Большой султанский прием и все, с ним связанное

 

На палубе «Колдуньи» царило оживление. Милисента собиралась на большой султанский прием. Она решила, что королеве такой страны, как Зелия, неприлично будет заявиться на подобное торжественное и официальное мероприятие только с Листиком. Необходима пышная представительная свита. Вот Милисента и собирала такую свиту из тех, кто был под рукой, то есть из пассажиров и офицеров «Колдуньи». Эльфийки оделись в роскошные платья, купленные еще в Альбионе, точнее, оделись Синта и Миримиэль, а Ирэн демонстративно вырядилась, как на войну: облегающий черный кожаный костюм, множество различных кинжалов, метательных звездочек и стрелок. В общем, полная экипировка идущего на дело убийцы из клана Мягко Ступающих. Каратто надел роскошный камзол, Броунс и Грентон блистали парадной формой офицеров флота ее величества королевы Альбиона. Смущающийся Рен на их фоне выглядел крайне бедно: у него был только походный костюм. Сама Милисента, как обычно, была в бежевом замшевом костюме. Шимба, Усимба и Дирка с драконьим спокойствием смотрели на эту суету, на них были кольчужные фартуки, спереди закрывавшие их от горла до колен, а сзади стянутые ремнями по гребню. Кольчужные колечки блестели на солнце, одеяние драгов смотрелось очень нарядно, но, кроме них самих и Листика, никто не знал, что это не парадная одежда, а боевой доспех. В суматохе сборов не принимала участия и Лунилимо, она стояла у фальшборта и ждала Листика. Милисента вернулась еще до рассвета, а ее сестра где‑то задерживалась.

– Не переживай, вернется твоя подружка. – Ирэн подошла к Лунилимо и встала с ней рядом.

– Ага, – ответила девочка, было видно, что она очень волнуется. – Милисента вон уже давно вернулась, а Листика все нет и нет!

– Луни, ты уже совсем как Листик отвечаешь, – улыбнулась темная эльфийка.

– Ага! – вместо своей подружки ответила рыжая девочка, выпрыгнувшая из моря на палубу корабля.

Лунилимо укутала Листика в большое махровое полотенце, а Милисента строго сказала:

– Только тебя ждем! Все остальные уже готовы! Одевайся быстрее, и пойдем, нам опаздывать нельзя, обещали к десяти, значит, надо быть точно к десяти…

– Ага, точность – вежливость королей, ваше божественное величество! – захихикала Листик, натягивая штанишки. Если Лунилимо ждала подругу с большим махровым полотенцем, то Рен, как верный оруженосец, кроме пояса с ножами держал одежду девочки, выглаженную и аккуратно сложенную. А Листик, пока одевалась, хихикая, рассказала, как она изображала для орков «божественное знамение» и за кого они приняли Милисенту.

– Да уж, Милисента, ты решила: если притворяться, то уж с истинно королевским размахом. Листик была скромнее, на Гран‑Приоре изображала Найду, хоть и богиню, но все же подчиненную Посаданума, а ты, Мил, решила не мелочиться – стала сразу Анурам! Верховной орочьей богиней! – усмехаясь, сказала Ирэн, но в ее голосе звучало уважение.

– Никого я не изображала, а если орки решили, что увидели свою Анурам, то это их проблемы, – ответила Милисента, пожав плечами. – Я здесь совершенно ни при чем.

– Ага, они решили, что это не она меня сопровождает, а я ее, а поскольку я Арыамарра, то могу сопровождать только богиню, – пояснила Листик и, хихикнув, добавила: – А так как я уже общепризнанная и заслуженная Арыамарра, то сопровождать какую‑то второстепенную богиню мне не положено. Несолидно!

– А что, вполне правдоподобно, – кивнула Ирэн, – ауры у вас очень похожи. И если Листик Арыамарра, то ты, Милисента…

– Анурам! О, великая Анурам! Прости недостойного, что не признал сразу! О горе мне, горе! – басом заголосил Ыраламыр, тоже находившийся на палубе, затем с громким стуком распростерся ниц. Упал‑то он тихо, но, приложившись лбом о дощатый настил, сделал сильный «бум». Вслед за ним растянулись остальные орки абордажной команды, как бывшие на верхней палубе, так и выскочившие на шум и крики своих соплеменников. Милисента растерянно оглянулась, не зная, как на это отреагировать.

– Ага! Не только мне одной страдать! – удовлетворенно заявила Листик и ехидно добавила: – Теперь тебе ходить будет трудно, они мешать будут, воздавая почести на каждом шагу! Куда ни ступишь, везде орки лежат!

– Первый раз слышу, чтобы богиня страдала оттого, что она богиня! – развеселилась Ирэн, остальные эльфийки тоже заулыбались.

– Ну какая я богиня! – развела руками Милисента. – Какая я богиня? Вот явится настоящая Анурам…

– Скажешь, что замещала ее… Ну временно выполняла обязанности во время ее отсутствия, – присоединилась к всеобщему хихиканью Листик. – Ну чтоб ее место никто не занял!

Но Милисенте было не до смеха. Она скомандовала:

– Ыраламыр, встал! Немедленно! Собрал своих абордажников и занялся делом! В наше отсутствие ты остаешься старшим на корабле! Остальные построились! Вперед!

Милисента открыла портал в султанский дворец. Первыми шагнули в него Листик и Лунилимо, за ними шеренгой пошли драги. Когда все скрылись в сером облаке телепорта, туда вошла Милисента, напоследок погрозив пальцем замершим оркам. После того как переход закрылся, Ыраламыр с шумом выдохнул. На вопросительные взгляды людей‑абордажников – оркам‑то все уже было ясно – Ыраламыр пояснил, покаянно опустив голову:

– Анурам, наша великая богиня! Она пришла к нам под именем Милисенты! Как же я раньше не догадался! У нее верховой дракон! Разве может простая смертная, пусть даже очень сильный маг, владеть огнедышащим драконом!

– А Листик? – спросил кто‑то из людей.

– Листик ее сестра! Она не просто Арыамарра, она младшая богиня!

– А леди Тайша? И еще две девушки – Рамана и Саманта? – последовал еще один вопрос.

– Они – свита богини, поэтому у них тоже есть драконы. – У Ыраламыра на все был обоснованный ответ.

– Это правильно, – заметил Тремаз, абордажник‑человек, – некрасиво получится – богиня впереди на драконе, а ее свита за ней пешком бежит. А когда у всех драконы, то это правильно и демократично.

Орки посмотрели на него с осуждением – так говорить об их богине и ее свите! А Тремаз пожал плечами: мол, ну и что, что богиня? Наниматель не хуже других, а во многом и лучше. Главное, чтобы деньги вовремя платила. Хотя сам Тремаз теперь уже не совсем наемник, он чувствовал, что его связывало с Милисентой и Листиком нечто большее, чем договор найма, и он, старый циник, будет драться за этих девочек так, как ни за кого и никогда не дрался, драться насмерть! Он оглянулся на своих товарищей‑людей и встретился глазами с Трапыром, тоже наемником с Граона. Тот кивнул, видно, испытывал то же самое.

 

Должность султанского глашатая только с первого взгляда кажется незначительной. На самом деле она очень важна и ответственна! Ведь кроме обязательно приглашенных существовала квота тех, кто желает попасть на большой прием без приглашения, в надежде, что султан рассмотрит его просьбу и, возможно, окажет милость, что‑то из просимого да и выполнит. А попасть в зал большого приема можно только с разрешения султанского глашатая, вернее, только после того, как глашатай объявит имя вползающего, потому что в зал можно было только вползти. Такой проситель полз до тех пор, пока султан не разрешал ему подняться и стать к стенке. Встать к стенке зала больших приемов – это было султанской милостью, потому как неугодного могли и выбросить из зала, причем выбросить по частям. Но сегодня, слава Единственному, никого не выбросили, всех поставили к стенке. Это тех, кто был официально приглашен. Оставались еще официально не приглашенные просители, они толпились у дверей, заискивающе заглядывали в глаза глашатаю и с большим почтением предлагали ему подарки. Вообще‑то должность называлась не «глашатай», а «министр – распорядитель церемоний», и определять очередность неприглашенных просителей входило именно в обязанности этого министра‑глашатая. Понятно, что должность была не только ответственная, но и очень хлебная.

Султанский глашатай с удовольствием рассматривал перстень, преподнесенный ему в качестве подарка первым незарегистрированным кандидатом на вползание. Было почти десять, из официально приглашенных оставался всего один посетитель, вернее, посетительница, королева какого‑то государства, судя по тому, что ее поставили последней в официальную очередь, – крайне незначительного. Но ее еще не было, поэтому распорядитель церемоний решил начать запускать официально не приглашенных. Вообще‑то большой султанский прием начинался через час после восхода солнца – такова была традиция. Но первые полтора‑два часа султан дремал, поэтому заползали просители с мелкими просьбами. Эти прошения, чтобы не беспокоить солнцеподобного, рассматривал великий визирь и решал, удовлетворить или нет. Потом, когда султан уже вполне проснулся и мог адекватно реагировать на просителей, запускали особо важных с не менее важными просьбами, а в конце шли уже все остальные, в том числе незарегистрированные, кто там их считает, скольким неофициально назначено, списки‑то у султанского министра – распорядителя церемоний! Поэтому можно облагодетельствовать и пропустить одного‑двух незарегистрированных сверх квоты, не забыв, естественно, и про себя. Удовлетворенно хмыкнув, глашатай уже собрался было приоткрыть большую дверь и объявить очередного просителя. Открывать дверь полностью не разрешалось, министр‑распорядитель должен был объявлять вползающего через маленькую щелочку громадных дверей так, чтобы самому султана не видеть, и так, чтобы султан его тоже не видел, иначе пришлось бы уже глашатаю падать ниц. Но приоткрыть дверь министр‑распорядитель не успел.

Немного в стороне от толпы ждущих просителей возникло странное белесое облачко. Из него вышли, взявшись за руки, две девочки. Одна черненькая, с внешностью типичной уроженки Эпира, в скромном платье, а вторая… Рыжая и в узких штанах! Эти две детали удивленный взгляд глашатая отметил в первую очередь, а потом он с изумлением, переходящим в негодование, увидел у этой девочки на поясе ножны с двумя большими ножами! Такое нарушение! Ведь на прием к султану приходить с оружием категорически запрещено! А девочка шагнула к министру, собираясь отодвинуть того с дороги, так как глашатай застыл, не в силах пошевелиться от страха: за девочками из облачка вышли три огромных чудовища! Похожие на вставших на задние лапы маленьких драконов, они были одеты в кольчуги, а в руках держали что‑то похожее на большие сарлы!

– Листик, это министр – распорядитель церемоний, он должен объявить о нашем прибытии, – произнес мужчина в роскошном венисийском камзоле, тоже вышедший из облака.

С ним были еще двое, одетые в незнакомые одежды, но, судя по их единообразному покрою, нечто вроде военных мундиров. За мужчинами вышли три девушки. Две из них были в красивых платьях, пусть и необычных для султаната, а третья… Глашатай с ужасом узнал в этой миловидной темной эльфийке сурового убийцу из самого страшного клана дроу, или, как они себя сами называли, дарков. Убийцу из страшного клана Мягко Ступающих! Только они так одевались!

– Чего стоим? – Вопрос задала девушка в замшевом брючном костюме, она вышла из этого странного облачка последней. – Мы как раз вовремя успели, нехорошо заставлять султана ждать!

– Мил, Каратто говорит, что вот этот должен объявить, что мы пришли, а только потом мы можем войти, – пояснила рыжая девочка, ткнув пальцем в перепуганного глашатая.

– Да, без объявления неприлично, – согласилась Милисента и сделала замечание девочке: – Листик, пальцами тыкать тоже неприлично.

– Мил, а чем мне в него тыкать! – возмутилась девочка. – Не ножом же! Могу, конечно, ногой пнуть!

Затем рыжая очень непочтительно, можно сказать, крайне нахально, толкнула застывшего глашатая:

– Ну чего стоишь? Объявляй давай!

Министр – распорядитель церемоний только затряс головой, не в состоянии произвести какое‑либо другое действие.

– Ага! Шимба, помоги ему, – кивнула рыжая девочка одному из чудовищ.

– Ага! – копируя нахалку, ответило чудище и подняло глашатая за шиворот. Тот широко разинул рот, не в силах вымолвить ни слова.

– Королева Милисента и принцесса Листик, со свитой! – торжественно произнесла рыжая, поясняя, что надо сказать, потом показала на дверь.

Два других чудовища широко распахнули тяжелые двухстворчатые двери, и Шимба вбросила в зал министра.

 

Султан Ваштанарам Седьмой, повелитель всех истинных последователей Единственного, владыка всех Заскийских земель, владетель гор Таренги, степей Оркании, властелин вод Гуланского океана и прочая и прочая, восседал на троне и благосклонно кивал торжественно подползавшим к трону участникам большого султанского приема. Выразившие свои верноподданнические чувства и не менее верноподданнические просьбы отползали и становились вдоль стены просителей. Вдоль других стен расположились придворные, чье присутствие на большом султанском приеме было обязательно. У трона стояли султанские сарламы – воины гвардии. К удивлению присутствующих, на сегодняшнем приеме среди султанских телохранителей не было ни одного орка. А как известно, именно им султан доверял больше всего, и в отличие от гвардейцев‑людей именно среди них большинство было магами. Знающие тихонько шептали тем, кто еще не знал: гвардию султана покинули все орки. Некоторые даже рассказывали, что видели, как кавалькада орков‑сарламов ночью уходила из Яфры. Это было удивительно, необычно и страшно! Оркания составляла почти половину территории Заскийского султаната. И вот теперь множились очень пугающие слухи – Оркания перестала признавать султана своим правителем! А это значило, что врата, открывающие путь в мир Таринт, теперь для купцов султаната недоступны. Вернее, доступны, но уже за деньги, и деньги немалые. Словно подтверждая эти слухи, глава купеческой гильдии был необычайно мрачен. Он‑то знал правду. Вчера после обеда его посетила девушка с пшеничными волосами, и после разговора с ней почтенный Бараманакер ун Тартум стал очень мрачным и в таком виде пребывал до сих пор. С девушкой он говорил более двух часов. Как она попала в кабинет и как ушла, никто не заметил, но слуги, носившие в кабинет кофе и сладости, ее видели, так что сомнений в том, что посетительница у главы торговой гильдии была, ни у кого не возникало. Но мало кто знал, что в казармах орочьей части гвардии так же неизвестно откуда появилась рыжая девочка в сопровождении двух сарламов султана. Она пробыла там всего десять минут, а когда исчезла таким же непонятным образом, как и появилась, орки султанской гвардии заявили капитану, что покидают службу, и стали собираться в дорогу. Мало кто знал, что Листик не только посетила казармы гвардии, она еще и пробежалась по орочьим кочевьям Оркании, племена которой признавали власть султана, правда, весьма условно. А теперь перестали признавать вообще – вести оттуда были получены голубиной почтой перед самым большим султанским приемом. Но по внешнему виду султана нельзя было определить, что он опечален этими известиями, его бесстрастное лицо выражало только надменное величие.

Большие тяжелые двери, обычно чуточку приоткрывавшиеся, чтобы глашатай мог прокричать имя очередного посетителя и чтобы этот посетитель мог вползти в зал приемов, с треском распахнулись настежь. Глашатай влетел в зал, упал на четвереньки и, не меняя позы, проблеял:

– Кор… Ми‑и‑и… При… Ли‑и‑и!

– Ты это что сказал! Ты как объявляешь! – громко и разгневанно произнесла рыжая девочка, появившаяся в дверях.

Но не она вызвала испуг всех присутствующих на большом приеме. За ней стояли три ужасных чудища. Высотой в два человеческих роста, затянутые в кольчуги, чудища держали в руках огромные сарлы и устрашающе скалили зубы (на самом деле, драги смущенно улыбались). В повисшей тишине девочка скомандовала:

– Давай объявляй! Королева Милисента и принцесса Листик, со свитой!

– Ккк… О‑о‑о‑ева Ми‑исета и Ппп… Ли‑и‑и… ик‑ик‑ик, – начал, заикаясь, глашатай, но так и не смог произнести.

– Ладно, свободен, сама объявлю, – вздохнула рыжая и громко сказала: – Королева Милисента! Мил, иди сюда, а то они не поймут, что королева – это именно ты.

К девочке подошла девушка в светло‑коричневом замшевом охотничьем костюме с двумя мечами за спиной. Ее волосы цвета спелой пшеницы были уложены в красивую прическу, в отличие от непокорной огненно‑рыжей шевелюры девочки.

– Ага! – удовлетворенно кивнула рыжая и продолжила: – И ее сестра, принцесса Листик! Это я, если кто не знает. Будем знакомы! Со свитой…

Листик стала представлять всех, кто с ней пришел. Когда она закончила, глашатай снова громко икнул. Девочка строго у него спросила:

– Ты чего вмешиваешься? Сам объявить нормально не можешь, так другим не мешай! Свободен! – добавила она, а драги громко щелкнули зубами, им, видно, стало скучно. Министр – распорядитель церемоний тоже вздрогнул и, не вставая с четверенек, быстро побежал в сторону.

– Чего это он? – тихонько спросила девочка‑эпирка.

– У них так принято, – шепотом, но так, чтобы слышали все, ответила Листик. – К султану положено приближаться ползком, медленно и торжественно, а уходить быстро, наверное, тоже ползком. Вот он так и побежал, не вставая. Луни, этикет – серьезная штука! Понятно?

– Ага! – ответила девочка‑эпирка и тут же спросила: – Этикет – это когда ползком?

Но Листик не ответила, она обратила внимание на султана, продолжавшего с величественным видом сидеть на троне. Ему было безумно страшно при виде драгов, но он сохранял лицо, хотя вполне возможно, что это он просто окаменел от ужаса. А Листик в наступившей тишине вместо полагающихся славословий султану гневно заявила:

– Что ж ты обманываешь! Говорил, вас много будет, а сидишь один! На таком большом троне вас бы трое поместилось! А вы, наверное, никак места поделить не можете! Сидите там и толкаетесь! Вот ты и пришел сегодня один!

– Листик! – укоризненно сказала Милисента, но девочка еще более гневно закричала:

– Ты куда остальных дел? Признавайся!

– Мы, повелитель всех истинных последователей… – начал султан, но девочка его перебила:

– Он опять вывернуто пьяный! – Девочка укоризненно покачала головой и, обращаясь к сестре, добавила: – Мил, похоже, он не просыхает… Может, и этого поменяем, как царя в Эпире?

– Ик! – подал голос лежащий у трона глашатай. Убегая от страшных чудовищ, он направился не от трона, а к нему, а поскольку бежал на четвереньках, то приложился лбом о каменное подножие.

– Похоже, они все здесь такие. Прямо с утра пьянствовать начинают! – возмутилась девочка и кого‑то передразнила: – Вам назначено на десять! Раньше нельзя, но и опаздывать не полагается! Мил, они так поздно назначили, чтоб с утра успеть выпить! Но, видно, перестарались!

Строгий взгляд Листика прошелся по стоящим вдоль стен. Те, на кого падал этот взгляд, непроизвольно ежились. Было что‑то пугающее в глазах девочки, так смотрит большой хищник, оценивая, стоит ли гнаться за дичью или она слишком ничтожна для него. Даже султанские сарламы почувствовали страх.

– Листик, мы же сюда договор пришли заключать, а не менять султанов и гонять этих достойных людей, – успокаивающе сказала королева Милисента, рассматривая придворных и при этом очень ехидно улыбаясь.

– Ладно, Мил, давай заключать. А после заключения договора посмотрим, какое нам угощение на этот раз приготовили! – Девочка посмотрела на великого визиря, стоящего с правой стороны от трона. Тот приложил руку к сердцу и поклонился девочке. Листик благосклонно кивнула, но потом, оглядев жмущихся к стенам придворных, заявила: – А если они со своим султаном откажутся договор заключать! Можно будет их…

– Тогда и погоняешь, – кивнула королева и, как бы оправдываясь, что совсем не вязалось с ее величественным видом, произнесла, обращаясь к перепуганным придворным: – Прошу извинить мою сестру, она давно на козлов не охотилась, потому ей сейчас при виде вас очень трудно удержаться.

– Ваше величество, все уже готово, вот. – Визирь протянул два свитка. – Все ваши требования учтены и приняты нами, осталось только поставить высочайшие подписи!

Милисента улыбнулась. Экземпляры договора были те, что она вчера передала, все условия были приняты безоговорочно, изменять их и не пытались. Девушка стремительно переместилась к визирю, взяла у него договоры и так же стремительно поднялась к султану, неподвижно сидящему на троне.

– Подвиньтесь, солнцеподобный, не заставляйте даму стоять! – Милисента уселась рядом с султаном на широком троне и протянула ему один экземпляр договора. – Подписывайте!

Пока онемевшие придворные на это смотрели, а замершие со своим оружием сарламы думали, что предпринять, перед ними, перекатываясь с пятки на носок, прошлась девочка. Ее мягкая, почти ленивая походка и заложенные за спину руки не вязались с порывистым предыдущим поведением, рыжая девочка явно кому‑то подражала.

– Смирно! – скомандовала Листик, как фельдфебель на плацу. Сарламы от неожиданности вытянулись еще больше. Девочка удовлетворенно кивнула: – Неплохо, неплохо. Еще бы посмотреть, как вы строем ходить умеете. Да, но вы сейчас на службе. Пост покидать нельзя! Хотя у тебя хват неправильный, ты свою глефу держишь так, что ее очень легко выбить! Вот, смотри!

Девочка сделала неуловимое движение, и оружие сарлама зазвенело по полу. Гвардеец только хлопал глазами. Девочка подняла широкий меч, насаженный на древко, как у короткого копья, и протянула сарламу:

– На, держи свою глефу!

– Ваше высочество. Это не глефа! Это сарл! – осмелился возразить султанский сарлам.

– Хм, а в чем разница? – заинтересовалась Листик.

– Форма лезвия другая и заточка. Древко короче и сделано из железного дерева, поэтому на него можно принимать удары меча, – пояснил сарлам.

– Покажи! – потребовала девочка.

– Солнцеподобный, вы не возражаете, если Листик временно позаимствует вашего телохранителя? Пусть девочка развлечется, все ж лучше, чем если она ваших придворных гонять будет, – отвлеклась Милисента от подписывания договора.

Султан, перевернув очередную страницу, поднял голову и ворчливым тоном заявил:

– Ваша сестра, ваше величество, и так уже лишила меня половины гвардии. Так что одним больше, одним меньше…

Листик, не став дожидаться разрешения султана, вытащила сарлама в центр зала, выхватила ножи и атаковала. Воин завертел сарлом, отражая удары, потом перешел в атаку сам. Некоторое время в зале раздавался звон сталкивающегося оружия, девочка и гвардеец были настолько быстры, что их силуэты казались смазанными тенями. Телохранители, стоящие у трона, смотрели на этот поединок с одобрением, даже с некоторым восхищением, но при этом подозрительно косились на девушку, сидевшую на троне рядом с их повелителем, – не собирается ли она его под шумок зарезать? Хотя вряд ли они успеют этому помешать, та стремительность, с которой девушка прошла мимо них, говорила об очень хорошей подготовке, специфической подготовке! Да и три чудовища, стоящие недалеко от трона, внушали не меньшие опасения, если они вздумают атаковать, то противопоставить им будет нечего. Сарламы‑маги видели, что и от магического воздействия эти три гигантские ящерицы хорошо защищены. Была еще девушка‑дарк, по всем признакам из клана наемных убийц, но она стояла спокойно. От ее атаки султана можно хоть заслонить, а как заслонить от защищенного кольчугой такого массивного бойца в два человеческих роста? Он же сметет с дороги и не заметит! Тем более кольчуги этих чудищ больше напоминали пластинчатые панцири – настолько мощными были их кольца.

Султан, с интересом наблюдавший за фехтовальной дуэлью Листика и своего телохранителя, спросил у Милисенты:

– Ваша сестра, ваше величество, где‑то обучалась?

– Обучается, она студентка четвертого курса зелийской академии Магических Искусств, боевой факультет, как, впрочем, и я.

– Как? Вы тоже студентка? – изумился султан.

– Да, и обучаюсь на общих основаниях, в группе с другими студентами, – улыбаясь, ответила Милисента. – Вы, солнцеподобный, не отвлекайтесь, подписывайте!

Султан вздохнул и перевернул следующую страницу договора. А его телохранители немного расслабились. Эта девушка вроде не собирается зарезать или каким‑либо другим образом прибить их повелителя. Сарламы, все же поглядывая в сторону трона, сосредоточили внимание на своем товарище и зелийской принцессе. А те еще увеличили темп, гвардеец уже не успевал за стремительно двигавшейся девочкой. Милисента и султан, закончив подписывать договор, теперь тоже смотрели на поединок. Султан, как ни странно, все видел, похоже, он тоже обладал магическими способностями или у него был сильный амулет. Девочка еще увеличила темп, она маленькой кометой вертелась вокруг уже начавшего выдыхаться сарлама.

– Листик, довольно, – тихо произнесла Милисента.

Девочка отпрыгнула в сторону от тяжело дышавшего гвардейца и отсалютовала ему своими ножами, он тоже поднял свой сарл в приветствии. Улыбающаяся Листик сказала сарламу:

– А у вас неплохо получается, техника очень хорошо отработана, но вот скорость…

– За вами, принцесса, угнаться невозможно, – поклонился телохранитель, а Листик подошла к нему, взяла его сарл, перехватила обеими руками и закрутила мельницей, лезвие образовало светящийся круг. Остановившись, Листик показала, как она держит древко оружия:

– Вот так держать надо, у вас хват очень широкий, широкие удары делать хорошо, но фехтовать неудобно.

Девочка снова затанцевала, сарламы внимательно за ней наблюдали. Каскад выпадов, защитных стоек и уходов с линии атаки воображаемого противника был красив и грациозен. Он вызвал восторг у султанских гвардейцев, о чем ясно говорили их обычно бесстрастные лица. Остановившись, девочка протянула сарл гвардейцу. Тот, приняв оружие, низко поклонился:

– Спасибо, принцесса!

– Всегда пожалуйста, – засмеялась Листик и, повернувшись к трону, спросила: – Мил, ты закончила?

– Ага, закончила, – сообщила улыбающаяся Милисента. Встав с трона, она сбежала к девочке, и обе изобразили общий поклон.

Султан тоже поднялся и спустился с возвышения, на котором стоял трон, подошел к Листику и поцеловал ей руку, после чего поцеловал руку Милисенте.

– Прошу извинить мою невежливость, ваша свита, гм, несколько выбила меня из колеи, – произнес Ваштанарам Седьмой, косясь на драгов.

Милисента благосклонно кивнула, а Листик смутилась. Этим она в свою очередь смутила султана, который не ожидал подобной реакции на свою галантность. К султану подошел визирь и, наклонившись к его уху, стал что‑то говорить. Ирэн, напугав остальных придворных, засмеялась.

– О! Принцесса, прошу меня извинить! Я не предупредил солнцеподобного о том, как положено отдавать вам почести. Я уже исправил эту свою оплошность и приказал накрыть для вас и вашей свиты стол в большой гостиной, но, к сожалению, нам не удалось приготовить мороженое. – Визирь поклонился девочке и покаянно развел руками. Улыбнувшись, он добавил: – Но я приказал доставить самые лучшие сладости!

– Ага, – Листик посмотрела на свою сестру.

Та махнула рукой:

– До вечера мы свободны, так что можешь принять приглашение уважаемого Аруддина зах Айдабакара. Но не увлекайся, мы пробудем в Яфре еще три дня…

– Ага! – обрадовалась рыжая девочка.

– Вот и я о том же, – строго сказала Милисента и добавила, обращаясь к визирю: – Надеюсь, у вас хватит сладостей, чтоб удовлетворить ее аппетит?

 

В кабинете Аруддина зах Айдабакара у окна стояли сам визирь и султан. Они наблюдали за удаляющимся кораблем с громадой белоснежных парусов. Визирь вздохнул:

– А вообще‑то она симпатичная и очень обаятельная!

– Кто? Королева? Да, очень красивая и умная девушка. Ты знаешь, Аруддин, у меня с ней была еще одна беседа, мы о многом договорились, так сказать, в частном порядке. Жалко, конечно, что Орканию мы потеряли, но нашествие диких орков она каким‑то образом предотвратила.

– Да, солнцеподобный, только не она, а принцесса. Эта симпатичная и очень обаятельная девочка! Я получил донесение от наших агентов из орды Таренги – слова этой девочки оказалось достаточно, чтобы орда пошла обратно. И не просто обратно, а за горы…

– Это значит, что земли в предгорьях освободились?

– Нет, солнцеподобный, там остались оседлые орки, и их достаточно, чтобы удержать предгорья. А если мы попытаемся все‑таки туда войти, то против нас поднимется вся степь! Так что пускай все так и останется, не в наших интересах пытаться изменить сложившееся равновесие. Кстати, положение наших купцов не так уж и плохо, как они пытаются представить. Взамен утраченных врат в Таринт и разрешения пользоваться Яфрскими вратами для венисийцев королева Милисента открыла доступ нашим негоциантам на Крионскую равнину.

– Но как же венисийцы? – удивился султан. – Они что, пропустят наших купцов через свой город в Крионские болота?

– Пропустят, – усмехнулся визирь. – Милисента им самим перекрыла путь туда, поселив на северном берегу Крионского озера народ, три представителя которого были на приеме. Этот народ признал своей правительницей принцессу.

– Да кто же она такая, эта рыжая девчонка?! Только не говори опять, что она симпатичная и очень обаятельная! Для того чтобы ей беспрекословно повиновались орки и эти чудовища, этого недостаточно! – Султан содрогнулся, вспомнив ужас, который охватил его при виде драгов, появившихся на большом приеме. Ваштанарам Седьмой в волнении пробежался по кабинету и, вернувшись к окну, глянул на те места, где еще недавно были башни, нервно сглотнул и продолжил: – Да, я согласен, она очень сильный маг! Очень! Но этого недостаточно, чтобы орки…

– Она не человек, так же как не человек и ее сестра, – перебил своего султана визирь, он произнес эти слова так, будто заколачивал гвозди.

– Ты хочешь сказать, что эта девочка на самом деле орочья «Говорящая»?

– Это признали все три орды Оркании и орда Таренги. Мало того… – Визирь достал из стола сложенный лист бумаги, исписанный мелкими буквами. – Вот, донесение нашего агента… Мы готовились отражать набег, а шла вся орда… Сами понимаете, солнцеподобный, когда за их спинами семьи и стада, орки дерутся, как бешеные. Я не знаю, сумели ли бы мы отбиться в этот раз…

– Но, Аруддин, орки нашего пограничья…

– Они бы не выстояли, слишком неравны силы. Все три орды Оркании могут выставить меньше пятой части того, что выплеснулось из Таренги…

– И куда оно все делось? – криво усмехнулся султан.

– По приказу принцессы Листика они развернулись и пошли за горы. В Таренге тоже орки остались, но едва ли восьмая часть того, что было, то есть орда, соизмеримая с одной из орд Оркании. А приказ – заметьте, солнцеподобный, именно приказ – принцессы был подтвержден божественным знамением.

Султан вопросительно посмотрел на визиря, а тот, усмехнувшись, кивнул:

– Да, солнцеподобный, дракон! Дракон, танцующий на этот раз с бубном.

– Тот же самый? – спросил Ваштанарам. Визирь кивнул. Султан задумчиво произнес: – Выходит, и драконы, и эта Арыамарра действуют на стороне зелийской королевы.

Визирь молча достал еще один лист бумаги и передал своему султану, тот взял и начал читать, время от времени хмыкая. Вернув документ, Ваштанарам спросил:

– Из этого следует, что королева, принцесса, канцлер и эта, четвертая – драконьи всадницы?

– Да, солнцеподобный, – ответил Аруддин зах Айдабакар ун Релсох, – эти девушки – драконьи всадницы, кроме того, они еще и очень сильные маги!

Оба мужчины синхронно посмотрели на стену дворца‑крепости, лишенную башен. Визирь продолжил:

– На Гран‑Приоре они сошлись в бою с неизвестными, пытавшимися захватить Таргонские острова. Как выяснилось, те тоже были драконьими всадниками. Там была большая битва, и молоденькие девушки победили. И эта ненароком оброненная принцессой фраза о том, что они поменяли царя в Эпире… Да, солнцеподобный, я послал людей выяснить, что же там произошло. Кстати, не все венисийские купцы имеют доступ к контролируемым нами вратам, а только получившие разрешение Милисенты. Остальным дорога сюда будет закрыта.

– Гордые венисийцы с этим согласились? С тем, что кто‑то дерзнул им что‑то запрещать?

– Им ничего другого не оставалось, вернее, Милисента не оставила им выбора. Северный берег Крионского озера не просто под ее контролем, тот район включен в состав королевства Зелия, над Таргонскими островами объявлен протекторат, тамошние пиратские адмиралы произведены в дворянское достоинство, а правительницей объявлена принцесса Листик…

– Так она не только Арыамарра орков, она еще и принцесса пиратов! – хмыкнул султан. – И что ты там говорил о том, что принцесса и королева не люди?

– Я увидел их ауры, когда они уходили отсюда, в нашу первую встречу. Не знаю, случайно это получилось или было сделано преднамеренно. У людей, даже у самых сильных магов, не бывает такой ауры. И их эта способность появляться из ниоткуда и так же уходить… – начал делиться своими наблюдениями Аруддин, но султан его перебил:

– На прием, как мне доложили, таким вот образом пришла вся их свита…

Визирь покачал головой. Султан кивнул Аруддину, тот продолжил высказывать свои догадки:

– Это явление описано в древних трактатах, называется «телепортация». Маги древности владели этим искусством, но построение телепортационного портала требовало огромных энергетических затрат. К тому же такой переход можно проложить в место с уже известными координатами. А королева Милисента и принцесса Листик ходят туда, куда хотят, как будто видят куда. Мои агенты из стойбищ орочьих орд донесли, что в ночь накануне большого приема принцесса там побывала с вашими бывшими сарламами, везде побывала! Вы, солнцеподобный, понимаете, что это значит? Свою свиту эти сестры могли точно так же провести с собой, как принцесса водила этих двух орков. Мне неизвестно, какое количество людей или кого еще королева и принцесса могут с собой привести. Это может быть отряд воинов или те чудовища!

Султан содрогнулся, представив себе эту картину, потом, снова глянув на остатки башен, спросил:

– Аруддин, ты хочешь сказать, что не только принцесса, но и королева Милисента – Арыамарра?

– Видите ли, солнцеподобный, Арыамарра при всех своих способностях или возможностях – это обычный человек или орк, а наши венценосные знакомые демонстрируют то, что под силу только богам… Вот. – Визирь достал еще один маленький листочек бумаги, которые использовались как письма голубиной почты. – Вот! Шаманы орды Таренги признали в Милисенте свою верховную богиню. Я не знаю, что и думать!

– Но… Она же королева и в первую очередь заботится о своем королевстве! Тот договор, что она подготовила, об этом ясно говорит! – растерянно проговорил султан. – Будет ли так вести себя богиня?

Визирь только пожал плечами, как бы показывая – разгадать замыслы королевы Милисенты, богиня она или нет, не в его силах. А Ваштанарам невпопад сказал:

– Во время последней нашей встречи королева Милисента передала письмо от Зиланы. Девочка таки вышла замуж, а советник Мараторн оказался предателем, ведь это он предложил ту идею с женитьбой моей младшей дочери, говорил, что у него уже все договорено и князь Алекс ждет не дождется! А сам сговорился с пиратами. Бедная девочка! – вздохнул султан.

Визирь тоже вздохнул, сочувственно. Потом спросил:

– Зилана попала к пиратам? Надо готовить выкуп?

– Нет, выкуп готовить не надо. Ее спасла, как ты думаешь, кто?

– Королева Зелии, – усмехнулся визирь. – Это же она передала письмо от Зиланы.

– Да, как ни странно, королева и принцесса, лично. Они путешествовали на маленьком кораблике, а не на этом. – Султан кивнул в сторону уже далеко отошедшей «Колдуньи». Оба – и султан, и визирь – некоторое время помолчали. Затем султан продолжил: – Вот так, до Гельвении она не доехала. Зилана пишет, что вышла