На последней остановке немой старик сломал ветку тамариска и, кивнув Чуку, сделал какие-то знаки на мокрой гладкой земле.

«Он спрашивает, - перевел Чук, стряхивая с шеи струи пота, - что ты ищешь в Змеиной долине».

«Скажи ему, чтобы он не задавал лишних вопросов», - резко ответил Травен. - Он должен указывать путь, вот и все.

Старик вопросительно посмотрел на Чука и снова стал что-то рисовать.

«Он говорит, - прочитал Чук, - что ни один белый человек никогда не был в Змеиной долине». И что там есть смерть.

- Скажи ему, что я могу обойтись без этого совета.

«Сэр, - нерешительно начал Чук, - но если он говорит правду, может случиться что-то действительно плохое». Я лично...

- Не бойся, Чук. Я пойду туда одна.

Старик покачал головой и показал, что хочет знать, что говорит странный иностранец. Затем он снова схватился за ветку.

«Он говорит, - прочел Чук далее, - что проклятие богов нависает над Долиной Змей». Он знает только, как обратить их вспять. Но ему придется пойти с тобой. Вот почему он хочет знать, что вы ищете.

- Довольно! - крикнул Травен. - Он останется с тобой и будет ждать, когда я вернусь. Конечно, со мной ничего не случится. Мои заклинания лучше его.

В двадцать минут второго, когда жара была совершенно невыносимой, экспедиция остановилась на вершине горы. Травен посмотрел прямо перед собой, вниз, и на мгновение он не мог выговорить ни слова из своего горла.

Перед ним раскинулась бесконечная аквамариновая долина, похожая на огромную чашу из зеленого хрусталя. В воздухе лениво парили огромные птицы. Сверкали серебристые ручьи. Черные и зеленые языки какой-то рощи свисали на склонах долины. С высоты обода отчетливо видны были очертания разрушенных построек, заросшие тропы старых дорог и правильный пятиугольник ярче фона - наверняка след забытых оборонительных стен, разрушенных сто раз. В геометрическом центре в долине выросло невероятно высокое дерево. Это было семьдесят этажей.

Сердце Травена забилось от волнения. Первая информация в рукописи была прямо в его глазах.

- Чук! - воскликнул он, не сдерживая эмоций. «Вы разберете здесь лагерь и останетесь, пока я не вернусь». Ищите источник. Вот таблетки дезинфицирующего средства для воды. У вас есть еда, ставьте палатку прямо сейчас. Чук, дружище, какое это чудесное зрелище!

Травен отдохнул еще минут десять, затем набросил на спину восемь банок МБ, взял в руку саблю и начал медленно спускаться по склону вниз по долине.

Немой старик внезапно вскочил, побежал, как молодой человек, за Травеном и схватил его за руку.

«Расслабься, мой друг, - сказал Травен. - Теперь я знаю, где это. Он там, не так ли?

И он указал на огромное дерево. Старик испустил ужасный невнятный крик. На его мертвом лице появилась ненависть, смешанная с ужасом и восхищением.

«Ты можешь вернуться к ним», - указал Травен на немой, который уже открылся. - Ты мне больше не нужен.

Старик обхватил голову руками, наклонился и исчез, как призрак. Казалось, он растворился в джунглях.

XII

Сначала Травен спускался по долине так же небрежно, как и шел. Джунгли, казалось, немного поредели, плотный полог лиан немного защищал от палящего зноя, земля не была слишком слякотной. Травен проглотил таблетку питательного концентрата, заменяющего еду, запил ее обеззараженной водой из столовой и пошел, размахивая мечом, как маленький мальчик, выбирающий самый замечательный отпуск в своей жизни. Вот и сбылась его мечта. Примерно через час он достигнет таинственного города Катхантанчеран Сикрит, о котором историки никогда не слышали. Он будет искать «Грот Силы и Смерти». Он будет смотреть в глаза Великому Могущественному.

Там он как будто собирался двигаться по центру Тертл-Бэй. Перед тем как покинуть лагерь, он скорректировал азимут на своем электронном компасе, чтобы не потерять направление, когда Большое Дерево исчезло из его поля зрения. Затем он добавлял к курсу сто восемьдесят градусов и сразу возвращался в лагерь. Фактически, это все были детские игры.

Травен не мог объяснить, чего он ожидал в Гроте. Порой ему казалось, что его жизнь потеряет всякий смысл, когда тайна рисунка будет раскрыта. Иногда он чувствовал захватывающее дух ощущение, что он всего в одном шаге от чего-то, что позволило бы ему начать жизнь заново. Он думал, что неуверенность - идеальный способ выделить адреналин и гидрокортизон; он чувствовал себя лучше, чем когда-либо за всю свою жизнь.

Примерно через час джунгли снова сгустились. Затем перед глазами Травена появилась небольшая поляна. Низкая стена из тесаного камня просвечивала сквозь тонкую сетку зелени. Травен решил ненадолго сбиться с курса. У стены на беспорядочной куче лежали два старинных шлема или конуса, дюжина изогнутых, уже сильно заржавевших сабель, какие-то неузнаваемые сосуды, какие-то кости.