Запись в журнале: 196-е марсианские сутки

 

Боже, я всё испортил!

Напортачил по-крупному. Я допустил ошибку, которая может меня прикончить.

Сегодня я, как обычно, вышел из Дома около 08:45. Взял в руки молоток и отвёртку и принялся выбивать на корпусе трейлера маленькие углубления. Проделывать их по одному перед тем, как просверлить новое отверстие — глупейший расход времени и сил. Поэтому я за раз выбиваю их оптом, на день вперёд.

Проделав 150 таких углублений (эй, а я оптимист!), я взялся за бур.

Процедура была в точности как вчера. Просверлить отверстие, перейти к следующему углублению. Просверлить, перейти к следующему. Просверлить третье отверстие, отложить бур в сторону, чтобы остудить. Повторять снова и снова — до самого обеда.

В 12:00 я прервался. Вернувшись в Дом, я насладился отличной едой и немного поиграл с компьютером в шахматы (он разбил меня в пух и прах). Затем я облачился в скафандр и вновь вышел наружу: пора вновь браться за работу.

В 13:30 случилось страшное, хотя в тот момент я этого не сообразил.

Всё худшее в жизни проявляет себя какой-нибудь мелочью. Крошечная опухоль на боку, которой раньше не было. Когда по возвращении домой, к жене, видишь в раковине два бокала из-под вина. Каждый раз, когда слышишь по телевизору: «Мы прерываем нашу программу, чтобы…»

Для меня такой мелочью оказался отказ бура.

Каких-то три минуты назад он работал отлично. Я просверлил очередную дырку и отложил бур в сторону, чтобы остудить. В точности, как всегда.

Я ничуть не обеспокоился. Если даже ничто другое не поможет, у меня есть ещё один; затратив несколько часов, я перепаяю его, как надо — волноваться не о чем.

То, что огонёк не загорелся, означало, что могут быть неполадки с силовым кабелем. Я быстренько глянул в окно шлюза — свет в Доме есть. Значит, это не системная проблема с питанием. Я проверил прерыватели, и — разумеется! — все три оказались расцеплены.

Я подумал, бур решил взять на себя слишком много тока. Подумаешь! Я заново установил прерыватели и вернулся к работе. Бур заработал, и я снова взялся за дело.

Вам не кажется, что это сущие пустяки? Вот-вот, в тот момент я тоже так подумал.

Я закончил смену в 17:00, просверлив 131 дырку. Далеко не вчерашний рекорд, но вполне объяснимо: часть времени я ухлопал на проблему с буром.

Я отправил в NASA отчёт:

 

[17:08]УОТНИ: Сегодня 131 отверстие, всего 488. Небольшие проблемы с буром: расцепились прерыватели. Может, в буре периодически что-нибудь замыкает, например, на соединении с силовым кабелем. Возможно, придётся переделать.

 

Сейчас Земля и Марс находятся друг от друга в восемнадцати световых минутах. Обычно NASA отвечает в течение двадцати пяти минут. На этот раз ответа не было. Как вы помните, связь я держу из ровера N 2, который передаёт сообщения через «Марсопроходца». В ожидании отклика я не могу просто направиться в Дом: мне приходится оставаться в ровере, пока они не подтвердят получение.

 

[17:38]УОТНИ: Ответа не получил. Последнее сообщение отправлено 30 минут назад. Пожалуйста, подтвердите получение.

 

Я прождал ещё тридцать минут, ответа так и не дождался. Мало-помалу в душу начал заползать страх.

Когда в своё время «бригада гиков» из ЛРД хакнула ровер и «Марсопроходец», превратив их в жалкое подобие ICQ, они отправили мне шпаргалку на случай проблем со связью. Сейчас я выполнил нулевой пункт инструкции:

 

[18:09]УОТНИ: system_command: STATUS

[18:09]СИСТЕМА: Последнее отправленное сообщение: 00ч31 м назад. Последнее полученное сообщение: 26ч17 м назад. Последний пакет от зонда получен 04ч24 м назад. ВНИМАНИЕ: 52 неотвеченных пакета.

 

«Марсопроходец» больше не отвечал роверу. Он перестал принимать пакеты четыре часа двадцать четыре минуты назад. Быстрый подсчёт показал, что обрыв связи произошёл около 13:30.

В то самое время, когда сдох бур.

Я постарался не поддаться панике. В шпаргалке приводились несколько процедур, которые следовало провести при потере связи. Они шли в таком порядке:

1. Убедиться, что «Марсопроходец» получает питание.

2. Перезагрузить бортовой компьютер ровера.

3. Перезагрузить «Марсопроходец», выдернув кабель и вставив его обратно.

4. Установить программу для связи на другой компьютер ровера, попытаться наладить связь с него.

5. Если оба компьютера ровера не сработали, скорее всего, проблема в «Марсопроходце». Необходимо тщательно проверить соединения, очистить его от пыли.

6. Отправить сообщение азбукой Морзе, выложив под открытым небом камни. Возможно, проблему удастся решить удалённым обновлением ПО «Марсопроходца».

 

Я добрался только до первого пункта: проверил соединения «Марсопроходца» и убедился, что минусовой провод больше не держится в гнезде.

Какое же это было облегчение! Я прямо воспарил. Улыбнувшись, по-быстрому сходил за набором для ремонта электроники и приготовился заново подсоединить провод. Я вытянул его из «Марсопроходца», чтобы как следует почистить поверхность — как можно лучше, перчатками от скафандра. И тут заметил нечто странное. Изоляция оплавилась.

Я задумался над этой новостью. Оплавленная изоляция обычно подразумевает короткое замыкание, когда через провод проходит больший ток, чем он может выдержать. Но ведь основная часть провода не почернела, не обгорела — а изоляция плюсового провода вообще не оплавилась.

И тогда, мало-помалу, до меня начала доходить реальность условий Марса. Провод не должен обгорать, ведь это результат окисления. В здешнем воздухе кислорода нет. Так что, судя по всему, произошло короткое замыкание. Но раз плюсовой провод оказался не затронут, ток должен был прийти откуда-то ещё…

А прерыватели бура расцепились как раз около того времени…

Вот чёрт!..

Электроника внутри «Марсопроходца» заземлялась на корпус. Таким образом, в условиях Марса не мог накапливаться статический заряд: иначе, в отсутствие воды, от частых песчаных бурь статический заряд мог набраться впечатляющий.

Корпус «Марсопроходца» покоится на грани «А», одной из четырёх сторон того тетраэдра, в котором он на Марс и прилетел. Ещё три грани я оставил в долине Ареса.

Между гранью «А» и верстаком находятся надувные баллоны из майлара, на которые опустился «Марсопроходец». Многие из них я откромсал, чтобы можно было его перевезти; тем не менее, осталось вполне достаточно, чтобы соприкоснуться с гранью «А» и находиться в контакте с корпусом модуля. Да, стоит отметить, что майлар — проводник.

В 13:30 я прислонил бур к верстаку. Часть кожуха бура была снята, чтобы можно было подключить его к силовому проводу. Верстак сделан из металла. Если прислонить бур определённым образом, металл может войти в контакт с металлом.

Именно это и произошло.

Ток прошёл через плюсовой провод бура, через верстак, через майлар, через корпус «Марсопроходца», через платы невероятно чувствительной и незаменимой электроники — и вышел через минусовой провод посадочного модуля.

«Марсопроходец» работал на пятидесяти миллиамперах. Он получил удар в девять тысяч миллиампер, которые насквозь прошили чувствительные электронные компоненты, сжигая всё на своём пути. Прерыватели расцепились, но было слишком поздно.

«Марсопроходец» мёртв. Я потерял связь с Землёй.

Я остался один.

 

Глава 18