Трудовое Братство Н. Н. Неплюева

История русской общинности далеко не сводится к традиционной крестьянской общине. Когда идея общности имуществ совмещается с традициями церковной общины, то возникают удивительные явления. Одним из них следует считать Крестовоздвиженское Трудовое Братство, созданное Николаем Николаевичем Неплюевым (1851–1908) — богатым помещиком из старинного дворянского рода.

Н. Н. Неплюев в 1875 г. окончил Юридический факультет Санкт–Петербургского Университета и стал сотрудником дипломатического посольства в Мюнхене. Однако рассеянная светская жизнь тяготила Неплюева. Вскоре с ним происходит духовный кризис, в результате которого Неплюев бросает дипломатическую службу, возвращается в Россию и решает посвятить себя делу религиозно–нравственного воспитания крестьянских детей. Он поступает вольнослушателем в Петровскую земледельческую академию и одновременно активно изучает Священное Писание и предание православной Церкви. В 1881 г. Неплюев возвращается в имение отца хутор Воздвиженск и устраивает неподалеку (м. Янполь) приют для крестьянских сирот. В 1885 г. он в Воздвиженске организует мужскую сельскохозяйственную школу. Официально это была, состоящая в ведомстве Министерства земледелия, пятилетняя начальная школа (детей принимали с 13 лет, требовалась грамотность). Однако, помимо солидного с/х образования, в школе преподавался катехизис, литургика, Новый Завет. Из детей старались вырастить не только хороших специалистов, но и добрых христиан, причем особое внимание уделялось свободному принятию учениками религиозных истин, воспитанию высокой нравственности и братолюбия. В 1891 г. была создана аналогичная 4–х летняя школа для девочек — Преображенская.

В 1889 г. трое выпускников из первого выпуска Воздвиженской школы решили не расставаться со своим наставником и организовать православную сельскохозяйственную общину. Так было положено начало Крестовоздвиженскому Трудовому Братству, блюстителем которого стал Неплюев. Братство изначально приобрело характер трудовой общины, исповедующей христианский коммунизм. Оно стало расти пополняясь в основном выпускниками неплюевских школ и вскоре приобрело всероссийскую известность. О Братстве начали писать газеты и журналы, в Воздвиженск потянулась масса интересующихся жизнью общины. Реакция общества была далеко неоднозначной. У Братства появились горячие почитатели как в России, так и за рубежом. Но недоброжелателей оказалось гораздо больше, и среди них мы видим практически все высшее церковное начальство, влючая обер–прокурора Синода К. П. Победоносцева и митрополита С–Петербургского Антония (Вадковского), знаменитого публициста М. О. Меньшикова, ряда священников. Однако, несмотря на все препоны и трудности, Братство развивалось, превращаясь в уникальный оазис христианской хозяйственной культуры. В 1900 г., по смерти отца, Неплюев стал владельцем огромного состояния, и уже в 1901 г. он передал в дар Братству значительную его часть. В это же время в Воздвиженск приезжают его мать и сестры Мария и Ольга, которые активно включаются в дело Братства.

Будучи сам глубоко церковным человеком, Неплюев в основу устроения Братства кладет христианскую любовь и преданность Православию. Он строит в Воздвиженске великолепный храм. В Братстве вводятся общие утренние и вечерние молитвы, богослужения по воскресеньям и всем большим православным праздникам, говение в Великий пост, изучение Писания. Для желающих организуются дополнительные молитвенные собрания. Кроме того, Неплюев создает (и утверждает у архиерея) новые обряды, например, чин приема в Братство (ночью, со свечами, в белых одеждах). Все строго православно, никакого сектантства.

Но Братство — это не только приход, но и трудовая коммуна. Братчики организованы в несколько "семей", т. е. артелей или групп по профессиональному признаку, названных в честь святых: семья Николая Чудотворца, семья Иоанна Богослова и т. д. В каждую такую "семью" входит несколько обычных семей и холостых. Вся "семья" живет в одном общежитии, имеет общую трапезу, организует собственный локальный детский сад. Все важные решения принимает Дума Братства (10–20 человек), работающая под председательством Блюстителя, которым пожизненно был избран Неплюев. По уставу, вся прибыль Братства, после отчислений в фонд развития, распределяется поровну между всеми братчиками, независимо от профессии и занимаемой должности. При этом вся доля выдается на руки лишь при выходе из Братства, а обычно братчикам выдается часть доли: определенная сумма на одежду и личные вещи (около 150 р. в год). Братчики, однако, по своему почину решили, ради более быстрого роста численности Братства, уменьшить личную долю и увеличить отчисления в фонд развития. И Братство быстро растет: если в 1890 г. В Братстве было лишь 9 человек, то к 1907 г. — уже 291 чел. плюс около 200 детей в трех школах. Расцветает культурная жизнь: все братчики грамотны, читают книги и газеты, многие пишут стихи, рисуют, музицируют, устраиваются театральные постановки.

После трудных лет первой русской революции, Неплюев приходит к убеждению, что дело Братства должно быть распространено на всю Россию — иначе груз нерешенных социальных проблем приведен страну к катастрофе. И Неплюев начинает деятельность по созданию Всероссийского братства, под которым он понимал сеть трудовых христианских общин по всей России. Однако попытки организации такого Всероссийского братства в Киеве (1906) и Петербурге (1907) потерпели неудачу. В Петербурге Неплюев тяжело заболевает, и после возвращения в Воздвиженск умирает 1 января 1908 г.

Вопреки желаниям многих Братство не распалось. Его блюстителем стала сестра Неплюева Мария Николаевна Уманец, которая сумела повести корабль Братства дальше. Братство пережило первую мировую войну, революцию, гражданскую войну. В 1922 г. заезжий журналист М. Грандов был поражен образцовым порядком и высочайшей агрокультурой, и квалифицировал Братство как лучшее агрохозяйство не только в Черниговской области, но и всей России. Впрочем, к тому времени Братство уже именовалось «коммуной»; мимикрировало оно и под артель, и под совхоз, стараясь сохраниться и не изменить своей православно–коммунитарной идее. Но в 1925 г. наступили тяжелые времена: практически все руководство Братства, в том числе и священник Александр Секундов, получили большие срока, а около 25 семей было выслано из Воздвиженска. В 1929 г. на Украине началась коллективизация, в процессе которой Братство было окончательно уничтожено, а все братчики выселены из Воздвиженска и расселены по разным уголкам России.

Старообрядчество

Хорошо известно, что старообрядцы хозяйственно оказалось более состоятельными, чем православное население. Старообрядческие деревни обычно поражали путешественников порядком и достатком. Очень многие известные русские предприниматели и купцы — выходцы из старообрядцев: Морозовы, Рябушинские, Демидовы, Гучковы. В чем здесь дело?

Ныне очень популярна теория Макса Вебера, выводящая преимущественное развитие капитализма в протестантских странах из особенностей протестантизма. Тот же подход пытаются применить и к староверам. Говорят о «духе русского капитализма», об аналогиях между нашим расколом и западной реформацией и делают вывод, что именно раскол расчистил путь для продвижения капитализма в России. Однако все же получается довольно неубедительно. Дело в том, что старообрядцы — существенно иной случай, чем протестанты.

Дело в том, что старообрядческая вера догматически не отличается от ортодоксально православной. Есть отличия в обряде, но не в сущности веры. Старообрядцы наоборот считаю себя носителями подлинного традиционного православия и вообще русского менталитета. Они — носители той религиозной и бытовой традиции, которая сложилась на Руси вплоть до середины XVII века. Традиция же эта всегда исповедовала общинность и крайне настороженное отношение к богатству. И конечно же, старообрядцы ее соблюдали, причем в гораздо большей мере, чем православное население «никонианского» исповедания.

Поэтому подозрения относительно старообрядцев в их генетической любви к капитализму лишены оснований. Механизм раскрутки деловых качеств старообрядцев совершенно другой. Суть в том, что они как целая группа населения подвергались жестоким репрессиям в течение двух сотен лет. И прямые силовые репрессии, и экономические и прочие гражданские ограничения постоянно проводились русской властью при молчаливом согласии русской Церкви. А значит, вопрос выживания для раскольников был крайне актуален. И они его пытались решить путем более рационального хозяйственного поведения. Огромное трудолюбие старообрядцы направляли на накопление значительных богатств, овеществленных в виде хозяйственных предприятий — фабрик, заводов, торговых контор и проч. Причем эти предприятия передавались от отца к сыну, образуя династии, которые в конце концов и заняли лидирующие позиции в деловой капиталистической жизни России.

Следует подчеркнуть глубокие отличия «старообрядческого капитализма» от «протестантского». Как указывалось, религиозная этика старообрядцев не отличается от этики остального православного населения России. И идея стяжательства не была основной в их хозяйственной деятельности. Антибуржуазные традиции среди старообрядцев были не менее сильны, чем по всей России. По сути дела, «старообрядческий капитализм» был «капитализм по послушанию». Крепкие старообрядческие дельцы рассматривали свое дело как послушание, данное всей старообрядческой общиной. Старообрядческий предприниматель прежде всего работал на общину, на своих единоверцев, на их поддержку. Огромная благотворительность, которую осуществлял такой «делец» обычно находилась в тени, внутри старообрядческого общества и не афишировалась. Без этой благотворительности старообрядческое общество просо не выжило бы.

У старообрядцев существовала определенная двойная мораль: отношение к «своим» было совершенно отлично от отношения к «чужим» — православным «никонианам». Нельзя сказать, что они шли на обман внешних. Нет, это исключала православная этика, носителями которой безусловно были старообрядцы. Но любовь, милость и благотворительность были обращены к «своим». На предприятиях старообрядцев в основном работали «свои», и «хозяин» предприятия стремился сделать из него братскую общину, большой дом, построенный на семейных принципах. Между старообрядческими предпринимателями существовала круговая порука, которая помогала каждому из них «выходить в люди». В общем, коммерсанты–староверы были убежденными коллективистами. И эта коллективистская ментальность в значительной степени поддерживалась экстремальными обстоятельствами, в которые были поставлены старообрядцы.

Итак, хозяйственная активность старообрядцев в основном обусловлена психологией «малых сообществ», которые стремятся выжить в неблагоприятной для них среде. Старообрядческое общество хозяйственной деятельности придавало очень большое значение, потому от этого напрямую зависело их выживание. В результате этого, несмотря на ограничения, раскольники опережали православных по этому параметру и становились лидерами капиталистической гонки.

Наконец, следует отметить еще одно. «Старообрядческий капитализм» не был подлинным западным капитализмом. Это был «как бы капитализм», капитализм для внешних, но коммунизм для «своих». Подтверждением этой мысли служит следующий сюжет.

Выговская пустынь. В конце XVI в. на реке Выге Олонецкой губ., вдали о цивилизации, возникла старообрядческая пустынь. Основал пустынь Даниил Викулов — лидер одной из беспоповских общин. Трудные условия проживания требовали особого ума и энергии. И вскоре нашелся человек, соответствующий задаче. Киновиархом был выбран Андрей Денисов (1674–1730 гг.), молодой монах, один из членов общины Викулова, человек огромных талантов — и религиозного и организационного. Денисов развернул кипучую деятельность, и вскоре Выгореция преобразилась, превратившись в целую страну с населением до 3000 тыс. чел. — не только монахов, но и мирян — с развитой промышленностью и сельским хозяйством, прекрасными дорогами, а также с мощными торговыми предприятиями (хлеботорговое предприятие было чуть ли не самым крупным игроком на русском рынке). Развился рыбный промысел, выговчане стали выезжать на Ледовитый океан (у Мурманска) и, по словам их историков, несколько раз заходили в Америку. Была даже налажена добыча полезных ископаемых.

Выга стала центром религиозного и художественного образования для всех старообрядцев. Центрами стали Даниловский мужской монастырь и Лексинская женская пустынь. Вокруг них образовались «скиты», числом 27 (в них жили миряне). Были организованы школы, составилась богатая библиотека, типография выпускала «старые книги», отливались уникальные старообрядческие иконы. Несколько лет в Выге жил Михайло Ломоносов. Сам Андрей Денисов переписывался с Феофаном Прокоповичем и составил «Поморское согласие» — вероучительный ответ никонианским миссионерам. Царь Петр, посетивший Выгу в 1702 г. оставил ее в покое. Как рассказывал Денисов, для этого пришлось одному из его приближенных (наверно, Меньшикову) дать «подарок зело великий».

Если предприятия Морозовых и Рябушинских имели характер семейной олигархии, то Денисов старался создать общинно–коллективное хозяйство. Это была реализованная мечта всех социалистов, ибо на Выге было показано, что коллективное хозяйство выгоднее индивидуального. Коллективное богатство выговчан было огромно. После смерти Андрея Выгореция просуществовала еще 120 лет, не теряя своего общинного статуса и хозяйственной активности. Еще в 1835 г. население Выгореции составляло около 3000 чел., доход общежития составлял до 200000 руб. Интересно, что все управление Выгом было демократическим. Киновиарх выбирался, и он не мог принять важного решения без согласия собора, в котором участвовали выборные от монастырей и «скитов».

В 1850 г. Николай I ввел на Выгу войска. Руководство общины было арестовано, простые члены записаны в государственные крестьяне, церкви и (свыше 50–ти) разрушены, кроме одной, ставшей синодальной. Население разбежалось и край опустел.

Советский период России

Октябрьская революция была обусловлена противоречием между, с одной стороны, христианским характером русского общества и его общинным строем и, с другой стороны, развитием в России капитализма, грубо попирающего и то и другое. Революция это противоречие сняла, но ценой страшного катаклизма.

Рассмотрим экономический уклад Советской России с точки зрения мотивации труда. Н. Н. Неплюев считал, что экономическим поведением человека в социуме управляют три фактора: любовь, корысть, и насилие. В русской традиции, в отличие от Западной, любовь всегда рассматривалась как положительный фактор, а корысть — как отрицательный. Что же касается силы, то тут отношение сложное. С одной стороны русский человек любил волю и естественно сопротивлялся насилию, но с другой стороны он хорошо понимал, что сила часто используется для восстановления порядка и справедливости, и тогда она становится фактором положительным. Таким образом, иерархия стимулов к труду у нас такова: любовь — сила — корысть.

Надо признать, что большевики не только попытались сохранить модель «любовь — сила — корысть», но даже развить ее и воплотить в жизнь. Самому страшному и разлагающему врагу — корысти был поставлен заслон в виде общественной собственности. Основным стимулом считались социалистическое соревнование, «сознательность», энтузиазм, желание посвятить себя делу коммунизма. Иначе говоря, культивировалась не только любовь «к ближнему», но и любовь «к дальнему», к народу, стране, Родине. Сила же должна была заставить работать тунеядцев и подчинить «несознательные элементы» дисциплине.

И нельзя сказать, что стимул любви «к дальнему» не работал. Достаточно вспомнить удивительный энтузиазм 30–х и 50–х годов, а также феноменальный героизм и сплоченность, проявленные нашим народом в Великой Отечественной войне. бескорыстный энтузиазм, помноженный на очевидные преимущества планового развития экономики позволили России добиться поразительных экономических успехов и стать второй державой мира.

Но все же энтузиазм и сознательность никогда не были на первом месте. Попытка ввести «свободный труд» сразу после революции обернулась развалом производства. А потому был введен НЭП, где главным стимулом к труду стала корысть. В сталинские времена энтузиазм сочетался с жестким принуждением, игравшим может быть основную роль. В хрущевско–косыгинский период снова корысть (в виде самоокупаемости и хозрасчета) была поставлена во главу угла. Этот стимул стал решающим в 70–80–х, что в конце концов и привело к гибели советского строя.

Главная ошибка большевиков — в жестком отрицании религии, в гонениях на христианство. Тем самым они отвергли подлинную мотивацию социализма. Ведь религиозные стимулы — наиболее сильные, фактически — необоримые, ибо они апеллируют не к временным, а вечным, абсолютным ценностям. Христианство является истинной основой и любви к ближним, и аскетизму, не дающему места корыстным интересам. Верующий человек чтит Бога, и потому подчиняется не за страх, а за совесть установленному Им верховному закону любви. А потому работающий ради другого праведен, он спасется в вечности.

Контрольные вопросы

1. Каковы итоги капиталистического развития России до революции?

2. Каковы были функции крестьянской общины в русском обществе?

3. Какие цели преследовала столыпинская реформа? Каковы ее результаты?

4. Расскажите о Трудовом Братстве, организованным Н. Н. Неплюевым.

5. Что такое «старообрядческий капитализм»? Чем он отличается от «протестантской этики»?