Captain Silver (капитан Сильвер)

 

Chapter XXVIII (глава 28)

In the Enemy’s Camp (в лагере врага)

 

THE red glare of the torch, lighting up the interior of the block‑house (красный свет факела, озаряя внутреннее пространство блокгауза; glare – ослепительный свет, сияние), showed me the worst of my apprehensions realized (показал мне, что худшие мои дурные предчувствия подтвердились; apprehension – мрачное предчувствие, опасение; to realize – осуществлять, претворять в жизнь). The pirates were in possession of the house and stores (пираты овладели домом и припасами): there was the cask of cognac (тут был и бочонок с коньяком), there were the pork and bread, as before (и свинина с сухарями, как и раньше); and, what tenfold increased my horror (и, что десятикратно усилило мой ужас), not a sign of any prisoner (ни следа какого‑либо пленника). I could only judge that all had perished (я мог лишь предположить: «судить», что все они погибли), and my heart smote me sorely (и мое сердце раздиралось укором: «и мое сердце ударило меня болезненно»; to smite – ударять; поражать; карать) that I had not been there to perish with them (что не был там, чтобы погибнуть вместе с ними).

There were six of the buccaneers, all told (там находилось шестеро пиратов, в общей сложности: «все подсчитано»; to tell – говорить; считать; подсчитывать); not another man was left alive (больше никто не остался в живых). Five of them were on their feet, flushed and swollen (пятеро из них были на ногах, с покрасневшими и опухшими /лицами/), suddenly called out of the first sleep of drunkenness (внезапно поднятые из первого сна пьянства = резко пробудившись от пьяного сна; to call out – выкрикнуть, вызвать). The sixth had only risen upon his elbow (шестой лишь приподнялся на локте): he was deadly pale, and the blood‑stained bandage round his head told (он был мертвенно бледен, и окровавленная повязка вокруг его головы говорила о том) that he had recently been wounded, and still more recently dressed (что он был недавно ранен и совсем недавно перевязан). I remembered the man who had been shot and had run back among the woods in the great attack (я вспомнил человека, который был подстрелен и убежал обратно в лес во время большого нападения), and doubted not that this was he (и не сомневался, что это был он).

 

interior [ɪn`tɪərɪə] apprehension [æprɪ`henʃn] horror [`hɔrə] doubted [`dautɪd]

 

THE red glare of the torch, lighting up the interior of the block‑house, showed me the worst of my apprehensions realised. The pirates were in possession of the house and stores: there was the cask of cognac, there were the pork and bread, as before; and, what tenfold increased my horror, not a sign of any prisoner. I could only judge that all had perished, and my heart smote me sorely that I had not been there to perish with them.

There were six of the buccaneers, all told; not another man was left alive. Five of them were on their feet, flushed and swollen, suddenly called out of the first sleep of drunkenness. The sixth had only risen upon his elbow: he was deadly pale, and the blood‑stained bandage round his head told that he had recently been wounded, and still more recently dressed. I remembered the man who had been shot and had run back among the woods in the great attack, and doubted not that this was he.

 

The parrot sat, preening her plumage, on Long John’s shoulder (попугай сидел, чистя клювом оперение, на плече Долговязого Джона). He himself, I thought, looked somewhat paler and more stern than I was used to (он сам, подумал я, выглядит немного бледнее и суровее, чем я привык). He still wore the fine broadcloth suit in which he had fulfilled his mission (он по‑прежнему носил прекрасный шелковый костюм, в котором он выполнил свою миссию = приходил для переговоров; broadcloth – тонкое черное сукно с шелковистой отделкой, шелковая ткань в рубчик), but it was bitterly the worse for wear (сильно поношен: «но он был значительно хуже из‑за носки»; = bitterly – горько, мучительно, сильно), daubed with clay and torn with the sharp briers of the wood (испачкан глиной и изодран шипами колючих кустов; to daub – обмазать, загрязнить, покрыть; brier – колючий кустарник, шиповник, вереск).

“So (итак) ,” said he, “here’s Jim Hawkins, shiver my timbers (да это Джим Хокинс, разрази меня гром; to shiver – трястись, дрожать, разбивать вдребезги; timber – лес, балка, шпангоут)! dropped in, like, eh (зашел /в гости/, а; to drop in – заглянуть на огонек, заскочить)? Well, come, I take that friendly (ну, заходи, думаю, это мило с твоей стороны: «я воспринимаю это дружественно») .”

And thereupon he sat down across the brandy cask, and began to fill a pipe (и после этого он сел на бочонок с бренди и начал набивать трубку).

 

plumage [`plu:mɪʤ] daubed [`dɔ:bd] briers [`braɪəz] thereupon [`ðeərə`pɔn]

 

The parrot sat, preening her plumage, on Long John’s shoulder. He himself, I thought, looked somewhat paler and more stern than I was used to. He still wore the fine broadcloth suit in which he had fulfilled his mission, but it was bitterly the worse for wear, daubed with clay and torn with the sharp briers of the wood.

“So,” said he, “here’s Jim Hawkins, shiver my timbers! dropped in, like, eh? Well, come, I take that friendly.”

And thereupon he sat down across the brandy cask, and began to fill a pipe.

 

“Give me a loan of the link, Dick (дай‑ка мне факел, Дик; to give a loan – давать ссуду, одалживать; link – факел) ,” said he (сказал он); and then, when he had a good light (и затем, когда он закурил; to light – освещать; зажигать; закуривать), “that’ll do, lad (хватит, друг = спасибо) ,” he added (он добавил); “stick the glim in the wood heap (воткни факел в груду поленьев = между поленьями; glim – свет, любой источник света); and you, gentlemen, bring yourselves to (а вы, джентльмены, успокойтесь; to bring to – приводить в чувство, в сознание; остановиться /о судне/)! – you needn’t stand up for Mr. Hawkins (вам не нужно стоять перед мистером Хокинсом); he’ll excuse you, you may lay to that (он вас извинит, можете поверить). And so, Jim (итак, Джим)” – stopping the tobacco (/сказал он/, прекращая курить) – “here you were, and quite a pleasant surprise for poor old John (вот ты здесь, и /это/ весьма приятный сюрприз для бедного старого Джона). I see you were smart when first I set my eyes on you (я понял, что ты находчив, когда впервые увидел тебя); but this here gets away from me clean, it do (но это совсем: «начисто» ускользает от меня = но этой твоей проделки даже я не могу понять) .”

To all this, as may be well supposed, I made no answer (на все это, как может быть хорошо предположено = конечно же, я не ответил). They had set me with my back against the wall (они поставили меня спиной к стене); and I stood there, looking Silver in the face, pluckily enough (я стоял там, глядя Сильверу в лицо весьма смело; pluck – /разг./ внутренности, внутренние органы человека; смелость, отвага; мужество, храбрость), I hope, to all outward appearance (надеюсь, так это выглядело со стороны: «ко всему внешнему виду»), but with black despair in my heart (но с черным отчаянием = безысходностью в сердце).

Silver took a whiff or two of his pipe with great composure, and then ran on again (Сильвер затянулся разок‑другой с большим хладнокровием и затем продолжил вновь).

 

pluckily [`plʌkɪlɪ] outward [`autwəd] appearance [ə`pɪərəns]

 

“Give me a loan of the link, Dick,” said he; and then, when he had a good light, “that’ll do, lad,” he added; “stick the glim in the wood heap; and you, gentlemen, bring yourselves to! – you needn’t stand up for Mr. Hawkins; he’ll excuse you, you may lay to that. And so, Jim” – stopping the tobacco – “here you were, and quite a pleasant surprise for poor old John. I see you were smart when first I set my eyes on you; but this here gets away from me clean, it do.”

To all this, as may be well supposed, I made no answer. They had set me with my back against the wall; and I stood there, looking Silver in the face, pluckily enough, I hope, to all outward appearance, but with black despair in my heart.

Silver took a whiff or two of his pipe with great composure, and then ran on again.

 

“Now, you see, Jim, so be as you are here (ну, Джим, раз ты здесь) ,” says he, “I’ll give you a piece of my mind (я выскажу тебе /все/ напрямик: «дам тебе кусочек моего разумения»). I’ve always liked you, I have, for a lad of spirit (ты всегда мне нравился, да, за то, что ты отважный парень), and the picter of my own self when I was young and handsome (и копия меня самого, когда я был молодым и красивым; picter = picture – картина, портрет, копия, олицетворение). I always wanted you to jine and take your share (я всегда хотел, чтобы ты присоединился /к нам/ и получил свою долю; to jine = to join), and die a gentleman, and now, my cock, you’ve got to (и умер /богатым/ джентльменом, и теперь, мой петушок, тебе придется /так поступить/). Cap’n Smollett’s a fine seaman, as I’ll own up to any day (капитан Смоллетт – славный моряк, как я откровенно признаю; to own up – откровенно признаться, безропотно подчиниться; any day – с радостью, несомненно, в любом случае), but stiff on discipline (но непреклонный в отношении дисциплины). ‘Dooty is dooty (долг есть долг) ,’ says he, and right he is (говорит он, и он прав). Just you keep clear of the cap’n (но ты остерегайся капитана). The doctor himself is gone dead again you (сам доктор тобой недоволен; to go dead on someone – потерять интерес к кому‑то) – ‘ungrateful scamp’ was what he said («неблагодарный негодяй», вот что он сказал); and the short and the long of the whole story is about here (короче, /дело обстоит/ примерно так; the short and the long – основное, самая суть, одним словом): you can’t go back to your own lot, for they won’t have you (ты не можешь вернуться к своей компании, так как они не примут тебя); and, without you start a third ship’s company all by yourself, which mighty be lonely (и если ты не создашь третью компанию сам, которая была бы одинокой = состояла только из тебя; to start – начинать, трогаться, учреждать, открывать), you’ll have to jine with Cap’n Silver (тебе придется присоединиться к капитану Сильверу) .”

So far so good (пока все хорошо). My friends, then, were still alive (мои друзья, значит, все еще живы), and though I partly believed the truth of Silver’s statement (и, хотя я частично верил правдивости утверждения Сильвера), that the cabin party were incensed at me for my desertion (что каютная компания = мои друзья сердятся на меня за мое дезертирство; incensed – разгневанный), I was more relieved than distressed by what I heard (я был более успокоен, чем встревожен, тем, что услышал).

 

discipline [`dɪsɪplɪn] ungrateful [ʌn`greɪtful] incensed [`ɪnsənst]

 

“Now, you see, Jim, so be as you are here,” says he, “I’ll give you a piece of my mind. I’ve always liked you, I have, for a lad of spirit, and the picter of my own self when I was young and handsome. I always wanted you to jine and take your share, and die a gentleman, and now, my cock, you’ve got to. Cap’n Smollett’s a fine seaman, as I’ll own up to any day, but stiff on discipline. ‘Dooty is dooty,’ says he, and right he is. Just you keep clear of the cap’n. The doctor himself is gone dead again you – ‘ungrateful scamp’ was what he said; and the short and the long of the whole story is about here: you can’t go back to your own lot, for they won’t have you; and, without you start a third ship’s company all by yourself, which mighty be lonely, you’ll have to jine with Cap’n Silver.”

So far so good. My friends, then, were still alive, and though I partly believed the truth of Silver’s statement, that the cabin party were incensed at me for my desertion, I was more relieved than distressed by what I heard.

 

“I don’t say nothing as to your being in our hands (я не /уже/ говорю ничего о том, что ты в наших руках) ,” continued Silver (продолжал Сильвер), “though there you are, and you may lay to it (хотя вот ты /в наших руках/, и можешь положиться на это = сам видишь). I’m all for argyment (я за /разумные/ доводы; argyment = argument – довод, основание, аргумент); I never seen good come out o’ threatening (я никогда не видел хорошего исхода = пользы от угроз; to threaten – угрожать). If you like the service, well, you’ll jine (если тебе нравится служба /у нас/, ты присоединишься); and if you don’t, Jim, why, you’re free to answer no (а если нет, Джим, что ж, ты свободен ответить «нет») – free and welcome, shipmate (свободен и пожалуйста/прошу тебя, приятель); and if fairer can be said by mortal seaman, shiver my sides (если честнее может быть сказано смертным = каким‑либо моряком = я говорю с тобой совершенно честно, разрази меня гром: «мои борта») !”

“Am I to answer, then (мне нужно ответить) ?” I asked, with a very tremulous voice (спросил я очень дрожащим голосом). Through all this sneering talk (хотя все это /было лишь/ насмешливой болтовней; to sneer – насмехаться, глумиться), I was made to feel the threat of death that overhung me (меня заставили почувствовать смертельную угрозу, что нависла надо мной), and my cheeks burned and my heart beat painfully in my breast (мои щеки запылали и мое сердце забилось болезненно в груди).

“Lad (парень) ,” said Silver, “no one’s a‑pressing of you (никто не принуждает тебя). Take your bearings (подумай хорошенько; to take bearings – ориентироваться, определять положение). None of us won’t hurry you, mate (никто из нас не поторопит тебя, приятель); time goes so pleasant in your company, you see (время проходит так приятно в твоей компании, понимаешь) .”

 

аrgument [`ɑ:gjumənt] threatening [`θretnɪŋ] tremulous [`tremjuləs] bearing [`beərɪŋ]

 

“I don’t say nothing as to your being in our hands,” continued Silver, “though there you are, and you may lay to it. I’m all for argyment; I never seen good come out o’ threatening. If you like the service, well, you’ll jine; and if you don’t, Jim, why, you’re free to answer no – free and welcome, shipmate; and if fairer can be said by mortal seaman, shiver my sides!”

“Am I to answer, then?” I asked, with a very tremulous voice. Through all this sneering talk, I was made to feel the threat of death that overhung me, and my cheeks burned and my heart beat painfully in my breast.

“Lad,” said Silver, “no one’s a‑pressing of you. Take your bearings. None of us won’t hurry you, mate; time goes so pleasant in your company, you see.”

 

“Well (ну) ,” says I, growing a bit bolder (сказал я, становясь немного смелее), “if I’m to choose, I declare I have a right to know what’s what (если я должен выбирать /сторону/, я заявляю, что имею право знать, что происходит: «что есть что»; to declare – заявлять, объявлять, утверждать), and why you’re here, and where my friends are (почему вы здесь, и где мои друзья) .”

“Wot’s wot (что происходит) ?” repeated one of the buccaneers, in a deep growl (повторил один из пиратов низким рычанием). “Ah, he’d be a lucky one as knowed that (он = тот был бы счастливчиком, кто бы знал это = поди разберись) !”

“You’ll, perhaps, batten down your hatches till you’re spoke to, my friend (может быть, ты задраишь свои люки = заткнешься, пока к тебе не обратятся, мой друг) ,” cried Silver truculently to this speaker (крикнул Сильвер свирепо говорящему). And then, in his first gracious tones, he replied to me (а затем, своей первой любезной интонацией ответил мне): “Yesterday morning, Mr. Hawkins (вчера утром, мистер Хокинс) ,” said he, “in the dog‑watch, down came Doctor Livesey with a flag of truce (во время полувахты /обычно от 16 до 18 или от 18 до 20 часов/ пришел доктор Ливси с белым флагом). Says he, ‘Cap’n Silver, you’re sold out (капитан Сильвер, вас предали). Ship’s gone (корабль пропал) .’ Well, maybe we’d been taking a glass, and a song to help it round (может быть, мы пили ром и /пели/ песни, чтобы скрасить жизнь: «помочь этому /обойти/»). I won’t say no (я не скажу нет = не отрицаю этого). Leastways, none of us had looked out (по крайней мере, никто из нас не следил /за кораблем/). We looked out, and, by thunder! the old ship was gone (мы глянули, и – /клянусь/ громом! – старый корабль исчез). I never seen a pack o’ fools look fishier (я никогда не видел, чтобы банда дураков выглядела более одурелыми = мы так и застыли на месте; fishy – рыбный, рыбий); and you may lay to that, if I tells you that looked the fishiest (можешь поверить, если я говорю, что это выглядело совершенно кошмарно). ‘Well (что ж) ,’ says the doctor (говорит доктор), ‘let’s bargain (давайте договоримся) .’ We bargained, him and I, and here we are (мы заключили договор, он и я, и вот мы здесь): stores, brandy, block‑house, the firewood you was thoughtful enough to cut (припасы, бренди, блокгауз, дрова, которые вы так заботливо нарубили: «были заботливы достаточно, чтобы нарубить»), and, in a manner of speaking, the whole blessed boat (и, так сказать, всю благословенную/чертову лодку = всю вашу оснастку), from cross‑trees to kelson (от салинга до кильсона / кильсон – брус на дне корабля, идущий параллельно килю /). As for them, they’ve tramped (что касается их, они ушли; to tramp – тяжело ступать, топать; бродяжничать); I don’t know where’s they are (я не знаю, где они /теперь/) .”

 

growl [graul] truculently [`trʌkjuləntlɪ] gracious [`greɪʃəs] thoughtful [`θɔ:tful]

 

“Well,” says I, growing a bit bolder, “if I’m to choose, I declare I have a right to know what’s what, and why you’re here, and where my friends are.”

“Wot’s wot?” repeated one of the buccaneers, in a deep growl. “Ah, he’d be a lucky one as knowed that!”

“You’ll, perhaps, batten down your hatches till you’re spoke to, my friend,” cried Silver truculently to this speaker. And then, in his first gracious tones, he replied to me: “Yesterday morning, Mr. Hawkins,” said he, “in the dog‑watch, down came Doctor Livesey with a flag of truce. Says he, ‘Cap’n Silver, you’re sold out. Ship’s gone.’ Well, maybe we’d been taking a glass, and a song to help it round. I won’t say no. Leastways, none of us had looked out. We looked out, and, by thunder! the old ship was gone. I never seen a pack o’ fools look fishier; and you may lay to that, if I tells you that looked the fishiest. ‘Well,’ says the doctor, ‘let’s bargain.’ We bargained, him and I, and here we are: stores, brandy, block‑house, the firewood you was thoughtful enough to cut, and, in a manner of speaking, the whole blessed boat, from cross‑trees to kelson. As for them, they’ve tramped; I don’t know where’s they are.”

 

He drew again quietly at his pipe (он затянулся снова спокойно).

“And lest you should take it into that head of yours (а чтобы ты не вбил себе в голову = не возомнил) ,” he went on (продолжил он), “that you was included in the treaty (что /и/ тебя включили в договор), here’s the last word that was said (вот последние слова, которые он сказал): ‘How many are you (сколько вас) ,’ says I, ‘to leave (уходит) ?’ ‘Four (четверо) ,’ says he – ‘four, and one of us wounded (четверо, и один из нас раненый). As for that boy, I don’t know where he is, confound him (что до того мальчишки, я не знаю, где он, будь он не ладен; to confound – /уст./ разрушить, разорить; проклинать) ,’ says he, ‘nor I don’t much care (и не очень‑то желаю /знать/: «забочусь, беспокоюсь»). We’re about sick of him (нам, в общем‑то, противно о нем вспоминать) .’ These was his words (такими были его слова) .”

“Is that all (это все) ?” I asked (я спросил).

“Well, it’s all that you’re to hear, my son (ну, все, что тебе надо слышать, сын мой) ,” returned Silver (ответил Сильвер).

“And now I am to choose (а теперь я должен выбирать) ?”

“And now you are to choose, and you may lay to that (теперь ты должен выбирать, будь уверен) ,” said Silver.

 

treaty [`tri:tɪ] confound [kən`faund] returned [rɪ`tə:nd]

 

He drew again quietly at his pipe.

“And lest you should take it into that head of yours,” he went on, “that you was included in the treaty, here’s the last word that was said: ‘How many are you,’ says I, ‘to leave?’ ‘Four,’ says he – ‘four, and one of us wounded. As for that boy, I don’t know where he is, confound him,’ says he, ‘nor I don’t much care. We’re about sick of him.’ These was his words.”

“Is that all?” I asked.

“Well, it’s all that you’re to hear, my son,” returned Silver.

“And now I am to choose?”

“And now you are to choose, and you may lay to that,” said Silver.

 

“Well (ладно) ,” said I, “I am not such a fool but I know pretty well what I have to look for (я не так глуп, и знаю довольно хорошо, чего мне следует ожидать). Let the worst come to the worst, it’s little I care (делайте со мной, что хотите: «пусть худшее дойдет до худшего», мне все равно). I’ve seen too many die since I fell in with you (я видел, как слишком много /людей/ погибло, с тех пор, как я повстречался с вами; to fall in with – случайно встретиться, столкнуться, связаться). But there’s a thing or two I have to tell you (но есть пара вещей, которые я хочу вам рассказать) ,” I said, and by this time I was quite excited (сказал я, и к этому времени я был весьма взволнован); “and the first is this (первая такова): here you are, in a bad way (вы здесь, и дела ваши плохи): ship lost, treasure lost, men lost (корабль потерян, сокровища потеряны, люди потеряны); your whole business gone to wreck (все ваше дело разрушилось = провалилось; wreck – крушение, авария, гибель, катастрофа); and if you want to know who did it – it was I (если хотите знать, кто это сделал – это был я)! I was in the apple barrel the night we sighted land (я был в яблочной бочке в ночь, когда мы увидели берег), and I heard you, John, and you, Dick Johnson, and Hands (и я слышал вас, Джон, и вас, Дик Джонсон, и Хендса), who is now at the bottom of the sea (который теперь на дне моря), and told every word you said before the hour was out (и рассказал /своим/ каждое слово, сказанное вами, прежде, чем прошел час = в тот же час). And as for the schooner, it was I who cut her cable (что касается шхуны, это я перерезал ее якорный канат), and it was I that killed the men you had aboard of her (и это я убил людей, которых вы оставили на ее борту), and it was I who brought her where you’ll never see her more, not one of you (и это я увел ее туда, где вы никогда ее больше не увидите, ни один из вас). The laugh’s on my side (смех на моей стороне = вы в дураках); I’ve had the top of this business from the first (я управлял ситуацией с самого начала; top – вершина, шпиль; высшая ступень, лучшая часть); I no more fear you than I fear a fly (я боюсь вас не больше, чем мухи). Kill me, if you please, or spare me (убейте меня, если хотите, или пощадите). But one thing I’ll say, and no more (но одно я вам скажу, и не больше); if you spare me, bygones are bygones (если вы пощадите меня, что было, то сплыло = я забуду о прошлом; bygone – прошлое, былое), and when you fellows are in court for piracy, I’ll save you all I can (а когда вы, ребята, предстанете перед судом за пиратство, я сделаю все, чтобы вас спасти). It is for you to choose (это вы должны выбирать). Kill another and do yourselves no good (убейте еще одного /человека/ и сделайте себе никакого добра = моя смерть вам не поможет), or spare me and keep a witness to save you from the gallows (или пощадите меня и сохраните свидетеля, чтобы он спас вас от виселицы) .”

 

excited [ɪk`saɪtɪd] laugh [lɑ:f] bygone [`baɪgɔn] court [kɔ:t] gallows [`gæləuz]

 

“Well,” said I, “I am not such a fool but I know pretty well what I have to look for. Let the worst come to the worst, it’s little I care. I’ve seen too many die since I fell in with you. But there’s a thing or two I have to tell you,” I said, and by this time I was quite excited; “and the first is this: here you are, in a bad way: ship lost, treasure lost, men lost; your whole business gone to wreck; and if you want to know who did it – it was I! I was in the apple barrel the night we sighted land, and I heard you, John, and you, Dick Johnson, and Hands, who is now at the bottom of the sea, and told every word you said before the hour was out. And as for the schooner, it was I who cut her cable, and it was I that killed the men you had aboard of her, and it was I who brought her where you’ll never see her more, not one of you. The laugh’s on my side; I’ve had the top of this business from the first; I no more fear you than I fear a fly. Kill me, if you please, or spare me. But one thing I’ll say, and no more; if you spare me, bygones are bygones, and when you fellows are in court for piracy, I’ll save you all I can. It is for you to choose. Kill another and do yourselves no good, or spare me and keep a witness to save you from the gallows.”

 

I stopped, for, I tell you, I was out of breath (я остановился, потому что, скажу вам, я задыхался: «был вне дыхания»), and, to my wonder, not a man of them moved (и, к моему удивлению, ни один из них не двигался), but all sat staring at me like as many sheep (а все сидели, таращась на меня, словно бараны; as many – столько же). And while they were still staring, I broke out again (и пока они все еще глядели, я начал /говорить/ снова; to break – ломать; to break out – вспыхивать, разражаться /о грозе, огне и т. п./): –

“And now, Mr. Silver (итак, мистер Сильвер) ,” I said, “I believe you’re the best man here (думаю, вы главный здесь: «лучший человек»), and if things go to the worst, I’ll take it kind of you to let the doctor know the way I took it (и если дела станут наихудшими = если я погибну, то, будьте добры, дайте доктору знать = расскажите доктору о пути, который я избрал) .”

“I’ll bear it in mind (я буду иметь это в виду) ,” said Silver, with an accent so curious (сказал Сильвер таким странным тоном; accent – акцент, выговор) that I could not, for the life of me, decide (что я не мог, хоть режьте, решить) whether he were laughing at my request (то ли он смеется над моей просьбой), or had been favourably affected by my courage (то ли тронут моей храбростью; favourably – благосклонно, одобрительно).

“I’ll put one to that (я скажу еще одно) ,” cried the old mahogany‑faced seaman – Morgan by name (крикнул старый моряк с лицом цвета красного дерева, по имени Морган) – whom I had seen in Long John’s public house upon the quays of Bristol (которого я видел в таверне Долговязого Джона в бристольском порту; public house – кабак, пивная, таверна; quay – причал, набережная, пристань). “It was him that knowed Black Dog (это он узнал Черного Пса) .”

 

accent [`æksənt] curious [`kjuərɪəs] request [rɪ`kwest] quays [ki:z]

 

I stopped, for, I tell you, I was out of breath, and, to my wonder, not a man of them moved, but all sat staring at me like as many sheep. And while they were still staring, I broke out again: –

“And now, Mr. Silver,” I said, “I believe you’re the best man here, and if things go to the worst, I’ll take it kind of you to let the doctor know the way I took it.”

“I’ll bear it in mind,” said Silver, with an accent so curious that I could not, for the life of me, decide whether he were laughing at my request, or had been favourably affected by my courage.

“I’ll put one to that,” cried the old mahogany‑faced seaman – Morgan by name – whom I had seen in Long John’s public house upon the quays of Bristol. “It was him that knowed Black Dog.”

 

“Well, and see here (итак, послушай) ,” added the sea‑cook (добавил кок). “I’ll put another again to that, by thunder (я скажу к этому еще одну /вещь/, /клянусь/ громом)! for it was this same boy that faked the chart from Billy Bones (это тот самый мальчишка, который утащил карту у Билли Бонса; to fake – мошенничать, обманывать, грабить). First and last, we’ve split upon Jim Hawkins (в общем, мы раскусили Джима Хокинса; to split upon – выдавать /сообщника/) !”

“Then here goes (тогда приступим = пустим ему кровь) !” said Morgan, with an oath (сказал Морган и выругался; oath – клятва; божба /уверения, обращенные к Богу/; богохульство; проклятия, ругательства).

And he sprang up, drawing his knife as if he had been twenty (и он вскочил, вытаскивая нож, словно ему было двадцать /лет/).

“Avast, there (стоп) !” cried Silver (крикнул Сильвер). “Who are you, Tom Morgan (кто ты такой, Том Морган)? Maybe you thought you was cap’n here, perhaps (может, ты думаешь, ты тут капитан). By the powers, but I’ll teach you better (/клянусь/ силами /неба/, я научу тебя лучшим /манерам/)! Cross me, and you’ll go where many a good man’s gone before you (/посмей/ перечить мне, и отправишься /туда/, куда множество хороших людей ушло до тебя), first and last, these thirty year back (в общем и целом, за эти тридцать лет /из тех, кто мне перечил/) – some to the yard‑arm, shiver my timbers (одни /отправились/ на рею, разрази меня гром; yard‑arm – нок‑рея)! And some by the board, and all to feed the fishes (а другие – за борт, и все /пошли/ кормить рыб). There’s never a man looked me between the eyes and seen a good day afterwards, Tom Morgan, you may lay to that (нет такого человека, который не поладил бы со мной: «посмотрел между глаз» и увидел бы славный день после того = остался бы на этом свете, Том Морган, уж ты поверь) .”

 

knife [naɪf] yard [jɑ:d] thirty [`θə:tɪ]

 

“Well, and see here,” added the sea‑cook. “I’ll put another again to that, by thunder! for it was this same boy that faked the chart from Billy Bones. First and last, we’ve split upon Jim Hawkins!”

“Then here goes!” said Morgan, with an oath.

And he sprang up, drawing his knife as if he had been twenty.

“Avast, there!” cried Silver. “Who are you, Tom Morgan? Maybe you thought you was cap’n here, perhaps. By the powers, but I’ll teach you better! Cross me, and you’ll go where many a good man’s gone before you, first and last, these thirty year back – some to the yard‑arm, shiver my timbers! And some by the board, and all to feed the fishes. There’s never a man looked me between the eyes and seen a good day afterwards, Tom Morgan, you may lay to that.”

 

Morgan paused (Морган замолчал); but a hoarse murmur rose from the others (но хриплое ворчание пошло от остальных; to rise from – брать начало, происходить от). “Tom’s right (Том прав) ,” said one (сказал один).

“I stood hazing long enough from one (довольно меня задирали) ,” added another (добавил другой). “I’ll be hanged if I’ll be hazed by you, John Silver (меня повесят, если ты будешь понукать мной, Джон Сильвер; to haze – /мор./ наказывать /поручая выполнить неприятную и непомерно тяжелую работу/; изнурять работой) .”

“Did any of you gentlemen want to have it out with me  (кто‑нибудь из вас, джентльмены, хотел потолковать со мной по душам; to have it out with – выяснять отношения с кем‑то) ?” roared Silver, bending far forward from his position on the keg (проревел Сильвер, наклоняясь далеко вперед со своего места на бочонке), with his pipe still glowing in his right hand (держа все еще тлеющую трубку в правой руке). “Put a name on what you’re at (скажите, о чем вы хотите /потолковать/); you aint dumb, I reckon (вы не немые, я полагаю). Him that wants shall get it (тот, кто хочет, получит /ответ/). Have I lived this many years (/разве/ я прожил так много лет /для того/), and a son of a rum puncheon cock his hat athwart my hawse at the latter end of it (/чтобы/ какой‑нибудь пьянчуга: «сын ромовой бочки» задирал свою шляпу поперек моего клюза; hawse – клюз /отверстие в корпусе судна для пропуска якорной цепи или швартовых тросов/, положение якорных цепей впереди форштевня)? You know the way (вы знаете /морской/ обычай); you’re all gentlemen o’ fortune, by your account (вы все – джентльмены удачи, по вашему мнению). Well, I’m ready (что ж, я готов). Take a cutlass, him that dares (вынимай кортик, кто осмелится), and I’ll see the colour of his inside, crutch and all, before that pipe’s empty (и я посмотрю на цвет его внутренностей, /несмотря/ на костыль и так далее, прежде, чем эта трубка погаснет; empty – пустой, незанятый) .”

Not a man stirred (ни один человек = никто не двинулся); not a man answered (никто не ответил).

 

hoarse [hɔ:s] dumb [dʌm] hawse [hɔ:z] puncheon [`pʌntʃən]

 

Morgan paused; but a hoarse murmur rose from the others. “Tom’s right,” said one.

“I stood hazing long enough from one,” added another. “I’ll be hanged if I’ll be hazed by you, John Silver.”

“Did any of you gentlemen want to have it out with me?” roared Silver, bending far forward from his position on the keg, with his pipe still glowing in his right hand. “Put a name on what you’re at; you aint dumb, I reckon. Him that wants shall get it. Have I lived this many years, and a son of a rum puncheon cock his hat athwart my hawse at the latter end of it? You know the way; you’re all gentlemen o’ fortune, by your account. Well, I’m ready. Take a cutlass, him that dares, and I’ll see the colour of his inside, crutch and all, before that pipe’s empty.”

Not a man stirred; not a man answered.

 

“That’s your sort, is it (вот это по‑нашему, не так ли) ?” he added, returning his pipe to his mouth (добавил он, возвращая трубку в рот). “Well, you’re a gay lot to look at, anyway (что же, уж вы веселая компания, /только/ посмотреть на вас, так или иначе; gay – веселый, радостный, беспечный). Not much worth to fight, you aint (совсем не стоите /того/, чтобы с вами драться). P’r’aps you can understand King George’s English (возможно, вы можете понять английский язык короля Георга = неужели вы не способны понимать простую речь; p’r’aps = perhaps). I’m cap’n here by ’lection (я капитан здесь по /вашему/ выбору; ’lection = election). I’m cap’n here because I’m the best man by a long sea‑mile (я капитан, потому что я лучший человек на целую милю = на целую милю лучше вас). You won’t fight, as gentlemen o’ fortune should (вы не станете драться, как подобает джентльмену удачи); then, by thunder, you’ll obey, and you may lay to it (тогда, /клянусь/ громом, вы подчинитесь, можете поверить; to obey – повиноваться)! I like that boy, now (мне нравится этот мальчишка); I never seen a better boy than that (я никогда не видел лучшего мальчишку, чем этот). He’s more a man than any pair of rats of you in this here house (он больше мужчина, чем любая пара крыс вроде вас в этом доме = он вдвое мужественней вас), and what I say is this (и вот что я скажу): let me see him that’ll lay a hand on him (позвольте мне увидеть того, кто положит руку на него = пусть кто‑нибудь только посмеет его тронуть) – that’s what I say, and you may lay to it (вот что я скажу, так и знайте) .”

There was a long pause after this (наступила долгая пауза после этого). I stood straight up against the wall (я стоял прямо у стены), my heart still going like a sledge‑hammer (мое сердце все еще стучало, словно кузнечный молот), but with a ray of hope now shining in my bosom (но теперь в нем сиял = зародился луч надежды; bosom – пазуха, грудь; сердце, душа). Silver leant back against the wall, his arms crossed (Сильвер откинулся к стене, скрестив руки), his pipe in the corner of his mouth (/держа/ свою трубку в углу рта), as calm as though he had been in church (спокойный, словно был в церкви); yet his eye kept wandering furtively (и все‑таки его глаз продолжал блуждать украдкой), and he kept the tail of it on his unruly followers (и он продолжал держать его уголок на = следил краем глаза за своими неслушными последователями; to rule – править; управлять). They, on their part, drew gradually together towards the far end of the block‑house (они, со своей стороны, понемногу отошли вместе в дальний угол блокгауза; to draw – тащить, перемещать), and the low hiss of their whispering sounded in my ear continuously, like a stream (и тихое шипение от их шепота звучало в моих ушах непрерывно, словно /шум/ потока). One after another, they would look up (один за другим они оборачивались; to look up – смотреть вверх, поднимать глаза), and the red light of the torch would fall for a second on their nervous faces (и красный свет факела падал на миг на их взволнованные лица); but it was not towards me, it was towards Silver that they turned their eyes (но не на меня, а на Сильвера они поворачивали глаза = поглядывали).

 

оbey [ə(u)`beɪ] bosom [`buzəm] church [tʃə:tʃ] furtively [`fə:tɪvlɪ] unruly [ʌn`ru:lɪ]

 

“That’s your sort, is it?” he added, returning his pipe to his mouth. “Well, you’re a gay lot to look at, anyway. Not much worth to fight, you aint. P’r’aps you can understand King George’s English. I’m cap’n here by ’lection. I’m cap’n here because I’m the best man by a long sea‑mile. You won’t fight, as gentlemen o’ fortune should; then, by thunder, you’ll obey, and you may lay to it! I like that boy, now; I never seen a better boy than that. He’s more a man than any pair of rats of you in this here house, and what I say is this: let me see him that’ll lay a hand on him – that’s what I say, and you may lay to it.”

There was a long pause after this. I stood straight up against the wall, my heart still going like a sledge‑hammer, but with a ray of hope now shining in my bosom. Silver leant back against the wall, his arms crossed, his pipe in the corner of his mouth, as calm as though he had been in church; yet his eye kept wandering furtively, and he kept the tail of it on his unruly followers. They, on their part, drew gradually together towards the far end of the block‑house, and the low hiss of their whispering sounded in my ear continuously, like a stream. One after another, they would look up, and the red light of the torch would fall for a second on their nervous faces; but it was not towards me, it was towards Silver that they turned their eyes.

 

“You seem to have a lot to say (кажется, у вас есть много /всего/, чтобы сказать) ,” remarked Silver, spitting far into the air (заметил Сильвер, плюя высоко в воздух). “Pipe up and let me hear it, or lay to (говорите, позвольте мне услышать это, или молчите; to lay to – ложиться в дрейф) .”

“Ax your pardon, sir (прошу прощения, сэр; ax = ask) ,” returned one of the men (ответил один из матросов), “you’re pretty free with some of the rules (вы довольно свободно /обращаетесь/ с некоторыми правилами); maybe you’ll kindly keep an eye upon the rest (возможно, вы будете так любезны посмотреть на остальные, сэр; to keep an eye upon – следить за, глаз не спускать с). This crew’s dissatisfied (эта команда недовольна); this crew don’t vally bullying a marlin‑spike (эта команда не хочет терпеть издевательства: «связывание мягким тросом /для обшивания парусов/»; to bully – задирать, издеваться); this crew has its rights like other crews (у этой команды есть права, как и у других команд), I’ll make so free as that (я поступлю по‑своему; to make free – освобождать, снимать ограничения); and by your own rules, I take it we can talk together (и по вашим собственным правилам, как я понимаю, мы можем поговорить /собравшись/ вместе). I ax your pardon, sir, acknowledging you for to be capting at this present (прошу вашего прощения, сэр, подтверждая, что вы капитан в настоящее время); but I claim my right, and steps outside for a council (но я требую того, что полагается по праву, – выйти наружу для совещания) .”

And with an elaborate sea‑salute, this fellow (и с изысканным морским приветствием = поклоном этот парень; elaborate – тщательный, проработанный, аккуратный), a long, ill‑looking, yellow‑eyed man of five‑and‑thirty (высокий, безобразного вида желтоглазый человек лет тридцати пяти), stepped coolly towards the door and disappeared out of the house (прошагал спокойно к двери и скрыл на улице: «вне дома»). One after another, the rest followed his example (один за другим, остальные последовали его примеру); each making a salute as he passed (каждый отдавал честь, когда проходил /мимо/); each adding some apology (каждый добавлял какое‑нибудь извинение). “According to rules (согласно правилам) ,” said one (сказал один). “Fo’c’s’le council (матросский совет; fo’c’s’le = forecastle – полубак, носовой кубрик для матросов) ,” said Morgan (сказал Морган). And so with one remark or another, all marched out (и так с одним замечанием или с другим = говоря что‑нибудь, все вышли /за дверь/), and left Silver and me alone with the torch (и оставили Сильвера и меня одних с факелом).

 

pardon [`pɑ:dn] crew [kru:] dissatisfied [dɪs`sætɪsfaɪd] elaborate [ɪ`læb(ə)rɪt]

 

“You seem to have a lot to say,” remarked Silver, spitting far into the air. “Pipe up and let me hear it, or lay to.”

“Ax your pardon, sir,” returned one of the men, “you’re pretty free with some of the rules; maybe you’ll kindly keep an eye upon the rest. This crew’s dissatisfied; this crew don’t vally bullying a marlin‑spike; this crew has its rights like other crews, I’ll make so free as that; and by your own rules, I take it we can talk together. I ax your pardon, sir, acknowledging you for to be capting at this present; but I claim my right, and steps outside for a council.”

And with an elaborate sea‑salute, this fellow, a long, ill‑looking, yellow‑eyed man of five‑and‑thirty, stepped coolly towards the door and disappeared out of the house. One after another, the rest followed his example; each making a salute as he passed; each adding some apology. “According to rules,” said one. “Fo’c’s’le council,” said Morgan. And so with one remark or another, all marched out, and left Silver and me alone with the torch.

 

The sea‑cook instantly removed his pipe (кок тотчас вынул трубку /изо рта/).

“Now, look you here, Jim Hawkins (а теперь, послушай, Джим Хокинс) ,” he said, in a steady whisper, that was no more than audible (сказал он настойчивым шепотом, который был не более чем слышимым = еле слышным), “you’re within half a plank of death (ты на волосок от смерти: «/прошел/ наполовину доску смерти»), and, what’s a long sight worse, of torture (и, что намного хуже, от пытки). They’re going to throw me off (они собираются свергнуть меня). But, you mark, I stand by you through thick and thin (но заметь, я стою за тебя горой; through thick and thin – сквозь огонь и воду: «сквозь толстое и тонкое», несмотря на все препятствия). I didn’t mean to (я не намеревался делать это); no, not till you spoke up (нет, пока ты не высказался). I was about desperate to lose that much blunt (я был почти в отчаянии, что /придется/ потерять так много денег; blunt – тупой, грубый, болван; деньги), and be hanged into the bargain (и быть повешенным к тому же). But I see you was the right sort (но я вижу, ты парень что надо; sort – род, вид, тип; характер /человека/). I says to myself (я говорю = сказал себе): You stand by Hawkins, John, and Hawkins ’Il stand by you (заступись за Хокинса, Джон, и Хокинс заступится за тебя). You’re his last card, and, by the living thunder, John, he’s yours (ты его последняя карта, и клянусь громом, Джон, он твоя /последняя/ карта)! Back to back, says I (спина к спине, говорю). You save your witness, and he’ll save your neck (спаси своего свидетеля, а он спасет твою шею) !”

I began dimly to understand (я начал смутно понимать).

“You mean all’s lost (вы имеете в виду, все пропало) ?” I asked (спросил я).