Комната 10, 00:17 часов ночи.

Наверное, в эту ночь в школе мисс Мэйр никто не лег спать раньше полуночи. В каждой комнате девочки придумывали себе типично ночные развлечения, вроде страшных историй или гаданий в лунном свете, кто-то резался в карты на конфеты, кто-то просто беседовал или красил ногти.

Салма и Мина расположились на одной незанятой кровати. Третья соседка так и не появилась, так что узенькая «девичья» койка использовалась как диванчик. Каждая принесла со своей постели подушку и покрывало, которое использовалось как плед (свежий сквознячок гулял по полу, так и норовил подлезть под край ночной рубашки и выдуть от туда тепло)

Салма полулежала, подложив под подбородок руки с переплетенными пальцами. Медные кольца кудрей разметались по плечам, и отсвет фонарного огня золотыми струйками поблескивал в каждом витке рыжеватых волос.

-Расскажи что-нибудь о себе, Мина – её голос, тихий, чуть хрипловатый, звучал еле слышно, но очень заинтересованно и участливо. Салма выглядела устало, но по глазам было видно – она ждет ответа и готова его внимательно выслушать.

-Рассказать что-то о себе… Ты, видно, не местная, а иначе бы знала.

-Знала что?

-Ну на пример то, что мой отец владелец всех баров в округе. Что он кандидат в городскую ратушу. Что он помог открыть мисс Мэйр эту школу.

Салма удивленно вскинула брови, но ничего не сказала.

-Все думают, что я избалованна деньгами и положением, что раз я его дочь, то я не такая, как все. Что я элита, сливки общества. Все заискивают передо мной, стараются выделить меня из толпы, угодить моему отцу через меня. Когда я прохожу по улице, я то и дело слышу за спиной: «Да, это мисс Акер, дочь того самого Акера…» - и она замолчала, погрузившись в собственные мысли, в смятении теребя пуговку от ворота батистовой светло-розовой пижамки. Такой цвет очень шел к ней, оттеняя льняные, с едва заметной золотинкой, два тугих канатика кос, которые она заплела на ночь.

Несколько минут они молчали, в комнате повисла тишина. За окном поднялся ветер и старое кленовое дерево, растущее под окнами спальни, застучало веткой по стеклу. Салма не решалась заговорить, она чувствовала – что бы она сейчас не сказала, это было бы не уместно. Взгляд Мины словно остекленел, она плотно закуталась в покрывало и мерно раскачивалась, словно китайский болванчик. Немного погодя в светло-серых глазах мелькнуло что-то иронично-насмешливое, сатирическое, непокорное. Она улыбнулась странной улыбкой, улыбкой бунтарки, улыбкой мятежницы, улыбкой восставшей рабыни. Одним взмахом она откинула плед и слезла с кровати и обвела глазами комнату, словно ища что-то такое, что поможет ей в борьбе против неизвестного угнетателя. Случайно её взгляд упал на фотографию на тумбочке. Ожесточенные, будто заострившиеся черты её лица разом смягчились, кончики губ приподнялись, пламенеющий взор, начал потихоньку остывать, словно жаркий костер резко залили водой.

-Мина, - осторожно позвала её Салма, беря свою соседку за руку - Мина, что с тобой?

Та не ответила, только повернулась в сторону Салмы и медленно осела. Потом вздрогнула, словно от внезапного пробуждения и посмотрела на присевшую рядом Салму.

-Прости, я немного увлеклась. Просто иногда очень сложно сдержать себя в руках.

-Может, принести воды?

-Нет, не стоит. На чем я остановилась?

Салме не хотелось продолжать этот разговор,  было очевидно, что для Мины он слишком волнителен. Но взглянув на свою соседку, она поняла, что той НАДО продолжить.

-На своем отце.

Мина отрицательно покачала головой, жест прямо говорящий о том, что беседа касательно мистера Акера окончена и возращатся к этой теме Мина не намеренна.

-Прости, если ты посчитаешь этот вопрос излишне нескромным, если захочешь, можешь не отвечать на него. Кто это на фото в рамке?

Мина ласково улыбнулась. Её ни чуть не смутил этот вопрос, даже скорее наоборот, казалось, она хотела, что бы Салма задала его.

-Это моя мама.

-Мама? Такая молодая?

-Да. Она родила меня в 19 лет, как только вышла замуж за моего отца. Она очень любила меня, и когда отец бросил её, пыталась забрать меня. Дело дошло даже до суда, отец подкупил кого надо и оставил у себя. Нананимал нянек, а сам ни разу не поиграл со мной, откупался сластями и игрушками от моих просьб почитать мне книжку или сходить погулять вместе, позже размер этих взяток возрос – косметика, одежда, парфюм, украшения, и тому подобное. С мамой же я виделась крайне редко, пока не затребовала у него более частых свиданий. Моя мама красива и молода, она быстро нашла себе своего человека, но не забывала меня, пыталась как можно чаще видеться со мной, слала мне маленькие подарки в виде самодельных фоторамок, открыток, домашних ирисок. Эти скромные презенты дороже мне, чем шикарные подношения отца…

Мина ненадолго замолчала.

-Сейчас моя мама беременна. Я очень жду появления на свет малыша – мне все равно, братика или сестричку, я буду любить одинаково и мальчика и девочку. Возможно, я добьюсь того, что бы жить с ней половину года, это был бы самый лучший подарок. Я бы помогала маме с малышом, была бы всегда рядом с ней, - и Мина вновь посмотрела на фото и повторила тихим, едва слышным шепотом – Рядом с ней…