Уйдя от немцев сажен на сто,

Онцыфор, спешась, прыгнул в лес,

По грязи, по остаткам наста

С конём в овраг глубокий влез.

Он мимо пропустил погоню,

И конь не выдал - не заржал.

Недаром в жёсткие ладони

Онцыфор храп его зажал.

Скорее в Новгород приехать!

Без отдыха, любой ценой!

Пусть длинное лесное эхо

Семь суток скачет за спиной!

Ещё до первого ночлега

Заметил чей-то синий труп

И под завязшею телегой

Уже распухший конский круп.

Потом телеги шли всё чаще,

И люди гнали напролом

Сквозь колкие лесные чащи,

Сквозь голый волчий бурелом.

Бросали дом и скарб и рвались

Из Пскова в Новгород. Всегда

Врагам России доставались

Одни пустые города.

На третий день над перевозом

Он увидал костры, мешки

И сотни сбившихся повозок

У серой вздувшейся реки.

Все ждали здесь, в грязи и стуже,

Чтоб лёд с верховий пронесло.

Онцыфор снял с себя оружье,

С коня тяжёлое седло.

На мокрый камень опустившись,

Стянул сапог, потом другой

И, широко перекрестившись,

Шагнул в волну босой ногой.

От стужи челюсти стучали,

С конём доплыл до скользких скал.

С другого берега кричали,

Чтоб в Новгород скорей скакал.

От холода себя не помня,

Он толком слов не расслыхал,

Но в знак того, что всё исполнит,

Промокшей шапкой помахал.

Сквозь дождь и град, не обсыхая,

Онцыфор весь остаток дня

Гнал в Новгород, не отдыхая,

От пены белого коня.

Под вечер на глухом просёлке

Среди затоптанной земли

На конский след напали волки

И с воем по следу пошли.

Но конь не выдал, слава богу,

Скакал сквозь лес всю ночь, пока

Не рухнул утром на дорогу,

Об землю грохнув седока.

Хозяин высвободил ногу,

Дорогу чёртову кляня,

Зачем-то пальцами потрогал

Стеклянный, мокрый глаз коня.

Была немецкая коняга,

А послужила хорошо…

И запинающимся шагом

Онцыфор в Новгород пошёл.

Да будь хоть перебиты ноги,

В дожде, грязи и темноте

Он две, он три б таких дороги

Прополз молчком на животе.

Был час обеденный. Суббота.

Конец торговле наступал,

Когда сквозь Спасские ворота

Онцыфор в Новгород попал.

Крича налево и направо,

Что псам ливонским отдан Псков,

Он брёл, шатаясь, между лавок,

Навесов, кузниц и лотков.

И, наспех руки вытирая,

В подполья пряча сундуки,

В лари товары запирая,

На лавки вешая замки,

Вдоль всех рядов толпой широкой,

На вече двинулись купцы,

Меньшие люди, хлебопёки,

Суконщики и кузнецы.

Вслед за посадником степенным,

Под мышки подхватив с земли,

На возвышенье по ступеням

Онцыфора поволокли.

И, приподнявшись через силу,

Окинув взглядом всё кругом,

Он закричал, стуча в перила

Костлявым чёрным кулаком:

«Был Псков - и нету больше Пскова,

Пора кольчуги надевать,

Не то и вам придётся скоро

Сапог немецкий целовать!»

Глава Четвёртая

На волость на Новгородскую въ то

время найдоше Литва, Немци, Чюдь и

поймаша по Луге кони вси и скотъ, не на

чемъ и оати по селамъ…

Летопись Первая Софийская

…послаши Новгородцы Спиридона Владыку

по Князя Александра Ярославлича

Летопись Авраамки

Ливонцы в глубь Руси прорвались,

Дошли до Луги, Тёсов пал.

Под самый Новгород, бахвалясь,

Ливонский мейстер подступал.

Пергамент подмахнув готовый,

Повесил круглую печать,

Сам Папа их поход крестовый

Благословил скорей начать.

Вели войну в ливонском духе:

Забрали всё, что можно брать;

Детишки мрут от голодухи,

По сёлам не на чём орать.

Враг у ворот, а князь в отъезде,

Который месяц шёл к концу,

Как он со всей дружиной вместе

В Переяславль ушёл к отцу.

На то нашлась своя причина:

Князь Александр был мил, пока

Громила шведа и немчина

Его тяжёлая рука.

Но в Новгород придя с победой,

Он хвост боярам прищемил

И сразу стал не лучше шведа

Для них - не прошен и не мил.

Бояре верх на вече взяли,

Заткнув меньшому люду рот,

Дорогу князю показали

И проводили до ворот.

Теперь, когда с ливонской сворой

Пришлось жестоко враждовать,

Пошли на вече ссоры, споры:

Обратно звать или не звать.

Бояр с Владыкою послали,

Но кроме этих матерых,

Меньшими выбрали послами

Похудородней пятерых.

Чтоб князь верней пришёл обратно,

Чтоб он покладистее был,

Послали тех людишек ратных,

С которыми он шведа бил.

Он помнил их - они на вече

Боярам всем наперекор

За князя поднимали речи

И с топорами лезли в спор.

Послали их, а к ним в придачу,

Чтоб вышли просьбы горячей,

Послали, выбрав наудачу,

Двоих спасённых псковичей.

Онцыфор ехал вместе с ними;

К Переяславлю десять дней

Пришлось дорогами лесными

Хлестать заморенных коней.

Уж третий день, как всё посольство

Ответа ждёт, баклуши бьёт

И, проклиная хлебосольство,