, мы можем найти произведения, сюжеты которых построены прежде всего на прослеживании становления характера человека, его изменении. Особенно тщательно разрабатывались подобные сюжеты в так называемых романах «воспитания чувств».

Но опять-таки, существует много произведений, сюжеты которых не включают в себя прослеживание изменения характеров героев, в которых вообще нет разработанных характеров. Какое становление характеров мы найдем в фильме С. Эйзенштейна «Броненосец “Потемкин”»? Или в картине А. Тарковского «Зеркало»? Или в фильмах С. Параджанова?

Односторонность и узость подобных определений сюжета проистекают из того, что «сюжет» рассматривается вне системы его взаимосвязей с другими формально-содержательными компонентами произведения, прежде всего,

— с образом целого, формой которого сюжет является.

Только выяснив, как сюжет формирует образ целого и как зависит от него, мы сможем сформулировать, что такое «сюжет».

Но сначала мы должны дать себе отчет в том, что такое «образ целого»...

Придется на какое-то время отвлечься от рассмотрения компонента «сюжет» и спуститься в иерархической лестнице на ступеньку глубже.

Образ целого

Движущееся и звучащее изображение

Композиция

Сюжет

Образ целого

Идея

Схема № 24

 

Что такое «образ целого»?

Мы привыкли, говоря об «образе», чаще всего иметь в виду образ человека, образ героя: образ Евгения Онегина, образ Чапаева, образ Кабирии и так далее...

Значительно реже мы употребляем термин «образ» в отношении образа места действия или образа времени, образа среды.

В фильме И. Бергмана «Молчание» герои попадают в незнакомый город, в котором жители говорят на неизвестном героям языке. Режиссер всеми имеющимися у него средствами — изобразительными, речевыми, шумовыми — создает образ этого города. Особенно тщательно и подробно разработан в этом фильме образ гостиницы, по которой гуляет мальчик Юхан.

Или вспомним образ последнего места жизнеобитания В. Ленина в сценарии Ю. Арабова «Приближение к раю», а затем в фильме А. Сокурова «Телец». Вот отрывок из сценария:

«Обед накрывали в подобии рая. То есть раем служил зимний сад, расположенный в левом крыле Большого дома.

Потихоньку серел и смеркался летний день. Через стеклянный потолок и стены зимнего сада был виден темнеющий туман. Кругом стояли пальмы в кадках, фикусы, и даже на одном пожухлом растении желтел небольшой лимон.

Кроме пальм здесь еще находилось почему-то фортепьяно, и на небольшой тумбочке стоял кинопроектор с заряженной в него пленкой.

Ощущение рая довершала клетка с канарейкой. Увидав хозяина, которого бережно ввели в сад две женщины, птица вдруг возбужденно и горько запела» ^[60].

Описанием разнообразных вещей, деталей, растений, состояния погоды за окнами, своим горько-ироничным авторским отношением к ним сценарист создал образ места пребывания умирающего героя. Здесь сочетаются остатки прежней барской роскоши (стеклянная крыша, пальмы в кадках) с предметами нового времени (кинопроектор), мещанского уюта (канарейка) — и все это с признаками тления.

Так вот, образы главных героев, образы персонажей, второстепенных и эпизодических, образы среды, образ автора, присутствующего фигурально (в «Амаркорде» Ф. Феллини, в том же сценарии «Приближение к раю» Ю. Арабова) или в виде закадрового голоса («Мой друг Иван Лапшин» А. Германа, «Берегись автомобиля» Э. Рязанова), или в выраженном отношении автора к изображаемому с помощью визуальных и других кинематографических средств («Телец» А. Сокурова, созданный по сценарию Ю. Арабова) — все это фрагменты общей картины, все это части образа целого, заполняющего всё пространство фильма.

Можно даже сказать:

образ целого заключен в фильме во всех своих частностях, от первого кадра до последнего.

Еще раз вспомним цитату из «Поэтики» Аристотеля: «Трагедия есть подражание действию, законченному и целому (курсив мой — Л. Н.), имеющему известный объем»^[61].

Правда, порой в искусстве мы встречаемся с тем, что образ героя смыслово почти заполняет собой общую картину. Роман М. Сервантеса — это, конечно, прежде всего образ рыцаря Дон Кихота, «Герой нашего времени» — образ прапорщика Печорина, а фильм Орсона Уэллса — гражданина Кейна. Трактовка пьесы «Гамлет» — это прежде всего трактовка образа датского принца.

Но даже в такого рода произведениях идея полностью не выражается образом героя.

Смысл романа «Дон Кихот» не будет усвоен, если образ рыцаря не будет соотнесен хотя бы с образом его оруженосца — Санчо Панса. Обе фигуры гротесково-комические, обе доведены до крайности в своих чудачествах. Но если Дон Кихот — начало духовное, его образ знаменует собой победу духа над прозой суетного мира, то Санчо Панса — начало сугубо земное: победа здравого смысла над пошлым лицемерием окружающего.

Между прочим, подобное сопоставление, по-своему трансформированное, но лишенное комического заострения, вы найдете и в фильме И. Бергмана «Седьмая печать», в нем тоже герои: рыцарь и его оруженосец — они разведены там по тем же самым парадигмам...

Образ целого у настоящих художников возникает в той или иной степени конкретности еще на стадии замысла их произведения.

«Кинорежиссура, — писал А. Тарковский в статье «Запечатленное время», — начинается не в момент обсуждения сценария с драматургом, не в работе с актером и не в общении с композитором, но в тот момент, когда перед внутренним взором человека, делающего фильм и называемого режиссером, возник образ этого фильма... (курсив мой — Л. Н.)»^[62].

Но что такое «образ» сам по себе?

 

Что такое «образ»?

Словарь определяет это понятие так:

«Образ художественный, категория эстетики, характеризующая особый, присущий только искусству способ преобразования действительности»^[63].

То есть:

образ — это преобразованная действительность средствами определенного вида искусства.

Выглядит несколько тавтологично, но в принципе верно.

Вы, вероятно, заметили, что формулировка понятия «образ» сходно с формулировкой понятия «изображение» — той, что приводилась ранее. Но ведь и корень у этих слов один, и понятия, ими обозначаемые, схожи. В чем же их отличие?

Прежде всего в том, что, если киноизображение создается только изобразительными средствами (помните: план, ракурс, свет, цвет и т. д.), то в создании кинообраза задействован весь мощный арсенал кинематографических средств — кроме «изображения» это: сюжет, композиция, речь, музыка, актерская игра...

В образ входят на правах составляющих:

1) материал самой действительности,

2) прочувствование и осмысление ее художником и

3) чувства и мысли воспринимающего этот образ зрителя.

Наличие последнего, третьего, пункта может удивить. Однако дело обстоит именно так. Настоящий художественный образ рассчитан на до чувствование и до осмысливание зрителем. Отсюда — непохожие, порой взаимоисключающие трактовки одного и того же фильма разными зрителями. Заметьте, что сам термин «эстетика» происходит от греческого глагола «воспринимаю», «ощущаю».

Соотношение между тремя составляющими образа бывает разное, на чем, собственно, основано различие между творческими стилями и направлениями. Живописная картина, например, может быть жизнеподобна; в ней мы почти не ощутим вмешательства в материал со стороны автора, она не ставит перед зрителем особых загадок — в ней все «как в жизни». И наоборот: в картине предмет изображения трансформирован до неузнаваемости, что мы видим, к примеру, в поздних работах Пикассо.

Посмотрите фильм А. Сокурова «Одинокий голос человека», и вы увидите, как много в образе этого фильма от автора, и как многое в нем рассчитано на сотворчество «образцового» (термин Умберто Эко), то есть активного в своем восприятии фильма зрителя. Именно расчет на зрительское сотворчество не делает подобного рода картины предметами массового потребления.

Но вернемся к сюжету...

Сюжет как форма образа

Понятно, что образ целого мы воспринимаем не сразу. Особенно во временных видах искусства. Он на наших глазах постепенно складывается; если применить намеренную тавтологию, образ постепенно образовывается. И заканчивается в своем оформлении только в последнем кадре фильма.

Следовательно, мы познаем образ в процессе, в движении. Сюжет и есть — движение образа, его история.

Итак, можно дать определение сюжета.

Сюжет — это движение образа целого в его самораскрытии на пути к полному раскрытию.

Такое определение, на наш взгляд, вбирает в себя все способы и все частные случаи построения сюжета.

Можно ли тогда говорить о том, что существуют «бессюжетные» произведения в литературе и в кино?

Если это настоящие произведения искусства, конечно, нельзя. Даже в такой совершенно бессобытийной вещи, как лирическое стихотворение, к примеру, «Шепот, робкое дыхание...» А. Фета — есть свой сюжет: сначала мы ничего не знаем об образе, в нем заключенном, затем он все с большей и большей полнотой перед нами вырисовывается.

Вы можете сказать: «Ведь употребляется в быту термин «сюжет» в качестве последовательного чередования событий?»

Верно. Есть бытовое понимание слова «сюжет» и есть научное. Вас просят: «Расскажите сюжет фильма». И вы рассказываете... Но удастся ли вам пусть даже в результате подробного пересказа изложить сюжет фильма? Конечно, нет. Ведь в сюжет входят все частности выражаемого им образа, вплоть до мельчайших. Вы сможете пересказать сюжетную схему картины. И такое понятие — «сюжетная схема», то есть перечень событий, лежащих в основе сюжета, практически и теоретически необходимо. Оно имеет свое терминологическое наименование: фабула.

Что такое фабула?

Фабула (от лат. fabula — рассказ, басня) — состав событий, лежащих в основе сюжета фильма.

Такое определение фабулы будет верным, но неполным: в фабуле события не просто перечислены — они взаимосвязаны между собой.

Еще одно очень важное обстоятельство: события в фабуле располагаются, как это бывает в жизни, в хронологической последовательности.

Фабула — это «совокупность событий в их взаимной внутренней связи» ^[64].

Нарушения временно´й последовательности в изложении событий или в их причинно-следственной обусловленности говорит уже о сюжетной обработке фабулы.

Вспомним, что в средневековом театре (и даже у Шекспира в «Ромео и Джульетте») перед спектаклем выступали «Пролог» или «Хор», которые кратко излагали зрителям фабулу предстоящего «действа».

Вы, наверное, знаете, что в «Декамероне» Дж. Бокаччо заголовками новелл служат пересказы их фабул. Вот как, например, озаглавлена третья новелла из второго дня Декамерона:

«Трое молодых людей, промотав достояние свое, обеднели; их племянник, в отчаянии возвращаясь домой, знакомится дорогой с неким аббатом и обнаруживает, что тот не аббат, а дочь короля английского; она выходит за него замуж, он же восполняет родственникам своим убыль в деньгах, благодаря чему они снова разбогатели» ^[65].

Зрительский и читательский интерес в подобных случаях строится не на том, «что», а на том, «как» все произойдет. Собственно, отличие сюжета от фабулы в сем и заключается:

— фабула — что,

— а сюжет — как об этих событиях рассказывает автор.

На Каннском фестивале 2002 г. председателю его жюри режиссеру Дэвиду Линчу (США) один из журналистов задал провокационный вопрос:

— Что вы считаете более важным в кино: историю или визуально-кинематографическое решение фильма?

Дэвид Линч ответил сразу и без колебаний:

— Кино — это история и как она рассказана...

В переживаемое нами время в кинематографической практике понятие «фабула», действительно, все чаще заменяется идентичным ей по содержанию термином «история». Продюсер обращается к сценаристу или режиссеру с вопросом: «У тебя есть история?» И тот излагает историю, то бишь фабулу — устно, или письменно — в виде заявки-синопсиса. И уже после договоренности начинает разрабатывать в сценарии фабулу-историю в сюжет, создавая «визуально-кинематографическое решение» будущего фильма.

Следует сказать, что отношения между фабулой и сюжетом часто складываются совсем непростые: фабула порой подвергается в сюжете жесточайшему искажению. Но разговор о многочисленных способах трансформации фабулы в сюжете — впереди, он пойдет тогда, когда будут рассматриваться разные виды сюжета.

Пока же можно сказать только, что хотя фабула является важной составной частью сюжета, входит в него, они подчас по основным параметрам не совпадают. Так, к примеру, фабула может быть не завершена, тогда как сюжет в истинно художественном произведении завершен всегда... В фильме немецкого режиссера Вернера Херцога «Агирре — гнев Божий», повествующем об испанских конкистадорах, ищущих золото в стране Эльдорадо в Южной Америке, сюжет завершен, ибо образ целого и идея оформились полностью, фабула же не завершена: зрители так и не узнают, что в конце концов случилось с главным героем.

И наоборот. В пьесе А. Чехова «Дядя Ваня» все фабульные события успевают свершиться до III акта включительно, затем в IV акте, кажется, ничего и не происходит — некоторые персонажи прощаются, разъезжаются, о чем было заявлено в акте предыдущем. Но как важно настроение, музыка души, которая звучит в этих последних сценах! Вот их окончание:

«Соня:...Бедный, бедный дядя Ваня, ты плачешь... (Сквозь слезы.) Ты не знал в своей жизни радостей, но погоди, дядя Ваня, погоди... Мы отдохнем... (Обнимает его.) Мы отдохнем!

Стучит сторож.

Телегин тихо наигрывает; Мария Васильевна пишет на полях брошюры; Марина вяжет чулок.

Мы отдохнем!» ^[66]

Без этого внефабульного акта не состоялся бы во всей полноте тот образ, что продолжает покорять нас, читателей и зрителей, в чеховском шедевре.

Элементарные части сюжета

Фабула — крупное составное слагаемое сюжета; но сюжет складывается и из элементарных частей. Это:

— действие,

— мотивировка,

— перипетия.