В ходе подражания идеалу — отцу или его символу

Это близкий к психоанализу взгляд на становление мужской личности. Психоаналитики считают, что эмоциональная жизнь ребенка начинается с его идентификации с матерью, которую он и любит, и боится. Но если девочки могут развиваться, продолжая идентифицироваться с ней, мальчикам приходится самостоятельно открывать для себя их отличия от матери, формировать мужскую идентичность, непрерывно отрываясь, уходя, отмежевываясь от нее и от женщин вообще (метод «от противного»). При этом они ищут новый объект для подражания. Этот образец нужен мужчине для того, чтобы оценивать собственную состоятельность. Им становится либо сам отец, либо его образ (порой слабо связанный с реальным человеком), либо вовсе абстрактный образ идеального мужчины-«отца», который они вынуждены создать самостоятельно.

Именно обращение героя к этим трем методам, играющим важнейшую роль в формировании мужской идентичности, я постараюсь выявить в анализе фильма.

«У Боба были бабьи сиськи.»

В начале фильма «Бойцовский клуб» чья-то мощная рука обнимает голову главного героя и кладет эту голову в выемку огромной женской груди. Обладатель груди, бывший бодибилдер Боб, гладит героя и плаксиво причитает:

«— Мы все еще мужчины.»

«— Да, мы мужчины. Мужчины — это мы», флегматично отвечает зажатый в Бобовых сиськах Джек.

Именно с этого Боба и хотелось бы начать.

*     *     *

Этот персонаж второстепенный. Впервые они с протагонистом встречаются в группе поддержки больных раком яичек «Остаемся мужчинами вместе»; его история проста. Боб был успешным бодибилдером, побеждал на соревнованиях, создал программу расширения грудной клетки для ТВ; затем заболел и лишился яичек. Из-за гормональной терапии в организме резко повысилась выработка женского гормона эстрогена — и у качка Боба выросла гигантская женская грудь.

Мы видим историю сверхмаскулинного мужчины, который буквально сам себя построил (body-builder) в погоне за мужскими идеалами силы и размеров; при этом он достиг не только финансового, но и социального успеха — стал знаменитостью на ТВ и помог другим реализовать стремление «раскачаться». Также мы узнаем, что он состоялся семейно — у него жена и двое взрослых детей.

Но «за узкие определения маскулинности <…> [современные] мужчины расплачиваются поверхностными межличностными отношениями, плохим здоровьем и преждевременной смертью» ([5], с. 564). Чрезмерное употребление анаболиков приводит к образованию опухоли. У Боба вырастают сиськи, и — он банкрот, с женой в разводе, а двое взрослых детей даже не отвечают на его телефонные звонки.

Именно это ходячее воплощение фрейдовского «страха кастрации» («в глазах уже стоят слезы, колени сведены вместе, неуклюжие шажки», комментирует Рассказчик) помогает главному герою фильма сдвинуться с мертвой точки. Далее Боб не исчезает со сцены, а претерпевает все те же метаморфозы, что происходят с протагонистом.

Полфильма спустя неожиданно оказывается, что Боб теперь тоже член бойцовского клуба; из его уст мы слышим, какую огромную радость, чувство свободы испытывают рядовые члены от встреч клуба. Боб избавился от отчаяния, страхов, одиночества. Избавился от отчужденности — чудовищный андрогин, к тому же мягкий и застенчивый, он нашел здесь людей, которые считают его равным, полноценным, посвященным. Рассказчик:

«Когда бой заканчивался, наши проблемы не решались, но они не имели значения. После боя мы чувствовали себя спасенными.»

Наконец, Боб первым бросается в атаку под анархистскими знаменами Тайлера Дёрдена. Сначала он проходит через ритуал инициации (три дня без еды и воды перед воротами монастыря… вернее, на крыльце Тайлера), а потом героически погибает в бою, осуществляя «Проект Разгром». Его имя — Роберт Полсон — становится легендой, центральным элементом в погребальном ритуале «космических обезьян», подпольной армии Тайлера.

*     *     *

Что же получается? Перед нами герметичная, завершенная, эпическая история о том, как мужчина теряет недоброкачественную, внешнюю мужественность и обретает, по всем правилам, «истинную». Как у Проппа в сказочном сюжете, история начинается с «изначальной недостачи» маскулинности, которая толкает героя на действие: былое счастье Боба отобрано у него судьбой, и теперь он незаслуженно страдает.

Однако он находит способ обрести мужественность заново, не снаружи, а изнутри — бойцовский клуб представляет собой идеальное мужское сообщество, где можно сформировать ее заново. Это тайная, закрытая мужская группа со строгим кодексом поведения и ярким харизматичным лидером; в то же время его идеология направлена на внутреннее освобождение и развитие личной ответственности — его члены чувствуют, что их ресурсы для решения жизненных проблем заметно увеличились. Снова Рассказчик:

«После боя в жизни будто поворачивали влево ручку громкости. Ты мог справиться с чем угодно.»

Воспитание заканчивается инициацией; Боб выдерживает испытание и становится «новым человеком», в туманно-ницшеанской трактовке Тайлера. После этого его экранная жизнь заканчивается апофеозом мужественности — смертью в бою за общее дело с последующим воспеванием в эпосах и легендах (его имя становится центральной частью ритуала погребения у последователей Тайлера).

Оказалось, что эта схема, которая так ярко, трагикомично воплощена в истории про Боба, подходит и для описания главного героя — за исключением последней фазы, т.к. Рассказчик остается в живых. Поэтому я решил структурировать анализ фильма именно в таком порядке (и добавив в него еще один пункт, которого не было у Боба):