Создание системы ПВО для защиты супружеских пар: настоящее близнецовое пламя

Когда, разглядывая МАК-карту с девочкой в белом беретике, перед которой лежат две конфетки, а сзади стоит шкаф со сладостями, я сказала Шри Раму, что он сильно рискует, так как я могу обернуться на этот шкаф и взять оттуда какую-нибудь сладость, то есть мужчину, который ждет этого, он сказал мне: «Ты чиста, пока я с тобой». Меня очень огорчили эти его слова, так как они означали, что если я буду с каким-то хорошим мужчиной, и у нас всё будет хорошо, и мы будем верны друг другу, все равно не будет гарантии, что асуры не пролезут в наш с ним супружеский интим. Меня это очень расстроило, и я решила сделать такую гарантию, взяв из нынешнего земного сообщества асуров, которые живут среди нас как обычные люди, но относятся к нам, к людям, как к своей кормушке, подключаясь к нам и изымая наши благочестивые заслуги, чтобы за счет наших благочестивых заслуг вольготно жить в этом материальном мире. Я решила, что сейчас я возьму тех асуров, которые были любителями вторгаться в интим супружеских пар. Про это я рассказала в 247-й серии, которую я записала 30 января 2019 года. В 248-й серии (с 19:14) я обратила внимание на скриншот с «Махабхараты», на котором Кунти говорила своим сыновьям: «Я накажу их обоих завтра утром». Я подумала, что, скорее всего, я отправлю тех асуров в их будущие жизни защищать семейные пары от незримого вторжения асуров в их супружеский секс «завтра утром», как было написано на этом скриншоте. 248-я серия была записана 31 января, и получалось, что сделать это надо было утром 1 февраля. И вот настало утро 1 февраля 2019 года. Я морально была готова, что это событие может случиться в этот день, но сама ничего предпринимать не собиралась. И вот тем утром ко мне подошел мой сын и попросил проверить его домашнее задание. Он редко сам подходит ко мне с просьбой проверить его домашнее задание, он обычно говорит, что домашнее задание сделал, и прячет, чтобы я не заметила, но тут он ко мне утром подошел, сует мне в руки тетрадку и говорит: «Мама, ты сегодня сможешь проверить мое домашнее задание?» Я говорю: «Да, смогу». Он говорит: «Проверь, пожалуйста, жестоко». Меня это насторожило, удивило. Во-первых, просьба проверить домашнее задание из его уст сама по себе странна, во-вторых, он сказал «проверь жестоко». И тут же я вспомнила, как я в самом конце 249-й серии посетовала, что я жестокая. Я посмотрела на все это и поняла: мне надо сделать их сегодня, 1 февраля, потому что сын сказал проверить домашку сегодня, и мне надо сделать их жестоко.

Дети пошли в школу, а я пошла в магазин. Когда я шла в магазин, ходила там и шла домой, я думала об этих словах, что мне надо сделать их сегодня и надо сделать их жестоко, и представляла в уме, что эти асуры вытворяли с женщинами. Я представляла, как они подключаются к женщине незримо и неощущаемо, на расстоянии и через тело ее мужа имеют ее и выкачивают из нее во время ее оргазма ее благочестивые заслуги, как обстоятельства после этого чудесного жаркого необычайно мощного оргазма у этой семьи вдруг внезапно ухудшались, происходило что-то неприятное, что кардинально понижало качество их жизни, как у них наступали какие-то проблемы и приходилось приспосабливаться к новым, удручающим условиям существования, мыкаться то тут, то там и как асурам было на это совершенно наплевать, они знали, что у них обстоятельства ухудшатся, но не стеснялись изымать ее благочестивые заслуги, ведь они хотят жить тут хорошо и, как они считают, они существа более высшего порядка и имеют на это право. Как в рекламе: «Я этого достойна». Они считали, что они этого достойны, и снижали уровень ее благочестивых заслуг, швыряя ее таким образом в какие-то беды и несчастья ее жизни. И при этом они не стеснялись быть в супружеском сексе, даже если супруги были верны друг другу. Я шла и представляла разные картинки, что с этой парой могло происходить после такого вторжения асуров в их супружеский интим. Я думала, что многие пары в результате такого вторжения порушились, так как у женщины стало бы недоставать ее благочестивых заслуг на то, чтобы быть замужем, со своим мужем, и происходило бы что-то, что она оставалась одиночкой. Конечно, истинную причину этого никто не знал бы, так как в результате утери благочестивых заслуг всё происходит как бы само собой, просто обстоятельства жизни сами так начинали бы складываться, что что-то происходило бы, из-за чего эта женщина оставалась бы без мужа. Асуры оставались бы чистенькими, незапятненькими, так как никому такое и в голову не может прийти, что семья может разбиться в результате того, что какие-то асуры понавыкачивали из этой женщины ее благочестивые заслуги, подключаясь к ним во время супружеского секса и имея ее через тело ее мужа. Никому такое в голову прийти не может, в чем настоящая причина их развода, так как все видят только внешние причины, то есть результат той диверсии асуров против семьи, ее целостности. В моем уме проносились картинки разных сценариев, что становилось бы с этими женщинами, которые после такого наглого вторжения асуров в чужой для них интим оставались бы без своей удачи, без своих возможностей, без защиты, один на один с жизнью. И под конец я пришла в ярость. Я подумала: «Я их сделаю так жестоко… Они пожалеют, что даже думали про это!»

Когда я ходила в магазине, я уже знала, что я их сделаю сегодня, и купила себе тортик «Тирамису», «Подними меня на небеса», как поощрение, как стимул сделать их. Я решила, что съем тортик, когда всё сделаю. Я обратила внимание, что вся автостоянка рядом с нашим магазином забита машинами и они все просто огромные и шикарные. Такого тут никогда не было, магазин не такой большой, обычный магазин, машины обычно там стоят, но не так много и разного калибра, а тут вся автостоянка была просто забита этими машинами и даже не было свободного места, и все как на подбор были большие, джипы, минивэны, просто шикарные крутые тачки. Откуда они там взялись и все в один момент? Я посмотрела на это дело и подумала: «Сегодня будет большой улов. Там будут большие рыбины, и их будет много». Я была на таком взводе, представляла картины, что с этими женщинами могло быть после действия асуров, как они становились бы беззащитными, уязвимыми перед ударами жизни. Я представляла разные ситуации, в которых могла оказаться такая женщина, оставшаяся без значительной доли своих благочестивых заслуг после многочисленной выкачки их из нее асурами через тело ее мужа, как ее муж подал на нее на развод, лишил ее родительских прав, отобрал детей, как он даже мог подать на нее в суд, оговорив ее и набрав ложных свидетелей, как она не могла бы нигде притулиться и над ней висела бы угроза оказаться в местах, в которых никто не хотел бы оказаться. И как она думала бы, что все сговорились, что мир просто отвернулся от нее. Я думала, что женщина после такой диверсии и ограбления ее банка благочестивых заслуг могла остаться без мужа, без работы, уехать жить с детьми в какую-то глухую деревню, как опека пришла бы и стала бы требовать от нее хороших условий для ее детей, которые она никак не могла бы обеспечить, потому что работы для нее не находилось бы, а если бы находилась, то очень тяжелая и малооплачиваемая. Как этих детей у нее забрали бы и она билась бы об стены этого пустого дома, кляня свою судьбу. Сколько таких картин я понапредставляла, тьма-тьмущая. Я хорошо себя взвела. Я была в ярости на асуров за такие дела. Я пришла домой и думаю: грязная посуда есть, много, специально несколько дней собирала, чтобы долго ее мыть, чтобы было время на эту акцию, вдобавок купила много картошки, думаю: если посуда закончится, начну чистить картошку, а если времени не хватит, я ее буду тереть, но до этого дело не дошло, я ее только почистила. И я стала мыть посуду.

Я настроилась на тех асуров, которые оказались включенными в эту акцию. Я подумала, что в своих будущих жизнях они будут очень счастливо женаты и будут подсадными утками, капканами для таких асуров, какими они были. Они будут притягивать к себе своим образом жизни, внешним видом, поведением таких любителей вклиниться в чужой супружеский секс незримо и выкачать с пары их золотой запас благочестия. Я думала, что каждый из отправляемой сейчас партии будет мощным стрелком, у него будет какое-то особое зрение, что он на тонких планах будет все это видеть. Если какой-то захочет через него подключиться или хоть как-то на его жену повлиять, у этого стрелка сразу включится его незримое для всех оружие, и он сожжет и того, кто это пытался сделать, и кто там с ними вообще. И он со своей женой будет нести такую службу:

Мы с Мухтаром на границе

Службу зоркую несем.

Враг не сможет подступиться, —

Вмиг из пушки разнесем.

Они станут мощным оружием, которое может использоваться с целью поражения как одной единицы противника, так и всей вражеской армии. Это оружие сжигает свою цель до основания одним мощным, точечным, прицельным ударом. Никакие доспехи, никакие благословения, никакое экранирование не может защитить от этого оружия. Оружие это столько могущественное, что его нельзя ни остановить, ни нейтрализовать. Оно самоактивирующееся, мгновенно реагирующее на попытки воздействия. Любые воздействия на это оружие разбиваются о него, не причиняя этому оружию никакого вреда, делая его практически неразрушаемым и неуязвимым. Это будут неспящие стражи, всегда на посту, всегда в боевой готовности. Мгновенное реагирование, безжалостное, хладнокровное и безвозвратное уничтожение противника любой мощи.

И когда я начала их делать, после интенсивного представления картинок, что могло стать с теми женщинами после такого воздействия асуров, я была в сильной ярости, стала мыть посуду, и в моем уме так и крутилось это «сделать их сегодня и жестоко». Я думала: «Щас я сделаю их сейчас и жестоко. Тортик уже стоит, ждет. Тортик съем только тогда, когда сделаю их полностью». Я стала мыть посуду и включила, как всегда, Нрисимха-мантру «уграм вирам махавишнум, джвалантам сарвато мукхам, нрисинхам бхишанам бхадрам, мритью мритьюм намамй ахам». Я пыталась представить их, но ничего не представлялось. На моем внутреннем экране было просто пусто, и никого из них не было там вообще, как будто их нету, пропали. Я подумала: «Что это такое?! Но ничего, они никуда от меня не денутся. Я еще попою, и они появятся». Я продолжала петь эту мантру «уграм вирам махавишнум, джвалантам сарвато мукхам, нрисинхам бхишанам бхадрам, мритью мритьюм намамй ахам», вдруг смотрю: появляются. Сначала немножечко, потом больше, больше, смотрю: уже хорошая кучка их образовалась. Потом у меня вдруг появились какие-то большие лапищи-хваталки, как у роботов, и я стала этими руками-хваталками доставать откуда-то асуров и кидать их в эту кучу, стараясь выдирать тех, которые побольше, покрупнее. Целую кучу отовсюду выдернула их и накидала в общую кучу, и получилась хорошая большая гора. И когда я выдирала и кидала их в общую кучу, я пела Нрисимха-мантру. Когда уже набралось их достаточное количество, я продолжила петь и вдруг увидела, что их энергетическая труба, которая внутри каждого, стала обугливаться, чернеть и облетать горелыми черными лохмотьями, кусками пепла, просто от одного пения этой мантры. Я просто пела эту мантру и думала, что мантра может всё. Если я-то никто, то мантра-то может всё. Эта мантра уничтожает всё негативное, уж асурическое точно уничтожает. И я просто пела эту мантру и как бы со стороны смотрела, и от их внутренней трубы стали отваливаться горелые фрагменты, куски пепла, как будто бумажку подожгли и она сгорает и по краям пепельные горелые кусочки развеваются на ветру. И вот так вся их труба стала из таких обгорелых пепельных кусочков.

Потом я вспомнила, что надо сделать их жестоко. Тогда я стала переформатировать их чакры в спонтанном танце рук под звучание мантры. И когда я форматировала их чакры, у меня вдруг появился большой длинный коготь на большом пальце, и я снизу этот коготь воткнула в них и как давай там ковырять в разные стороны, чтобы им больно-больно было. А потом я воткнула в их кок, который между ног, с обеих сторон, внутри в корень и снаружи, где отверстие, по большому пальцу и как давай из пальцев внутрь вдувать. Одновременно из обоих пальцев что-то стало вдуваться, и их кок раздулся и от напряжения весь натянулся, наподобие парафимоза, только гораздо существеннее и больнее. Как будто бы я заткнула с двух сторон трубу и стала вдувать одновременно и оттуда, и оттуда воздух, и оно надулось и больно так, жуть, дотронуться даже больно. При парафимозе набухает небольшой кусочек плоти, а тут всё набухло и не дотронуться ни до чего. И когда там стало такое напряжение, что аж невмоготу, я переключила свое внимание на их простату. Из всех моих пальцев вдруг выросли длинные острые иглы, я воткнула эти иглы в их простаты и как давай колоть там по-всякому. А потом я этими штуками стала рвать там всё на мелкие кусочки, и от их простат ничего не осталось. Я старалась сделать им очень больно, потому что мне сказали сделать их жестоко. Я делала им очень больно, чтобы им жизнь в материальном мире не казалась медом, чтобы они потеряли желание наслаждаться в этом материальном мире и устремились на выход из материального мира в духовный мир. Я вгоняла эти острые иглы в их простаты, чтобы им было очень больно, чтобы они скулили от боли и чтобы все асуры слышали это. А потом я переключилась на их шарики, бубенчики. Я взяла эти шарики обеими руками и представила, что в этих шариках есть нервы. Я не знаю, есть ли в этих шариках нервы или нету, не имею понятия, но я представила, что там нервы есть. Я представила их какими-то белыми нитями. Я ввела свои острые длинные когти туда вглубь шариков, и смотрю: к этим когтям закрутились эти белые нити-нервы. И я из этих шариков стала вытягивать эти нервы и по-всякому дергать их, а потом стала закручивать их, а потом смотрю, а там нервы со всего их тела присоединились, и я коловоротом каким-то все нервы всего их тела по-всякому одновременно всей массой дергала и крутила во все стороны. Короче, они там скулили хорошо.

Я хотела сделать им еще больнее, но вдруг на моем внутреннем экране появился мой Шри Рам. Он откуда-то вдруг появился, я на него посмотрела, и мне больше не захотелось их мучить. Я подумала, что он меня просит их не мучить. Мне стало так грустно. Я давно его там не видела и вдруг увидела. Я ощутила, что я очень сильно соскучилась по нему, и тут же включила другую мантру. Это была мантра «туми бхаджа ре мана, туми джапа ре мана, ом шри рам джая рам джапа ре мана» в исполнении Маниша Вьяса. И пока я пела эту мантру, я плакала горючими слезами и хотела, чтобы все асуры увидели, как я рыдаю и скучаю по моему Шри Раму. И все эти слезки капали в трубы тех асуров, которых я делала. Я уже перестала их мучить, хотя хотела сделать им еще много всего. Я бы хорошо их помучила еще, но он пришел, я отвлеклась от того дела и стала плакать. Мои слезки заполнили их трубы, которые были полностью обгорелые с висящими по стенкам лохмотьями пепла, а тут стали наполненные голубой водой. А потом я включила прощальный киртан Бхакти Тиртхи Свами «джай джай радхе джай джай шьям джай джай джай вриндаван-дхам». Я подумала: может, Бхакти Тиртха Свами придет, прольет на них свою милость, но нет, Бхакти Тиртхи Свами в этот раз не было, просто я пела эту мантру и заставила их тоже петь. Я снова стала форматировать их чакры, но уже медленно, спокойно, ласково, нежно, с большой-большой любовью. После этого я включила киртан моего Гурудева Индрадьюмны Свами и заставила их всех петь Харе Кришна. Они очень хорошо пели Харе Кришна, замечательно. А потом через какое-то время я увидела, что они все подняли головы и стали смотреть куда-то вверх. И вдруг из них вверх устремился золотистый свет, из каждого вверх пошел столб света. Я вдруг вижу: откуда-то сверху, высоко-высоко, также идет такой столб света к каждому из них. И каждый такой столб света снизу соединился со своим столбом сверху, и получился светящийся ромб, много таких светящихся ромбов. Это было похоже на то, как будто два огромных сияющих золотых конуса были обращены друг к другу своими широкими раструбами и этими раструбами соединились, образовав единую фигуру. Как будто два больших светящихся потока слились и образовали как бы большое золотистое веретено с намотанной на нем пряжей, только из света. Я смотрю на это и думаю: что это такое? И тут мне приходят мысли про встречи вторых половинок. Я уже устраивала тем асурам, у кого были вторые половинки, встречу вторых половинок, и те, кто хотел уйти к своей вечной второй половинке, у кого она была, тогда ушли, я тогда сделала такую акцию. А тут были асуры без вечных половинок, просто обычные асуры, но вдруг у них там где-то у каждого образовалась женщина, и от этой женщины сверху к мужчине пошел свет, и получилось, как будто встретились две половинки, которые не были половинками, но стали ими. У меня было такое четкое ощущение. Я подумала, что эту будут их шакти. У каждого из них будет вторая половинка, его женщина, его шакти. У них этого не было. Но сейчас у них это будет. Я это реально увидела, почувствовала. У каждого из них будет «ты — моя шакти», которая шакти не на одну жизнь, не на одно воплощение, а на все эти жизни, которые у них вообще остались в этом материальном мире, потому что, насколько я поняла, когда все преданные Харе Кришна будут возвращаться в духовный мир, и они тоже вернутся туда, Кришна так показал, когда вышел скриншот раскрытой ладони с развязанным шнурком на ней. И все эти жизни, все это время они будут иметь одну свою шакти, у них будет своя вечная половинка. У них ее не было и вдруг теперь уже есть. Я это реально увидела.

Когда я это увидела, я сразу вспомнила про благословение Лакшми на верность и включила мантру «Махалакшми-суктам» в исполнении Умы Мохан. Я вспомнила, как Шри Рам просил меня попросить богиню Лакшми благословения на верность ему как моему мужу и как потом я слушала эту мантру и она у меня ассоциировалась с этим благословением Лакшми. Я включила эту мантру и устроила им такой хороший-хороший сеанс единения, слияния со своей уже настоящей шакти, вечной половинкой. Я искала после в Интернете картинки, похожие на то, что я видела в этом сеансе единения, и я поняла, что это было. Это называется «близнецовые пламёна». Когда я это видела на моем внутреннем экране, я не знала, что это такое, но когда стала искать картинки, я нашла в Интернете подобие виденного мной и так узнала, как это называется — близнецовое пламя. Когда снизу пламя идет, золотистый столб света, и сверху пламя идет, и они сливаются, и получается единое целое. И я подумала: у них этого не было, а теперь у них это есть, то, о чем все там пишут и о чем мечтают, у них теперь это есть. У них теперь есть это близнецовое пламя. И действительно там было пламя. Там получилась такая картинка, как будто эти два столба света слились, женщина, из которой изливался свет сверху, опустилась вниз и оказалась в самом центре образовавшейся слитой сияющей фигуры. Как будто два сияющих светящихся конуса слились своими основаниями и в самом центре образовавшейся фигуры как на лотосе уселась женщина, а мужчина снизу был как костер, который языками своего пламени со всех сторон окружил женщину и образовал вокруг нее как будто кокон из своего пламени, защищенное пространство, и снизу от него высоко вверх шли протуберанцы, золотистого, ярко-оранжевого, местами багряного цвета, которые поднимались очень высоко и со всех сторон обнимали этот кокон, в самом центре которого находилась женщина. Я посмотрела в Интернете картинки про близнецовое пламя. Там они все в основном сидят в сексуальных позах, на многих картинках голые, со страстью, вожделением и порывом к коитусу или на крайний случай к объятиям. Но тут такого не было. Тут было сияние, пламя, окружившее спокойно сидящую внутри женщину своими крылами и защищающее ее со всех сторон. Там не было ни намека на вожделение. Те, кто рисует эти картинки, просто не в теме, они не видели того, что видела я, иначе бы они не стали рисовать эти пары близнецовых пламён с вожделением, сочащимся из всех их пор, голых и тянущихся друг к другу, чтобы соединиться телами. Но женщина внутри этого кокона из языков пламени, идущих от мужчины, была вовсе не голой, там никакой обнаженки не было вовсе, там было видно, что это женщина и она находится внутри и как будто им со всех сторон не руками, а своим пламенем окружена, закрыта. И все это было под мантру «Махалакшми-суктам» Умы Мохан. Я вспомнила, как Нрисимхадев нас со Шри Рамом, так сказать, поженил, и подумала: «Вот сейчас у них это происходит. Каждый из этих мужчин обрел свою вторую половинку. У них ее не было, но сейчас он ее обрел, и сейчас происходит священное соединение, сочетание их супружескими вселенскими узами». Я реально это ощущала и осознавала, что происходит именно это. Я вспомнила, как когда-то между жизнями ко мне давным-давно пришли какие-то могущественные личности, предлагали мне отказаться от Шри Рама и давали мне другую вечную пару. Я отказалась тогда. Но в этот раз, когда я смотрела на них, я видела, что сейчас происходит именно это. Они получили свою пару, которой у них не было, но теперь она у них будет. И у них этот процесс соединения произошел. Я даже почувствовала и увидела, что на каждого из них поставлена скрепка, как будто их прищелкнули друг к другу. Я смотрела на это дело и думала: я являюсь свидетелем чего-то совершенно необычайного. Это были обычные асуры, многие из них были очень плохие асуры, большие асуры, но вдруг они обрели руку друга, вечную пару, которой у них никогда не было, но теперь она у них будет. И они уже скрепились, сщелкнулись в священном союзе, свыше. И я все это видела на каком-то моем внутреннем экране.

И вдруг все эти мужчины дружно повернулись ко мне. Они так решительно и так напористо мне как бы заявляли: «Всё, мы готовы, мы прямо сейчас готовы идти, идем, прямо щас, вперед». Я говорю им: «Э нет, ребята, еще чуть-чуть подождите». Я продолжала изливать на них эту мантру Лакшми, всё больше и больше звуками мантры их напитывая, и направляла на них благословение Лакшми на верность друг другу. Я этой мантрой как бы скрепляла их, их единение на верность друг другу. Потом я поформатировала их чакры уже совместные, когда они были вместе воедино слиты. Не так, как на этих картинках в Интернете. В Интернете близнецовые пламёна и вечные половинки все в каких-то камасутровских позах, сплетенные, с вожделением, лижущиеся, тьфу, мерзость. Тут этого не было, совсем не было. Тут была защита, оберегание, нежность, надежность. Я поформатировала их единение, чтобы настроить, улучшить их лучшую версию себя, а потом, когда я почувствовала, что все сделано и они уже пара, я решила, что уже можно отправлять тех мужчин в их будущие жизни. Они были такие напористые, они так рвались к своим шакти, что на меня нашли такие завидки, я подумала: вот эти мужчины так рвутся защищать свою шакти, они ее так нежно и надежно обхватили со всех сторон, как такую драгоценность, выше которой нету и быть не может, а этот Шри Рам что со своей шакти сделал? Меня завидки брали. Но работа есть работа, и я продолжила свое дело. Эти мужчины напористо рвались каждый к своей шакти, я их сдерживала, но они были такие непреклонные: «Хотим прям щас! Идем!» И я решила: всё, пора им идти. Я подумала: мы вышли на финишную прямую, включу щас Нрисимха-мантру, Нрисимха-кавачу и на «сампурнам сампурнам» в конце Нрисимха-кавачи я их в эту воронку и зашвырну.

Когда я включила Нрисимха-мантру «уграм вирам махавишнум, джвалантам сарвато мукхам, нрисинхам бхишанам бхадрам, мритью мритьюм намамй ахам», эта светящаяся фигура из слитых воедино двух конусов, превратившаяся в некое защищенное пространство, окруженное со всех сторон языками пламени мужчины, пропала, остались только эти мужчины как общая масса. Я стала петь Нрисимха-мантру и вдруг вижу: под эту мантру в каждом из них оказался Нрисимхадев. Я вспомнила, как Нрисимхадев очутился внутри учителя Шри Рама, когда я просила Нрисимхадева со сложенными в намасте руками. Но тут я не просила Нрисимхадева, я просто стала петь эту мантру и вдруг вижу: в каждом из них Нрисимхадев маленький на своем золотом троне летает внутри них, но ничего там не убивает, а просто находится внутри и летает там. Я пела эту мантру, смотрела на это дело как со стороны, просто наблюдала за действом и после поняла, что все они становятся преданными Господа Нрисимхадева. Я увидела, что Нрисимхадев в каждого из них вошел и они приобретают такую же природу, как у Нрисимхадева. Они как бы пропитываются природой Нрисимхадева и становятся бхактами Нрисимхадева. Они становятся как Нрисимхадев, но не как Бог, а с такими же качествами. Я увидела, что каждый из них становится такой же, как Нрисимхадев, яростный. А Нрисимхадев там был в яростной форме. «Не подходи, порву» называется. Или наоборот: «Кто на меня, я щас всех порву!» Он даже не говорил «кто на меня?», у Него был яростный вид: «Всех порву!» И Он встал внутри них, и они пропитывались этой яростью Нрисимхадева. Я увидела, что они раскалились добела от этой ярости, такие раскаленные стали и даже стали испускать какой-то свет, оранжево-багряный, больше багряного. От каждого из них стал исходить багряный свет, и они стали выглядеть как яростная форма Нрисимхадева, в Его настроении: «Порву сейчас, порву!» Они пылали огнем во все стороны. Как в мантре говорится, что Нрисимхадев пылает огнем во все стороны, у них то же самое было. Они неистово рвались вперед, к своей шакти, они так хотели кого-то порвать, в такой яростной форме: «Я порву за мою шакти любого!» Мне было очень горько вспоминать, что Шри Рам со мной делал, потому что он не любого рвал за меня, а меня рвал за любого. Мне было так грустно…

И когда они стояли в такой яростной форме: «Порву! Сожгу! Разорву в клочья за мою шакти! Уничтожу любого!» — и готовы были идти и рвать за свою шакти и от них шел ослепительный оранжево-багряный свет во все стороны, я вспомнила, что у них должно быть какое-то особое зрение, чтобы они видели все тонкие планы и любое поползновение на свою шакти, и я подумала: «Сейчас мы включим им это зрение». Я как-то посмотрела на их головы и представила, что у них включается это зрение. И оно включилось. Я увидела, как будто от их головы пошло яркое панорамное, на 360 градусов свечение, сияние, как будто зрение какое-то. Они стали как маяки с невидимым светом, расходящимся во все стороны. Я увидела, что они стоят с совершенно изумленным видом, и было видно, что никогда ничего подобного они не видели и даже не подозревали, что такое вообще существует. А потом на Нрисимха-каваче, когда бхакта Марг ее на своей гитаре бодро пел, над ними появилась воронка. Она была большая-пребольшая, широкая-преширокая, она бывает разная, но тут она была такая большая, широкая, она стояла и ждала их всех. И я увидела, что откуда-то снизу, где они стояли, прямо из-под них что-то такое серо-голубое большим потоком в эту воронку понеслось, как серо-голубая магма. Сначала я не поняла, что это такое, но потом мне подумалось, что это их способности, которые им там пригодятся в их будущих жизнях в их миссии «мы с Мухтаром на границе службу зоркую несем, враг не сможет подступиться, — вмиг из пушки разнесем». А потом они все дружно не спеша понеслись в эту воронку. Эта воронка чуть-чуть призакрылась, но не до конца, и у меня такая мысль была: «Не надо ей закрываться, надо еще подождать». Я посмотрела вниз, что от них осталось, смотрю: один из них остался, очень большой и пока еще не ушел. Я на него посмотрела, собой, своим взглядом всего обхватила и как-то расширила. Он стал большой-большой, начал сиять ослепительным светом, и потом я увидела, как будто бы он встал передо мной на колено, поцеловал мне руку и в эту воронку улетел. Тогда воронка закрылась, причем она закрылась гораздо раньше этого «сампурнам сампурнам», где-то на середине Нрисимха-кавачи. Так они туда рвались, все излучающие багряное сияние, в ярости, защищать свою шакти: «Моя! Моя шакти!» И они все к своей шакти полетели. Воронка закрылась, я сожгла всё, что от них осталось, и пошла есть тортик. Отметила это дело тортиком «Тирамису», «Вознеси меня на небеса». Я получила такие реализации! Я увидела, что мне тогда между жизнями действительно могли дать другую вечную пару, потому что я видела, как их скрепляли, как у них как будто защелка защелкнулась, и у них такое единение сразу случилось, и он ее своими протуберанцами, языками пламени обхватил, реально близнецовое пламя. Но в Интернете это близнецовое пламя показывают совсем не так. Там какие-то сплошные Камасутры и больше ничего. Но тут было совсем не так, тут было на таком возвышенном уровне. Каждый из них обрел свою шакти, настоящую теперь. И все свои будущие жизни они будут крутым оружием и бхактами Нрисимхадева.