Сергей Мусаниф Колдуны и герои

Сергей Мусаниф Колдуны и герои

Колдуны и герои (а.с. Темная сторона медали -3) 940 Кб, 252с. (читать) (читать постранично) (скачать fb2) - Сергей Мусаниф

Пролог Башни и подземелья

Никто не слагает гимнов канализации.

Никто не воспоет в балладе подвиг героя, выбравшегося из выгребной ямы. В этом нет величия, в этом нет истинного благородства, настоящие рыцари без страха и упрека так не поступают. От такой баллады бы слишком плохо пахло.

Впрочем, как и от такого героя.

Ланс выбрался из канала. Канал — это ведь не совсем выгребная яма, верно? Конечно, было бы еще круче, если бы он выбрался из отхожего места, но они находились выше, в жилых помещениях замка, и отверстия, как он подозревал, не предназначены для того, чтобы по ним пробирались шпионы, диверсанты и саботажники. Застрять Лансу не хотелось.

Подземелье было темным, сырым и зловонным, впрочем, ни один из вышеозначенных факторов Ланса не беспокоил. Он не боялся сырости, прекрасно видел в темноте, а запах… От самого Ланса пахло не лучше.

Он вытряхнул воду из сапог, протер, насколько это было возможно, рукоять меча, проверил, что тот достаточно легко выходит из ножен, затем проделал ту же процедуру с кинжалом.

Пещера, над которой стоял замок, была вырублена в скале в незапамятные времена. По крайней мере, так Лансу рассказали. Каменный пол, каменный потолок, каменные стены. Все, кроме одной. Относительно свежая кладка, известь в такой сырости давно потеряла связывающие свойства, да и кирпич, наверняка уже не такой прочный, как во времена постройки. Это Лансу тоже рассказали, и он поверил, и лучше бы оно на самом деле было так. Иначе его обратный путь будет столь же неприятным, как и дорога сюда, да и главной своей цели он не достигнет.

Построенный более пяти веков назад Штормовой Замок считался неприступным. Все замки считаются неприступными до тех пор, пока их не возьмут приступом, и многие не выдерживают такого испытания. Забавно, но за все пять веков Штормовой замок так ни разу и не осаждали. Столицу штурмовали пять раз, дважды удачно, другие замки часто переходили из рук в руки, но этот всегда оставался в стороне. Зловещая репутация владельцев может хранить крепость лучше, чем высокие стены, хотя и на стены создатели замка тоже не поскупились. Войско молодого короля Леонарда уже трижды пыталось взять их приступом, и не факт, что как раз в это же время оно не предпринимает четвертой попытки.

Король молод и горяч, он жаждет крови, он поймал кураж и не желает ничего слышать о долгой и планомерной осаде, на которой пытались настоять более опытные полководцы. Короля можно понять, он хочет побыстрее закончить войну, а война не будет считаться законченной, пока последний бастион врага не падет, а голова предателя не окажется насаженной на пику.

Ланс подошел к рукотворной стене и взял в руки висевшую за спиной кирку. Граф Монте-Кристо удавился бы от зависти, если бы увидел такой инструмент.

Перебежчик не соврал, стена была в плачевном состоянии. Кирка пробила ее насквозь с первого же удара. Известь сыпалась из швов, кирпич крошился и падал под ноги. Для того, чтобы проделать подходящее для человека отверстие, Лансу потребовалось не больше десяти минут.

— Ты уверен, что за состоянием этой чертовой стены никто не следит? — поинтересовался Ланс у перебежчика, когда они еще только составляли этот план.

— Уверен, — отозвался тот.

— А почему?

— Потому что считается, что по подземной реке попасть в замок невозможно.

— Тогда зачем эту стену вообще построили?

Перебежчик пожал плечами. Он этого не знал и знать не хотел. Ему вполне вольготно жилось без лишней информации.

Впрочем, Ланс и так мог представить, зачем построили эту стену. Кто-то из предыдущих владельцев замка старался предусмотреть все, чтоб не зависеть от случайности. Остальные полагались на то, что плавание по подземным водам считается актом суицидальным. И кто в итоге оказался прав?

Сложно сказать, подумал Ланс. Никто не рассчитывал на встречу со мной, а для обычного человека река стала бы непреодолимым препятствием. Но сам Ланс поставил бы на прежнего владельца. При прочих равных, параноики, как правило, живут дольше и редко умирают молодыми.

Ланс бросил кирку на пол, протиснулся через пробитое отверстие и зашагал по каменному проходу. Пол под его ногами едва заметно уходил вверх.

Двести-двести пятьдесят шагов, сказал перебежчик. Потом будет развилка и надо будет свернуть вправо. Слушайте внимательно, сэр, иначе вы можете блуждать по этим подземельям неделями. Ланс тогда рассеянно заметил, что он не рыцарь, а посему не стоит величать его «сэром».

— Как? — вскричал молодой король, при котором велась эта беседа. — Вы до сих пор не рыцарь? Что ж, это досадное упущение очень легко исправить. Преклоните колено, сэр Ланселот!

Ланс преклонил колено и снова стал рыцарем. В который уже раз, он и сам толком не помнил.

Он добрался до развилки, свернул направо. Уклон пола снова уводил Ланса вниз, но его об этом предупреждали. После следующей развилки опять начнется подъем.

Странно, что тут нет крыс, подумал Ланс. Зловещие подземелья принадлежащих колдунам замков просто обязаны кишеть полчищами крыс величиной хотя бы с терьера. Кто же обглодает кости героя, коли того постигнет неудача? Чьи шорохи в стенах пугают гостей по ночам? Да и вообще, крысы являются важным стратегическим запасом. Что же будут жрать доблестные защитники замка, если осада затянется на годы? Или опальный придворный чародей сможет накормить своих солдат манной небесной? Нет, отсутствие крыс в подземелье — это неправильно, как ни крути.

Неканонично.

Примерно через полчаса, по крайней мере, по его внутренним ощущениям, Ланс добрался до древней каменной лестницы, отделявшей подземелья от подвалов замка. Тут было уже не так сыро, хотя все еще темно. Стены из скальной породы сменились каменной кладкой, воздух стал чуточку чище. Что ж, значит, Ланс на правильном пути.

Перебежчик, нарисовавший подробные планы замка, был помощником интенданта, так что по роду службы часто бывал в подвалах. Его появление в лагере молодого короля Леонарда было столь своевременным, а знания так исчерпывающи, что Ланс сразу заподозрил ловушку. Однако, теперь стало понятно, что перебежчик играл честно. Логичнее всего было встретить гостя, когда он только выбирался из реки, чем позволить ему проникнуть в обширные подвалы, где не боящийся темноты человек может скрываться неделями.

Не говоря уже о том, что ни один нормальный человек не полез бы в подземный поток, и вряд ли кто-то мог всерьез рассматривать такую возможность.

Ланс свернул направо и наткнулся на закрытую дверь. Железо давно проржавело, дерево прогнило, но, тем не менее, дверь была заперта с той стороны, хотя Лансу и сложно было представить человека, которого она в своем нынешнем состоянии могла бы остановить. Он уже приготовился выбить ее, как вдруг услышал с той стороны какой-то шорох.

Не вполне отдавая себе отчет в том, что он делает, Ланс аккуратно постучал в дверь рукояткой меча.

Шорохи усилились, сквозь щель в полу пробились отсветы факела. Ланс вытащил из-за пояса кинжал и занес ногу для удара, готовясь высадить дверь и убить всех, кто за ней окажется, и в этот момент глухо лязгнул засов.

Ланс прищурил глаза, чтобы приспособиться к новому освещению. После темноты подземелья свет одного-единственного факела казался для него слишком ярким.

В подвале обнаружился ребенок… нет, карлик. В одной руке он держал факел, другой нащупывал на полу кувшин с вином, который отставил только для того, чтобы отодвинуть засов. Судя по исходящему от него запаху, карлик был мертвецки пьян.

— Спасибо, — сказал Ланс.

— Пожалуйста, — карлик расплылся в пьяной улыбке. — А ты кто?

— Подземный дух.

— Врешь, — сказал карлик. — Дух бы не стал стучать. Духи имеют способности. Они могут просачиваться сквозь стены или что-то вроде того. Кроме того, духи так не воняют. Они вообще не воняют, а от тебя, милейший, разит, как от козла.

— Ну и кто я тогда? — поинтересовался Ланс, прикидывая, что ему с этим карликом делать дальше.

— Понятия не имею. Я бы сказал, что ты — пещерный гоблин, да вот беда, пещерные гоблины существуют только в бабушкиных сказках. Наверное, ты какой-нибудь сбежавший узник, заключенный в каменный мешок и каким-то образом прокопавший себе путь на свободу. Если это так, то думаю, что тебе пришлось очень долго копать, — карлик хихикнул.

— А сам ты кто такой? — поинтересовался Ланс.

— Неужели непонятно? — удивился карлик. — Я — местный шут.

Он аккуратно поставил кувшин с вином на землю, достал заткнутый за пояс колпак и позвенел бубенчиками.

— И что ты делаешь в подвале, шут?

— Пью, — откровенно признался карлик. — Сейчас такие времена, что стало не до шутов, вот я и пью. Все равно никому нет до меня никакого дела. А вино делает ожидание приятнее.

— Ожидание чего?

— Ожидание в целом, — сказал карлик. — Ты вообще в курсе, что происходит в стране? Король и его чародей сильно повздорили, и кончилось это тем, что королевские войска осаждают замок. Если король победит, его войска возьмут замок штурмом и всех нас казнят за измену. А если победит Алый Ястреб, то прервется многовековая правящая династия, в чем я лично тоже ничего хорошего не вижу. Так что, нас в любом случае ждут смутные времена, и лучше встретить их во всеоружии. То есть, вместе вот с этим кувшином. Хочешь глотнуть?

— Не откажусь, — сказал Ланс.

Вино было неплохим. Ланс пробовал и лучше, но и хуже тоже. Гораздо хуже.

— У тебя есть имя? — поинтересовался он, возвращая кувшин карлику.

— Ринальдо. Я бы раскланялся, но боюсь, что не устою на ногах.

— И давно ты тут, Ринальдо?

— В подвале?

— Да.

— С тех пор, как мы получили известия о поражении на Золотом поле, — сказал Ринальдо. — Когда армия короля двинулась в сторону замка, я понял, что дело дрянь. Естественно, иногда я поднимаюсь на кухню, чтобы раздобыть себе немного еды, но последние новости, которые я слышу от поваров, гонят меня обратно. Подальше от войны и поближе к вину.

— Довольно мудрая позиция, — заметил Ланс. — Как ты думаешь, где сейчас твой хозяин?

— Зачем тебе это знать, милейший?

— Говоря по правде, я здесь для того, чтобы его убить, — сказал Ланс.

— Величайшего чародея страны? — уточнил Ринальдо. — Прославленного турнирного бойца? Человека, одинаково хорошо владеющего мечом и заклинанием?

— Таков план.

— Мне нравится, — сказал Ринальдо. — Хороший план без особых изысков.

— Чем проще, тем надежнее.

— Выходит, в этом конфликте ты выбрал сторону короля? Или у тебя какие-то личные счеты?

— А это имеет значение?

— О, да, — сказал Ринальдо. — Если у тебя личные счеты с Алым Ястребом, то это твои личные проблемы, и я не собираюсь тебе помогать. А вот если ты заодно с королем, то я с радостью провожу тебя к Алому Ястребу в обмен на гарантии моей личной неприкосновенности. Ну, в том случае, если у тебя таки получится, в чем я, извини, несколько сомневаюсь.

— И ты готов так просто предать своего хозяина?

— Я — шут, — сказал Ринальдо. — Шуты не присягают на верность чародеям. А вот по отношению к королю у меня есть кое-какие обязательства. Как и у любого верноподданного.

— Первый здравомыслящий человек, который попался мне на пути за долгое время, — пробормотал Ланс. — Меня зовут сэр Ланселот, и не далее, и не далее, чем вчера, король Леонард лично посвятил меня в рыцари. Если ты поможешь мне, я даю тебе слово, что когда войска короля войдут в замок, ни один волос с твоей головы не упадет.

— Меня не слишком волнуют волосы, — сказал Ринальдо. — Лишь бы сама голова осталась на месте.

— Так мы договорились?

— Думаю, да, — сказал Ринальдо. — Но учти, я только покажу дорогу. Если ты думаешь, что я буду биться тобой плечом к плечу… ну, или плечом к бедру, что больше походит на правду, то ты ошибаешься.

— Я даже не попрошу, чтобы ты кусал моих врагов за пятки, — пообещал Ланс.

— Тогда не вижу причин, чтобы отказать тебе в помощи, — сказал Ринальдо. — Алый Ястреб может быть в одном из двух мест. Либо он у себя в покоях придумывает страшное колдовство, дабы обрушить его на армию короля, либо он на вершине башни это самое колдовство творит.

— Как бы нам узнать поточнее?

— Просто подожди меня здесь, — Ринальдо опустил кувшин с вином на пол, вставил факел в железное кольцо на стене и нацепил на голову шутовской колпак. — Я схожу наверх и все узнаю.

— Думаешь, я тебе доверюсь?

— Почему бы нет? Судя по тому, что ты наговорил мне раньше, ты для этого достаточно сумасшедший.

— Разумно, — согласился Ланс. — Заодно прихвати мне какой-нибудь одежды.

— Я — карлик и я чертовски пьян, — сказал Ринальдо. — Но я не дурак. Ясное дело, что тебе не стоит показываться во внутренних покоях замка в этих лохмотьях.

— Не задерживайся, — сказал Ланс. — Если мне надоест ждать, я отправлюсь на поиски самостоятельно, и если я найду Алого Ястреба без твоей помощи, наш договор утратит силу.

Ринальдо вернулся через полчаса.

— Доспехов мне найти не удалось, — сказал он, вываливая на пол перед Лансом кучу тряпья. — Приличного камзола, разумеется, тоже. Впрочем, это не имеет особого значения, ибо любой мужчина, находящийся внутри замка, а не на стенах, будет вызывать вполне законные подозрения. Ну, кроме шутов и карликов.

— Там снова штурм? — уточнил Ланс.

— О, да, — сказал Ринальдо. — Грохот, лязг, дикие крики. Все, как вы любите.

— А где Алый Ястреб?

— В башне, — сказал Ринальдо. — Во-первых, оттуда очень хорошо видно замок и то, что творится за его пределами, во-вторых, там можно вершить какое-нибудь зловещее колдовство. Все, как он любит.

— С ним есть кто-нибудь?

— Отряд личной гвардии.

— Почему эти ребята не на стенах?

— Потому что они всегда при нем, — сказал Ринальдо. — В этом и есть главный принцип личной гвардии, знаешь ли. Они всегда при том, кого им положено охранять. И глядя на тебя, я понимаю, что в чем-то Алый Ястреб все-таки прав.

— Сколько там человек?

— Не знаю, — сказал Ринальдо. — На саму башню я не поднимался, а у подножия на страже стоят трое. Это проблема?

— Нет, — сказал Ланс. — Не думаю.

— Я тоже так не думаю, — сказал Ринальдо. — Трое стражников — не самая большая проблема для человека, который вылез из-под земли. Может быть, ты даже и не человек.

— Вроде бы, ты уже рассматривал версию о том, что я дух, и отбросил ее, как несостоятельную.

— Ну, я и не думаю, что ты дух, — сказал Ринальдо. — Но вполне может быть, что ты — демон, вырвавшийся из огненных глубин преисподней.

— Что-то в этом есть, — согласился Ланс, надевая принесенную шутом одежду. Простая рубаха, штаны, потертая кожаная куртка… Сапоги пришлось оставить свои, те, которые раздобыл Ринальдо, оказались на два размера меньше.

— Я понимаю, что под такой одеждой меч не спрячешь, — заметил Ринальдо. — Но эту проблему тебе тоже придется решать самостоятельно.

— Ты просто покажи мне, где та башня, — сказал Ланс. — А потом можешь возвращаться сюда и продолжить то, чем ты занимался. Когда войска короля займут замок, я тебя найду и обо всем позабочусь.

— Мне нравится твоя самоуверенность, — сказал Ринальдо.

Преодолев два лестничных пролета, они вышли из подвала и оказались на полупустой кухне. Несколько поварят чистили овощи, пожилая женщина мыла большой котел. Мужчин, способных держать в руках оружие, Ланс в поле зрения не обнаружил.

На Ринальдо и его спутника работники ножа и черпака внимания не обратили. Видимо, карлик проходил здесь не первый раз и уже успел им порядком надоесть.

Зато на галерее, ведущей во внутренний двор замка, Ринальдо окликнули почти сразу.

— Эй, коротышка, кто это с тобой?

Судя по одежде, вопрошавшая вряд ли принадлежала к высшему сословию. Наверное, кто-то из служанок, подумал Ланс.

— Понятия не имею, красотка, — отозвался Ринальдо. — Какой-то олух из ополчения. Он заблудился у нас на кухне, и теперь я показываю ему путь на стены.

— Смотри, сам не свались со стены.

— Я надену колпак с бубенчиками, — сказал Ринальдо. — Если солдаты короля меня не пощадят, то я хотя бы успею забавно позвенеть в полете.

Девушка прыснула.

— Меня видели вместе с тобой, — сказал Ринальдо вполголоса. — Это не очень хорошо. Если ты вдруг поймешь, что у тебя ничего не получится, постарайся сделать так, чтобы твое тело изрубили до неузнаваемости, ладно?

— Не могу ничего обещать.

— Вот так всегда, — вздохнул Ринальдо. — Никакой благодарности. Сколько ни делай людям добра, никто никогда не позаботится в ответ о бедном несчастном карлике.

— Позволь мне угадать, — сказал Ланс. — В качестве шута ты большой популярностью не пользуешься, не так ли?

— Хозяин этого замка — колдун, — сказал Ринальдо. — У колдунов очень плохо с чувством юмора.

— Не повезло тебе с местом работы.

— Шутам при дворе старого короля повезло еще меньше, — заметил Ринальдо. — Последние годы жизни он считал, самое смешное, что можно сделать с человеком — это содрать с него кожу живьем. Или накормить похлебкой из его собственных внутренностей. Или сварить его в кипятке. Целиком или по частям. Или… в общем, такие вот шутки.

— Наверняка они это заслужили, — сказал Ланс.

— О, да, — сказал Ринальдо. — Как всегда.

Галерея кончилась, и они оказались во внутреннем дворе замка. Судя по долетавшим сюда звукам, штурм был в самом разгаре.

— Вон та башня, — указал Ринальдо.

— Довольно высокая, — заметил Ланс.

— Она называется Небесной, — сказал Ринальдо. — Угадай, почему.

— Даже и не соображу.

— Вход с той стороны, — сказал Ринальдо. — Стражники, соответственно, тоже. Я надеюсь, ты не обидишься, но дальше тебе придется идти одному.

— Спасибо, — сказал Ланс. — Я не забуду того, что ты для меня сделал.

— Уж надеюсь, — сказал Ринальдо.

Шут не соврал, стражников было трое.

Они видели его приближение, но не ожидали, что на них могут напасть в станах замка. Ланс и его главный союзник — эффект внезапности — заполучили их всех.

Первого он наотмашь рубанул мечом по шее, второму всадил кинжал в глаз. Третий схватился за меч как раз в тот момент, когда клинок Ланса пробил легкую кольчужную рубашку на его груди.

— Может быть, этот урок научит вас хоть чему-нибудь, — пробормотал Ланс. — И в следующей жизни вы будете стоять на страже с уже обнаженными мечами.

Башня была около десяти метров в диаметре, и на ее вершину вела узкая каменная лестница, спиралью вьющаяся вдоль стен. Двое могли бы разойтись на этой лестнице, если бы они были очень стройными и избавленными от боязни телесных контактов людьми.

Ненавижу ступеньки, подумал Ланс, но ведь именно этого и следовало ожидать. Если ты проникаешь в крепость через подземелье, то тебе обязательно придется лезть на самую высокую башню. А вот если ты высадишься с дельтаплана и перебьешь всех на крыше, то цель операции наверняка будет ждать тебя в самом глубоком подвале.

Хуже ступеней могут быть только солдаты, которые на них стоят, решил Ланс, когда первый из новой партии стражников набросился на него с обнаженным мечом. Ланс присел, уклоняясь от удара, зацепил противника мечом за ногу и скинул вниз. Он забрался уже достаточно высоко, чтобы такое падение стало если не смертельным, то хотя бы очень болезненным.

Второй стражник был вооружен тяжелым боевым топором, который вышибал крошки из каменной кладки. У этого оружия была дикая инерция, и Лансу ничего не стоило поймать парня на противоходе и пропороть ему бок кинжалом. Третьего Ланс заколол мечом, и тот рухнул на землю уже мертвым. Четвертый промахнулся и его меч застрял между камнями. Ланс прыгнул через ступеньку и просто столкнул неудачника вниз.

Солдаты и ступеньки. Если повезет, то солдаты кончатся раньше.

Не повезло.

Лестница закончилась небольшой площадкой под самым потолком башни. На площадке Ланса ждали четверо стражников. Ланс поманил их рукой, они не сдвинулись с места. На лестнице каждому гвардейцу приходилось биться с Лансом один на один, здесь же можно было атаковать парами, и они явно не собирались предоставлять Лансу лишних шансов.

Пришлось пользоваться теми, что есть.

Ланс увернулся от первого удара, второй ему пришлось принять на меч, и его клинок, верно послуживший на протяжении всего пути наверх, переломился почти у самого основания, оставив только пару дюймов лезвия у самого эфеса. Меч уже летел ему в голову. Ланс присел, пропуская лезвие над собой, а потом резко выпрыгнул, в один миг оказавшись на площадке в окружении четырех врагов. Но теперь они мешали друг другу, их длинным мечам негде было развернуться, в то время, как Ланс, орудуя кинжалом и коротким обломком меча, принялся уравнивать счет.

Одного стражника Ланс скинул с площадки мощным ударом ноги, второго ударил кинжалом в лицо. Кинжал застрял. Времени ковыряться с ним уже не было, свободной рукой Ланс перехватил руку стражника с мечом, а в следующее мгновение всадил ему в горло обломок меча.

Несколько секунд тело стражника балансировало на краю, потом полетело вниз.

Ланс и последний стражник остались вдвоем. Стражник оскалился из-под шлема. Его меч был цел и длиннее оружия Ланса на целое лезвие.

Ланс нехорошо улыбнулся, бросил обломок на пол, повел в воздухе правой ладонью, и в ней оказался новый меч с лезвием черным, как сердце сборщика налогов.

Стражник попятился, и это была ошибка. Он стоял на самом краю площадки, и уже на третьем шаге его ноги не нащупали под собой опоры. Взмахнув руками, стражник полетел вниз, но упал он не на землю, рядом со своими неудачливыми коллегами, а на лестницу. Кубарем прокатившись с десяток ступенек, стражник замер, привалившись спиной к стене.

Ланс выждал некоторое время, но стражник не только не выказал никакого желания подниматься и продолжать бой, он вообще не подавал признаков жизни. Ланс пожал плечами и повернулся лицом к двери, которая вела на вершину башни.

Дверь оказалась закрыта с другой стороны. Потратив несколько взмахов меча, Ланс вырубил замок и оказался в небольшом помещении. Новых стражников за ним не было. Алого Ястреба, впрочем, тоже.

Небольшая комната была пустой. В ней не было даже мебели, только небольшая лестница и люк на смотровую площадку. Либо чертов карлик наврал, либо колдун предпочитал вершить свои дела на свежем воздухе.

Пять ступенек — сущая ерунда по сравнению с предыдущим испытанием. Ланс высунул голову в люк и понял, что Ринальдо его не обманул.

Смотровая площадка Небесной башни не была обнесена даже символическими перилами. Алый Ястреб стоял спиной к Лансу, в центре начертанной им пентаграммы. Пламя факелов, обозначавших углы пентаграммы, рвалось на ветру.

Мятежный чародей в своих тяжелых боевых доспехах более походил на воина, чем на мага. Его голова и руки были воздеты к небесам, с губ срывались заунывные литания команд. Над башней стремительно сгущались тучи.

Ланс деликатно кашлянул, стремясь привлечь к себе внимание. Чародей никак на его кашель не отреагировал, и тогда Ланс выбил ногой один из факелов, сбросил его с башни и принялся стирать пентаграмму.

Это подействовало. Когда чародей обернулся, Ланс отметил, что седины в его бороде куда больше, чем ржавчины, а в глазах полыхает гнев.

— Чисто из любопытства, — сказал Ланс, указывая пальцем в небо. — А что это должно было быть? Цепная молния, кислотный дождь или что-то более изысканное?

— Ты кто такой? — вопросил Алый Ястреб.

— Мне кажется, в данном контексте это не так уж важно, — сказал Ланс. — Главное, что тебе стоит обо мне знать, так это то, что я отношу себя к старой школе истинных джентльменов, а потому дам тебе право сделать первый ход.

Алый Ястреб наклонился, поднимая длинный меч, лежавший за пределами пентаграммы.

— Даже так? — несколько разочарованно пробормотал Ланс. — Признаться, я ожидал не этого…

Чародей атаковал яростно и умело, а броня позволяла какое-то время не думать о защите. Черный клинок Ланса трижды упирался в его панцирь и оставлял глубокие царапины на лакированном металле, но Алый Ястреб не терял задора. Он был тяжелее и мощнее, но Ланс, не скованный весом доспехов, превосходил его в маневренности. Дважды он уходил из-под удара, балансируя на самом краю башни.

Вскоре Ястреб начал выдыхаться. Он был уже не молод, и вряд ли прыжки с мечом в руках входили в список его ежедневных упражнений. Удары стали слабее, паузы между ними — больше. Ланс легко парировал очередной выпад, сделал финт и выбил оружие из рук чародея. Меч описал дугу по воздуху и скрылся из поля зрения, Ланс и чародей проводили его взглядами.

— Я слышал о тебе, — сказал Алый Ястреб. — Ты убил Смеющегося на Золотом лугу.

— Я тоже о тебе слышал, — сказал Ланс. — Но похоже, что по большей части это были пустые слухи.

— Полагаю, нет ни одного шанса отговорить тебя от того, зачем ты сюда пришел?

Ланс покачал головой.

— Ты можешь попробовать остановить меня с помощью своей магии.

Чародей окинул взглядом наполовину стертую пентаграмму. Из пяти факелов продолжали гореть только два.

Алый Ястреб выхватил из-за пояса кинжал и бросился на Ланса. Тот легко ушел в сторону и рубанул чародея по ногам. Удар не пробил красных доспехов, но чародей окончательно потерял равновесие и полетел вниз, навстречу камням внутреннего двора.

Ланс подошел к краю и посмотрел. Чародей явно был мертв, вокруг его головы уже растекалась небольшая лужица крови.

Алый Ястреб так и не научился летать.

Глава третья Ученик чародея

— Обоз так и не прибыл, — заметил Ринальдо за завтраком.

— Я в курсе.

— Ты все еще уверен, что стоило забираться в такую дыру?

— Если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря, — продекламировал Ланс.

— У нас не империя.

— Зато есть море, и провинция вполне глухая.

— Я — шут, — сказал Ринальдо. — Я не люблю глухие провинции, потому что у их обитателей плохо с чувством юмора. Ну, и еще тут зачастую плохо относятся к карликам.

— Ты вроде больше не шут.

— Но я все еще карлик, — вздохнул Ринальдо. — Кстати, об обитателях глухих провинций. Я вчера имел аудиенцию у леди Катрин, молодой девицы на выданье.

— И как?

— Ну, она не так уж молода для первого брака, — сказал Ринальдо. — А если учесть, что ее жених теперь вряд ли вернется, у молодой девицы на выданье есть хорошие шансы превратиться в старую деву.

— Чего она от тебя хотела?

— Расспрашивала о тебе.

— И что ты ей рассказал?

— Почти ничего, — сказал Ринальдо. — Кстати, во время этого разговора я понял, как мало я о тебе знаю.

— А о моих военных заслугах…

— Об этом я не проронил ни слова. То есть, я, конечно, сказал, что ты герой и бла-бла-бла, но без подробностей.

— Спасибо и на этом.

— Чем ты собираешься сегодня заняться?

— Ничем, — сказал Ланс.

— Хороший план, — одобрил Ринальдо. — Знаешь, я хотел бы прояснить вопрос наших с тобой взаимоотношений.

— А у нас есть какие-то взаимоотношения?

— Ты понимаешь, о чем я.

— Нет, — сказал Ланс.

— Ну, мне нужен какой-то статус, — сказал Ринальдо. — Какая-то должность, какая-то непыльная работенка…

— Иными словами, тебе нужны деньги.

— И это тоже.

— Зачем тебе деньги?

— В соседской деревне есть трактир.

— Тебя здесь плохо кормят?

— Это другое, — сказал Ринальдо. — Трактир — это вино, женщины, игры…

— Ты уверен, что в соседней деревне все это есть?

— Я как раз собирался сходить и разведать.

— И сколько тебе надо денег?

— Хотя бы пару золотых.

— Неужели ты ничего не скопил, работая у Алого Ястреба?

— Э… я проигрался в пух и прах накануне как раз осады, — сказал Ринальдо. — Думал, что легко отыграюсь потом, но тут началась война и всем стало не до игр.

— И если я дам тебе денег, то ты пойдешь в трактир? Даже несмотря на то, что в глухих провинциях зачастую плохо относятся к карликам?

— К карликам, у которых есть деньги, как правило, относятся гораздо лучше. И не только в глухих провинциях, но и вообще везде.

— Ладно, — сказал Ланс. — Будешь моим виночерпием. Полагаю, это область, в которой ты лучше всего разбираешься.

— О, да, — сказал Ринальдо. — А как насчет денег?

— Два золотых, — сказал Ланс, доставая из кармана кошелек. — И будь осторожен.

— Я всегда осторожен.

— И сдержан на язык.

— Я всегда сдержан на язык.

— И постарайся не проиграть все сразу.

— Да, мамочка.

— Выпороть бы тебя, сынок, — задумчиво потянул Ланс. — Тебе повезло, что я никогда не был сторонником телесных наказаний. С другой стороны, все мы люди, все мы меняемся, так что я могу и передумать…

— Я уже ушел, — Ринальдо сграбастал деньги со стола. — Если к вечеру не появлюсь, значит, у меня все получилось. А если не появлюсь и утром, то высылай за мной стражу.

После завтрака Ланс поднялся на галерею, откуда открывался прекрасный вид на море, и сразу же наткнулся на леди Катрин.

На вид Ланс дал девушке лет двадцать пять и мысленно согласился с Ринальдо, что для первого брака она старовата. Высокая, почти с него ростом, с фигурой, позволяющей без потерь пережить небольшой голод, ярко-рыжие волосы рассыпаны по плечам. На ней было длинное платье цвета морской волны, на шее висело бирюзовое ожерелье.

— Леди Катрин.

— Сэр Ланселот, — они раскланялись. — Простите, что заставила так долго себя ждать. Мой мир изменился, и мне требовалось некоторое время, чтобы осознать эти изменения.

— Не стоит извиняться, сударыня, — сказал Ланс. — И позвольте мне высказать свое сожаление по поводу вашего отца.

— Боюсь, он получил то, что заслужил, — сказала леди Катрин. — Нарушив клятву, подняв меч против короля… Большая удача, что он отправился в изгнание, а не в могилу.

Сказано это было сухим тоном, и Ланс подумал, что по старому лорду Риттеру его дочь не очень-то и скучает.

— Что же вы его не остановили?

— Я — всего лишь женщина, сэр Ланселот. Мужчины не слушают женщин, когда уходят на свои войны, — она немного помолчала и добавила. — Тем более, всем тогда казалось, что выступая на стороне Алого Ястреба, проиграть просто невозможно.

— На войне сложно делать прогнозы, — заметил Ланс. — Конечно, бывают и совсем очевидные ситуации, но, как правило, война может преподнести сюрпризы.

— Я думаю, многие теперь усвоили этот урок.

— Только те, кто проиграл, — сказал Ланс. — Люди редко учатся на чужих ошибках.

— Они и на своих-то учатся далеко не всегда.

— Это верно, — согласился Ланс. — Признаться, я не большой мастер вести светские беседы, так что давайте без долгих предисловий обсудим сложную ситуацию, в которую мы с вами угодили.

— Давайте, — согласилась она.

И снова замолчала, не собираясь облегчать ему задачу.

— У вас есть какие-нибудь родственники? — поинтересовался Ланс.

Она ответила вопросом на вопрос.

— Кто приютит дочь и невесту изменника в эти смутные времена?

— Значит, вам некуда идти?

— Я могу пойти в монастырь, — сказала леди Катрин. — Полагаю, монахини меня примут. Я не очень набожна, но думаю, что смогу притвориться и это не станет препятствием.

— Я не стремлюсь выгнать вас на улицу, — сказал Ланс. — Просто не хочу нанести ущерб вашей репутации.

— В настоящий момент моей репутации вряд ли можно как-то навредить, — сказала она, глядя ему прямо в глаза.

Она надо мной издевается, подумал Ланс.

— Похоже, что готового решения у нас нет, — констатировал он. — Если пожелаете, то можете остаться в замке на какое-то время. Возможно, решение появится.

— Вы очень любезны, милорд.

— Я делаю то, что должен, — сказал Ланс. — В конце концов, когда-то это был ваш замок.

— Вы ошибаетесь, сэр Ланселот. Он никогда не был моим. Женщины не могут владеть замками. Они могут быть только довесками к их благородным супругам.

Так обоснуй комитет борьбы за равные права, раздраженно подумал Ланс. Глядишь, века через три-четыре брошенные тобой семена и дадут всходы. А потом вам даже разрешат ходить на выборы, голосовать и быть избранными, и твоя далекая правнучка станет президентом этой чертовой страны.

Угораздило ж меня. Не просто девица на выданье, а еще и первая в истории этого мира феминистка. По крайней мере, первая из встреченных мной.

— Я раздражаю вас своим присутствием, сэр Ланселот?

— Вовсе нет. Просто я задумался.

— Тогда я оставлю вас наедине с вашими мыслями.

— Вы выйдете к ужину?

— Да, милорд. Если вы не будете против.

К вечеру обоз так и не появился. Вместо него в замок прискакал всадник на взмыленном коне. Легко соскользнув в седла, он бросил поводья ошивавшемуся во дворе Джори и потребовал аудиенции у хозяина замка. Предположив, что это может быть один из обещанных Ринальдо недоброжелателей, и не желая пачкать внутренние покои замка кровью, Ланс нацепил пояс с мечом и кинжалом и вышел ему навстречу.

Новый гость оказался молод, строен, черноволос и не походил ни на рыцаря, ни на наемного убийцу. Его дорожный плащ был покрыт пылью, а на лице застыла усталость.

Впрочем, меч у него был. Длинный тонкий клинок висел на левом боку, широкие рукава вполне могли прятать кинжалы, и пока Джори уводил коня в конюшню, Лансу удалось рассмотреть прикрепленный к седельной сумке арбалет.

Ланс осмотрелся по сторонам. Теперь, когда Джори ушел, во дворе они остались вдвоем. Значит, в случае, если парень вздумает на него напасть, в поединке никто не пострадает. За вполне очевидным исключением…

— Мне сказали, что вы хотели меня видеть. Я — сэр Ланселот.

— Да, хотел. Я — Плачущий.

— Плачущий кто?

— Просто Плачущий.

— Но сейчас вы не плачете, — заметил Ланс.

— Вы никогда не слышали обо мне? — удивился юноша.

— В мире живет очень много людей, — Ланс пожал плечами. — Если вы хотите поиграть в шарады, вам стоило бы найти кого-нибудь другого.

— У Алого Ястреба было два ученика, — сказал Плачущий. — Смеющегося вы зарубили на Золотом луге.

— Вот так уже понятнее, — сказал Ланс. — Вы прибыли сюда ради мести?

— Нет.

— Вы колдун, а меня предупреждали, что колдунам нельзя верить.

— Но чего вам опасаться? Мой учитель был лучшим чародеем страны, и это не помешало вам его убить.

— Бывает, что ученики превосходят своих учителей.

— Вы убили и Смеющегося.

— У учеников могут быть разные способности.

— Смеющийся был его любимчиком. Именно поэтому он командовал войском на Золотом луге.

— Это всего лишь вопрос симпатии, — заметил Ланс.

— Я готов дать слово, что не собираюсь причинить вреда ни вам, ни кому бы то ни было еще, находящемуся внутри этих стен, — заявил Плачущий.

— Слово колдуна…

— Я не рыцарь, но происхожу из благородного рода. Слово маркиза Тилсберри вас утроит?

— В принципе, да, — согласился Ланс. — Так чего же вам угодно, маркиз?

— Я хотел бы просто поговорить с вами.

— Тогда пройдемте внутрь.

Ланс повернулся спиной к маркизу и каждую секунду ждал звука вытягиваемого из ножен меча или щелканья пружины, освобождающей прикрепленный к тайном месте кинжал, но Плачущий так и не воспользовался предоставленной ему возможностью и не попытался его убить. Когда они добрались до обеденной залы, Ланс даже почувствовал некоторое разочарование.

До ужина было еще больше часа, но в зале уже горел разгоняющий вечернюю сырость камин. Факелы еще не зажгли, падающего из окон света было вполне достаточно, чтобы видеть своего собеседника. Ланс уселся во главе стола, указал на место слева от себя и крикнул слугам, чтобы несли вина.

Прежде, чем сесть, Плачущий снял плащ, отцепил от пояса меч и бросил их на скамью рядом с собой. Ланс отметил, что, несмотря на кажущуюся небрежность жеста, меч все-таки оказался поверх плаща. Впрочем, это могло ничего и не значить.

Поскольку свеженазначенный виночерпий еще не вернулся из трактира, где он наверняка предавался азартным играм и плотским удовольствиям, Ланс сам налил гостю вина и терпеливо ждал, пока тот утоли<