Марта 1904 года, 22:00 по местному времени

Острова Эллиота

Павел Павлович Одинцов

Уже в полной темноте «Адмирал Трибуц» вошел на внутренний рейд островов Эллиота и бросил якорь рядом с сияющей всеми огнями «Принцессой Солнца», пару дней назад наконец-то арестованной призовым судом. Пассажиры и команда, проклиная злобных русских, на поезде отправились в Шанхай, а сам пароход, в преддверие прибытия в Порт-Артур «Романовской» комиссии, достался нам под плавучую гостиницу. Давно пора, а то, если поселить господ Великих Князей и Княгинь на «Вилкове», те, мягко выражаясь, не поймут. Уж больно комфорт в десантных кубриках БДК суровый и вообще, кроме того чтобы позаботиться о троих Романовых и их сопровождающих, нам пора улучшить жилищные условия начальствующему и инженерно-техническому составу, включая медиков из группы профессора Шкловского, а «Вилков» передать подполковнику Новикову для использования по прямому назначению. Ведь если высаживаться с кавалерией да с артиллерией, специализированный корабль лишним не будет.

Но вот к борту «Трибуца» подходит катер, а в нем рядом с рулевым моя суровая валькирия во всей своей красе. При стволе на бедре, кортике с анненским темляком и полном иконостасе – это орден «Святой Анны» 4-й степени, которым Наместник своей властью наградил ее за идеальную организацию международного расследования японских зверств. И хоть главные пособники палачей британцы заткнули уши и закрыли глаза, сделав вид, что ничего не видят и не слышат, итальянцы, французы и германцы не удержались и прислали своих представителей и журналистов. А нам только этого и надо было.

Кстати, с французами, делегацию которых возглавлял весьма широко известный командир крейсера «Паскаль» фрегат-капитан (капитан 2-го ранга) Виктор Сенес, произошел немаленький конфуз. Дело в том, что как раз в это время, французы вели крайне секретные и крайне закулисные переговоры с британцами о создании так называемого «Сердечного согласия», то есть франко-британского соглашения о разделе сфер влияния в колониях. Жертвами этих договоренностей должны были стать Германская империя, против которой это соглашение было нацелено и Российская империя – ее французы планировали втянуть в ненужный ей альянс с Британией. И вот Виктор Сенес, лично убежденный в том, что будущее Франции в союзе с Россией, подписывает антияпонский, а по сути антибританский документ, и в то же самое время французские дипломаты ведут со своими британскими коллегами тайные переговоры.

Потом два этих факта совмещаются и господа с Уайтхолла устраивают господам с Кэ д`Орсе страшную головомойку за столь несоюзнические действия. А тем временем скандал растет и ширится, от него уже пахнет мертвечинкой покойницких ям на островах Эллиота. В деле, то есть в газетах, появляются до поры придерживаемые показания выживших в сражении у Порт-Артура британских советников при японской эскадре (так называемых «наблюдателей») о том, что руководство британской миссии при японском флоте не только знало о творимых зверствах, но и поощряло людоедские наклонности своих японских клиентов. Одним словом, французы, публично оправдывающиеся перед англичанами и снимающие Виктора Сенеса с командования кораблем, выглядят в этом деле до предела несимпатично. И хоть эта история, скорее всего, не пойдет дальше испорченных нервов маркиза Лэнсдауна с британской стороны и Теофиля Делькассе с французской, все равно приятно. Ложки-то нашлись, а осадочек между будущими союзниками остался. И именно за организацию этого франко-британского осадка Дарья и получила свою «клюкву», [80] только что без надписи «За храбрость».

Итак, вернемся к текущему моменту. Катер подходит к уже спущенному парадному трапу – и кирасиры и ахтырские гусары спускают в катер чемоданы, баулы и прочий багаж всех троих высочеств. Бедняжке Асе опять не дают ни к чему притронуться, хотя наши новоявленные мокрые прапора [81] тут причастны только косвенно. Это между ними и людьми Михаила и Ольги началось негласное соревнование в галантности. Пусть лучше соревнуются в галантности, чем на кулачках, а то нарвутся на новиковских убивцев и получится нехорошо.

Следом за эскортом и багажом степенно и важно спускаются Великий Князь Александр Михайлович (умеет), Великий Князь Михаил (старается, но получается плохо) и Великая Княгиня Ольга (плевала она на эти условности). Самым последним по трапу спускается ваш покорный слуга. Мне тоже надо на эту «Принцессу Солнца», ибо, пока я на «адмирале Трибуце» ходил за их высочествами, Дарья и Вадим перенесли мои вещи в одну из ее кают первого класса. Кстати, туда же, в свою прежнюю каюту, снова перебрался и Джек Лондон.

Спустившись вниз, я представляю Их Высочествам героического поручика запаса Дарью Спиридонову, ныне главного администратора нашей базы и мою собственную невесту. Александр Михайлович воспринимает это сообщение равнодушно, Михаил смотрит на мою избранницу всего лишь с легким интересом, зато Ольга очарована-заколдована, тем более что я ее особо поручаю Дарьиным заботам. Тем временем катер отходит от одного трапа, чтобы через несколько минут причалить к другому. Никакого простора для гонок, как на внешнем рейде Порт-Артура. На палубе «Принцессы» прощаемся с Романовыми до завтра, ибо их уже ждут хорошенькие корейские девушки, которые проводят высоких гостей в их каюты и сделают все как надо, чтобы все трое после перенесенных сегодня впечатлений спали бы сном невинных младенцев. Уходим вместе с Дарьей в свою каюту и мы. Поздно уже пора и честь знать. Я по ней соскучился и она по мне тоже.

* * *