Рождение Вималамитры и Джнянасутры

Рождение Гараба Дордже

Со времени паринирваны Будды минуло триста шестьдесят шесть лет. К западу от индийского города Бодхгайи, в стране Уддияне, в краю Дханакоша обитали существа- кошаны. У них были человеческие тела, медвежьи лица и лапы с железными когтями, а кишки набиты множеством мелких самоцветов. Тот край получил имя Дханакоша, потому что места, где росли сандаловые деревья, называли дха.

Великий храм Траши Дечжед Цегпа окружали тысяча шестьсот восемь меньших храмов, связанные друг с другом веревочной сетью с золотыми колокольчиками. Здесь даже мужчины были статными и хорошо сложенными; они укладывали длинные волосы в тюрбан, носили украшения из золота, серебра и лазурита и красные с белым хлопковые одежды. Женщины носили длинные волосы, ниспадавшие на спину и грудь, и украшения из раковин и костей.

У правителя этой области Упараджи и царицы Нангва Салвэй Одэнмы была дочь Кудхарма, которая избрала духовный путь и, быстрого завершив предварительные практики, стала монахиней. В сопровождении своей служанки, дакини Девэй Ньингдже Дэн, Кудхарма отправилась на остров из золотой пыли, находившийся на расстоянии одной йоджаны к западу от комплекса храмов, и поселилась там в соломенной хижине. Однажды ночью царевне Кудхарме, строго соблюдавшей монашеские обеты, приснился белый мужчина; в руках у него было длинное копье из хрусталя с драгоценными каменьями, а на голове — украшенный драгоценностями хрустальный сосуд, на котором были вырезаны буквы ОМ А ХУМ СВАХА, знак того, что он наделен силой будд пяти семейств. Незнакомец трижды коснулся сосудом головы царевны, и благодаря исходившему из него свету та смогла ясно увидеть все три мира одновременно.

На следующий день, в полдень, Кудхарма, которую этот сон глубоко поразил, пересказала его своей служанке. Та ответила:

— Это знак того, что у царевны родится воплощенный будда (та служанка была дакини Пурна Ньевар Шива).

— Разве такое может быть? — недоумевала царевна.

Скоро она почувствовала в теле какое-то неудобство. Боль становилась все сильнее, и в первой половине десятого месяца из правого бока царевны родился сын-безотцовщина. Родив ребенка, монахиня почувствовала себя опозоренной и стала горько сетовать:

— Этот сын-безотцовщина появился не от мирской связи с мужчиной. Кто в трех мирах возжелал этого? Мирские боги, Брахма, могущественные демоны, злые духи? Кто видел кого-то подобного среди богов и демонов? Кто из лишенного Дхармы мира мог такое сотворить? О, горе! Я желала хранить целомудрие и чистоту, а потому такое проявление извращенной чувственности — ужасное оскорбление!

Царевна была до того опечалена, что даже не услышала, как ее служанка сказала:

— Это юный будда. Этот ребенок — будда

Кудхарма бросила младенца в яму с золой и оставила там. Но из пыльной ямы струился свет и доносились звуки, и, заглянув туда по прошествии трех дней, царевна разрыдалась. Мальчик был жив и невредим, она достала его, обернула покрывалом из чистейшего белого шелка, омыла водой с молоком и другими веществами. Царевна взяла его и подумала: раз он не умер, должно быть, это совершенно исключительное существо.

Боги на небесах произнесли радостные стихи: «Господин, Учитель, Возвышенный! Мы молимся тебе, истинный защитник, небесный владыка ваджры! Дакини разогнали облака, а боги, наги, демоны и другие существа пролили на землю дождь из цветов сандалового дерева. Во всех мирах защитники били в барабаны Дхармы, трубили в раковины, вздымали царские знамена и флаги и т. д. Даже великие цари-риши собрали облака из бесчисленных лекарственных растений.

От обычной пищи младенец рос не по дням, а по часам: за месяц он достигал того, на что другим детям был нужен год и два месяца. По прошествии семи лет мальчик сказал матери:

— Дорогая матушка, я должен выразить свое почтение ученым пандитам. Позволь мне пойти, даже если тебя не радует мое желание вести речи о Дхарме.

— У тебя, сынок, еще молоко на губах не обсохло, куда тебе вести речи о Дхарме? — ответила мать:

— Пожалуйста, позволь мне пойти, — горячо молил мальчик.

Тогда мать сказала:

— Ступай на восток: там, на расстоянии одной йоджаны отсюда, в краю Рабту Нангва что в Дханакоше, в окружении пятисот святых пандит живет твой дед, правитель Упараджа.

Так мать позволила ему пойти.

Мальчик очень обрадовался и пошел туда. Встретив царя, он поклонился и сказал:

— Великий царь, хочу выразить почтение твоим пятистам пандитам, что живут в этом храме. Даже если тебя не радует мое желание вести речи о Дхарме, прошу, исполни мою просьбу.

Царь оглядел его и сказал:

— Как может юнец, у которого еще молоко на губах не обсохло, вести речи о Дхарме? Какое уж тут почтение!

— Прошу тебя, господин, исполни мою просьбу, — настаивал мальчик.

— Ты еще мал, — ответил царь. — Но, поскольку твое тело отмечено многими знаками будды, может статься, что ты воплощенный будда. Поэтому я устрою тебе встречу с пандитами.

Царь удалился. Когда перед полуднем собрались пандиты, он рассказал им о своем разговоре с мальчиком. Один из пандит сказал:

— Столь глупые слова даже не смешны. Не пускай его. А что скажут другие?

Самый ученый из пандит ответил:

— Если его прогонят, как мы удостоверимся, что он — не будда во плоти? Нынче ночью я видел во сне замечательное предзнаменование.

После такого совета мальчика впустили. Он поклонился и стал обстоятельно излагать Дхарму. Мальчик не смущался, какие бы вопросы о Дхарме ему ни задавали. Он был настолько проницателен и уверен в себе, что пандиты склонились перед ним и выразили почтение, коснувшись головами его ног.

Они дали ему имя «Умный», поскольку он обладал большим умом. Царь преисполнился великого счастья и дал ему имя «Учитель Гараб Дордже». Еще ему дали имя «Великий Учитель, Оживший Мертвец Цвета Пепла», поскольку он не умер, когда мать выбросила его в яму с золой. Было у него и еще одно имя — «Радостный Учитель, Оживший Мертвец». поскольку все люди были рады ему и счастливы. Так он получил четыре имени.

Воплотившись как существо одного из четырех уделов рождения, он проповедовал слова победоносного Будды и посещал близлежащие ады. Сила его заслуг способствовала развитию живых существ. Затем он отправился на север, на гору Нангва Ньима Рабту Нангдаг Чжепа, где поселился в хижине из травы посреди устрашающих каменных глыб. На протяжении тридцати двух лет он давал учение, пребывая в глубокой медитации. Семь раз земля содрогалась, и в небе слышались бесчисленные голоса. Дождем сыпались разнообразные цветы. Однажды прозвучали громогласные слова: «Учение сторонников крайних взглядов потерпело крах».

В тех краях был один правитель, последователь крайних взглядов. Как-то раз его молодые пастухи увидели Гараба Дордже. Они дудели ему в уши в козлиный рог, совали внутрь гусиное перо, но так и не смогли вывести из медитации. Тогда они решили, что он ничего не чувствует.

Когда пастухи рассказали об этом своему господину, тот сказал: «Это предвещает распространение буддийских учений и упадок учений крайних взглядов. Вы двое, ступайте и убейте его». Он дал обоим по ножу и отослал. Но, как ни старались убийцы, они так и не смогли найти удобного случая, чтобы убить учителя: он просто ушел по дороге, что вела меж облаков в небо, и был таков. Правитель и его окружение пришли в изумление. Они сложили руки, вознесли хвалу Гарабу Дордже и вступили на буддийский путь.

По прошествии тридцати двух лет Гараб Дордже знал наизусть все учения предшествовавших всецело совершенных Будд, в частности 6.400.000 стихов Дзогчена. На вершине Тэнпэй Лэгьепа, что в горах Малайя, эти тексты произносили трехликая дакини ваджра дхармадхату по имени Джигтэн Девэй Ротанг Дэнпа, облаченная в тигровую шкуру, держащая в четырех руках зонты из павлиньих перьев, ездящая на стремительном тигре или льве, и дакини Дечжед Сермо Йонтэн Тайепа с ужасающим ликом и совершенно радостным умом, оседлавшая гром, облаченная в складчатую перевязь из молнии.

Три года спонтанно струились слова и буквы в форме нирманакаи, и Гараб Дордже записывал их без ошибок. После того как они были записаны, учитель предложил мудрым дакини сделать пуджу в пещере, где они проявлялись. Получив согласие, он попросил дакини остаться с ним. Они придали учению незыблемость с помощью конкретных проявлений и дали Гарабу Дордже прямую передачу, дабы учение продолжалось многие годы.

Для последующих поколений я расскажу кое-что об особых местах, где возникло учение, и о местах, где появлялись Будды.

В пяти йоджанах к северо-востоку от Бодхгайи, посередине гористой местности, Гараб Дордже построил хижину на большом кладбище Силвэй Цал, окружность которого составляла две с половиной йоджаны. Медная ступа с круглым позолоченным зонтом и разнообразный перезвон колокольчиков спустились из мира досточтимых богов прямо в середину его безмерной хижины, подобной центру горного края или середине ладони. В каждом из четырех направлений располагались ступы Тела Учителя, сооруженные из разных материалов.

К северо-востоку от кладбища в ветвях исполняющего желания дерева бхисала в большом разнообразии водились разные виды грифов. Здесь обитала Гачжед Вангчуг с трезубцем в руке, одетая в ниспадающий красный шелк, убивающая одно существо за другим, ездящая на черном льве в сопровождении изысканной свиты.

Вокруг обитали бесчисленные дакини. У одних из глаз струился солнечный свет. Другие, издавая неистовые громоподобные звуки, ездили на буйволах. Третьи, с пронзающими, как резец, глазами, держали в руках ножи. Иные, держа в руках груды черепов, ездили на тиграх. Иные, держа в руках человеческие трупы, ездили на львах. Иные пожирали внутренности и ездили на гарудах. Иные, нанизав на острые копья человеческие трупы, ездили на шакалах. Иные, пяти- или десятиликие, плавали в океане крови. Иные держали в бесчисленных руках множество разных существ. Иные отсекали себе голову и носили в руках. Иные, вырывали себе сердца и сжимали их в руках. Иные, вырвав свои внутренности, хватали их и пожирали. Бесчисленное множество других дакини ездили на лошадях, слонах и быках.

В центре всего этого находилось озеро Дарующее Наслаждение. На кладбище жили бесчисленные живые существа. Одни были не способны быстро двигаться, а другие откровенно пытались убить их и съесть.

Намереваясь помочь тем, кто поступает глупо и кому необходимо упражняться в мудрости, Гараб Дордже верхом путешествовал по окрестностям вместе с дочерью Вишну. Она была нагая, с распущенными волосами.

Хотя обитавшие на кладбище живые существа были ужасно напуганы, они склонялись, завидев горсти разнообразных чудесных плодов, упавших на землю. Прислонившись спиной к центральной ступе, дакини учили Дхарме способами, бесчисленными, как лучи солнца,.

Рождение Манджушримитры

В то время в городе Римпа, что к западу от Бодхгайи, жили брахман Ньипа Легдэн Тонпа и его жена Нангвэй Дронма. У них был сын Манджушримитра, связанный с благородной Дхармой и особенно сведущий в пяти ветвях знания.

Мудрый Манджушри поведал ему с небес о прекрасном великом кладбище: «О сын благородной семьи! Если хочешь стать буддой в этой жизни и в этом теле, отправляйся на великое кладбище Силвэй Цал».

Выполняя его указание, Манджушримитра отправился на кладбище Силвэй Цал, встретился с Гарабом Дордже и попросился к нему в ученики. Семьдесят пять лет он изучал Дхарму с этим воплощенным буддой.

Когда со времени паринирваны Будды минуло пятьсот сорок четыре года, к северо-востоку от кладбища, в верховьях реки Дантиг, Гараб Дордже проявил достижение, при котором тело исчезает. Когда он показывал Манджушримитре этот метод полного выхода за пределы страдания, земля сильно содрогалась, ослепительно вспыхивали узоры из света и раздавались неслыханные звуки. Манджушримитра лишился чувств и упал наземь. Придя в себя и взглянув на небо, он увидел гуру, восседающего в шаре из света.

Манджушримитра горько зарыдал и трижды произнес: «О, горе! Если учитель, свет светильника угас, кто разгонит темноту мира?!»

Из находящегося в небе шара из света Гараб Дордже высунул по локоть правую руку., Украшенная драгоценностями золотая шкатулка, издавая устрашающие звуки, трижды облетела вокруг Манджушримитры и опустилась на ладонь его правой руки. Он открыл шкатулку, заглянул внутрь и увидел на украшенной пятью драгоценностями раковине печать из прозрачного лазурита, разъясняющую важность трех заветов Гараба Дордже.

От одного взгляда на это Манджушримитра достиг абсолютной полноты, как наполнившийся до краев сосуд. Так в тот час, когда Гараб Дордже закончил свой путь, Манджушримитра обрел глубокое понимание на основе собственного переживания. В момент самоосвобождения проявился воплощенный будда. Учение его осталось на долгие времена. Воплощенный будда естественно раскрылся. Манджушримитра склонился перед образом воплощенного будды, окруженного шаром из света.

Затем он разделил сто с лишним тысяч неизмеримых учений Дзогчена на три раздела: Семде — для тех, чей ум уже успокоен, Лонгде — для тех, кто вышел за пределы деяния, и Упадешу — для тех, кто работает с сущностными моментами.

Вдобавок он обобщил некоторые особые темы. Он разделил «Самое сущностное тигле» < Ньинтиг > на устные наставления и поясняющие учения. Сделав две копии устных наставлений и сущностных комментариев поясняющих учений, он не мог найти место, где бы их сокрыть. В конце концов он сокрыл их к северо-востоку от Бодхгайи, под валуном, похожим на вишваваджру. Сотворив ваджрное пламя, он запечатал их печатями дакини и дхармараджи и сделал невидимыми.

На некотором расстоянии к западу от Бодхгайи находилось огромное кладбище Сосойлинг, окружность которого составляла одну йоджану. В центре кладбища стояла огромная самовозникшая ступа необычайной высоты, увенчанная круглым зонтом с украшениями из серебра и драгоценных камней. Она была великолепно украшена сетью из колокольчиков, солнцем и луной. На ее стенах красовались изображения восьми мамо, в том числе Кеури.

К северо-востоку от ступы в озере Будринум обитали различные зловредные твари, среди которых были водяные чудовища. Берега озера со всех сторон окружали разнообразные каменные глыбы.

К юго-западу от ступы собрались знаменитые мирские боги и демоны. На вершине огромного черного бананового дерева сидело множество грифов, вокруг его ствола обвивались черные ядовитые змеи, а у подножия шныряло множество черных крыс. У мирского бога Кунга Жонну, облаченного в гирлянду из черепов и накидку из черного шелка, был львиный лик, похожие на мечи руки и человеческая голова, а в руках он держал деревянную трость и трезубец, на который были насажены человеческие трупы. Его свита из ста тысяч кровожадных божеств-мамо ездила на буйволах и жаждала плоти и крови.

Была там и невообразимая группа дакини. Одни, с распущенными волосами, ездили верхом на львах, высоко вздымая знамя с девятью насаженными на древко черепами. Другие неслись на стае птиц, вздымая львиное знамя. Иные, с одиннадцатью ликами на одном теле, пожирали кишки, сердца и другие органы. Иные черные женщины, тряся длинными волосами, изрыгали изо рта волков и собак. Иные пронзали человеческие тела и сыпали железный град, вздымая тигровое знамя. Иные отсекали верхнюю часть тела от нижней и извлекали наружу свои легкие и сердца. Иные отрубали себе руки и ноги и разбрасывали вокруг. Случались там и невероятные проявления магии.

Посреди бесчисленных груд сердец из свежих и гниющих трупов, посреди костей и озер крови, домов из человеческих черепов и маленьких хижин из сочащихся черепов обитало множество грифов, крыс, ядовитых змей, шакалов цвета мяса, волков, ужасных пчел и других хищников. Кто клевал, кто кусал, кто шнырял, кто выл, кто вырывал глаза, кто обгрызал ноги и глодал кости.

Среди этих существ, поедающих внутренности и другие органы, могущественные практикующие, мужчины и женщины, занимались всевозможными йогическими практиками. Великий учитель Манджушримитра сидел в позе лотоса на львином троне, вздымая разнообразные знамена победы, поддерживавшие зонт из золота, серебра и павлиньих перьев. Он жил в своем многоэтажном кладбищенском доме в окружении сонма дакини. На протяжении ста девяти лет он мирно покоился в медитации.

Рождение Шрисингхи

В то время в Китае, в городе Сошэйлинг, жили мирянин Гева Дэнпа и его жена Нангва Салва Рабту Кьенпа, и был у них сын Шрисингха, обладавший изумительными способностями к учебе. Он вырос в городе Шоанг Джомнагпо. В пятнадцать лет под китайским деревом Бодхи он стал изучать с китайским учителем Хатибхалой пять ветвей знания: грамматику, астрологию, литературу, логику и Дхарму — и за три года постиг их в совершенстве.

Решив отправиться в Серлинг, что на западе от китайского дерева Бодхи, он оседлал большую и сильную черную верблюдицу. Когда, проезжая по этому варварскому краю, он смотрел вдаль, великомилосердный махасаттва Авалокитешвара явил ему прямо в небе свой улыбающийся лик. Призвав Шрисингху жестами убеждения, он молвил: «О счастливый сын благородной семьи! Если ты действительно хочешь достичь цели, отправляйся в китайский город Сосойлинг. Отправляйся туда, сын благородной семьи!»

Возрадовавшись, Шрисингха подумал: «Поскольку я еще довольно молод, то вполне могу пройти полный курс Мантраяны и в течение семи лет освою ее внутренние и внешние аспекты». Поэтому он отправился в Риво Ценга, что в восточном Китае, и в течение семи лет под руководством учителя Билекити из низшей касты изучал различные тантры, комментарии, тайные наставления и ритуальные практики, относящиеся к внешним и внутренним аспектам Мантраяны.

Семьдесят два года он провел в состоянии пустоты без мыслей. После этого он стал монахом, получил имя Яртха и прожил тридцать лет в Китае, соблюдая обеты. Однажды утром Шрисингха спокойно и умиротворенно купался в пруду к востоку от Риво Ценга, и вдруг пришел в возбуждение и лишился чувств. Когда он очнулся, сам Велико милосердный воззвал к нему с небес, из ореола света. «Отныне буду странствовать по Китаю, — подумал Шрисингха. — Но на пути так много препятствий, поэтому, прежде чем отправиться, необходимо обрести кое-какие магические способности».

Так, отвлекаясь и мешкая, Шрисингха откладывал путешествие десять лет. Потом за три года он достиг некоторых успехов в медитации, в частности, обрел свойственную ригдзину способность управлять продолжительностью жизни. После этого он провел девятнадцать лет там, где собираются ригдзины. По истечении этих девятнадцати лет он, воспользовавшись своими магическими способностями, перенесся в Сосойлинг на крыльях ветра, ни разу не ступив на землю. Встретившись с Манджушримитрой, он сделал простирания, обошел вокруг него, поднес мандалу и стал делать все, как делал гуру. «Милостиво прими этои возьми меня в ученики», — молвил Шрисингха. Затем на протяжении двадцати пяти лет он просил наставлений и медитировал.

Когда со времени паринирваны Будды прошло восемьсот тридцать лет, на вершине ступы, что стояла в центре кладбища, Манджушримитра проявил достижение, при котором тело исчезает. В небесах появились света и звуки, земля загромыхала. Как только Манджушримитра продемонстрировал этот метод выхода за пределы страдания, Шрисингха лишился чувств и упал на землю. Когда сознание вернулось к нему, он посмотрел в небо и увидел Благородного, который восседал в шаре из сияющей энергии. Шрисингха горько заплакал: «Увы! Если учитель, Ваджрный Свет, угас, кто рассеет темноту мира?»

Манджушримитра протянул правую руку и опустил на ладонь Шрисингхи драгоценную шкатулку со своим последним заветом, озаглавленным «Шесть медитативных переживаний». Шрисингха открыл шкатулку и увидел буквы, написанные чернилами из ста одной драгоценности на бумаге из пяти различных драгоценностей. В тот миг, когда шкатулка коснулась руки Шрисингхи, он исполнился прямого понимания, как полный до краев сосуд. Не отвлекаясь на излишнее многословие, он безошибочно постиг смысл.

По прошествии трехсот двадцати пяти лет Манджушримитра магически появился на западе Индии, в Сергьи Метогги Гьенпэй Линге, и стал известен как Поздний Манджушримитра. Он дал наставления по медитативному постижению Тайной Мантры Падмасамбхаве, учителю из Уддияны. После этого он передал очень ясную золотую сущность этих учений Арьядэве, который практиковал йогу. Затем на кладбище Чагмэйлинг, что на вершине Бамо Пунгпа, он проявил достижение, при котором тело исчезает, и стал всецело совершенным буддой. Позднее он появился на кладбище Чогту Дэва Пелвар Чжепа.

Шрисингха скрывает тексты

Кланяюсь высшему господину, которого так трудно повстречать, хотя сфера великолепной совершенной мудрости пронизывает все десять направлений шестиуровневой вселенной.

После ухода Манджушримитры Шрисингха достал из-под Бодхгайи сжатую сущность учений Тайной Мантры. Затем он отправился туда, где проявляется состояние будды — к китайскому дереву Бодхи. В жилой комнате над центральным храмовым залом он собрал подлинные письмена, которые положили начало учению. Он поделил наставления Тигле Дзогчена на четыре раздела: внешний, внутренний, тайный и чрезвычайно тайный. Первые три раздела, относящиеся к обширной теме, он поместил в медный ящик и спрятал внутри четвертой колонны, поддерживавшей свод храма. Он сокрыл эти учения на благо грядущих поколений. Запечатав эти книги знаками дакини и дхармараджи, он заставил их исчезнуть до наступления благоприятного времени.

Чрезвычайно глубокую сущность этого совершенно непревзойденного цикла Дзогчена он постоянно носил с собой, как сердце. Гуру Шрисингха хранил это тайное переживание и собственные практики для тела где-то в небесном пространстве.

Затем ему явилась во сне мать. Женщина в великолепном убранстве сказала: «Послушай, я твоя мать. Если ты спрячешь сжатую сущность самых тайных учений Ньингтиг в храме Траши Триго, в самом центре святилища, то сам станешь буддой, а грядущие поколения получат пользу от этих учений».

Три дня спустя Шрисингха по совету дакини Нампар Ролпэй Гьен спрятал этот четвертый цикл в святилище китайского храма Траши Триго, в трещине колонны. Он по очереди запечатал его знаками дакини и дхармараджи и заставил исчезнуть до наступления благоприятного времени. Вдобавок он вверил их Экаджати, хранительнице учений Мантры, и помолился, чтобы их нашел счастливейший сын его сердца, а затем сделал их невидимыми.

Изучив бесчисленные способы магических действий в неблагоприятных обстоятельствах, в том числе великую печать, налагающую заклятие, магически преобразующиеся слоги, слоги против интеллектуального исследования и воровства, он скрепил их вместе и спрятал в Китае, в святыне Трава Тхава, что стоит на склоне горы Риво Ценга. Затем он сделал их невидимыми.

Шрисингха поселился на китайском кладбище Силчжед, окруженном множеством райских деревьев. Среди этих деревьев росли вдоль тропинок цветущие кусты олеандров. Между ними были рощи бамбука и сахарного тростника. В центре всего этого громоздились бесчисленные груды сердец из свежих и гниющих трупов. Дакини издавали множество таинственных звуков, а легко и бесшумно двигающиеся вокруг существа пожирали плоть, пили кровь и обгладывали груды костей. Там было много существ обликом и цветом тела похожих на людей; раздавались разнообразные громкие звуки, напоминающие звуки труб, и многое другое.

На вершине многоэтажного дома из черепов пылал огонь и поднимался дым. Вокруг средней части висел туман, а у подножия купались девушки-наги. Внутри на слоновьем троне, погрузившись в свой духовный мир, сидел в позе лотоса Шрисингха вместе с обнаженной дочерью Вишну. Боги, полубоги и другие существа прислуживали ему и склонялись перед ним с зонтами, знаменами, флагами, шелковыми кистями и т. д.

Рождение Гараба Дордже

Со времени паринирваны Будды минуло триста шестьдесят шесть лет. К западу от индийского города Бодхгайи, в стране Уддияне, в краю Дханакоша обитали существа- кошаны. У них были человеческие тела, медвежьи лица и лапы с железными когтями, а кишки набиты множеством мелких самоцветов. Тот край получил имя Дханакоша, потому что места, где росли сандаловые деревья, называли дха.

Великий храм Траши Дечжед Цегпа окружали тысяча шестьсот восемь меньших храмов, связанные друг с другом веревочной сетью с золотыми колокольчиками. Здесь даже мужчины были статными и хорошо сложенными; они укладывали длинные волосы в тюрбан, носили украшения из золота, серебра и лазурита и красные с белым хлопковые одежды. Женщины носили длинные волосы, ниспадавшие на спину и грудь, и украшения из раковин и костей.

У правителя этой области Упараджи и царицы Нангва Салвэй Одэнмы была дочь Кудхарма, которая избрала духовный путь и, быстрого завершив предварительные практики, стала монахиней. В сопровождении своей служанки, дакини Девэй Ньингдже Дэн, Кудхарма отправилась на остров из золотой пыли, находившийся на расстоянии одной йоджаны к западу от комплекса храмов, и поселилась там в соломенной хижине. Однажды ночью царевне Кудхарме, строго соблюдавшей монашеские обеты, приснился белый мужчина; в руках у него было длинное копье из хрусталя с драгоценными каменьями, а на голове — украшенный драгоценностями хрустальный сосуд, на котором были вырезаны буквы ОМ А ХУМ СВАХА, знак того, что он наделен силой будд пяти семейств. Незнакомец трижды коснулся сосудом головы царевны, и благодаря исходившему из него свету та смогла ясно увидеть все три мира одновременно.

На следующий день, в полдень, Кудхарма, которую этот сон глубоко поразил, пересказала его своей служанке. Та ответила:

— Это знак того, что у царевны родится воплощенный будда (та служанка была дакини Пурна Ньевар Шива).

— Разве такое может быть? — недоумевала царевна.

Скоро она почувствовала в теле какое-то неудобство. Боль становилась все сильнее, и в первой половине десятого месяца из правого бока царевны родился сын-безотцовщина. Родив ребенка, монахиня почувствовала себя опозоренной и стала горько сетовать:

— Этот сын-безотцовщина появился не от мирской связи с мужчиной. Кто в трех мирах возжелал этого? Мирские боги, Брахма, могущественные демоны, злые духи? Кто видел кого-то подобного среди богов и демонов? Кто из лишенного Дхармы мира мог такое сотворить? О, горе! Я желала хранить целомудрие и чистоту, а потому такое проявление извращенной чувственности — ужасное оскорбление!

Царевна была до того опечалена, что даже не услышала, как ее служанка сказала:

— Это юный будда. Этот ребенок — будда

Кудхарма бросила младенца в яму с золой и оставила там. Но из пыльной ямы струился свет и доносились звуки, и, заглянув туда по прошествии трех дней, царевна разрыдалась. Мальчик был жив и невредим, она достала его, обернула покрывалом из чистейшего белого шелка, омыла водой с молоком и другими веществами. Царевна взяла его и подумала: раз он не умер, должно быть, это совершенно исключительное существо.

Боги на небесах произнесли радостные стихи: «Господин, Учитель, Возвышенный! Мы молимся тебе, истинный защитник, небесный владыка ваджры! Дакини разогнали облака, а боги, наги, демоны и другие существа пролили на землю дождь из цветов сандалового дерева. Во всех мирах защитники били в барабаны Дхармы, трубили в раковины, вздымали царские знамена и флаги и т. д. Даже великие цари-риши собрали облака из бесчисленных лекарственных растений.

От обычной пищи младенец рос не по дням, а по часам: за месяц он достигал того, на что другим детям был нужен год и два месяца. По прошествии семи лет мальчик сказал матери:

— Дорогая матушка, я должен выразить свое почтение ученым пандитам. Позволь мне пойти, даже если тебя не радует мое желание вести речи о Дхарме.

— У тебя, сынок, еще молоко на губах не обсохло, куда тебе вести речи о Дхарме? — ответила мать:

— Пожалуйста, позволь мне пойти, — горячо молил мальчик.

Тогда мать сказала:

— Ступай на восток: там, на расстоянии одной йоджаны отсюда, в краю Рабту Нангва что в Дханакоше, в окружении пятисот святых пандит живет твой дед, правитель Упараджа.

Так мать позволила ему пойти.

Мальчик очень обрадовался и пошел туда. Встретив царя, он поклонился и сказал:

— Великий царь, хочу выразить почтение твоим пятистам пандитам, что живут в этом храме. Даже если тебя не радует мое желание вести речи о Дхарме, прошу, исполни мою просьбу.

Царь оглядел его и сказал:

— Как может юнец, у которого еще молоко на губах не обсохло, вести речи о Дхарме? Какое уж тут почтение!

— Прошу тебя, господин, исполни мою просьбу, — настаивал мальчик.

— Ты еще мал, — ответил царь. — Но, поскольку твое тело отмечено многими знаками будды, может статься, что ты воплощенный будда. Поэтому я устрою тебе встречу с пандитами.

Царь удалился. Когда перед полуднем собрались пандиты, он рассказал им о своем разговоре с мальчиком. Один из пандит сказал:

— Столь глупые слова даже не смешны. Не пускай его. А что скажут другие?

Самый ученый из пандит ответил:

— Если его прогонят, как мы удостоверимся, что он — не будда во плоти? Нынче ночью я видел во сне замечательное предзнаменование.

После такого совета мальчика впустили. Он поклонился и стал обстоятельно излагать Дхарму. Мальчик не смущался, какие бы вопросы о Дхарме ему ни задавали. Он был настолько проницателен и уверен в себе, что пандиты склонились перед ним и выразили почтение, коснувшись головами его ног.

Они дали ему имя «Умный», поскольку он обладал большим умом. Царь преисполнился великого счастья и дал ему имя «Учитель Гараб Дордже». Еще ему дали имя «Великий Учитель, Оживший Мертвец Цвета Пепла», поскольку он не умер, когда мать выбросила его в яму с золой. Было у него и еще одно имя — «Радостный Учитель, Оживший Мертвец». поскольку все люди были рады ему и счастливы. Так он получил четыре имени.

Воплотившись как существо одного из четырех уделов рождения, он проповедовал слова победоносного Будды и посещал близлежащие ады. Сила его заслуг способствовала развитию живых существ. Затем он отправился на север, на гору Нангва Ньима Рабту Нангдаг Чжепа, где поселился в хижине из травы посреди устрашающих каменных глыб. На протяжении тридцати двух лет он давал учение, пребывая в глубокой медитации. Семь раз земля содрогалась, и в небе слышались бесчисленные голоса. Дождем сыпались разнообразные цветы. Однажды прозвучали громогласные слова: «Учение сторонников крайних взглядов потерпело крах».

В тех краях был один правитель, последователь крайних взглядов. Как-то раз его молодые пастухи увидели Гараба Дордже. Они дудели ему в уши в козлиный рог, совали внутрь гусиное перо, но так и не смогли вывести из медитации. Тогда они решили, что он ничего не чувствует.

Когда пастухи рассказали об этом своему господину, тот сказал: «Это предвещает распространение буддийских учений и упадок учений крайних взглядов. Вы двое, ступайте и убейте его». Он дал обоим по ножу и отослал. Но, как ни старались убийцы, они так и не смогли найти удобного случая, чтобы убить учителя: он просто ушел по дороге, что вела меж облаков в небо, и был таков. Правитель и его окружение пришли в изумление. Они сложили руки, вознесли хвалу Гарабу Дордже и вступили на буддийский путь.

По прошествии тридцати двух лет Гараб Дордже знал наизусть все учения предшествовавших всецело совершенных Будд, в частности 6.400.000 стихов Дзогчена. На вершине Тэнпэй Лэгьепа, что в горах Малайя, эти тексты произносили трехликая дакини ваджра дхармадхату по имени Джигтэн Девэй Ротанг Дэнпа, облаченная в тигровую шкуру, держащая в четырех руках зонты из павлиньих перьев, ездящая на стремительном тигре или льве, и дакини Дечжед Сермо Йонтэн Тайепа с ужасающим ликом и совершенно радостным умом, оседлавшая гром, облаченная в складчатую перевязь из молнии.

Три года спонтанно струились слова и буквы в форме нирманакаи, и Гараб Дордже записывал их без ошибок. После того как они были записаны, учитель предложил мудрым дакини сделать пуджу в пещере, где они проявлялись. Получив согласие, он попросил дакини остаться с ним. Они придали учению незыблемость с помощью конкретных проявлений и дали Гарабу Дордже прямую передачу, дабы учение продолжалось многие годы.

Для последующих поколений я расскажу кое-что об особых местах, где возникло учение, и о местах, где появлялись Будды.

В пяти йоджанах к северо-востоку от Бодхгайи, посередине гористой местности, Гараб Дордже построил хижину на большом кладбище Силвэй Цал, окружность которого составляла две с половиной йоджаны. Медная ступа с круглым позолоченным зонтом и разнообразный перезвон колокольчиков спустились из мира досточтимых богов прямо в середину его безмерной хижины, подобной центру горного края или середине ладони. В каждом из четырех направлений располагались ступы Тела Учителя, сооруженные из разных материалов.

К северо-востоку от кладбища в ветвях исполняющего желания дерева бхисала в большом разнообразии водились разные виды грифов. Здесь обитала Гачжед Вангчуг с трезубцем в руке, одетая в ниспадающий красный шелк, убивающая одно существо за другим, ездящая на черном льве в сопровождении изысканной свиты.

Вокруг обитали бесчисленные дакини. У одних из глаз струился солнечный свет. Другие, издавая неистовые громоподобные звуки, ездили на буйволах. Третьи, с пронзающими, как резец, глазами, держали в руках ножи. Иные, держа в руках груды черепов, ездили на тиграх. Иные, держа в руках человеческие трупы, ездили на львах. Иные пожирали внутренности и ездили на гарудах. Иные, нанизав на острые копья человеческие трупы, ездили на шакалах. Иные, пяти- или десятиликие, плавали в океане крови. Иные держали в бесчисленных руках множество разных существ. Иные отсекали себе голову и носили в руках. Иные, вырывали себе сердца и сжимали их в руках. Иные, вырвав свои внутренности, хватали их и пожирали. Бесчисленное множество других дакини ездили на лошадях, слонах и быках.

В центре всего этого находилось озеро Дарующее Наслаждение. На кладбище жили бесчисленные живые существа. Одни были не способны быстро двигаться, а другие откровенно пытались убить их и съесть.

Намереваясь помочь тем, кто поступает глупо и кому необходимо упражняться в мудрости, Гараб Дордже верхом путешествовал по окрестностям вместе с дочерью Вишну. Она была нагая, с распущенными волосами.

Хотя обитавшие на кладбище живые существа были ужасно напуганы, они склонялись, завидев горсти разнообразных чудесных плодов, упавших на землю. Прислонившись спиной к центральной ступе, дакини учили Дхарме способами, бесчисленными, как лучи солнца,.

Рождение Манджушримитры

В то время в городе Римпа, что к западу от Бодхгайи, жили брахман Ньипа Легдэн Тонпа и его жена Нангвэй Дронма. У них был сын Манджушримитра, связанный с благородной Дхармой и особенно сведущий в пяти ветвях знания.

Мудрый Манджушри поведал ему с небес о прекрасном великом кладбище: «О сын благородной семьи! Если хочешь стать буддой в этой жизни и в этом теле, отправляйся на великое кладбище Силвэй Цал».

Выполняя его указание, Манджушримитра отправился на кладбище Силвэй Цал, встретился с Гарабом Дордже и попросился к нему в ученики. Семьдесят пять лет он изучал Дхарму с этим воплощенным буддой.

Когда со времени паринирваны Будды минуло пятьсот сорок четыре года, к северо-востоку от кладбища, в верховьях реки Дантиг, Гараб Дордже проявил достижение, при котором тело исчезает. Когда он показывал Манджушримитре этот метод полного выхода за пределы страдания, земля сильно содрогалась, ослепительно вспыхивали узоры из света и раздавались неслыханные звуки. Манджушримитра лишился чувств и упал наземь. Придя в себя и взглянув на небо, он увидел гуру, восседающего в шаре из света.

Манджушримитра горько зарыдал и трижды произнес: «О, горе! Если учитель, свет светильника угас, кто разгонит т