Что мы понимаем под «здравым смыслом»?

 

Здравый смысл – это сумма предубеждений, приобретенных до восемнадцатилетнего возраста.

Альберт Эйнштейн

 

Вместо того чтобы упрекать машины за их недостатки, нужно постараться наделить их более обширными знаниями о мире, в котором они существуют. Эти знания должны включать в себя не только «житейскую мудрость» – факты и понятия, известные большинству из нас, – но также и навыки мышления, опирающегося на житейский здравый смысл, которые люди используют для применения своих знаний.

 

Ученик: А вы можете более четко определить, что подразумеваете под «здравым смыслом»?

 

Каждый из нас, используя фразы вроде «здравый смысл», имеет в виду некие факты, которые, как мы ожидаем, другие люди знают и считают очевидными.

 

Социолог: Это слово для разных людей имеет разные значения, поскольку то, что мы считаем очевидным, зависит от сообщества, в котором мы воспитаны, – например, семьи, района, языка, клана, нации, религии, школы и профессии. Членов каждого из этих сообществ объединяют различные наборы знаний, убеждений и способов думать.

 

Детский психолог: Однако даже если вам известен только возраст ребенка, вы уже можете немало рассказать о том, что этот ребенок, скорее всего, знает. Такие исследователи, как Жан Пиаже, изучали детей по всему миру и выяснили, что во многих сферах мышления у них обнаруживаются весьма сходные идеи и убеждения.

 

Читатель: Мы также говорим, что человеку «не хватает здравого смысла», когда его рассуждения кажутся нам неразумными, – не потому что ему не хватает знаний, а потому что он не использует их должным образом.

 

Каждый человек непрерывно учится – не только новым фактам, но и новым способам думать. Что-то мы берем из личного опыта, что-то узнаем из советов родителей и друзей, еще что-то – от других людей, которых встречаем на жизненном пути. Поэтому бывает трудно провести черту между тем, что известно кому-то одному, и тем, что все считают очевидным, – а это мешает предсказать, что творится в голове у другого человека.

 

Телефонный звонок

 

Нельзя думать о том, как вы думаете, без того, чтобы думать, как вы думаете о чем-то.

Сеймур Пейперт

 

Мы начнем с того, что последуем совету Пейперта – подумаем о том, как можно думать о вот такой обычной житейской ситуации:

 

Джоан услышала звонок и подняла трубку. Звонил Чарльз с ответом на вопрос, который она задала о некоем химическом процессе. Он посоветовал ей прочитать книгу, которую он вскоре принесет ей, так как будет поблизости. Джоан поблагодарила его и положила трубку. Вскоре пришел Чарльз и дал ей книгу.  

 

Каждая фраза этой истории вызывает у нас следующие предположения:

 

Джоан услышала звонок.   Она понимает, что означает этот особый звук: кто-то хочет поговорить с ней.

Она подняла трубку.   Вынужденная ответить, она пересекает комнату и прикладывает трубку к уху.

Звонил Чарльз с ответом на вопрос, который она задала.   Чарльз находится в другом помещении. Они оба знают, как пользоваться телефонами.

Он посоветовал ей прочитать книгу.   Джоан понимает, что сказал Чарльз.

Джоан поблагодарила его.   Это была просто формальность, или она искренне ему благодарна?

Он скоро будет поблизости.   Джоан не удивится, когда он придет.

Он дал ей книгу.   Неизвестно, на время или в подарок.

 

Мы делаем эти выводы с такой легкостью, что даже не замечаем их. Так давайте попробуем разобраться, какие средства нам потребовались, чтобы понять, что произошло, когда Джоан услышала звук и подошла к телефону.

Во-первых, когда Джоан смотрит на свой телефонный аппарат, то видит только одну его сторону, но ей кажется, что она видит его целиком. И еще даже не протянув руки, она ощущает, как трубка будет лежать у нее в ладони, как прикоснется к уху, и знает, куда нужно говорить и откуда раздастся ответ. Она знает, что если наберет номер, то где-то в другом месте зазвонит другой телефон – и если кто-нибудь ответит, то она и этот другой человек смогут побеседовать.

Вся эта стремительно поступающая информация кажется естественным следствием взгляда на объект, а ведь на самом деле она увидела лишь несколько пятен света! Как столь скудное зрелище умудряется убедить вас, будто то, на что вы «смотрите», телепортировалось прямо вам в мозг, где вы можете его двигать, щупать и поворачивать – или даже открыть и заглянуть внутрь? Ответ, конечно, таков: образ, который вы «видите», рождается не только зрением, но и тем, как зрительная информация помогает вам вызвать в памяти другие знания.

С другой стороны, вы так много знаете о бытовых предметах, что ваш мозг, без сомнения, завис бы, если бы ему приходилось «вызывать» все эти знания сразу. Поэтому в следующих разделах мы обсудим, как мозг связывает между собой фрагменты знаний, чтобы извлекать из памяти только то, что нам нужно.

 

Концепция «паналогии»

 

Если вы вырвете из книги одно предложение, оно, скорее всего, частично или полностью потеряет смысл – иными словами, если вы покажете его кому-то без контекста, этот человек, вероятно, отчасти или абсолютно не поймет его предполагаемого значения. Таким образом, важная доля смысла представленной информации вытекает из контекста, в котором информация кодируется и декодируется. Это может быть огромным преимуществом. Если два мыслящих существа разделяют общий богатый контекст, они могут пользоваться для передачи сложных мыслей скупым набором сигналов.

Дуглас Ленат, 1998

 

Каждое слово, событие, идея или вещь могут иметь для нас множество разных значений. Когда вы слышите: «Чарльз дал Джоан книгу», эта «книга» представится вам как физический объект, или же собственность, или возможный дар. И слово «дал» можно интерпретировать по крайней мере в трех плоскостях.

«Физическая плоскость»: здесь «дать» относится к движению книги в пространстве, когда она перемещается из руки Чарльза в руку Джоан.

 

 

«Социальная плоскость»: можно задуматься и о мотивации Чарльза. Проявил ли он щедрость или надеялся выслужиться?

 

 

«Плоскость владения»: мы можем заключить, что Джоан не только держит эту книгу в руках, но и получила разрешение ею пользоваться.

 

 

Плоскость владения важна, потому что для решения задач или выполнения планов обычно необходимы инструменты и материалы, но большинство объектов в нашем цивилизованном мире контролируется лицами или организациями, которые не позволят использовать их без разрешения.

Итак, здесь мы видим три значения слова «дать», каждое из которых имеет до некоторой степени сходную структуру. В разделе 8.3 будет высказано предположение, что в таких случаях наш мозг связывает аналогичные единицы знания из различных плоскостей (или с разных точек зрения) с одними и теми же «ролями» или «ячейками» единой более масштабной структуры.

 

Три значения слова «дать»

 

Эта диаграмма иллюстрирует тип структуры, которую я буду называть «паналогией» (от слов «параллельная аналогия»). Такая схема позволяет быстро переключаться между репрезентациями в разных плоскостях. Например, протянув руку и взяв книгу, Джоан готова (в физической плоскости) к ее массе и знает, что если ослабить хватку, то книга, вероятно, упадет. Также (в плоскости владения) она должна представлять себе, владеет ли она ею теперь или должна вернуть. Если Чарльз скажет ей, что книга – подарок, то она сможет вычеркнуть эту обязанность, но, возможно (в другой социальной плоскости), все же останется у него в долгу.

Что происходит, когда вы интерпретируете какое-то событие не в той плоскости мышления? Очень часто вы, не успев даже этого заметить, переключаетесь на нужную точку зрения и даже не чувствуете, что начали процесс заново. Как вам удается так быстро это сделать? В главе восьмой утверждается, что это может быть связано с использованием паналогий: поскольку вы уже привязали этот символ к соответствующему набору из нескольких значений, переключение между ними не требует времени – если области вашего мозга, которые работают в этих других плоскостях, уже провели некую обработку. Такое может случаться, например, когда вы переключаетесь с мысли о книге как объекте на ее репрезентацию как собственности или потенциального источника знаний.

 

 

В более общем смысле почти все концепции, которыми мы оперируем, связаны с несколькими различными плоскостями. Например, у девочки на рисунке на стр. 234, скорее всего, промелькнут вот такие разнообразные мысли:

 

Физическая плоскость: Что будет, если я вытащу нижний кубик?

Социальная: Помочь ли мне ему строить башню или сломать ее?

Эмоциональная: Как он отреагирует на это?

Мнемоническая: Где я оставила маленькую треугольную фигурку?

Стратегическая: Смогу ли я отсюда дотянуться до арки?

Визуальная: Где длинный плоский брусок? Его не видно за теми фигурками?

Тактильная: Каково будет взять сразу три кубика?

Архитектурная: Хватит ли здесь брусков, чтобы сделать стол?

 

И снова мы убеждаемся, что вещь или идею можно рассматривать как имеющие несколько значений. Иногда мы называем это «двусмысленностью» и считаем изъяном формулировки или коммуникации. Но когда эти значения объединены в паналогию, то, если ситуация кажется абсурдной, ее можно рассмотреть в другой плоскости – без необходимости начинать снова. В скором времени мы опишем аналогичную схему, в которой объясним невероятную быстроту, с какой функционирует наше зрение.

 

Ученик: Ваш пример с книгой предполагает, что мы используем для репрезентации перемещения в пространстве, передачи права собственности и переноса знаний от человека к человеку одни и те же методы. Но как так получилось, что наш разум обрабатывает такие различные идеи столь сходным образом?

 

Вне всяких сомнений, наш язык неслучайно использует в словах «передавать», «перемещать», «переносить», «переводить», «перекладывать» и т. д. одну и ту же приставку «пере-», поскольку эта распространенная морфема помогает нам провести множество широко применимых аналогий[58]. Каждый из нас знает тысячи слов, и всякий раз, узнавая, как какое-то из них употребляют другие люди, мы наследуем от них новую паналогию.

 

Ученик: Сколько различных плоскостей может использовать человек для одной конкретной идеи или объекта? Сколько из них мы можем обработать за раз? Как узнать, когда пора переключаться? До какой степени могут эти плоскости совпадать у разных людей?

 

Дальнейшие исследования по семантике в конечном итоге прояснят эти вопросы, но в последующих разделах мы сосредоточимся лишь на тех нескольких плоскостях, которые знакомы всем.