Морская поездка для развлечения посла

ПИТЕР ГЕНРИ БРЮС

МЕМУАРЫ

…помещаем рассказ о петербургской жизни, принадлежащий шотландцу Питеру Генри Брюсу (1692 — 1757). ¹ Родственник видных деятелей петровской эпохи Я. В. и Р. В. Брюсов и профессиональный военный, он был принят на русскую службу в 1710 г. и со следующего по 1724 г. находился здесь в чине артиллерийского капитана.

Свою долгую и богатую событиями жизнь П. Г. Брюс описал в воспоминаниях, охватывающих время с 1704 по 1745 г.; в 1782 г. их опубликовала его вдова на английском языке под названием [27] “Мемуары Питера Генри Брюса, эск[вайра], офицера на службе Пруссии, России и Великобритании, содержащие известие о его путешествиях по Германии, России, Татарии, Турции, Вест-Индии..,”. ² Спустя два года увидел свет немецкий перевод с этого издания. ³ Интересно, что П. Г. Брюс, родившийся в Вестфалии и служивший в прусской армии, считал родным языком немецкий, на нем вел свои записки и только в 1755 г., на склоне лет, перевел их на английский. ⁴

Российскую часть мемуаров использовал для “Истории царствования Петра Великого” Н. Г. Устрялов, нашедший в них ряд неточностей. Однако вместе с тем исследователь относил шотландца к “наиболее замечательным” “иноземцам, служившим в России и писавшим о Петре Великом по возвращении в отечество”. ⁵ Скорее всего, прав автор восьмого выпуска “Библиографических отрывков”, так объяснивший природу допущенных П. Г. Брюсом промахов: "...первоначальные его заметки были описываемы, вероятно, вкратце, а впоследствии, при переводе их, сведении в одно целое и изложении событий в большей подробности, легко могла ему изменить память”. ⁶ Добавим, что стремление к “большей подробности” побудило шотландца и произвести некоторые заимствования из труда современника Ф.-Х. Вебера; мы учтем это в комментарии.

П. Г. Брюс, оставивший пространные и содержательные воспоминания о своем пребывании в России, много места уделил описаниям городов, быта и нравов населения, перипетиям службы, в том числе Персидского (1722 — 1723 гг.) похода, предложил развернутые характеристики видных российских деятелей, сцены из придворной жизни и многое другое.

На невских берегах он впервые появился весной 1714 г. и прожил здесь, по-видимому, два года: 25 марта 1716 г. он, по собственным словам, отправился с армией в Западную Европу. ⁷ Пробыв за пределами России полтора года, в октябре 1717 г. шотландец вернулся в Петербург ⁸ и, насколько можно судить, надолго не отлучался из города до самого конца 1721 г., когда был вызван в Москву. ⁹ Оттуда совершил путешествие на юг — в Персидский поход и вернулся в старую российскую столицу в феврале 1724 г. ¹⁰ Спустя три месяца П. Г. Брюс выехал из Москвы вслед за царем, направлявшимся в Петербург, ¹¹ однако из Новгорода повернул на Ригу, а там сел на судно и 17 августа 1724 г. достиг Шотландии. ¹²

Публикуемая в настоящем издании часть мемуаров датирована автором 1714 — 1716 гг., но текст содержит и сведения, заставляющие внимательно разобраться в хронологических рамках запечатленной шотландцем информации о Петербурге и его жизни. Наблюдения, необходимые для временных привязок, мы сделали в комментарии к переводу. Устанавливается между прочим, что самые поздние сведения о городе на Неве у П. Г. Брюса относятся ко времени не ранее осени 1723 г. Значит, кое-какие (единичные) факты были получены из вторых рук.

Указанное обстоятельство побудило нас поместить текст шотландского офицера между двумя польскими — 1720 и 1726 гг. [28]

Основное содержание рассматриваемого текста не относится к топографии и общему облику города. Гораздо более в нем привлекают живые и явно оригинальные картины петербургского быта, взаимоотношении между людьми, оказавшимися в поле зрения и интересов любознательного иноземца. Наш вывод относительно достоинств этого источника состоит в том, что П Г Брюс оставил интересный и содержательный документ, имеющий значение для дальнейшего изучения истории раннего Петербурга. Помещенные в “Мемуарах” сведения вполне достоверны. Труд был опубликован спустя почти 60 лет, и следовало считаться с возможностью более поздних вставок, основанных на вторичных источниках. Однако таковых мы не обнаружили вовсе (исключая, разумеется, упоминания о некоторых событиях, случившихся в России после отъезда из нее автора; они свидетельствуют о неутраченном интересе шотландца к стране, где он провел 13 лет жизни). При условии внимательного отношения к датировке того или иного наблюдения мемуариста в пределах десятилетия изложенные им сведения вполне надежны и могут быть полезны исследователям. ¹³

Комментарии

1. См. о нем: Steuart A. F. Scottish influences in Russian history: From the end of the 16th century to the beginning of the 19th century. Glasgow, 1913. P. 95 — 104; Dictionary of National Biography/Ed, by L. Stephen. London, 1886. Vol. 7. P. 113 — 114; A memoir of the life of Peter the Great. London, 1832. P. IX — X.

2. Bruce P. H. Memoirs of Peter Henry Bruce, esq., a military officer in the services of Prussia, Russia, and Great Britain: Containing an account of his travels in Germany, Russia, Tartary, Turkey, the West-Indies... London, 1782. — Мы встречали также указания на дублинское издание 1783 г. и перепечатку репринтом в Лондоне (1970).

3. Bruce Р. И. Des Herrn Peter Heinrich Bruce, ernes ehemaligen Officiers in Preussischen, Russischen und Grossbritannischen Diensten, Nachnchten von semen Reisen in Deutschland, Russland, die Tartarey, Turkey, Westindien... Leipzig, 1784.

4. Bruce P. H. Memoirs... P. 1.

5. Устрялов H. Г. История царствования Петра Великого. СПб., 1858. Т. 1. С. LXV1II — LXXI; цитированные слова — на с. LXV.

6. Библиографические отрывки, VIII: Несколько библиографических заметок по поводу сочинения г. академика Устрялова “История царствования Петра Великого” // Отеч. записки. 1858. Т. 68. № 6. Отд. 1. С. 541.

7. Bruce P. H. Memoirs... Р. 155.

8. Ibid. P. 175.

9. Ibid. P. 224 — 225.

10. Ibid. P. 345.

11. Ibid. P. 365.

12. Ibid. P. 373.

13. О предложенном П. Г. Брюсом кратком описании Петербурга упоминал И. Э. Грабарь, назвавший приводимые сведения “менее значительными” по сравнению с первым немецким описанием (Грабарь И. Э. Основание и застройка Петербурга. С. 96). Место, где шотландец рассказывает о Домике Петра I, цитируют в вольном переводе и с глухой ссылкой на источник О. H. Кузнецова, А. К. Сементовская и Ш. И. Штейман (в кн.: Летний сад. Летний дворец. Домик Петра I. Л., 1968. С. 87). Краткую характеристику посвященных Петербургу страниц см. в нашей статье: Беспятых Ю. H. Иностранные описания Петербурга первой четверти XVIII в. // Вспомог. ист. дисципл. Л., 1987. Т. 18. С. 134 — 136. — О новгородских впечатлениях П. Г. Брюса см.: Беспятых Ю. H. Новгород в “Россике” XVI11 в. // Новгородский исторический сборник. Л., 1989 Г. 3(13). С. 137 — 139.

Текст воспроизведен по изданию: Петербург Петра I в иностранных описаниях. Л. Наука. 1991

ПИТЕР ГЕНРИ БРЮС

МЕМУАРЫ

...Мы выехали из Новгорода 25 [марта] и прибыли в Петербург 1 апреля. Расстояние от Москвы до Петербурга — 541 английская миля, или 812 русских верст.

ГОРОД ПЕТЕРБУРГ

Дворяне, знатные и богатые люди, которые прибыли сюда из Москвы с семьями, нашли здесь печальные перемены своей жизни. Вместо прежних обширных дворцов и высоких домов в Москве, загородных домов и поместий близ нее, где они всего имели в изобилии, здесь они нашли недостаток во всех припасах и отсутствие большинства удобств. Поскольку это место отвечало замыслам и нраву царя, то он мало обращал внимания на жалобы тех, кто более заботился о собственном спокойствии и удовольствиях, нежели о пользе своей страны. Купцы и лавочники достигли процветания в этом городе, где все было чрезвычайно дорого.

Этот город теперь находится в поре своего детства, ибо едва исполнилось 10 лет со времени закладки первого камня. Когда царь овладел Нотебургом и Ниеншанцем, он спустился к устью реки Невы, где она впадает в Балтийское море, несколькими рукавами образуя много островов. Место ему так понравилось, что он решил построить этот город. Он нашел здесь всего 4 рыбацких хижины; к ним он добавил дом для себя на острове у северного берега реки и назвал его Петербургом. Дом являлся лишь убежищем от непогоды и служил для отдыха. Это низкое, выстроенное из дерева и обнесенное деревянной галереей помещение, над дверью которого высечено: год 1704-й. Дом, однако, сохраняется с тех пор в память об этом [163] великом предприятии. ¹ Генерал-лейтенант Роберт Брюс, ² комендант города, осуществляет надзор над этим первым домиком и его применением и выстроил рядом с ним очень хороший дом для себя, который стал одним из первых, придавших вид этой местности. Прежде всего построили две крепости — одну здесь, а другую в Кроншлоте, с тем чтобы обезопасить край от нападений шведов морем; от нападения по суше он уже защищен самой природой, так как окружающая местность представляет собой почти сплошное болото.

Всякий с удивлением и восхищением смотрел на быстрое развитие и рост этого города, в котором за краткое время уже было построено много тысяч домов. В части, называемой Петербургом, стоит большое четырехугольное кирпичное здание с обширным внутренним двором для купцов и торговцев, где внизу находятся лавки, а наверху склады товаров; ³ они на ночь запираются по тем же правилам, как большой рынок в Москве; все купцы живут в этой части города. Здесь есть также большое длинное кирпичное здание, в котором находятся Сенат, все высшие правительственные учреждения, канцелярия, суд, адмиралтейское, артиллерийское и военное ведомства и т. д. ⁴ Президент каждого учреждения — сенатор. ⁵ Поскольку место для торговли, суды, все публичные учреждения и великий совет империи ⁶ находятся на столь малом пространстве, это исключительно удобно для быстрого рассмотрения дел. На другом острове, севернее этого, живут азиатские купцы, а именно армяне, персы, турки, татары, китайцы и индусы. ⁷ Однако евреям теперь не дозволено торговать, да, пожалуй, и жить в Российской империи. Крепость занимает маленький остров напротив Сената, и поскольку она расположена в середине, то может обстреливать весь город. Крепость представляет собой шестиугольник, укрепленный равелинами. Все валы казематированы и вполне надежны. В крепости есть дома для офицеров и бараки для гарнизонных солдат, большой цейхгауз, склады; есть прекрасная большая церковь с очень высоким шпилем, на котором находятся куранты, играющие каждый день с 11 до 12 часов. В этой церкви имеется большая усыпальница, предназначенная для императорской фамилии. ⁸ Верки и все внутренние здания — кирпичные; войти в крепость можно лишь по подъемному мосту, находящемуся напротив Сената. ⁹ Ниже крепости, на той же стороне реки, расположен Васильевский остров, на котором князь Меншиков построил очень большой дворец и несколько красивых кирпичных домов для своих придворных. Остров большой и украшен красивыми садами и парками; здесь присутствует все великолепие императорского двора, и все иностранные послы и министры имеют здесь аудиенции. В таких случаях царь всегда появляется в качестве частного лица, как, впрочем, и везде, и его сопровождают лишь один паж и один слуга, несущий математические инструменты и чертежи, ибо царь — превосходный чертежник, разбирается во всех областях математики и очень сведущ в фортификации, архитектуре, кораблестроении и устройстве всякого рода механизмов. Поскольку он является выдающимся знатоком, сведущим во всем, то другие вряд ли могут ввести его в заблуждение. На южной стороне реки напротив [164] Васильевского острова расположено Адмиралтейство и верфь для строительства кораблей и галер. Так как этот остров прежде был низким и болотистым, то прорыли несколько каналов, почву подняли и сделали пригодной для исполнения намеченных планов. Остров окружен рекой и имеет, как и остальной город, естественную защиту — болотистые берега реки. Люди, занятые на строительстве кораблей, а также флотские офицеры и матросы имеют здесь свои жилища.

Выше Адмиралтейства находится Иноземская слобода, ¹⁰ или иностранный город, где живут все чужестранцы из Европы; тут есть несколько протестантских и один католический молитвенный дом. Здесь стоит прекрасный дворец адмирала Апраксина. Этот остров тоже был низким и болотистым, но его осушили и подняли, прорыв несколько каналов. На этом острове царь имеет свои зимний и летний дворцы. Первый у реки, ¹¹ а второй восточнее, или на верхней оконечности острова, где у дверей стоят яхты и прогулочные суда царя. ¹² Здесь есть чрезвычайно красивые сады и большой парк, окруженные широким и глубоким каналом. В садах много фонтанов, итальянских статуй и крытых аллей с деревьями, образующими свод. ¹³ Красивая аллея на берегу реки состоит из больших деревьев, которые были в середине зимы выкопаны вместе с большой массой замерзшей земли на корнях, привезены сюда и посажены в этом порядке, и здесь они, ко всеобщему удивлению, зацвели. ¹⁴ В парке построен дом, в котором находятся всевозможные математические инструменты, а также знаменитый Готторпский глобус, созданный Тихо Браге; ¹⁵ внутри глобуса за столом 12 человек могут сидеть и наблюдать небесные светила во время его вращения вокруг своей оси. В саду есть длинная галерея, или зал, где царь ежедневно бывает с 11 до 12 часов дня; ¹⁶ туда всякий имеет свободный доступ, и царь принимает прошения от своих подданных всех сословий. По истечении этого часа никому не позволено обращаться к нему, разве только по важным делам. Он обедает обычно в 12 часов, и только со своей семьей. На один раз готовят одноединственное блюдо, и, чтобы сохранить его горячим, он ест в комнате, примыкающей к кухне, откуда повар подает блюдо в окошко. В час дня царь ложится и спит в продолжение часа; послеполуденное время и вечер он до 10 часов проводит за тем или иным развлечением, потом ложится спать и по утрам летом и зимой встает в 4 часа.

В праздники он изобретает всевозможные развлечения и часто собирает общество в своем длинном зале в саду, а поскольку сад окружен водой, то гости прибывают в лодках, которые, когда люди из них выйдут, охраняются в гавани, чтобы никто не смог улизнуть до завершения всего веселья; это редко случается прежде наступления следующего утра. Кареты и другие экипажи мало могут быть употреблены в этом городе, так как он весь окружен реками и каналами, через которые нет мостов, и поэтому всем приходится плавать водой. ¹⁷ Для облегчения этого неудобства царь подарил высшей знати по яхте, буеру, каковое судно снабжено парусами и в середине на голландский манер имеет большую каюту; по 10 — 12-весельной барке и маленькой 2 — 4-весельной лодке. Персонам второго ранга — буер и маленькую лодку, людям более низких рангов — только маленькую лодку. [165] Каждый должен был содержать свое судно в хорошем состоянии и вновь строить его за свой счет, если это больше не будет пригодно. Такой подарок явился одновременно и политическим, поскольку один день недели по желанию царя был определен для смотра всех этих парусных и гребных судов, и сигнал об этом подавался с крепости. Когда шли на веслах по широкой реке в маленьких судах, это являло собой прекрасное зрелище; удовольствие увеличивали оркестры. Большинство господ первого ранга имело собственные оркестры. Если давали сигнал плыть в Кронштадт, все яхты и буера выстраивались в три эскадры; в пути они по сигналам учились совершать различные маневры военного флота — ставить и убирать паруса, лавировать, выстраиваться в боевую линию, отдавать якоря и т. д., благодаря чему молодые дворяне и другие знатные люди познакомились с этой службой, а многие их слуги обучились матросским приемам и тем стали пригодны к службе во флоте. ¹⁸ Восточнее летнего дворца на сухой поднятой земле стоят большой цейхгауз и литейня для изготовления пушек, мортир и тому подобного, а также красивый дом, построенный генерал-фельдцейхмейстером. ¹⁹ Здесь живут также все чиновники и т. д. артиллерийского ведомства. Все члены императорской фамилии из-за прекрасного местоположения и здорового воздуха живут здесь, так как этот участок не подвержен наводнениям подобно другим частям города. Здесь же двор царевича и его супруги, ²⁰ а также сестры императора принцессы Наталии, ²¹ двух императорских вдов — царей Федора и Ивана; ²² тут живут и некоторые дворянские семьи. На восточной окраине стоит Александро-Невский монастырь, где живет архиепископ. Большое оживление, царившее во всех частях города, не поддается описанию; целыми днями не было видно и слышно ничего, кроме купцов и рабочих, которые либо строили корабли и галеры, каменные и деревянные дома, либо копали каналы и мостили улицы. Река постоянно была заполнена большими судами, привозившими всевозможные материалы — кирпич и черепицу для стен и крыш, камень для мостовых. Большие плоты древесины ежедневно приходили вниз по реке для постройки кораблей и домов. И поскольку каждый был занят тем или иным делом, то не было видно ни единого праздного человека.

ПОСОЛ ИЗ УЗБЕКСКОЙ ТАТАРИИ

17 мая от хана Узбекских татар прибыл сюда посол ²³ и на другой день имел аудиенцию у царя. Миссия посла состояла из следующих трех пунктов. Во-первых, хан выражал радость по поводу успехов в войне и возрастания могущества его величества и просил благосклонности и покровительства. Во-вторых, хан желал бы, чтобы царь обязал зависимого от него хана калмыкских татар жить с ним (узбекским ханом. — Ю. Б.) в добрососедстве и мире, поскольку тот, кажется, склонен соединиться с татарами, подвластными Китаю, и возбудить Других соседей против него. В благодарность за это узбекский хан обещал держать 50 тысяч воинов всегда готовыми к царской службе и выступить по царскому приказу. В-третьих, для большего [166] доказательства дружбы хан предлагал проход через его владения для ежегодных русских караванов в Китай; предлагал заключить с Россией торговый договор, который принес бы его величеству неслыханную выгоду, поскольку караванам тогда приходилось совершать свои путешествия в Пекин с большими неудобствами. Путь через все сибирские пространства, где не было торной дороги, занимал целый год, тогда как, иди они по хорошей дороге через владения хана, дошли бы за четыре месяца. После этого посол сложил к ногам царя подарки от своего повелителя — много шелков и других китайских и персидских товаров, а также редкие меха; он сказал еще, что оставил позади себя в Москве несколько персидских лошадей и диких зверей и посожалел, что по дороге умерли прекрасный леопард и обезьяна.

КРОНШТАДТ И КРОНШЛОТ

Мы задержались здесь на три дня, и я воспользовался возможностью осмотреть остров Ретусари, который был мне незнаком и на котором царь начал строить новый город, названный Кронштадтом. Все дома большие и возведены из кирпича; нижние этажи предназначены для складов, чтобы чужеземным купцам было здесь удобно торговать и поселиться, так как им не нравится устройство больших рынков в Москве и Петербурге, где их склады находятся в одной части города, а сами они живут в другой. Улицы здесь широкие, а в середине их — канал, чтобы можно было легче доставлять сюда и увозить отсюда водой товары. Здесь есть две отличные гавани — одна для императорского военного флота, другая для купеческих кораблей, и все пирсы уставлены пушками. На расстоянии пушечного выстрела от гавани и в миле от Ингрии стоит крепость Кроншлот — на песчаной отмели в море. Фундамент для нее был заложен зимой на льду, им стали прочные деревянные ящики, заполненные камнями; на нем впоследствии построили здание из дерева, заполненного землей. Эта крепость — круглая и имеет одну над другой три круговых галереи, хорошо вооруженных пушками; тем самым Петербург с моря достаточно защищен от любых действий неприятеля. Мимо крепости нельзя также подняться против сильного течения без попутного ветра, но и при нем необходим еще искусный лоцман для проводки кораблей через мелководье и песчаные отмели, ежегодно изменяющиеся.

Здесь теперь стоит готовый к выходу флот из 30 линейных кораблей, не считая фрегатов и яхт; расквартированные поблизости войска готовы погрузиться на 80 галер и 100 скампавей, или полугалер. Царь приказал всем кораблям и галерам выйти в море, где они, выстроившись в линию, дали генеральный залп из всех орудий, чем повергли в удивление и изумление татарского посланника, ²⁵ так как он никогда прежде не видел ничего подобного. После этого корабли вновь были поставлены на якорь, а галеры подошли к берегу.

НЕУВАЖЕНИЕ ПРИНЦА К ЦАРЮ

Бросалось в глаза, что принц никогда не появлялся ни в каких общественных собраниях, когда у его величества бывали все высокопоставленные особы по таким случаям, как дни рождения, [169] празднования побед, спуск кораблей и т. д. Генералу Брюсу, жившему в соседнем с принцем доме, было приказано всегда накануне оповещать его о таких общественных днях и собраниях, и я имел честь доставлять и передавать такие извещения. Но его высочество, желая избежать появления в обществе, либо принимал лекарства, либо пускал себе кровь, всякий раз находя отговорку, что по нездоровью присутствовать не может. А между тем он, постоянно осуждая все действия отца, напивался в очень скверной компании, что было общеизвестно.

ЦАРЬ БЕРЕТ АЛАНД

После этой победы флот пошел к острову Аланд, где царь, высадив 16 000 человек, захватил форт и другие укрепления, с намерением перебросить свои войска, расквартированные в Або, на этот остров, расположенный всего в 12 лигах от побережья Швеции, имея целью высадить десант на Стокгольм. Это вынудило шведов отозвать флот под командованием Ватранга для охраны своего побережья. Однако для начала столь важной кампании было слишком позднее время года Поэтому его величество через Ревель вернулся в Кроншлот и, пробыв там несколько дней, 18 сентября уехал оттуда в Екатерингоф, где узнал, что царица родила еще одну принцессу, которую он нарек Анной. ³⁹

РЕЧЬ ЦАРЯ В СЕНАТЕ

По этому случаю царь обратился к сенаторам с такими словами:

“Братья, есть ли среди вас человек, который бы двадцать лет назад предвидел, что будет строить со мной корабли здесь на Балтике и поселится в странах, завоеванных нашими трудами и храбростью? Предполагал дожить до времени, когда русская кровь даст столько храбрых победителей-солдат и матросов? Мечтал увидеть, как наши сыновья возвращаются домой из чужих стран образованными мужами? Историки говорят, что все науки были сосредоточены в Древней Греции. Изгнанные оттуда превратностями времен, они распространились в Италию и затем по всей Европе, но косность наших предков воспрепятствовала их проникновению далее Польши. Поляки и немцы прежде прозябали в таком же невежестве, в каком жили до сих пор мы, но неустанные заботы их правителей в конце концов открыли им глаза, и они овладели теми искусствами, науками и общественным устройством, какими прежде хвалилась Греция. Теперь наш черед, если вы всерьез поддержите мои начинания и добавите к своему повиновению добровольные познания. Я не вижу лучшего сравнения распространению наук, чем обращение крови в человеческом теле. И мой разум почти предвещает, что науки когда-нибудь покинут свое прибежище в Британии, Франции и Германии, придут и на столетия поселятся среди нас. А после, возможно, вернутся в свой исконный дом — Грецию. Тем временем я всей душой советую вам следовать латинскому речению: "Ora et Labora" (“молись и трудись”). И если мои слова убедили вас, может статься, что вы еще на вашем веку пристыдите другие просвещенные народы и вознесете славу русского имени на самую большую высоту”. ⁵⁰

Сенаторы, в самом почтительнейшем молчании выслушав это горячее и страстное обращение своего монарха, ответили, что все они готовы повиноваться его приказам и следовать его примеру. Другое дело, были ли их слова искренними.

УЧРЕЖДЕНИЕ ЦАРСКОЙ АКАДЕМИИ

Этой зимой его величество учредил также академию для образования молодых господ ⁵² и всячески старался заполучить из-за границы способных учителей по нескольким наукам. Он, кроме того, приказал Адмиралтейству к весне подготовить 50 линейных кораблей ⁵³ и много галер и других судов, чтобы в будущем году высадить десант в Швеции и занять свои военные силы, так как ему пришлось вывести войска из Германии, поскольку датский король взял Голштинию, а король прусский — Померанию в секвестр. Это очень огорчило царя, желавшего любыми средствами иметь прочное положение в Германии и признания его членом этой империи. Но император и остальные германские государи, завидовавшие росту царского могущества, прибегли к такому способу заставить царские войска покинуть их страну. Король Швеции, в сопровождении одного лишь полковника Дюринга и двух слуг проехав за 16 дней 300 немецких миль, 22 ноября прибыл в Штральзунд и начал прямые враждебные действия против пруссов. Своим несогласием на секвестр он сорвал весь этот немецкий заговор, нажил себе нового врага и доставил царю благовидный предлог снова войти со своей армией в Померанию.

ОРДЕН СВ. ЕКАТЕРИНЫ

В этом [1715] году царь учредил в честь царицы орден святой Екатерины в ознаменование любви и верности, проявленных ею по отношению к нему, когда он был в отчаянном положении, стеснен и окружен турками на берегах Прута. Знаком ордена является медаль, украшенная драгоценными камнями и образом св. Екатерины, с девизом: “За любовь и верность”. Медаль прикрепляют к широкой белой [175] ленте, носимой через правое плечо. Императрица получила право награждать орденом представительниц своего пола, которых сочтет достойными, и сама впервые появилась при нем на праздновании Св. Андрея в нынешнем году. Царица сначала наградила этим орденом своих двух дочерей — принцессу Анну, вышедшую потом замуж m герцога Голштинского, ⁵⁵ и принцессу Елизавету, ⁵⁶ будущую российскую императрицу. Некоторое время спустя царица возложила его на трех племянниц императора, дочерей царя Ивана, а именно: Анну, вдовствующую герцогиню Курляндскую; Екатерину, герцогиню Мекленбургскую, ⁵⁷ и принцессу Прасковью; ⁵⁸ также на княгиню Меншикову. ⁵⁹

МНОГИЕ ВИНОВНЫЕ НАКАЗАНЫ

Большинство высокопоставленных мужей России попало под это следствие и было обязано отчитаться в своих поступках. Великий адмирал Апраксин, князь Меншиков и начальник артиллерии Брюс в оправдание ссылались на свое почти постоянное отсутствие — пребывание по служебным делам за границей или в поле; ввиду этого они не имели ни малейшей возможности обнаружить или предотвратить злоупотребления своих чиновников, не зная, что в это время происходило у них дома. Эти оправдания были сочтены удовлетворительными, но их чиновников сурово покарали за нечестность, как и всех, не сумевших оправдаться. Вице-губернатор Петербурга Корсаков, президент Кикин, первый комиссар Адмиралтейства Синявини множество других чиновников второго и третьего ранга — все были призваны к ответу. Корсакова публично наказали кнутом; Апухтин и Волконский — оба сенаторы — подверглись тому же наказанию, и им прижгли каленым железом языки; некоторые более низкого звания были биты батогами и сосланы в Сибирь и иные отдаленные места, а все их состояние конфисковано. ⁶¹ Некоторые виновные подверглись пытке, чтобы добиться от них правды: по тамошним законам никто не может быть осужден, если нет неопровержимых доказательств вины или же если он не сознается сам. [176]

Жесточайшая пытка, применяемая русскими, — дыба; она заключается в том, что преступника, завязав сзади руки, подвешивают за них, а к ногам прикрепляют большой брус, на который палач то и дело встает, чтобы вывернуть пытаемому суставы; это причиняет невыносимые муки. Под ногами разводят огонь, дым и жар которою душит и опаляет. Если же хотят еще усилить эту пытку, то бреют преступнику голову и, подвесив его как прежде, капают со значительной высоты на темя холодную воду, что делает эту пытку самой изощренной, какую только можно выдумать.

Когда дознание, повергшее Петербург в ужас, завершили, дела были поставлены гораздо лучше, чтобы впредь не допустить подобного мошенничества в комиссариатах и облегчить бремя, лежавшее на плечах народа. Был создан целый новый штат чиновников, называемых фискалами, или осведомителями. Генерал-фискалу надлежало всегда быть при его величестве; главный, или обер-фискал, назначался в армию, флот и по одному в каждую губернию. Младшие фискалы назначались в каждый полк, гарнизон, на каждый корабль и в каждый суд страны. Их обязанностью было сообщать обо всех замеченных в управлении или службе нарушениях главным фискалам, те — генерал-фискалу, а он — представлять их донесения царю.

Этих новых чиновников боялись больше, чем самого царя. Иные из них, будучи большими сутягами, часто навлекали на людей беду без причины, и поэтому мы после имели слишком много случаев, которые царь, рассмотрев, прекращал, а фискалов подвергал наказанию, какое предназначалось для тех, на кого они доносили, если не могли удостоверить своих сведений. ⁶² Это заставило их в дальнейшем действовать более умеренно.

Тем не менее тех, о ком получали донесения, ждали очень большие неприятности, так как с момента ареста они лишались жалованья или оплаты, которых не могли потребовать до тех пор, пока не оправдаются от предъявленных обвинений и не будут восстановлены в своем чине или должности. И даже если они с честью освобождались от обвинений, то редко, почти никогда не получали причитавшегося. Тем, кто в отпуске, не платили, пока они снова не вернутся на службу. Если офицер, природный русский, попадал под суд за неисполнение долга, его обычно приговаривали к разжалованию в рядовые солдаты, и он мог подняться до своего прежнего чина исключительно благодаря собственным заслугам, но и тогда терял свое положение. Следует отметить, что если бы с русскими так не обходились, огромное большинство их стало бы пытаться освободиться от службы в армии. Различия в оплате между русскими и иностранными офицерами вызывают у русских немалую и весьма справедливую неудовлетворенность. Офицеры равного чина в одном и том же полку получают три категории жалованья. Например, иностранный капитан получает 18 рублей в месяц; капитан, родившийся в России, но от родителей иностранцев, — 15 рублей, а природный русский лишь 12. И так со всеми чинами соответственно. ⁶³ Из-за этого русские злятся на всех иностранцев. [177]

ПУБЛИЧНЫЕ ПРИЕМЫ ЦАРЯ

Царь теперь часто давал балы и устраивал приемы в своих зимнем и летнем дворцах, а не у князя Меншикова, как прежде. Но, сочтя это неудобным, приказал построить посередине между ними большой дом для главной почтовой конторы с просторными комнатами на втором этаже для публичных балов и приемов. ⁶⁴ По большим же праздникам и чрезвычайным случаям приемы устраивались в здании сената. Между ним и крепостью была большая открытая площадка, на ней жгли фейерверки. Во время этих общественных собраний накрывалось очень много столов для лиц всех званий: один для царя и вельмож, один для духовенства, по одному для армейских и флотских офицеров, один для купцов, кораблестроителей, иноземных шкиперов и т. д. — все в разных комнатах; комнаты для царицы и дам находились наверху. На все эти столы подавали холодное мясо, свежие и сушеные засахаренные фрукты, а также несколько перемен горячих блюд. Эти приемы часто завершались очень крепкой выпивкой. После обеда царь переходил из комнаты в комнату, от стола к столу, в каждом застолье поддерживая беседу соответственно профессиям и занятиям присутствующих, особенно с капитанами иностранных торговых судов, очень подробно вникая в существо их торговли. Я видел, что голландские шкиперы держались с ним весьма вольно, называли его не иначе, как “шкипер Петер”, чем царь был очень доволен. Между тем он хорошо использовал получаемые от шкиперов сведения, постоянно занося их в свою записную книжку.

СТАРЫЙ ФИНЛЯНДЕЦ

В это время князь Голицын, ⁶⁵ генерал нашей армии в Финляндии, прислал в Петербург старика, которому было 120 лет. Он был в полном уме и здравии и держался прямо. Царь с большим удовольствием разговаривал с ним и предложил остаться при дворе, где он мог бы в покое кончить свои дни. Но старик попросил его величество разрешить ему вернуться на родину, сказав, что привык к тяжелому труду и скромной пище, а если ему придется теперь изменить свой образ жизни, это очень скоро доконает его. Если же ему будет позволено жить по-прежнему, то он надеется, что Господь прибавит ему несколько лет. Поразмыслив, царь сделал старику подарок и отправил домой. Шестью годами позже я слышал, что он еще был жив.

Этой зимой здесь стоял такой мороз, что множество людей лишились из-за него носов, ушей, пальцев на руках и ногах. Часто случалось, что прохожие указывали друг другу на обмороженные носы, ведь прихваченный морозом сам этого не чувствует, а другие легко такое замечают, поскольку эта часть тела от мороза белеет. Единственное средство — тереть ее снегом, пока не восстановится чувствительность. В таком состоянии опасно входить в теплую комнату — это обычно ведет к потере поврежденного члена.

Река Нева покрылась льдом в конце сентября и встала за 24 часа; огромные льдины, спускавшиеся из Ладожского озера, схватывались морозом; сильное течение громоздило одну льдину на другую, и лед стал очень толстым, с такой неровной поверхностью, что пришлось специально посылать людей для прорубания везде через реки дорожек из одной части города в другую. Река вскрылась снова не ранее 1 мая, о чем жителей предупредили пушечными выстрелами, чтобы они ушли со льда. Затем лед вдруг с великим грохотом треснул, и через два или три часа его уже не было видно. Часть льда плывет вниз в море, но гораздо большая опускается на дно. Несмотря на эту предосторожность (пушечные выстрелы. — Ю. Б.), очень многие здесь каждую весну тонут из-за столь внезапного вскрытия реки.

ОПЫТ С МЕДВЕДЕМ

Я часто слышал, будто медведи всю зиму лежат под снегом и живут только тем, что сосут лапы. Поскольку это казалось мне невероятным, я добыл медвежонка и выкормил его очень большим. [179] Я вкопал в землю столб с колесом на вершине, повесил на столб кольцо и привязал медведя цепью за шею. У основания столба поставил большой короб, в котором медведь мог лежать. Он обыкновенно забирался на столб и сидел на колесе, где проделывал много забавных трюков. Я кормил его хлебом и овсом, но никогда не давал мяса. Порой он разрывал цепь, находил дорогу к какой-нибудь из расположенных по соседству лавок, где торговали медом, и набивал им брюхо, поскольку хозяева не отваживались этому помешать. В начале зимы, когда выпал снег, медведь забрался в свой короб и пролежал там месяц — ни разу не вылез и ничего не ел, а только сосал лапы. Я клал хлеб у входа в его хибарку, однако он не вылезал съесть его; правда, все же ел хлеб, когда его бросали внутрь. Ближе к весне случилось так, что к этой обители слишком близко подошел поросенок, и медведь, схватив его, затащил к себе. Несмотря на все старания, нам не удалось спасти поросенка. А после того как медведь напился крови и отведал мяса, он сделался таким свирепым, что перестал слушаться и кидался на всякого, кто близко подходил, и мне пришлось его убить. Медвежьей шкурой я покрывал седло. Интересно, что медведь, когда его били, прятал нос в передние лапы, инстинктивно зная о своем слабом месте: малейший удар по носу медведя убивает.

СПОСОБ УМЕРЩВЛЕНИЯ МЕДВЕДЕЙ

Русские каждую зиму убивают медведей тысячами из-за их шкур, а едят у них только лапы, почитаемые деликатесом. В ме