Своеобразие русской архитектуры: Основной материал – дерево – быстрота постройки, но недолговечность и необходимость деления...
Семя – орган полового размножения и расселения растений: наружи у семян имеется плотный покров – кожура...
Топ:
Отражение на счетах бухгалтерского учета процесса приобретения: Процесс заготовления представляет систему экономических событий, включающих приобретение организацией у поставщиков сырья...
Характеристика АТП и сварочно-жестяницкого участка: Транспорт в настоящее время является одной из важнейших отраслей народного...
Марксистская теория происхождения государства: По мнению Маркса и Энгельса, в основе развития общества, происходящих в нем изменений лежит...
Интересное:
Распространение рака на другие отдаленные от желудка органы: Характерных симптомов рака желудка не существует. Выраженные симптомы появляются, когда опухоль...
Лечение прогрессирующих форм рака: Одним из наиболее важных достижений экспериментальной химиотерапии опухолей, начатой в 60-х и реализованной в 70-х годах, является...
Аура как энергетическое поле: многослойную ауру человека можно представить себе подобным...
Дисциплины:
2020-11-03 | 107 |
5.00
из
|
Заказать работу |
|
|
Опалин пробудился рано утром, в тот блаженный и непрочный час, когда в соседских комнатах еще молчит радио, и все обитатели коммуналки от мала до велика наслаждаются заслуженным отдыхом. Некоторое время он находился в той зыбкой области между сном и явью, где контуры реальности еще нечетки, а воображаемое уже слабеет и теряет свою силу. В полудреме Иван вспомнил улыбку Маши, ее глаза, потом на смену ей явился хмурый Твердовский, а затем подоспел и инженер Демьянов, плешивый и положительный, который утирал слезы платочком, говоря о пропавшей жене. Образ Маши вдруг как-то потускнел, и окончательно его стерло другое воспоминание – о темном переулке за Большим театром, где огонь горящей спички освещал мертвенно-бледное лицо убитого юноши.
Иван повернулся на кровати и уставился в потолок, который маячил где-то высоко над ним смутным пятном. Опалин был недоволен, потому что его не покидало ощущение, что дела разваливаются, а преступники ускользают у него из рук. Инженер упорно не сознавался в убийстве, а визит в театр, на который сыщик так самонадеянно отважился, ничем ему не помог. Эх, посоветоваться бы с Терентием Ивановичем Филимоновым, который служил еще в царское время и мог много чего подсказать, основываясь на своем опыте! Но Терентия Ивановича Твердовский отправил за тысячи километров от Москвы, взвалив на него головоломное дело, которое не могла раскрыть местная милиция. Впрочем, и сам Иван, и кое-кто из его коллег подозревали, что Твердовский таким образом пытается выгородить Филимонова, к которому в последнее время стали слишком часто цепляться именно из-за его работы при царе, – а в 1936 году такие придирки вполне могли обернуться арестом, который тогда не сулил ничего хорошего.
|
«Надо будет позвонить, – подумал Опалин, закрывая глаза. – 1-51-33… И Маше…»
На работе утром пришлось выезжать всей опербригадой на место двойного убийства, которое, к счастью, удалось раскрыть по горячим следам. Вернувшись на Петровку, Опалин позвонил коменданту и предупредил его о том, что отправляет в театр трех своих подчиненных.
Повесив трубку, он сказал Казачинскому, Петровичу и Завалинке:
– Допросите служащих и артистов под протокол, а еще – найдите вахтера Благушина. В деталях расспросите его о ночи с шестнадцатого на семнадцатое число: где был, что видел, кто куда ходил. Теперь вот что: костюм, в котором я видел Виноградова, наверняка должен быть где-то учтен. Вы отправитесь в пошивочный цех, к костюмерам, короче, к тем, кто занимается костюмами, и выясните, пропал ли костюм или он находится на месте. Мне не нравится, что одежда, в которой молодой человек пришел в театр, исчезла, и я не удивлюсь, если окажется, что костюм Виноградова волшебным образом вдруг где-то обнаружится. Если это так, изымайте костюм как улику и приобщайте к вещдокам. И помните: вы просто делаете свое дело, скучную бумажную работу. Никаких угроз, ничего, что могло бы их насторожить. Это понятно?
– Может быть, ты объяснишь, что именно нам надо искать? – спросил Казачинский. – Кроме костюма?
– То же, что и всегда. Вранье и противоречия. – Опалин нахмурился. – Будьте предельно корректны и осторожны. Это странная среда и странные люди.
И, подумав, добавил:
– Я не верю ни одному их слову. Вот не верю и всё.
Петрович кашлянул.
– Ваня, мне все-таки кажется, что надо вплотную заняться теми двумя или тремя минутами, когда тело исчезло, – как всегда, веско и рассудительно заговорил он. – Чудес не бывает. Либо его где-то спрятали, либо увезли, либо сначала спрятали, а потом увезли. И еще меня беспокоят грузовики, которые в ту ночь вывозили декорации. Ты не думал о том, что труп могли спрятать в какой-нибудь декорации?
|
– Думал, – признался Опалин.
– Ну так чего мы ждем? Можно же поехать на склад, где они хранят свои декорации, и устроить там обыск.
– А я думаю, что тело вполне могли спрятать в театре, – неожиданно подал голос Антон.
– Почему не в доме на Щепкинском проезде? – поинтересовался Казачинский. – Тело ведь могли и туда утащить.
– Куда? В коммунальную квартиру? И как ты там спрячешь труп? Он же будет… – Антон замялся, но потом вынудил себя договорить, – разлагаться.
Петрович поглядел на него с удивлением. Прежде он держал Завалинку за желторотого юнца, который не слишком-то подходит для их работы; а вот поди ж ты, юнец оказался не так уж глуп.
– Я видел театр изнутри, и вы тоже его увидите, – заговорил Опалин. – Поверьте на слово: обыскать такое старое и сложное здание сверху донизу просто невозможно. Если труп на складе декораций, рано или поздно он даст о себе знать – по той самой причине, которую назвал Антон. Что касается дома в проезде – нет, не думаю, чтобы тело унесли туда. Я дурак, – мрачно добавил он. – Не надо было мне вестись на истерику Люси. Я должен был отправить ее за милиционером, а сам остаться у тела. А теперь все усложнилось, потому что тела нет.
– Да, – кивнул Петрович, – нам нужен труп. Очень нужен.
– И вот еще что. Проверьте алиби Вольского: где он был в тот день, что делал. Мне не нравится, что он сгоряча, по его словам, пригрозил задушить Виноградова, и вскоре того и в самом деле удавили.
– Хорошо, – сказал Казачинский. – А с другим нашим делом что? Я про жену инженера, которая то ли сбежала, то ли нет.
Опалин не то чтобы знал достоверно – он кожей чувствовал, что коллеги начинают на него сердиться за то, что он, как они считали, голословно назначил Демьянова виновным, в то время как ничто не подтверждало эту версию. Интонация Казачинского ему не понравилась, но он сумел сдержать себя и даже улыбнулся.
– Ничего не изменилось, продолжаем заниматься расследованием, как и раньше…
К счастью, тут зазвонил телефон, и Иван, который вообще не слишком его жаловал, поспешно схватил трубку.
– Опалин… Да, Николай Леонтьевич. Сейчас буду.
– Начальство вызывает? – спросил Петрович, когда Опалин повесил трубку.
– Угу, – буркнул тот, поднимаясь с места. – Я пошел.
И с этими словами он скрылся за дверью.
|
В кабинете Николая Леонтьевича он увидел уже знакомую ему Екатерину Арсеньевну, которая судорожно цеплялась за высокого сутулого мужчину лет пятидесяти.
– Борис Виноградов, – представил его Твердовский. – Наш… э… знаменитый художник…
– Ну, не такой уж знаменитый, – попробовал пошутить мужчина, но посмотрел на мученическое лицо бывшей жены и умолк, досадуя на себя.
В общем, получалось, что Опалин немного опередил события, когда сказал коменданту, что отец Виноградова настаивает на том, чтобы его сына нашли как можно быстрее. Разговор с родителями Павлика съел у Опалина и его начальника добрых полтора часа жизни. Екатерина Арсеньевна превзошла себя: она высказывала самые дикие, самые нелепые версии того, что могло случиться с ее мальчиком. Его убили из-за Туси, развратной девки из Щепкинского, которая затащила его в постель; его зарезал Володя Туманов, потому что захотел занять его место в театре; с ним произошло что-то ужасное, потому что она сердцем чует, что его больше нет в живых. Произнеся эту фразу, она через минуту говорила, что верит в то, что Павлик к ней вернется, так говорит ей сердце, и оно ее не обманывает. Отец казался гораздо разумнее и никаких версий не выдвигал, а лишь уронил пару намеков на то, что у него есть друзья повсюду, и, к примеру, в «Правде», и если муровцев там пропечатают, им мало не покажется.
– Вы должны понять, – в сотый раз повторил утомленный Николай Леонтьевич, – что мы делаем все, что можем…
Екатерина Арсеньевна зарыдала, с ней сделался настоящий истерический припадок, бывший муж заметался вокруг нее, стал предлагать ей воду из графина Твердовского, чуть не разбил графин и стакан, и тут бывшая жена высказала ему все, что думала о нем и его новой супруге, бессердечной особе, которая скупает золото царских времен и которая «не доведет его до добра». В конце она потребовала немедленно дать ей знать, когда найдут ее Павлика, и удалилась, гордо отказавшись от того, чтобы ее сопровождал бывший муж.
– Я надеюсь, эта маленькая семейная сцена… – вяло начал Виноградов, потом посмотрел на лица собеседников и сам выпил воду из стакана, которую налил для жены.
|
Опалин видел, что Твердовскому очень хочется выставить незваного гостя, но приходилось терпеть, потому что угодить в «Правду» в отрицательном виде совсем не хотелось. А Виноградов, растирая тонкой рукой высокий морщинистый лоб, заговорил о своей работе для метро, потом о том, как его строят, и к месту рассказал анекдот, как при рытье тоннеля нашли клад.
– Почему-то мне кажется, – неожиданно добавил он, – что вы знаете куда больше, чем сказали Екатерине Арсеньевне и мне… Его ведь нет в живых, верно?
Твердовский молчал, молчал и Опалин, но их молчание оказалось куда красноречивее слов. Художник поднялся.
– Я не смогу ей этого сказать, – тихим, безжизненным голосом промолвил он. – Не смогу. Так что… вы уж, пожалуйста, сами…
И удалился старческой походкой, не прощаясь.
Опалин внезапно почувствовал, что ему все надоело, и когда Твердовский отпустил его, он направился в столовую и сытно там пообедал, после чего поднялся в свой кабинет. Достав из ящика стола справочник, Иван стал листать его.
Вот, пожалуйста, страница 457: Государственный академический Большой театр Союза ССР, раздел «балет». Заведующий балетной труппой… худрук и балетмейстер… дирижер… режиссер балета… балетмейстеры… помощники режиссера… концертмейстеры… И отдельно – медицинская консультация… главный врач… управление домами… общежития… гараж… музей…
А телефона балетной канцелярии нет. «И я хорош – домашний телефон взял, а рабочий забыл…» Он решительно придвинул к себе телефонный аппарат и набрал номер главного администратора.
– Вас беспокоят со склада забытых вещей Мострамвайтреста, – деловито заговорил Опалин. – Вчера в трамвае одиннадцатой линии был найден сверток с вещами, а внутри среди прочего оказался документ на имя Арклиной Марии, работницы Большого театра. Есть у вас такая?
«Не переборщил ли я? Нет, не переборщил… 11-я линия как раз идет мимо театра, она вполне могла оказаться в этом трамвае…»
Администратор посоветовал навести справки в отделе кадров и дал его телефон. Еще один звонок, и Опалин получил в свое распоряжение заветный номер.
– Алло!
Как назло, ответила не Маша, а ее соседка.
– Склад забытых вещей Мострамвайтреста, – бойко отрапортовал Опалин. – Мне нужна гражданка Арклина.
– Обождите минуточку, – буркнула Варя.
Опалин был готов ждать хоть целую вечность, но Маша подошла гораздо быстрее – минут этак через пять.
– Алло! Простите, я не помню, чтобы теряла что-то в трамвае…
– А сверток с сердцем? – весело спросил Опалин.
– Каким еще сердцем? – поразилась Маша.
– Моим.
– Ну, знаете ли!
– Ничего не знаю, – объявил бессердечный Опалин, улыбаясь во весь рот. – Вы мне вчера обещали, что пойдете со мной в кино.
|
– Я ничего не обеща…
– Пойдем, а? Прямо сегодня. Когда вы освободитесь?
– Я не знаю… А куда идем-то?
– Можно в «Метрополь», там три зала. И мороженое отличное. Или в «Палас»… – это был кинотеатр на четыреста мест, располагавшийся на Пушкинской площади.
– Я люблю мороженое, – жалобно сказала Маша.
– Тогда в «Метрополь»? В шесть часов встретимся у фонтана возле театра. Идет?
– Ну… Ладно, уговорили!
Опалин удрал с работы в пять, чтобы никто в последнюю минуту не выдернул его на какое-нибудь срочное расследование и не нарушил его планы. Чтобы убить время, он ходил кругами возле фонтана, не подозревая, что с верхнего этажа театра за ним через окно наблюдает Маша.
В десять минут седьмого она сдалась, поглядела на себя в зеркало, подумала, припудриться или нет, и решила не тратить время зря.
– Я опоздала? – беспечно спросила она, подходя к Опалину.
Завидев ее, он заулыбался, но Маша при виде его улыбки отчего-то надулась.
– Я не знаю, – невпопад ответил он на ее вопрос.
В зале, когда пошли начальные титры, Опалин взял ее за руку. Маша заерзала и стала руку отнимать. Иван тотчас же отпустил ее, но через минуту она обнаружила, что он обнимает ее за талию.
– Эти трое, которые сегодня в театр приходили, твои друзья? – спросила Маша сердитым шепотом, чтобы не мешать остальным зрителям.
– Ну да. А что?
– Ничего. – В полутьме зала он видел, как блестят ее глаза, обращенные на него. – Я знаю, почему ты меня в кино пригласил.
– Так бы сразу и сказала, – шепнул Опалин и поцеловал ее.
– Нет, так нечестно, – объявила Маша, переводя дух. – Ты… ты… Я тебе не верю!
Он поцеловал ее снова, и тут Маша возмутилась.
– Ты мне кино смотреть не даешь!
– Извини, – шепнул Опалин и отодвинулся от нее, но теперь так крепко сцепил свои пальцы с ее пальцами, что она не могла высвободиться.
– Я знаю, ты меня пригласил, – беспомощно объявила Маша во время длинной и явно затянутой сцены на экране, – потому что хочешь от меня узнать, что на самом деле происходит в театре.
– Не хочу, – тотчас же ответил ее спутник и даже головой мотнул.
– Нет, тебе интересно…
– По работе – да. А так – нет.
Маша недоверчиво глядела на него. Сегодня, поразмыслив хорошенько, она истолковала его неожиданный интерес к ней, его звонок на работу как стремление использовать ее, выведать через нее то, что ему было нужно. То, что он упорно отказывался говорить о театре, озадачило ее – и в то же время обрадовало.
– Между прочим, – важно сказала она, – я многое знаю.
– Ты знаешь, кто убил Виноградова? – спросил Опалин, повернувшись к ней.
– Нет, конечно! – воскликнула она. – А что, его…
– Дайте посмотреть фильм, – заныл сзади какой-то зритель. – Ну что за люди…
Маша умолкла и только смотрела на Опалина во все глаза. Он отпустил ее руку, но немедленно обнял девушку за плечи.
– В театре, – шепотом выпалила Маша, – почему-то думают, что вы подозреваете Алексея.
– В таких случаях, – шепнул в ответ Опалин, прижавшись щекой к ее душистым волосам, – подозревают всех, с кем у жертвы был конфликт.
– Ну, нет!
– Не нет, а да.
– Нет, Алексей тут ни при чем, – решительно заявила Маша. – Не надо его сюда впутывать, хорошо? Он просто очень несчастный человек.
– Который оскорбляет тех, кто не может ему ответить, – усмехнулся Опалин, вспомнив, как Вольский швырял костюмерше разодранный колет. – О да, очень несчастный…
– Ты ничего о нем не знаешь, – вздохнула Маша. – Совсем ничего.
– Вы угомонитесь или нет? – возмутился зритель.
– Все, товарищ, молчим, молчим, – поспешно сказал Опалин. Он притянул к себе Машу и стал вместе с ней смотреть кино.
Глава 15
ДОГАДКА
Если, дорогие граждане, вы хотите знать, кто у нас в области театра первый проходимец и бандит, я вам сообщу.
|
|
Механическое удерживание земляных масс: Механическое удерживание земляных масс на склоне обеспечивают контрфорсными сооружениями различных конструкций...
Индивидуальные очистные сооружения: К классу индивидуальных очистных сооружений относят сооружения, пропускная способность которых...
История развития пистолетов-пулеметов: Предпосылкой для возникновения пистолетов-пулеметов послужила давняя тенденция тяготения винтовок...
Состав сооружений: решетки и песколовки: Решетки – это первое устройство в схеме очистных сооружений. Они представляют...
© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!