Приготовление к войне с Россией.

 

Негодование Японии по поводу аренды Китаем России Порт-Артура и прилегающих к нему территорий все возрастало, а потому японское правительство непрерывно увеличивало расходы на армию и флот.

В надежде на то, что Порт-Артур удовлетворит желание русских морских офицеров иметь в Тихом океане свободный ото льда порт, японские дипломаты предложили России полную свободу действий в Маньчжурии взамен на свою свободу действий в Корее.

Русский посол в Японии барон Роман Романович Розен (1847-1922), который был свидетелем роста мощи Японии, будучи уверенный в том, что империя скорее будет бороться, чем разрешит оккупировать корейские порты, советовал Государю Императору Николаю II Александровичу принять предложение Японии. Большинство же должностных лиц в Санкт-Петербурге не верило в то, что Япония рискнет объявить войну Российской Империи, а потому Министр иностранных дел с благодарностью принял признание Японией господства России в Маньчжурии, но позабыл признать привилегированное положение последней в Корее.

Тем временем японское императорское правительство намеревалось занять господствующее положение в Корее, а если будет возможно, вскоре изгнать русских из Маньчжурии. В конце XIX века вооруженные силы Японии не были готовы к нападению, поэтому Япония продолжала вести переговоры, а тем временем модернизировала армию и флот, тем более что принятая в 1889 году конституция облегчала взаимодействие Министерства иностранных дел с морским и военным министерствами.

К тому все министры правительства императора Муцухито, как уже было сказано ранее, являлись решительными последователями теории Клаузевица. Полномочные посланники Японии были в курсе политических событий в Пекине и в европейских столицах. Военный и морской министры подсчитывали количество войск, которые понадобятся им для того, чтобы заставить Россию признать преобладающее положение Японии в Корее.

Министр финансов Японии подсчитывал расходы, повышал максимальные годовые доходы, которые могли бы получить сборщики налогов, и для обеспечения равновесия наводнял страну займами. В империи постоянно поощрялась ненависть к соседям, в том числе к России с одной единственной целью – на время примирить налогоплательщиков с финансовыми затруднениями. Однако налоги в империи были столько высоки, что «за три года пролетели четыре кабинета». Каждое из этих правительств придерживалось одной и той же политики. Тем не менее, собираемые суммы расходовались экономно, численный состав армии и флота увеличивался, а вместе с этим все возрастало стремление народа и правительства окончательно разделаться с Россией и за ее счет решить свои экономические проблемы.  

Однако некоторые представители Министерства иностранных дел все еще намерены были продолжать ведение переговоров с Россией, надеясь заключить выгодное для обоих империй соглашение. Другие же чиновники активно пропагандировали военный и экономический союз с Великобританией, а значит войну с Россией.

Создавшаяся ситуация обсуждалась в Российской Империи осенью 1901 года, когда маркиз Ито послан был императором Муцухито в Санкт-Петербург для разрешения русско-японских отношений. Тем временем, граф Лэндздоун, проводивший переговоры с японским послом в Лондоне, послал в Токио немедленный запрос относительно того, действительно ли желает Япония заключить союз с Великобританией против третьей державы.

Правительство Японии, вынужденное принять какое-либо решение, послало маркиза Ито в Лондон, и в январе 1902 года им подписан был, наконец, договор. Это послужило доказательством того, что если какой-либо державе угрожают несколько других, на помощь должна придти иная держава. При других обстоятельствах обе державы должны соблюдать строгий нейтралитет и делать все возможное для предотвращения вмешательства посторонних государств, в том случае, если одна из них находится в состоянии войны.

Результат этого англо-японского союза сказался моментально.

Российская Империя объявила постепенную эвакуацию из Маньчжурии.

Так, генерал Алексей Николаевич Куропаткин (1848-1925) и граф Сергей Юльевич Витте (1849-1915) рекомендовали отвести русские войска. Куропаткин, на которого была возложена ответственность за защиту протяженных и подвергнутых опасности границ огромной евразийской Российской Империи, предпочитал укрепиться, прежде чем приобретать новые территории. Витте, опасаясь, что другие государства могут предвидеть экспансию русских на Дальнем Востоке, намеревался отвести русские войска, но продолжать мирное проникновение в Маньчжурию, благодаря постройке железных дорог и созданию банков, чтобы Россия могла обеспечить себе «возможно крупную долю в восточных государствах, главным образом в Китае».

Куропаткина поддерживал барон Розен, убежденный в том, что Япония будет бороться за Корею. Третья группа, включавшая, вероятно, и адмирала Евгения Ивановича Алексеева (1843-1918), была более честолюбива и нетерпелива (по сравнению с Витте). Руководители ее хотели сохранить порты Фузан и Мозампо для нужд военного флота и использовать лес и минералы Кореи. Действия этой группы в Корее подтверждали создавшееся в Токио мнение о бесполезности переговоров с Россией.

Даже несмотря на путаницу, создавшуюся в Санкт-Петербурге, и на содействие, оказанное английским союзом, на бумаге военная ситуация благоприятствовала Государю Императору. Флот русского Монарха, практически в два раза превышающий японский, разделен был между Балтийским морем и Дальним Востоком.

Адмирал Хэйхатиро Того (1847–1934), назначенный приказом морского министра адмирала Гоннохёэ Ямамото (Гомбэй) (1852–1933) на пост главнокомандующего флотом, предложил использовать такое разделение в целях императорской Японии. Но один лишь флот адмирала Алексеева насчитывал 7 броненосцев и 4 броненосных крейсера, в то время как адмирал Того мог собрать лишь 6 броненосцев и 6 броненосных крейсеров. Для того чтобы выиграть эту войну, адмирал Того должен был нанести поражение Дальневосточному и Балтийскому флотам и одновременно поддерживать связь армий, находящихся в Корее и Маньчжурии, с Японией. Таким образом, в действиях против Дальневосточного флота Того не мог допустить потерь, которые сократили бы его флот до уровня, меньшего Балтийского флота. Количественная слабость флота предопределяла стратегию Того и значительно ограничивала цели правительства.

К концу 1903 года натянутость отношений между двумя государствами еще более возросла.

Летом 1903 года японская армия уже была полностью подготовлена.

В августе адмирал дмирал Того принял командование флотом, получив приказ от императора Муцухито закончить подготовку к войне с Россией.

Два новых броненосных крейсера, названные впоследствии «Nisshin» и «Kasuga», закупленные в Италии у Аргентины, в сентябре достигли Суэцкого канала. Это были последние подкрепления, на которые мог рассчитывать адмирал Того. Вслед за ними шла небольшая русская эскадра под командованием контр-адмирала Андрея Андреевича Вирениуса (1850-1919), предназначенная для подкрепления флота адмирала Алексеева. Того, очевидно, должен был нанести удар после прибытия двух закупленных крейсеров, но до того, как Вирениус достигнет Порт-Артура.

 

Военный план Японии.

 

Военный план Японии включал внезапное нападение на русский флот в Порт- Артуре, под прикрытием которого экспедиционные войска будут высажены в западных портах Кореи и в устье реки Ялу в Маньчжурии.

Все места высадки находились в Желтом море в пределах досягаемости флота адмирала Алексеева, который Высочайше назначен был наместником Государя Императора и командующим всеми русскими соединениями на Дальнем Востоке Российской Империи. Если бы японцы предложили русским ультиматум, для адмирала Алексеева это было бы прекрасной возможностью для нападения на японский флот или транспорты еще на пути их следования. Он мог бы предвосхитить внезапное нападение Того. Но если бы японцы атаковали русских, не разорвав дипломатических отношений, они вызвали бы этим раздражение нейтрального общественного мнения, главным образом в Америке, которое они все время старались поддерживать, выставляя себя защитниками неприкосновенности китайской и корейской территорий.

Министерство иностранных дел Японии разрешило эту дилемму, приказав своему послу в Санкт-Петербурге 13 (26) января 1904 года представить русскому правительству одну за другой две ноты. Первая нота была написана для оказания влияния на общественное мнение; в ней Япония заявляла, что для нее нет другого выхода «кроме прекращения ведущихся в настоящее время бесполезных переговоров» и что она оставляет за собой право «предпринять такие действия, какие она посчитает целесообразными». Этот документ дал им возможность заявить впоследствии, что они сделали России честное предупреждение. Вторая нота, предназначенная для успокоения опасений, вызванных среди русских должностных лиц первой нотой, гласила, что Япония, «исчерпав все средства примирения, решила порвать дипломатические отношения с Россией», добавляя, «что посол со своим штатом намерен покинуть Россию 10 февраля».

Большая часть должностных лиц в России, еще ранее убежденных в том, что Япония не осмелится начать войну, легко поверила, что Токио ограничит свои действия разрывом дипломатических отношений. Адмирала Алексеева такое сообщение, очевидно, не беспокоило. Но все-таки 21 января (3 февраля) 1904 года, после проведения дневных маневров, он стал на якорь во внешней гавани и издал приказ «быть готовым к любым неожиданностям». Агенты японской разведки доложили адмиралу Того об этих мероприятиях. Ожидаемый им день наступил.

Эскадра вице-адмирала Андрея Андреевича Вирениуса еще не достигла Сингапура, между тем как японские «Nisshin» и «Kasuga» были на подходе и вне пределов досягаемости русских.

 

Нападение на Россию.

 

24 января (6 февраля) 1904 года адмирал Того со своим флотом вышел из Сасебо, а ночью 26-27 января (8-9 февраля) его миноносцы атаковали русский флот в Порт-Артуре, нанеся ему серьезные повреждения двум броненосцам и крейсеру.

Утром 27 января (9 февраля) 1904 года контр-адмирал Уриу ликвидировал русские корабли «Варяг» и «Кореец», которые были бездумно оставлены в порту Чемульпо. В полдень адмирал Того продолжал ведение торпедной атаки, используя дальнобойную артиллерию своих крупных кораблей против русского флота.

Предусмотрительность стратегии адмирала Того была обнаружена; он понимал, что от его кораблей, находившихся в этом районе, зависело контролирование Японского, Желтого и Южно-Китайского морей; он также знал, что война может быть выиграна только лишь посредством контролирования этих морей. У него было достаточно моральной смелости для избежания ненужного риска в отношении своих кораблей.

Лояльное содействие японской армии, начатое еще в мирное время, продолжалось и во время войны. Командующий армиями в Маньчжурии фельдмаршал Ивао Ояма (1842— 1916) начал боевые действия до освобождения рек ото льда, так как он знал, что адмирал Того не станет ждать подкреплений для адмирала Алексеева.

Ояма также отложил наступление в Маньчжурии до захвата Порт-Артура, так как он понимал, что морякам потребуется помощь в уничтожении русского флота в Порт-Артуре  до подхода флота адмирала Зиновия Петровича Рожественского (1848-1909). Во время штурма и блокады крепости фельдмаршал Ноги потерял солдат больше, чем адмирал Того потерял моряков.