Глава 5. Убить гонца, часть 2

 

Вечерело. Диагон аллею понемногу окутывала тишина.

Воздух был напитан отголосками предосеннего тепла, что струилось от глубоко прогретых булыжных мостовых, медленно отдающих жар полуденного солнца. Все магазины и таверны, за исключением «Дырявого котла», уже закрылись на ночь. Небрежными серебристыми мазками во тьме выделялись подсвеченные луной скаты крыш. Спешащие по домам прохожие, бесшумно скользили мимо, изредка задерживаясь, чтобы полюбопытствовать, чем вызвано столпотворение по-министерски официальных волшебников с суровыми лицами, что перешептывались между собой, сгрудившись у поворота в переулок Мрака. В целом, атмосфера казалась мирной и спокойной.

Гарри Поттер был на грани срыва.

Он метался из угла в угол, буквально искрясь от напряжения; гриффиндорец едва сдерживался, стараясь не дать выход агрессии. Гарри попеременно разглядывал то группу министерских чиновников, включающую Хмури, мистера Уизли и Люциуса; то четверку сидевших на противоположенной стороне улицы слизеринцев; то медленно плывущую по небу луну. Наблюдая, как неумолимо утекает драгоценное время.

Джинни и Рон подпирали стену дома позади него. Джинни стояла, обхватив себя руками, напряженно оглядываясь вокруг, будто похититель Гермионы все еще рыскал поблизости, а Рон – ссутулившись от усталости: он истратил все силы на безуспешные попытки докричатся до представителей власти. Самый дерзкий из работников министерства в какой-то момент даже решил наложить на него заглушающее заклятье и чуть не стал жертвой собственной храбрости. Джинни тут же сняла заклятье, но мистер Уизли предупредил их, что, если Рон не замолчит, он сам наложит на него такое заклятье, которое им снять уже не удастся.

Пару часов назад переулок Мрака напоминал сумасшедший дом. Для начала, чиновники под предлогом расследования блокировали улицу с обоих концов, что несказанно огорчило торговцев и мгновенно привлекло толпу зевак.

Учуяв сенсацию, журналисты «Ежедневного Пророка» налетели как ураган, наснимали уйму колдографий и взяли интервью у всех, кто выразил желание рассказать о произошедшем. По обыкновению, среди желающих не нашлось ни одного хоть отдаленно причастного к расследованию. Страшно было даже представить, что за безумная статья получится в результате. Произошедшее оставалось загадкой для всех.

Гарри и сам не мог понять, что случилось.

И это выводило его из себя.

Юноша не мог примириться с тем, что никто пока и палец о палец не ударил.

«Они не должны стоять тут и рассуждать! Им следует отрядить группу для поисков Гермионы. Чёрт, да они бы уже нашли её, если бы не тратили понапрасну время. Чем дольше они тянут, тем меньше остается шансов найти её целой и невредимой».

Гарри не понимал причин их промедления. Но больше прочего ему досаждало, что они заставили ждать и его самого. Не похоже, что их совместное ожидание принесет хоть какую-то пользу. Почему не разрешить им заняться поиском самостоятельно?

Не предвосхити Хмури его действия, юноша уже давно бы сам пустился на её поиски, с позволения властей или без. Первое, что сделал аурор, оказавшись на месте событий – конфисковал палочку Гарри и прорычал: «Оставайся на месте!» Гарри понадобилась пара минут, чтобы понять, зачем Хмури забрал у него палочку, и разъяриться еще больше. Шизоглаз Хмури периодически поворачивался к юноше, чтобы удостовериться, что тот никуда не делся.

Гарри хотелось избить ублюдка.

Злая шутка судьбы была в том, что он легче находил общий язык с Хмури-самозванцем-Берти-Краучем, который пытался его убить, нежели с настоящим Хмури, который действительно охранял его.

«Идиотские чинуши!»

Они могли хотя бы привлечь Гарри, Джинни и Рона к их импровизированному разбирательству. Вместо этого ребят просто вынесли за скобки. Это его неимоверно злило. Они совершеннолетние, да и сам Гарри пережил больше опасных ситуаций, чем любой из присутствующих, не считая, конечно, Хмури. Чёрт, да после его несчетных стычек с Волдемортом, что это придавало всему происходящему оттенок фарса. Но такие заслуги казались слишком незначительными в сравнении с неоспоримыми достижениями чиновников, которые считали себя куда более сведущими, ведь десяток лет, проведенный за перекладыванием бумажек и успешное преодоление кризиса среднего возраста были лучшими доказательствами их компетенции в делах подобного рода.

Гарри перевел взгляд на слизеринцев.

Трое учеников этого факультета для душевнобольных не знали, куда себя деть от скуки, а Пэнси Паркинсон, очевидно, задалась целью прожечь в нем дыру взглядом. Девушка стояла с кривой, надменной улыбочкой и пристально изучала гриффиндорца. Поймав обращенный на неё взгляд Гарри, она наигранно сосредоточенно сощурилась сначала на луну, затем посмотрела на представителей Министерства, потом перевела взгляд на своих друзей-слизеринцев и, наконец, заносчиво ухмыльнулась ему.

Он ответил ей пустым взглядом, медленно погружаясь в водоворот беспросветной, всеразъедающей ненависти, что поглощала все его мысли, подобно выжигающей всё на своем пути лаве. Он не испытывал к ней ненависти ни за её насмешки, ни за то, какой злобной и надоедливой сучкой она была последние семь лет, ни даже за то, что она была девушкой Драко Малфоя. Он ненавидел её, потому что Пэнси вела себя высокомерно и абсолютно беззаботно, в то время как его лучшую подругу, возможно, убивали, и он был не в силах этому помешать.

Гарри ненавидел людей, подобных ей: людей, находивших боль других смешной, людей, которые могли позволить себе потешаться, глядя на страдания других.

Возможно, она знает, что случилось с Гермионой.

Его обуревало желание вытрясти из Пэнси всё, что ей известно. Пару минут назад они с Роном всерьез обсуждали этот вариант, но и тут их обыграли. Джин Вайли неотступно охранял слизеринцев, ограждая свою бесценную кузину от гнева Гарри Поттера. Они решили, что обезопасили себя, но он умел ждать. Они явно причастны к случившемуся. Если с Гермионой хоть что-нибудь случится, он их попросту убьет.

Юноша отказывался верить в то, что с ней произошло что-то нехорошее, когда они с Роном не нашли её в новой книжной лавке, в которую девушка так стремилась попасть. Ведь это же Гермиона Грейнджер, что всегда избегает ввязываться в неприятности. Ей не свойственно искать приключения на свою шею в одиночку. Гарри решил, что она отправилась в другой магазин или нашла интересную книгу и спряталась в какой-нибудь укромный уголок, чтобы спокойно почитать её. И просто забыла про время. Они прождали её больше часа, но Гермиона так и не появилась. Тогда Рон, наконец, узнал у не понаслышке знакомого с трио продавца, что девушка в магазин даже не заходила.

Эта новость стала первым тревожным звоночком для них обоих.

Рон запаниковал и потребовал отправиться на поиски Гермионы немедля, но Гарри все еще пытался найти её отсутствию разумное объяснение: «Возможно, девушка встретила кого-то из знакомых по пути в лавку, возможно, она туда заходила, но забыла поздороваться с продавцом. Ну, это же Гермиона, в конце концов! Что тут еще скажешь?»

Рон хотел вызвать своего отца, но Гарри отговорил его, предложив для начала самим поискать её. Они решили поспрашивать продавцов в книжных, не заходила ли к ним Гермиона. Это лишь усугубило нетерпение Рона. Книжные лавки быстро закончились, и они принялись прочесывать другие места, в которые Гермиона могла бы наведаться. В небольшом магазинчике одежды они наткнулись Джинни и обо всем рассказали ей. Гарри ошеломила реакция Джинни: девушка не на шутку испугалась, что только подхлестнуло панику Рона.

После того, как они втроем обыскали всю Диагон аллею из конца в конец, Джинни вспомнила про Локационное заклятье. Рон применил его. Палочка повернула юношу в нужном направлении, и он побледнел, осознав в каком.

— Быть того не может, — задыхаясь, выдавил он, – переулок Мрака!

Гарри почувствовал, как съёжился от удивления желудок. Юноша отказывался поверить собственным ушам. Гермиона ни в коем случае не отправилась бы туда по своей воле. Происходило что-то чудовищно неправильное.

Гарри с Роном, не задумываясь, повернулись и со всех ног бросились туда.

— НЕЕЕТ! – крикнула им вслед Джинни. — Постойте! Это может оказаться ловушкой!

Гриффиндорцы не обратили на это внимания, они её просто не расслышали, сквозь гул адреналина в крови. Ребята, не медля, углубились в переулок, выкрикивая Гермиону по имени. Но переулок был пуст. Они продолжали поиски и двадцать минут спустя, когда вернулась Джинни, разыскивая уже их. Она сбегала на дымолетную станцию и оповестила отца. Девушка накричала на ребят за их безрассудство и заставила пойти с ней, встретить мистера Уизли.

Неожиданная пропажа подруги вызвала у Гарри временное помешательство. Всё, о чем он мог думать: «Не надо было оставлять её одну».

Когда они втроем возвратились в переулок Мрака уже в сопровождении мистера Уизли и нашли там слизеринцев с обломком гермиониной палочки, Гарри пришел в ужас. А когда появился Люциус с известием, что в этом замешан Драко, гриффиндорец понял, что его худшие кошмары стали воплощаться в реальность. Если в этом замешаны Малфои, тогда Гермиона…

«Гермиона, умоляю, переживи это!»

— Гарри.

Гарри заметил, что Рон выпрямился и навострился. Он проследил за взглядом друга. Группа министерских работников расходилась. Побледневший, осунувшийся и злой шел к ним мистер Уизли.

— Рассказывайте! – потребовал Гарри, когда Джинни с Роном обступили его по бокам.

Мистер Уизли сжал губы в тонкую линию:

— Официальное заключение – они оба пропали без вести. Драко Малфой и Гермиона Грейнджер исчезли.

— Это мы и так знаем! – вспылил Рон. – Только не говори мне, что на сегодня это всё. Какие меры они собираются предпринять в связи с её исчезновением?

Мистер Уизли принялся теребить свою шевелюру:

— Завтра они выпустят официальное заявление для прессы, оповестят все необходимые ведомства, организуют полномасштабную поисковую операцию…

— А что они намерены делать сейчас? – на полуслове обрывая старшего, спросил Гарри.

Артур удрученно покачал головой:

— Они отправятся по домам, спать.

— Что значит, они отправятся по домам?! Они же не выяснили, что случилось с Гермионой! – потеряв самообладание, сорвался на крик Гарри.

— Гарри, — мягко попытался урезонить Артур, — это все, что мы в состоянии сейчас сделать.

— Они еще кучу всего могут сделать! Например, арестовать Люциуса. Или дать ему Веритасерум. Напоить им Паркинсон и её прихвостней! Пускай признаются во всем. Они же сейчас на расстоянии вытянутой руки от нас!

— Мы не в праве поступать как нам вздумается. Нельзя просто так заставлять людей пить Веритасерум. Для таких случаев как раз и предусмотрены законы. А кто, как не Люциус, знает свои права. К тому же, если беспристрастно взглянуть на ситуацию со стороны, Гарри, то выходит, что у нас нет никаких реальных доказательств, что Люциус или эти ребята совершили что-то противозаконное.

— Нет… нет доказательств? – Рон от злости чуть не подавился вопросом. — А Гермиона? Они что, утверждают, что нет доказательств, свидетельствующих о её исчезновении?

Мистер Уизли устало прикрыл глаза:

— Некоторые из них склоняются к мысли, что это побег.

— ЧТО? – взревел Рон.

— О, ну конечно, как же мы сами не догадались! – всплеснув руками, воскликнула Джинни. — Ради всего святого, от чего ей убегать?

— Они не собираются ничего предпринимать сейчас? – такое просто не укладывалось у Гарри в голове.

Мистер Уизли протер глаза тыльной стороной ладони и ответил:

— Если они арестуют Люциуса по обвинению в исчезовении Гермионы, им придется арестовать и нас за нападение на слизеринцев, — он горько усмехнулся. — На деле выходит, что улик против нас больше, чем улик против Люциуса.

— Какая нелепость!

— Ты хочешь сказать, что нас в чем-то подозревают? – Джинни от удивления даже рот позабыла закрыть.

— Возможно. Мы обвиняем Люциуса. Он обвиняет нас. Его слово против нашего. Свидетелей нет, как и улик. Если бы у нас была возможность проверить последнее заклятье, наложенное палочкой Драко, мы смогли бы получить хоть какие-то доказательства. Но эта девчонка, Блейз, атаковав меня выпущенным из его палочки разоружающим заклятьем, лишила нас этой возможности. Признаю, ход просто блестящий.

— Нет… — замотал головой Рон. — Нет, нет и еще раз нет! — он обернулся и пнул в стену ближайший ящик с криком: — ЧЕРТ!

— У нас слишком мало времени, чтобы тратить его попусту! Надо начинать поиски прямо сейчас! – запальчиво выдал Гарри.

— Мы не можем потерять еще и её. Не можем… — Джинни с трудом сдерживала слезы бессильной ярости.

Мистер Уизли тяжело вздохнул:

— Мне очень жаль, но сейчас нам лучше всего отправиться домой.

— НЕТ! – хором выкрикнули Гарри с Роном.

— Сегодня мы уже ничего не сможем сделать. Необходимо вернуться домой и хотя бы немного передохнуть.

— Немного передохнуть? – вскричал Гарри. — В то время как где-то там Гермионе могут угрожать жуткой расправой? Так просто взять и оставить её одну?!

Рон запрокинул голову, захлебываясь истерическим смехом.

— Если бы Гермиона была сейчас здесь, — пролаял он, смеясь, – она бы подсказала, что делать и откуда начинать поиски.

— Раз в это замешан Драко, — с угрозой прорычала Джинни, — предлагаю собрать друзей и нанести визит в поместье Малфоев.

— Согласен, — с нехорошим прищуром ответил Гарри, поворачиваясь к ней.

— Поместье уже обыскали, так же как и Нору, — торопливо встрял мистер Уизли.

— О, спорим, мама была в восторге, — пробормотал Рон.

— Нам пора домой. Завтра мы начнем… — недоговорил он и вздернул подбородок, заметив подошедшего к ним волшебника.

— Так они обыскали твою… нору? – скривил губы Люциус Малфой. — Невелика заслуга, всего лишь камень перевернуть, к тому же там вряд ли хватит места, чтобы спрятать моего сына.

— Что вы сделали с Гермионой? – прошипела Джинни.

— С грязнокровкой? – с гадливой улыбкой уточнил Люциус. — Не возьмусь утверждать, что знаю, что с ней приключилось. Но как раз неизвестность придает этой ситуации приятную остроту.

— Возможно, мой сын убил её одним выпадом, а может он решил растянуть удовольствие на подольше, — добавил блондин понизив голос.

Гарри замер на вдохе и что-то внутри него надломилось.

Ослепленный гневом, он рванулся вперед, смаргивая внезапные едкие слезы.

— Сумасшедший сукин сын!

Мистер Уизли схватил Гарри за руку, но тот вырватлся, когда Артур отвлекся на Рона и Джинни, которые так же попытались напасть на провокатора.

Люциус со свистом выхватил палочку, но Гарри одной рукой схватил блондина за запястье, а другой вбил мужчину в стену переулка. И, почувствовав, что его оттаскивают от Малфоя, немедленно начал вырываться из рук, пытаясь удержать хватку на горле Люциуса.

— Ублюдок! Я тебя за это убью! Убью! – кричал юноша.

— Радуйся, что писак из «Ежедневного пророка» уже и след простыл, а не то была бы еще одна сенсация, идиот! – пропыхтел Хмури откуда-то из-за спины Гарри.

Гриффиндорец зарычал и рванулся вперед.

Пытавшиеся его удержать, заскребли подошвами по мостовой, и тут на плечи юноше мягко легла ладонь.

— Гарри, прошу тебя, успокойся.

— Дамблдор… — с его неожиданным появлением клокотавшая в груди ярость растаяла как дым, оставив после себя лишь слабость. Гарри с тяжело перевел дыхание, про себя удивляясь: «Когда директор успел здесь появиться?»

— Налетая на Люциуса с кулаками, ты только ухудшишь наши позиции в этом разбирательстве. Я понимаю, как это сложно для тебя, Гарри, но последуй моему совету – отправляйся домой и отдохни.

— Но, Дамблдор, я не могу! Не могу оставить её! Она… Гермиона… она – семья, она… даже… — голос юноши дрогнул, сорвавшись на хрип. — Даже если она мертва, я не позволю себе оставить её совсем одну неизвестно где.

— Гарри, — тихо подозвал Дамблдор, склонившись к самому уху юноши, и прошептал: — Гермиона жива.

Гарри замер.

— Гермиона… в порядке? Она жива? Вы знаете, где она?

— Тише-тише, Гарри. К сожалению, я не знаю, где она, — раздумчиво прошептал Дамблдор, — но уверен, что она жива. Я всегда это чувствую, когда дело касается моих учеников.

— Министерство ничего не делает, чтобы помочь. Они даже не принимают это всерьез!

— В отличие от меня, — директор ободряюще сжал крупную ладонь на плече юноши. – Гарри, иди домой, выспись. Поверь мне и постарайся не забывать, сколь удивительная особа наша юная мисс Грейнджер. Она во всем полагается на свои силы, она независима и намного сильнее, чем мы можем себе представить. Не сомневаюсь, что мы отыщем её, вопрос лишь – когда. Даю тебе слово.

***

Пэнси решительно поправила мантию, глубоко вдохнула и постучала в парадную дверь роскошного поместья Малфоев.

Отделавшись, наконец, от бардака, в который они вляпались на Диагон аллее, они с Миллисент отправились переночевать к Блейз. Девушки проболтали до зари и успели выспаться до полудня.

Проснувшись, они первым делом обнаружили свежий выпуск «Ежедневного Пророка» и россыпь адресованных им писем. Вчерашняя переделка, в которой им довелось поучаствовать, оказалась на передовице, гласившей: Исчезновение учеников Хогвартса!

Под заголовком была напечатана пара колдографий. Слева красовался крупный семейный снимок Драко, Люциуса и Нарциссы в пышных мантиях. Родители на фотографии выглядели взволнованными заголовком статьи, а Драко просто наслаждался вниманием. Он нахально и обаятельно улыбнулся девушкам.

Миллисент фыркнула. Драко на фотографии показал ей язык.

Справа был напечатан снимок, очевидно сделанный в Хогвартсе: Гермиона Грейнджер в школьной мантии, одной рукой обнимающая Гарри Поттера, другой — кусочек кого-то, напоминающего Уизли, вырезанного со снимка при редактировании. На колдографии Грейнджер и Поттер предпринимали попытки испепелить Малфоев взглядом и одновременно оказаться от них как можно дальше. А Уизли размахивал обрубком руки, отчаянно пытаясь зацепиться за Гермиону.

К всеобщему разочарованию, статья оказалась крайне туманной, освещая лишь сам факт исчезновений с разницей в пару часов обоих учеников с Диагон аллеи и призывая всех свидетелей произошедшего обратиться в Министерство. О Грейнджер написали, что она была старостой девочек, лучшей ученицей и давней сердечной подругой Гарри Поттера. Драко описали как умного, жизнерадостного старосту Слизерина и сына влиятельного Люциуса Малфоя. Статья представляла их обоих неким подобием ангелочков, ни разу не упоминая, что Драко и Грейнджер были давними соперниками и ненавидели друг друга настолько, что пошли бы даже на убийство, представься им такая возможность.

Всеобщее изумление вызвало то, что версия похищения упоминалась вскользь. В статье не было высказано даже предположения о возможном виновнике. А чуть ли не большая часть статьи посвящалась детальному описанию того, насколько безутешен стал и без того уже вдоволь настрадавшийся Гарри Поттер, потрясенный очередным ударом судьбы.

Слизеринки были разгневаны тем, что исчезновение Драко стало лишним предлогом для Золотого мальчика, чтобы засветиться публично.

Письма оказались преимущественно от встревоженных слизеринцев, желавших знать, что произошло. Пэнси не удивилась, обнаружив среди прочих и письмо от Люциуса, адресованное ей лично. Записка оказалась короткой, в ней он сообщал, что располагает некоей информаций касательно Драко и что ей следует заглянуть к нему на чай сегодня в полдень.

Перспектива показалась ей незавидной. Девушка не питала к Люциусу ни симпатии, ни доверия. Пэнси полагала, что у него нет причин угрожать ей, но проверять это на практике, она вовсе не стремилась. Но, в итоге, нежелание соваться в пасть льву уступило, острой потребности разузнать, что Люциус может сказать по поводу исчезновения Драко. Девушка не сказала, куда отправляется, ни Блейз, ни Миллисент — первая отсоветовала бы ей идти, а вторая увязалась бы за компанию – вместо этого она отправила сову Скаю с кратким посланием, в котором пересказала, что собирается сделать.

Пупсик не станет распространяться.

Теперь ей оставалось лишь гадать, что сумел разузнать Люциус. Если бы Драко объявился, он бы это упомянул… так ведь? Драко каким-то образом сумел связаться с ним?

Массивная дубовая дверь бесшумно отворилась. Всклокоченный домовой эльф, не поднимая глаз, поприветствовал её глубоким поклоном и проводил в дом. Лишь пару раз до этого Пэнси доводилось бывать в поместье. Оно было подавляюще грандиозным, вопиюще роскошным и безупречно стильным. Ей самой затея жить в таком огромном доме втроем казалась довольно глупой.

Громкий цокот каблучков о жесткое покрытие пола отзывался гулким эхом. Домовой эльф провел её сквозь зал для собраний в небольшой личный кабинет. Уютный интерьер его показался девушка чересчур располагающим, слишком выделяющимся на фоне прочего убранства поместья. Размеры кабинета были едва-едва достаточны, чтобы не чувствовать себя пойманной в клетку птичкой. Взгляд привлек изысканный чайник с двумя исходящими паром чашками ароматного чая. Люциус стоял подле стола, разбирая бумаги. Он перевел взгляд на Пэнси, когда они приблизились.

Домовой эльф поклонился, пропищав: «Мисс Паркинсон, Хозяин», и тут же поспешно скрылся с глаз долой.

Люциус отложил бумаги и выпрямился в полный, и впрямь внушительный, рост. Мужчина смерил гостью высокомерным и открыто пренебрежительным взглядом.

Присущее Пэнси красноречие неожиданно оставило её, слова застряли в горле.

Девушка практически в одиночку управляла Слизерином: не было ни одной группы первокурсников, старосты или даже профессора, кто мог бы на равных тягаться с ней в хитрости; в распоряжении Пэнси формально находилась самая крупная шайка хулиганов в Хогвартсе… Но личная встреча с правой рукой Темного лорда? Это уже не детские игры. Девушка поймала себя на мысли: «Не слишком ли высоко я замахнулась?»

Позади неё с грохотом закрылась дверь.

— Как мило с вашей стороны почтить нас своим визитом, мисс Паркинсон. Присаживайтесь, – приказал Люциус.

Злясь на себя за неловкость и тревогу, Пэнси, все еще не находя сил заговорить, села на указанный ей стул.

Люциус опустился в кресло напротив и поставил перед ней одну из чашек.

— Не желаете ли отведать? — любезно предложил он.

Пэнси взглянула на чай и перевела вопросительный взгляд на хозяина дома: «Ты верно шутишь?»

— Благодарю, но право не стоит, — ответила она подчеркнуто вежливо.

Люциус снисходительно улыбнулся.

— Неблагодарная дрянь, я даже не пытаюсь притворяться. Мы оба прекрасно знаем, что в этой чашке. И я решил, что учтиво с моей стороны будет предложить тебе смягчить вкус этой вонючей бурды, нежели заставлять тебя пить её неразбавленной. Ты послушно выполнишь мою просьбу, или я силой заставлю тебя сделать это, – низким, полным сдержанной злобы тоном разъяснил он.

Пэнси замерла.

— Сделаете мне что-нибудь и…

…даже для неё самой это прозвучало по-детски плаксиво.

Неторопливо, с кошачьей грацией Люциус вытянул из складок мантии палочку и одним отточено-изящным движением направил её на девушку.

— Ты всё усложняешь. Я иду на это исключительно ради Драко, ты меня не интересуешь. Пей.

Пэнси стиснула зубы, разрываясь между врожденным упрямством и непритворным испугом.

— Милочка, ты определенно пожалеешь, вынудив меня использовать Империо, чтобы заставить тебя выполнить столь пустяковую просьбу, — мягко сказал мужчина и поднял палочку.

Пэнси схватила чашку и сделала большой глоток. Выпить чёртов Веритасерум куда лучше, чем позволить Люциусу наложить на неё заклятие беспрекословного подчинения.

— Я же говорил: легко, — опустив палочку, улыбнулся Люциус.

— Ненавижу вас, — с грохотом опуская чашку на стол, прорычала Пэнси.

Блондин лающе рассмеялся.

— Полно, полно, милое дитя, я не настолько ужасен.

Он встал, прошел к одному из стеллажей, забрал с него какие-то бумаги и небрежно бросил их на стол перед ней.

— Ты читала утренний Пророк?

— Ага.

— Сказки и те полезнее, не так ли?

— Как всегда.

— «Да», милое дитя, и «бесполезно, как всегда». Говори, как подобает. А не то, кто угодно может решить, что ты — воспитанная простолюдинами побирушка родом из сточной канавы, — он зло усмехнулся собственной шутке.

— Что, чёрт побери, вы хотите знать?! – вспылила Пэнси. — Я здесь, чтобы справиться о Драко, а не затем, чтобы вы меня оскорбляли!

Люциус задержал на ней испытующий взгляд:

— Ты знаешь, где мой сын?

У Пэнси даже рот от удивления открыла. Ошарашенная, она минуту не могла и слова молвить.

— Вы… всерьез… позвали меня сюда за тем, чтобы спросить… Такое? Не можете же вы в самом деле полагать, что я похитила Драко?

Люциус усмехнулся:

— Не притворяйся простушкой. Не могу же я сбрасывать со счетов вероятность, что мой сын придумал и разыграл собственный грандиозный план, забыв предупредить меня об этом.

Пэнси тряхнула головой, не веря собственным ушам, и разочарованно ответила:

— Драко такой похвалы не заслуживает. Он способен мыслить лишь в заданных вами границах и никак иначе.

— Ответь на поставленный вопрос.

— НЕТ! Не знаю я, где Драко. И ни в каких тайных планах и заговорах я не участвую.

— Замечательно, — Люциус отвернулся от неё и какое-то время молчал. — Я говорил с Господином, полагая, что, возможно, он поручил Драко задание, о котором не нашел необходимым мне сообщить. Но… Господин был чрезвычайно раздосадован исчезновением Драко. Видишь ли, он возлагал на моего сына… большие надежды. Драко был для него важен.

— Так… вы всерьез подозревали меня… И Темного лорда? – сконфуженно и оттого медленно спросила Пэнси. — Я решила, что вы вините в этом гриффиндорцев.

— Да, это их вина, и да, теперь я в этом уверен. Но необходимо было удостовериться. Милочка, не доверяй никому. Я был бы достоин звания первого глупца, не предположи я, что Драко задумал организовать собственное исчезновение.

— Вы знаете, что случилось? Вы уверены, что это были гриффиндорцы? – девушка подалась вперед от нетерпения.

Вместо ответа Люциус обернулся к ней лицом и посмотрел оценивающе:

— В кого ты веришь, моя дорогая, за кем следуешь? А твои родители? Чьи они сторонники?

Пэнси замешкалась. Именно этого она и боялась. Оступиться сейчас – смертельно опасно. Правда в любом случае сделает её уязвимой, опорочит. Она сжала кулаки.

Она может ненавидеть Люциуса хоть до конца времен, но другого выхода не было. Ей придется ответить, дождаться последствий своих откровений и, если все закончиться удачно, остаться благодарной, что легко отделалась.

— Мои родители считают, что, после квиддича, самое значимое в их жизни – вы и Темный лорд. Я же… Я… Не знаю.

— Ты придерживаешься идей Дамблдора?

— Ненавистника всех слизеринцев? Вы в своем уме? Конечно, нет.

— Тогда кого ты поддерживаешь?

«Правду? Чистую правду?»

Она прикрыла глаза, смиряясь с неизбежным, и покорно призналась:

— Я следую за Драко.

Люциус воспринял это равнодушно. Обдумав ее слова, он кивнул и спросил:

— Ты любишь моего сына?

Пэнси вспыхнула: «Ублюдок! Да как ты смеешь!» Но она уже открывала рот, без лишних колебаний отвечая «Да!».

Люциус пристально рассматривал её, будто забавное, неизвестное науке насекомое, и Пэнси знала, что он не преминет воспользоваться полученной информацией.

— Хорошо, — он, наконец, прервал затянувшуюся паузу и сел, откинувшись в кресле. — Тогда приступим: я собираюсь использовать тебя в качестве осведомителя в Хогвартсе. Наш Господин обеспокоен вероятностью нападения Поттера и прихвостней Дамблдора на детей его сторонников. Твой долг – оградить их от опасности и пристально наблюдать за гриффиндорцами.

— Постойте! Погодите-ка! Вы так и не упомянули, откуда знаете, что Поттер стоит за всем происходящим! И ваши указания рассчитаны на то, что все это затянется надолго. Мы же собираемся найти Драко, разве нет?

Мужчина позволил напряжению отразиться на его лице.

— Признаться, мне страшно даже предположить, что могло произойти с сыном. Я уверен, что Дамблдор в ответе за это. И если Поттер еще не посвящен в ситуацию, то точно скоро будет. Прошлым вечером я слышал, как Дамблдор говорил ему, что с грязнокровкой все в порядке. Старик наверняка знал, что происходит. Но я не понимаю, чего он добивается – пленить моего сына или просто убить.

— И вы полагаете, что мы не сможем найти его до начала…

— Это может потребовать значительно больше времени. Я подключил к его поискам все доступные мне связи, но если в течение ближайших дней найти его не удастся, то мне необходимы надежные люди в Хогвартсе. Мои источники свидетельствуют, что в этом году ты сможешь удержать контроль над Слизерином и без поддержки Драко. Мне необходимо, чтобы ты сделала все возможное, чтобы обезопасить студентов и собрать информацию. В отсутствие Драко мальчишки, скорее всего, выберут нового лидера, пускай даже временного. Знаю, ребята обычно сами выбирают своих вожаков, но так же я понимаю, что никто из них не сможет противится в случае, если ты наложишь вето на их решение. Я пошлю тебе список приемлемых кандидатов и настоятельно рекомендую тебе остановить свой выбор на одном из них.

— Хорошо. Я согласна… при одном условии, — она пододвинула к нему свою чашку. — Теперь ваш черед. Пейте.

На мгновение лицо Люциуса приобрело ошеломленное выражение, но, в целом, он остался весьма впечатлен её наглостью. Ведь лучший вариант ведения переговоров – вести их по-слизерински. А неписанные правила любимого развлечения слизеринцев — игра «на зрителя», манипулирование и двусмысленность во всем.

Неприятно ухмыляясь, Люциус поднял чашку. Он рисковал, ведь в играх среди «своих» всегда была изрядная доля риска, и чем значимей ставка, чем тщательней проработан спектакль, тем лучше игрок. А Люциус был признанным мастером своего дела. Если она отдает себе отчет в том, что делает, то прекрасно понимает, что с Веритасерумом или без, он все еще контролировал ситуацию, и мужчина подкрепил это следующим заявлением:

— Не думаю, что необходимо напоминать тебе быть чрезвычайно осторожной в выборе вопросов. Неверная постановка будет иметь… ужасающие последствия.

И он сделал глоток.

— Вы знаете, где Драко? – спросила Пэнси, дождавшись, когда он проглотит жидкость.

— Нет, — ответил Люциус, ухмыляясь.

— Вы знаете, что с ним произошло?

— Нет.

— Вы знаете, где Грейнджер, что с ней случилось, кто её похитил или почему её палочка сломана?

— Нет. Продуманность твоих вопросов не может не радовать.

— Вы заранее знали, что мы найдем палочки Драко и Гермионы в переулке? – нехорошо сощурившись, спросила Пэнси.

— Да, — насмешливо ответил Люциус.

— Вы знали, что гриффиндорцы встретят нас и обвинят в случившемся?

— Нет.

Пэнси удивленно моргнула:

— Ладно.

Не зная, что еще спросить, она кивнула.

— Я согласна помочь вам в поисках Драко. Я разошлю письма и организую перед началом учебы несколько встреч. Можете на меня рассчитывать, — сказала она, когда Люциус открыл рот, — наш разговор останется конфиденциальным.

— Что ж, мы достигли взаимопонимания. Превосходно. Возможно, ты не настолько глупа и бесполезна, как мне казалось раньше, — сыронизировал Люциус.

— Драко в курсе, что вы пользуетесь его личным запасом зелий? – парируя, резко спросила Пэнси.

— Нет, — прямо ответил Люциус под воздействием Веритасерума. И разъярился, неожиданно пойманный на её уловку.

Пэнси самодовольно улыбнулась.

Блондин рыкнул:

— Ты злоупотребляешь моим гостеприимством. Пойдем, я провожу тебя к выходу.

Пэнси с облегчением встала, искренне желая как можно быстрее убраться отсюда. Дверь перед девушкой отворилась сама собой. Люциус последовал за ней, сопровождая.

Нарцисса Малфой с напряженным и озлобленным выражением на лице поднялась с диванчика у стены. Она поспешила навстречу замершей от неожиданности девушке и участливо сжала её ладони.

— Пэнси, ты в порядке? – нервно спросила женщина, бросив на Люциуса возмущенный взгляд, который тот предпочел не заметить, обходя их стороной.

— Благодарю за заботу, миссис Малфой, все хорошо, — удивленно ответила Пэнси.

— Ты уверена? Мне пришлось почти придушить домового эльфа, чтобы выведать, что задумал Люциус и…

— Сейчас не время и не место для женских сплетен, — резко оборвал жену Люциус.

Пэнси и Нарцисса оглянулись на стоявшего у двери мужчину, встретив его отстраненный взгляд. Незнакомая Пэнси темноволосая женщина, которая, как девушка предположила, была одной из гостей поместья, о которых упоминал Драко, стояла в дверном проеме и откровенно рассматривала их.

К всеобщему изумлению Нарцисса не пожелала благопристойно замолчать.

— Достаточно уже того, что наш сын пропал, — выплюнула в ответ женщина. — Не желаю видеть, как ты впутываешь и других детей.

— Нарцисса! – потрясенно одернул её Люциус.

Но двенадцать часов неведения сделали свое дело – светловолосая женщина лишь разъярилась:

— Ты всегда избегал моих вопросов о Господине! – запальчиво воскликнула она. – Это его рук дело? Проклятье, Люциус, на этот раз ты мне ответишь! Ты еще детей присматриваешь? Пэнси что, следующая в очереди на исчезновение?

— Миссис Малфой, — прошептала Пэнси. Нарцисса никогда ей особенно не нравилась. Они не были хорошими знакомыми. Но теперь Пэнси испугалась за неё всерьез.

— Нарцисса, замолчи! – прошипел Люциус.

Женщина, стоявшая в дверях, заинтригованно улыбалась и слегка покачивалась.

— НЕТ! – возопила Нарцисса. — Я позволила тебе воспитать Драко по-твоему. Я молчала, не задавая вопросов, когда ты срывался из дома в любое время дня и ночи, выполняя приказы этой… твари!

— Ты перешла все границы! – Люциус подлетел к ней, но женщина уже оказалась по другую сторону стола.

— Лишь круглая идиотка не поняла бы, что происходит! – продолжила она. – И это! О, бесподобно! Наш сын – чистокровный Адонис – злонамеренно атакован и убит грязнокровкой по приказу Дамблдора! Подскажи мне лучший способ перетянуть неопределившихся чистокровных волшебников на сторону Темного лорда? Я почти слышу: «Присоединяйтесь к Темному лорду, спасите своих детей!» Мы с тобой оба прекрасно знаем, что Дамблдор никогда не поднимет руку на ребенка! Но чудовище, которому ты служишь… — отвращение исказило её лицо. — Эта тварь… Это…

Люциус умудрился преодолеть разделявший их стол почти мгновенно и наотмашь ударил её тыльной стороной руки. Нарцисса упала навзничь и, наконец-то, замолкла.

Пэнси прикрыла рот рукой. Стоявшая в дверях женщина ойкнула, склонив голову к плечу.

— Ты… — Люциус стоял над женой, содрогаясь от ярости. — Стерва… — Прошипел он и сделал глубокий вдох, пытаясь совладать с собой. – Глупая сучка. Заткни свою поганую пасть, или мне придется сделать это самому. Предупреждаю тебя в последний раз.

Блондин резко развернулся и вышел. Пэнси выждала, пока за ним закроется дверь, и поспешила к лежавшей на полу женщине.

Ошеломленная Нарцисса медленно села. Она провела по губам, на руке осталась кровь.

— Нарцисса, Нарцисса! – скороговоркой прошептала Пэнси. — Как вы?

Женщина, до этого стоявшая в дверях, оказалась на коленях рядом с ними.

— Нарцисса! Бедняжка! – проворковала незнакомка, обнимая и поддерживая её. — Что же он за мужчина, раз поднял руку на собственную жену!

— Она права! – сердито поддержала Пэнси. — Не миритесь с этим!

— Позволь мне вылечить эту отвратительную рану, — предложила незнакомка, вытаскивая палочку.

Нарцисса моргнула, будто лишь сейчас заметив их обеих, обезоруживающе улыбнулась и мягко качнула головой:

— О нет, дорогая Пэнси, Маргарет. Боюсь, Люциус был прав, наказывая меня, и не стоит лечить рану, пусть она послужит мне напоминанием.

Пэнси от удивления даже рот открыла:

— Что вы такое говорите? – почти пропищала девушка.

— Я была не в себе. Мне ни в коем случае не следовало говори