Фантомные боли, галлюцинации и сны

А теперь представим, что у вас нет руки и вас мучают фантомные боли. Спрашивается: как может быть так, что вы чувствуете отсутствующую руку?

Дело в том, что потоки информации в мозге идут не только снизу вверх, но и сверху вниз. После того, как образ распознан мозгом, его верхние слои начинают диктовать нижним, каким клеткам и кортикальным колонкам продолжать быть активными, а каким замолчать.

То есть, если в высших отделах нашей коры активизируется соответствующий образ, то мы вполне можем почувствовать отсутствующую руку! А ещё мы можем начать галлюцинировать, если приняли наркотики, больны шизофренией или эпилепсией, или если просто лишить нас сенсорной информации в специальной сурдокамере.

Таким же образом мы видим и сны. Вы же видите предметы во сне, и других людей тоже видите, и пейзажи всякие? Откуда они взялись при закрытых глазах? Дело в том, что они всегда в нас. Мы содержим в себе все эти образы в заготовленном виде, а то, что мы воспринимаем, лишь побуждает нас активизировать образы, которые в нашей голове уже есть.

Таков общий принцип работы мозга. Весьма, надо признать, экономичный.

Зачем каждый раз всё заново конструировать, если можно научить соответствующие кортикальные колонки активизировать всю необходимую информацию разом? Смóтрите на руку – и видите руку. Какая разница, что это не та рука, которую вы видите, а та, которую вы помните? Зато быстро и целиком!

Но любой «лёгкий путь», как известно, имеет свои издержки. Представьте, что всё то же самое происходит не на уровне физического восприятия – каких-то реально существующих объектов (от них хоть фотоны летят, или что-то в этом роде), а в той области, где, как говорят философы, располагается «идеальное».

То есть, если речь идёт не о каких-то физических предметах, а об отношениях между вещами (явлениями, событиями и т. д.), которые вы «усматриваете» в реальном мире.

• Как вы «видите», например, что люди относятся к вам определённым образом?

• Как вы знаете, что происходит у них в голове – о чём они думают, что чувствуют и т. д.?

• Каким образом вы представляете себе саму вашу жизнь – то, что в ней происходит, чего вы на самом деле хотите, каков на самом деле мир, в котором вы пытаетесь реализовать себя?

 

Никакой корректирующей информации, которая бы позволила вам заметить, что вы «обознались», тут практически нет: что вы себе вообразили, как вы себе всё объяснили – то вы и думаете, так вы это и «воспринимаете».

В речевых центрах мозга и в вашей интерпретативной коре есть заготовки на все случаи жизни. Всё своё долгое детство мы только тем и занимались, что создавали и накапливали в своих полушариях эти объяснения и идеи.

Теперь, когда соответствующая карта в нашем мозгу уже создана, мы пользуемся ею, совершенно автоматически, не согласуясь с реальной действительностью. Нам «так кажется», таково наше «личное мнение».

«Идеальное» не даёт нам обратной связи. А если же какие-то факты имеют наглость противоречить нашим установкам, то мы находим им уничижающее объяснение, используя практически неограниченные возможности говорливого левого полушария.

То есть мы всё время себя как бы забалтываем. Ну и потом, понятное дело, сильно удивляемся, почему не всё так, как бы нам того хотелось. Очень просто: вы не видите, не замечаете и не понимаете того, что происходит на самом деле.

Это идиот ограниченности, о существовании которого в вас вы даже не подозреваете. Не знаю, как вы, но я бы приговорил его к «высшей мере»!

Карта и маршрут

Иванов совсем не умер, а был уволен в отставку за то, что голова его, вследствие постепенного присыхания мозгов (от ненужности в их употреблении), перешла в зачаточное состояние.

Михаил Салтыков-Щедрин

Понимаем ли мы, в сколь идиотическом положении оказались? Существа вроде бы и разумные (так даже в названии вида нашего указано – Homo sapiens), но на поверку получается – как-то не очень. Можно, конечно, это проигнорировать, хотя и с риском прожить идиотскую жизнь в этом случае тоже придётся примириться.

Тем же, кто мириться с этим риском не хочет, придётся узнать о себе ещё одну неприятную вещь, которой я и собираюсь закончить эту главу.

Итак, мы разобрались в том, что есть реальность, а есть карта, которую мы строим в своей голове, чтобы в этой реальности ориентироваться. Понятно, что карта – это всегда и неизбежно только карта. Она неполна, в ней всегда есть какие-то неточности, а ещё её нужно уметь читать.

Но если бы дело было только в этом… Вспомним, с чего мы начали. Мы начали с описания ограничений, которые свойственны нашему сознанию.

Даже если нам кажется, что наше сознание – это какое-то море необъятное и вершина занебесная, то реальное сознание, которым мы пользуемся, мизерно: одна задача, три объекта на рассмотрении, продолжительность мысли – три секунды.

Теперь допустим, что у вас есть карта предельной точности – идеальная, просто жизненный гугл-мэпс! И вроде бы вы всё про эту жизнь знаете, причём настолько правильно, насколько это вообще возможно. Но вот вы оказываетесь на дороге жизни – и что вы обнаруживаете? Вы видите перед собой только эту дорогу.

Допустим даже, что вы можете сойти с неё, чтобы взять паузу и выбрать достойную цель для своего путешествия. Я сомневаюсь, что это возможно, но даже если и так, то всё равно в единицу времени вы видите на своей карте только одну возможную цель, потом другую, затем третью. Но не все сразу, а потому просто не можете их сравнить.

Это как бесконечность выбора в интернет-магазинах, на чём многие сейчас зависают: бесконечное пролистывание товаров, а на выходе – пустота.

Да, мы не просто находимся на дороге, мы находимся в туннеле. Вокруг нас огромный мир, но даже если у вас есть карта всего этого мира, вы только там, где вы находитесь, видите только то, что вы видите, и движетесь ровно туда, куда вы движетесь.

При этом мы с вами знаем, что мозг отчаянно хочет жить на автопилоте, на автоматизмах, следовать однажды выученным стереотипам. Вы понимаете теперь, почему в конце вашего тоннеля свет всё никак не появляется? Да, потому что он закольцован, а вы двигаетесь по кругу.

Разорвать этот круг или, по крайней мере, иметь возможность менять направление, в котором пролегает наш «тоннель» – это и есть задача подлинного мышления, которое должно прийти на смену нашим бесчисленным автоматизмам.

Именно этому мышлению и будет посвящена оставшаяся часть книги. Овладев им, мы сможем с уверенностью утверждать, что идиот в нас мёртв. Ну, или скорее мёртв, чем жив.

Почему нельзя изничтожить его полностью? Потому что мы всё равно остаёмся заложниками своего мозга, и сколь бы прекрасные модели реальности мы ни строили – они всегда останутся лишь моделями.

Насколько хороша или плоха наша модель – покажет опыт. Если она позволяет получить ожидаемый результат, то вероятно, ей можно следовать. Но и только. Никогда нельзя считать, что мы «добрались до истины».

Мышление гениев

Если мы посмотрим, как развивалась наука, то увидим, что в этом и состоит её суть: учёные строят модели, эти модели работают, а затем выясняется, что не во всех случаях, а значит, принятую модель нужно менять. Но как?

И тут наступает время изменить направление движения в тоннеле – заметить то, чего мы прежде не замечали, найти способ думать о том же самом, но по-другому.

Все мы знаем о существовании атомов. Нам кажется это таким естественным! Ну конечно, а как может быть иначе? Материя состоит из частиц материи! Ещё древние греки так думали! Но факт в том, что вплоть до 1905 года существование атомов считалось лишь гипотезой.

В 1905 году случилась Великая физическая революция, которую совершил работник обычного патентного бюро – ещё совершенно юный Альберт Эйнштейн. В этом году он докажет существование квантов (за что в 1921 году ему дадут Нобелевскую премию). В этом же году он сформулирует свою теорию относительности. И в этом же году, по-новому взглянув на броуновское движение, он покажет, что атомы – это реальность[14].

Итак, до Эйнштейна многие серьёзные учёные не только сомневались в существовании атома, но и вовсе считали эту идею «метафизической чушью». Однако же Эйнштейну удалось создать интеллектуальную модель, которая смогла побороть это предубеждение.

Встал вопрос об устройстве атома. К этому моменту самой популярной гипотезой считалась так называемая «томпсоновская модель». Джозеф Томпсон, открывший существование электрона, предположил, что атом должен состоять из взвеси отрицательно и положительно заряженных «корпускул», что обуславливает электрическую нейтральность атома.

Великий Эрнст Резерфорд, открывший альфа-, бета- и гамма-излучение, решил экспериментально проверить состоятельность «томпсоновской модели». Он посадил своего ассистента Ганса Гейгера в подвал лаборатории, чтобы тот считал микроскопические вспышки света, возникающие на экране, когда альфа-частицы, испускаемые радиоактивным веществом, пролетают сквозь тонкую золотую фольгу.

Если «модель Томпсона» верна, – рассуждал Резерфорд, – то тяжёлые положительно заряженные альфа-частицы должны свободно пролетать в «дырках» между атомами золота, и лишь некоторые будут чуть-чуть отклоняться, попадая в атом и пролетая рядом с положительными «корпускулами».

И что же – «модель Томпсона» выстояла! Результаты эксперимента, задуманного Резерфордом и исполненного Гейгером, это подтвердили. Сейчас мы знаем, что эта модель неверна, но помните – мы не знаем того, чего мы не знаем. И Резерфорд – не исключение, и Гейгер тоже. Плюс тут даже есть экспериментальное доказательство…

Что дёрнуло Резерфорда раздвинуть размеры «тоннеля», который сам же он и укрепил, непонятно. Но в 1909 году он предложил своему студенту Эрнесту Марсдену тоже посидеть за экраном с лупой и посчитать вспышки. На сей раз, правда, не только в том месте, где их прежде ловил Гейгер, но и на экранах, расположенных сильно в стороне.

Поскольку работа была поручена студенту, можно догадаться, что Резерфорд на самом-то деле тыкал пальцем в небо, совершенно не рассчитывая на какой бы то ни было прорыв.

И действительно, когда Марсден обнаружил крайне редкие вспышки на экранах, которые находились под большим углом к основному потоку альфа-частиц, Резерфорд сказал: «Это почти так же невероятно, как стрелять пятнадцатидюймовыми снарядами по бумажной салфетке и получить их рикошетом назад».

Как объяснить столь мощное отклонение? Видимо, альфа-частицы время от времени наталкиваются на какой-то более мощный, чем предполагалось, положительно заряженный объект в атомах золота. Так возникла идея ядра атома, а вслед за ней Резерфорд создал и свою знаменитую «планетарную модель атома», которую мы изучали в школе.

Но ирония в том, что и эта модель была неверной. Да, она неплохо объясняла оба эксперимента – и Гейгера, и Марсдена. Кроме этого, она была очень красива – микромир казался устроенным так же, как Солнечная система. Буквально какая-то фантастическая матрёшка мирозданья!

Но если «планетарная модель атома» верна, то электроны, движущиеся по своим орбитам, должны испускать огромную электромагнитную энергию. В этом случае они растратили бы её за доли секунды и просто упали бы на ядро.

Иными словами, если мы соглашаемся с этой моделью (доказанной, между прочим, в опыте), то история нашей Вселенной закончилась бы, даже не успев начаться. Теория «Большого взрыва» превратилась бы в теорию «Большого схлопывания».

Поэтому дальше последовала модель атома, учитывающая квантово-волновой дуализм Нильса Бора. Потом придумались кварки. А теперь учёные и вовсе строят модели «струн», то есть двумерных материальных объектов (что само по себе выглядит как нелепость), образующих безбрежное мирозданье.

И вот ведь снова какая ирония! Эйнштейн, который, казалось бы, начал эту революцию, так и не смог принять открытий Нильса Бора, считая их чересчур экстравагантными. И нам остаётся только гадать, что бы он сказал (и как бы он выругался), узнай он о том, что материя создана двумерными объектами.

Эйнштейн не мог согласиться с тем, что одна и та же реальность в одних случаях описывается одними законами, а в других – на квантовом уровне – другими. Ему казалось это чистой воды абсурдом. Но так называемая копенгагенская интерпретация на этом настаивает, и её модели работают.

Может быть, кто-нибудь когда-нибудь сможет избавить нас от этого парадокса и пересоберёт «тоннель» физиков каким-то совершенно другим способом. А может быть, и нет. Кто знает?..

Но наивно думать, что эволюция, которая изготавливала нас для вполне определённых целей выживания в дикой природе, оснастила нас интеллектуальным аппаратом, способным решать любые задачи. Скорее всего, это не так. И мы должны быть предельно внимательны к своей ограниченности.

Да, наши тоннели очень прочны, а наши модели – это только модели. Впрочем, всё это не отменяет возможности для нас двигаться дальше и создавать что-то новое.

Наконец (и это, может быть, самое важное), кроме карты, территории и маршрута, есть ещё один, остающийся до сих пор скрытым от нас, элемент этой схемы. Да, это мы с вами – тот самый субъект, который рулит по этим трассам, въезжает в тоннели и не может их покинуть.

Сколь бы хороша ни была ваша карта, вы не можете знать наверняка, с каким именно человеком вы будете по-настоящему счастливы, какое дело позволит вам самореализоваться и достичь наилучших результатов. Даже если вам почудится, что это «то самое», пока вы не проверите, вы не узнаете.

Это ещё один уровень организации системы, о которой мы говорим. В действительности она куда сложнее, чем просто лишь соответствие карты ваших представлений о реальности с фактической территорией реальности.

Так что, хотим мы этого или нет, мы всегда находимся в зоне эксперимента. Мы исследователи, а наши модели реальности – это тот способ, которым мы можем шаг за шагом продвигаться дальше.

Вот, собственно, о построении этих моделей мы сейчас и поговорим.

Глава вторая
Остов мышления

Мы живём в мифе о «человеке».

Мы представляемся себе «венцом творенья», «высшей ступенью эволюции» и «светочем разума», обладающим уникальной «духовной сущностью».

Мы, мол, – это просто что-то такое прекрасное-распрекрасное, а всё прочее – это так, следствие неудавшегося эксперимента. В крайнем случае, сделано для нас и для нашего удовольствия.

Ирония в том, что рассуждать подобным образом может лишь субъект, который решительно не понимает, как всё устроено на самом деле.