Твоя жажда открыла нам дверь.

Эринии, эвмениды, араи, дираэ… Закон.

Вокруг раздавалось тихое клацанье. Теперь Гарри видел, что из тонких длинных пальцев показались острые, как бритва, когти, делающие руки женщин похожими на птичьи лапы. Некоторые когти были окровавленными.

— Я могу отомстить? — прошептал он, чувствуя небывалый прилив адреналина, такой, какой он не испытывал даже во время квиддича. — Я могу отомстить Малфою?

Женщины замолчали. Обменявшись взглядами, они, наконец, посмотрели на него. А затем песок зашевелился у него под ногами. Гарри споткнулся и чуть не упал, когда же он, наконец, обрёл равновесие, перед ним опять стояло только трое.

Если ты ненавидишь всё дерево, неужели ты уничтожишь только его ветку, а не корень? — спросила Мегера.

— Корень, конечно, — удивлённо ответил Гарри. — Вы хотите сказать, что я могу отомстить также и Люциусу Малфою? — кажется, именно к этому вела их метафора. Но они опять закачали головами, на этот раз нетерпеливо.

Не можем ждать, не можем ждать… — прошептал тихий голос откуда-то сзади.

Должны. Пока, — ответил ему другой. Гарри оглянулся, но никого не увидел. В пустыне был только он и три женщины.

Он не готов, не готов, — подтвердил третий голос, и Гарри почудилось, что он услышал громкий вздох. Он нахмурился.

— Я готов! — крикнул он. — Вы предлагаете мне шанс отомстить обоим Малфоям?

И ты собираешься им воспользоваться? — резко спросила Тизифона. Гарри покраснел от ярости, вспоминая об упущенной возможности убить Малфоя на квиддичном поле.

Кто даёт силу Малфоям? — прошептала Мегера.

Что является источником их силы? — ободряюще спросила Алекто.

— Деньги, — не подумав, ответил Гарри. — Влияние… все боятся их потому что… — он затих. — Потому что они богаты… они занимаются тёмными заклинаниями… и… и… — Корень. Смотри в корень. Почему Малфоев так боятся? Из-за кого? — …Из-за Волдеморта, — наконец догадавшись, закончил он. — Так этого я хочу больше всего на свете?

Вот в чём коренится сила Малфоев. Истинная причина, по которой Драко безнаказанно расхаживает со своей наглой улыбочкой, словно ничего ему не будет. Это нечестно! Женщины одобрительно закивали, и Гарри ужасно обрадовался, что он, наконец, их понял. И всё-таки у него оставались некоторые сомнения.

— Но я думал, что хотел… убить Драко. В смысле, хочу этого. Вы же знаете, что он мне сделал?

Но разве не Волдеморт в ответе? — спросила Мегера. — За ВСЁ? — И, пока она говорила, череда образов прошла перед его глазами...

Самая ранняя память Гарри — вспышка зелёного света, убившая его мать. Из-за этого ему пришлось провести все эти ужасные годы с Дурсли — когда его не кормили и запирали в чулан под лестницей, и где ни разу он не видел ни крупицы нежности. Его крёстный, несправедливо осуждённый за грехи Волдеморта, который не мог быть с Гарри, когда тот так в нём нуждался. Седрик Диггори, убитый… за что?.. развлечения ради? Просто потому, что он оказался в неподходящее время в неподходящем месте? Дом Северуса, сожжённый дотла, Северус, извивающийся в агонии под действием проклятия, Северус, отнятый у него из-за махинаций Малфоев — которые были…

— Волдеморт! — выплюнул Гарри, и женщины опять кивнули. Естественно, они были правы. Почему же он не понял этого раньше? Он был так поглощён своими мелкими повседневными неприятностями, что не увидел общей картины. Нужно уничтожить Волдеморта. И это решит всё. Как просто.

…Подожди. Если бы это было просто…

— Но как же я это сделаю? — требовательно спросил он. — Альбус Дамблдор — величайший из всех ныне живущих волшебников, и то не может его остановить, — каждый день за завтраком он выглядит… — …словно сделал ещё один шаг к своей смерти… — всё более и более усталым.

Гарри услышал странные звуки, нечто среднее между криками и воем. Любому другому они, возможно, показались бы ужасными, но Гарри понял, что это смех и, как и всё остальное, связанное с этими женщинами, нашёл его удивительно приятным. Вокруг него опять закружился хоровод из чёрных теней, меняясь в размерах и очертаниях.

Альбус Дамблдор вовсе не самый могущественный из ныне живущих волшебников, — из толпы раздался голос Алекто. — Эта честь (если это можно назвать честью) теперь принадлежит тебе.

Теперь наступил черёд рассмеяться Гарри, что он и сделал.

— Вы, должно быть, шутите! Я даже в школе учусь плохо, не говоря о чём-нибудь другом. Единственное, что я по-настоящему умею, это играть в квиддич. Дамблдор ужасно умный, и он на миллион лет меня старше!

Он умный, — согласился один бестелесный голос.

Хитрый, — добавил второй.